Дискуссия на время увяла, и около получаса ничего не происходило. А потом с Гуровым связался оперативник, дежуривший в подъезде. Он сообщил:
– Первый, тут такое дело. Сейчас на лестницу выходил парнишка. Тот самый, что сейчас за хозяина. Звонил по мобиле. Текст примерно такой – тусовка в разгаре, именинник на месте, приезжайте, отвяжемся по полной.
– Любопытно, – сказал Гуров. – Но, может быть, в квартире слишком шумно, чтобы звонить? Или сюрприз хочет сделать? Еще что-нибудь заметил?
– Я вот чего заметил. Он про веселье говорил, а у самого рожа в этот момент была такая, будто он гвоздей наелся. И потом, он на «вы» разговаривал, с почтением, как будто тещу звал. Но теще же не будешь говорить – приезжайте, отвяжемся… И еще он все по сторонам глазами зыркал, как будто боялся, что подслушают.
– Ну что же, правильно боялся, – усмехнулся Гуров, обращаясь к Милютину и Стенину. – Подслушали-таки. Но это приглашение очень любопытное. Мы, конечно, беседовали с квартирантами Артюхова, предупреждали их, что нужно сообщить в милицию, если появится хозяин. Но, как видите, хозяин появился, а квартирант сообщает отнюдь не в милицию.
– Как ты это объясняешь, Лев Иванович? – спросил Милютин.
– Значит, после нас приходил некто, чьи доводы оказались убедительнее наших, – ответил Гуров. – Возможно, программисту пригрозили убить жену, если он не выполнит предложенных условий. Возможно, пообещали расправиться с обоими. Ясное дело, все наши предупреждения на таком фоне блекнут.
– Вот вам и ответ на другой вопрос, – удовлетворенно сказал майор Стенин. – Почему ни мы не заметили слежку, ни нас не заметили. Бандиты не стали тратить время и силы зря. Они поручили эту роль квартирантам. Дешево и сердито.
– Ну что же, что выросло, то выросло, – заключил Гуров не слишком довольным тоном. – Можно было предполагать такой поворот событий, но вот так уж получилось. Теперь придется выдумывать все на ходу. Как говорится, хватай мешки – вокзал отходит!..
– Интересно, как быстро отреагируют они на звонок, – задумчиво пробормотал Милютин. – И кто это будет? Неприметный гражданин в потертом плаще? Или группа граждан? Скажу вам честно – неспокойно у меня на душе!
– У всех неспокойно, – отозвался Гуров. – Смотрите в оба, и будет спокойнее. Особенно на неприметных граждан…
– Ого! – вдруг каким-то необычным, пожалуй, даже ошарашенным тоном произнес вдруг Стенин. – А ведь это, можно сказать, чемпион по неприметности! Вот это встреча! Это просто не в бровь, а в глаз…
– Ты что вдруг затоковал, майор, точно тетерев? – обеспокоенно спросил Гуров. – Летающую тарелку увидел, что ли?..
Он хотел еще что-то спросить, но осекся. Гуров уже понял, что увидел Стенин. Он тоже это увидел – из-за угла выехала милицейская машина с мигалками и синей полосой вдоль борта. За рулем сидел офицер в полной форме, в теплой куртке, перетянутой ремнями. Догадка уже мелькнула в его мозгу, но он все-таки предпочел уточнить:
– Тот самый капитан из областного управления, который заглянул к вам на огонек, когда вы караулили пруд в «поместье» Левитина? Как бишь его фамилия?
– Лавриков его фамилия, Лев Иванович, – виновато сказал Стенин. – Выходит, не случайно он там оказался, стервец?
– Выходит так, – согласился Гуров. – Но еще меньшей случайностью мне представляется его появление здесь. Такое совпадение сродни падению метеорита персонально на мою голову. Коллега явно участвует в нашей игре. Ну, может, оно и к лучшему. Со своими и дело иметь приятнее.
– Шутишь, Лев Иванович! – пробурчал Милютин. – Если он участник, то на чьей стороне? Выходит, подлец он, Лавриков ваш!
– Думаю, не без этого, – довольно спокойно сказал Гуров. – Об этом лучше спросить у него самого. Но сначала давайте посмотрим, что он собирается делать.
Капитан ехал медленно, явно опасаясь пропустить нужный адрес. Судя по всему, район был не слишком хорошо ему знаком. Но, увидев номер дома, где жил Артюхов, капитан приободрился. Правда, торопиться он все равно не стал. Спокойно проехал мимо дома, остановил машину за углом, спокойно вернулся к подъезду, не торопясь осмотрелся по сторонам и вошел в дом.
– А номер у него на тачке не тот, что был раньше, – задумчиво проговорил Стенин. – Хотя тачка та же самая. И заднее крыло тоже помято – я еще в прошлый раз обратил внимание.
Гуров быстро набрал номер на клавиатуре мобильника.
– Стас! Слушай внимательно! Похоже, к вам еще один гость! – быстро сказал он. – Капитан милиции Лавриков. Судя по всему, он замешан в это дело. Скорее всего, попытается увести Артюхова. Будь начеку. И постарайся незаметно предупредить нашего клиента, чтобы не брыкался и наших замыслов не раскрывал. Пусть ведет себя тупо и покорно – ясно? Что вы там делаете?
– Пьем за здоровье Владика и Леночки, – глуповатым тоном ответил Крячко. – У них годовщина свадьбы. Замечательные ребята! Душа радуется на них смотреть!
– Ты на капитана тоже поглядывай, не забывай, – предупредил Гуров. – Не думаю, что он станет предпринимать что-то при большом стечении народа, но все-таки…
– Представляешь, они собираются нарожать не менее пяти детей! – восторженным тоном сообщил Крячко Гурову. – Как я им завидую! – Гуров услышал, как Крячко объясняет кому-то из гостей: – Это мой брат звонит. Убежденный холостяк! Не понимает человек, какое это счастье быть в браке. Но он тоже шлет свои поздравления…
– Крячко в своем репертуаре, – недовольно сказал Гуров, складывая мобильник. – Записал меня в братья. Да еще убежденным холостяком обозвал. Не сомневаюсь, что он уже успел стопарь пропустить…
– И не один, – ухмыльнулся Милютин. – Время у него было.
– На его месте так поступил бы каждый, – подхватил тему Стенин. – Глупо же сидеть за праздничным столом и пить воду. Могут неправильно понять. А еще пуще – заподозрить в дурных намерениях. Мне и так не очень понятно, как полковник Крячко сумел втереться в доверие к продвинутой молодежи…
– Этот сумеет, – заверил Гуров.
Ему не очень понравилось оживление, возникшее при обсуждении застолья, но тут, к счастью, на связь вышел Третий.
– Первый, Первый! Что-то новенькое! Только что в квартиру вошел мент. По-моему, не наш. Может, соседи вызвали? Гости вообще-то расшумелись…
– Спокойно, Третий! – прервал его Гуров. – Этот капитан – вероятный сообщник бандитов. Будь наготове. Мы тоже выходим.
Гуров также связался с другими оперативниками и поручил Второму блокировать автомобиль капитана Лаврикова, а Четвертому внимательнее наблюдать за всеми гражданами, проявляющими интерес к дому Артюхова. Поручив и тем и другим докладывать о любых переменах немедленно, Гуров скомандовал:
– По коням!
На деле это означало, что все трое вышли из машины и пешком направились к дому. Они торопились, но тем не менее, когда они начали подниматься по лестнице, над ними послышался характерный звук открываемой двери, и на площадку вырвался гул голосов, мужских и женских, эмоционально окрашенных и слегка нетрезвых.
– Ну, товарищ капитан! – услышали оперативники. – Как-то нехорошо получается! Пришли на праздник, человека увели… А он, между прочим, здесь хозяин…
– Граждане! Это у вас праздник, – послышался назидательный голос Лаврикова. – А у нас работа. Гражданин задержан по известным причинам. Проводится проверка некоторых фактов. А вы продолжайте отдыхать. Вас это не касается.
Кажется, квартиранты и их гости не слишком огорчились тому, что мрачноватый и скучный Артюхов таким неожиданным образом покинул их веселую компанию. Поспорив немного с милицейским капитаном, они успокоились и закрыли дверь, а на лестнице снова наступила тишина. Только один человек продолжал досаждать Лаврикову, и этот человек был Крячко.
В куртке нараспашку, в расстегнутой рубахе, раскрасневшийся и жизнерадостный, он в этот момент менее всего походил на представителя славных органов, вовсю пользовался этим и дразнил серьезного озабоченного Лаврикова, как только мог. Артюхов, которого Крячко, видимо, успел обо всем предупредить, держался индифферентно и ни во что не вмешивался.
– Так, а вам, гражданин, что, больше всех надо? – неприязненно проговорил Лавриков.
Сверху послышался звон наручников.
– Я спрашиваю, вы-то чего выскочили? – продолжил Лавриков. – Идите себе, празднуйте! Я при исполнении. Гражданина задерживаю. Еще вопросы есть? Или тоже хотите в обезьянник? – Он снова позвенел наручниками.
– А можно поинтересоваться, товарищ капитан, какие у вам основания для задержания данного гражданина? – ангельским голосом произнес Крячко.
– Основания вас не касаются, – веско ответил Лавриков. – Это служебная тайна. Вернитесь в квартиру.
– Да не могу я вернуться, – простодушно сказал Крячко. – Я там никого не знаю. Вот с этим самым гражданином и пришел. Надеялся на халяву кайфануть, а ты, капитан, весь кайф поломал. Как я теперь вернусь – сам подумай!
– Во-первых, ты мне не тыкай! – уже начал психовать Лавриков. – Во-вторых, проваливай! Хочешь – туда, хочешь – куда угодно. А будешь ко мне приставать – точно в трезвяке переночуешь. Как минимум. А то и как соучастник пойдешь!
Гуров и остальные, с большим интересом прислушивавшиеся к разговору, вдруг различили невеселый, но явственный смешок. Кажется, бедному Артюхову стало смешно, несмотря на всю двусмысленность ситуации.
– Ты чего скалишься?! – набросился на него Лавриков. – Нализались, суки! Ну, ничего, сейчас из вас обоих дурь выбьют!..
– Ты меня извиняй, капитан! – развязным голосом сказал Крячко. – Но прежде чем ты нас арестуешь, хотелось бы все-таки узнать твою фамилию…
– Сейчас узнаешь! – угрожающе прошипел Лавриков.
Неизвестно, что он собирался дальше делать, но Гуров решил больше не испытывать судьбу. Он вышел из-за поворота лестницы и быстро поднялся на несколько ступенек.
– Ну что ты к нему пристал, Стас! – с упреком произнес Гуров. – Это капитан Лавриков из областного управления. Наш коллега и беспощадный борец с преступностью. Нарушителей закона носом чует. Вот поди ж ты, учуял Артюхова и примчался аж из области! Чистый Бэтмен!
Капитан Лавриков на некоторое время превратился в соляной столб. Он смотрел на Гурова такими глазами, что тому невольно пришла на память та ночь, когда в доме Левитина его на три голоса убеждали в существовании привидений. Лавриков смотрел именно так, будто увидел привидение.
Но так продолжалось недолго. Капитану все же удалось взять себя в руки. Он кашлянул, поправил портупею и сделал то, чего от него никто не ожидал.
– Та-а-ак! – произнес он скучным голосом. – Похоже, меня разыграли. Виноват, мне пора идти. Вы, гражданин Артюхов, свободны. Произошло недоразумение.
Он как ни в чем не бывало шагнул вниз, но Гуров заступил ему дорогу.
– Минуточку! Недоразумение, конечно, имело место, – сказал он. – Но мы горим желанием выяснить его причины. А потому отдайте оружие, капитан Лавриков, и следуйте за нами!
– А вы кто такие? – изменившимся голосом спросил Лавриков. – Я вас не знаю. Я при исполнении.
– Мы тоже при исполнении. Извините, не представились. Я – старший оперуполномоченный по особо важным делам полковник Гуров. А человек, которого вы собирались запереть в обезьянник, – старший оперуполномоченный полковник Крячко. Здесь со мной подполковник Милютин и уже знакомый вам майор Стенин…
– А-а-а! – вдруг дико заорал Лавриков и боднул Гурова головой в подбородок.
Гуров успел отпрянуть и откинуть полу плаща, выхватывая пистолет. Увидев оружие, Лавриков как тигр прыгнул вбок и врезался в Крячко. Они упали на площадку вместе. Но Лавриков тут же вскочил и помчался вверх по лестнице, на бегу расстегивая кобуру.
– Стоять! – крикнул Гуров.
Лавриков обернулся на бегу и направил на него пистолет. Выстрела, однако, не последовало – капитан забыл снять его с предохранителя. Выругавшись, он перепрыгнул через три ступеньки и выскочил прямо на Третьего, который спускался сверху.
Третий отточенным движением выбил из его руки пистолет, а вторым движением двинул капитана в челюсть. Лавриков без звука полетел назад, где его на нижней площадке встретил Крячко и вторым ударом в челюсть отправил в нокаут. Лавриков рухнул на каменный пол, разбросав руки и закатив глаза. После двух молодецких ударов челюсть его заметно увеличилась в объеме.
– Ну, артисты! – с неудовольствием прокомментировал Гуров, разглядывая заметно округлившуюся физиономию капитана. – Если у него сломана челюсть и он не сможет разговаривать в ближайшие тридцать минут, я просто не знаю, что с вами обоими сделаю! Вы отдаете себе отчет, что ему с минуты на минуту будут звонить?
– Виноват, товарищ полковник! – хмуро сказал Третий. – Но я легонько. Не должна сломаться. А насчет звонка… Звонить тому парнишке могут.
– Точно! – встрепенулся Гуров и махнул рукой Крячко. – Что хочешь делай, а приведи этого в чувство! А мы с Артюховым…
Он кивнул Артюхову и подвел его к дверям квартиры.
– Квартплату тебе отдали?
– Не-а, – сказал Артюхов. – Просили подождать. Говорят, на мели сейчас.
– Ага, значит, как гулянки устраивать – деньги есть, а за квартиру платить – на это денег нет! – сердито сказал Гуров, нажимая на кнопку дверного звонка. – Сейчас разберемся!
Дверь на этот раз открыл сам Владик, программист и глава молодого семейства. Он был весел и растрепан – должно быть, оттягивался вовсю, – но, вновь увидев перед собой Артюхова в компании незнакомых людей и неподвижное тело милиционера на полу, растерялся и даже слегка побледнел. Его друзья, с гомоном высыпавшие в прихожую, тоже притихли.
– Значит, за квартиру платить не желаем? – сердито спросил Гуров, глядя Владику в глаза.
– Де… денег нет, – промямлил молодой человек. – А вы кто?
– А я из милиции, – сказал Гуров. – Наши люди у тебя уже были. И предупреждали, между прочим, об Артюхове. И советовали, как лучше поступить, когда он появится. Но ты предпочел выбрать самый худший путь.
– А что? Что я выбрал? – заволновался Владик. Хмель с него как рукой сняло. – У меня годовщина свадьбы. Мы просто веселимся…
– В разгар веселья ты вышел на лестничную площадку и позвонил кому-то. Меня интересует – кому. И, разумеется, номер телефона тоже.
На Владика было жалко смотреть, в одну минуту из весельчака и отвязного парня он превратился в раздавленное несчастное существо.
– Я… я не знаю… То есть да, я звонил. Но они сказали, что они его родственники, и… и…
– Врешь ты, парень, а я не люблю, когда врут, – недовольным тоном перебил его Гуров. – Даю тебе минуту. Или ты все нам рассказываешь и возвращаешься к прерванному банкету, или мы увозим тебя отсюда в наручниках…
Про наручники Гуров сказал для пущей убедительности, вспомнив недавние угрозы Лаврикова. Но ему нужен был немедленный результат, вытягивать из программиста информацию по капле было некогда. Да и не было у Гурова никакого желания возиться сейчас с задержанием Владика. По большому счету, он вообще не был ему нужен – разве что при будущем опознании тех людей, что угрожали ему и его семье.
Однако суровое предупреждение сыграло свою роль. Услышав про наручники, миловидная жена Владика ахнула и тоже побледнела. Гости пришли в замешательство. Юбиляр зашатался, схватился за голову и прошептал:
– Какой ужас! Я в западне! Они убьют нас! Вы должны защитить нас! Мы погибли!
– Уверяю тебя – совсем скоро им будет не до вас, – строго сказал Гуров. – Все их заботы будут о том, чтобы спасти свою шкуру. А тебя должны беспокоить совсем другие проблемы. Ведь тебе самым серьезным образом светит статья. Реально ты сейчас покрываешь бандитов.
– Владик! Расскажи им все!
И Владик рассказал. Как раз к тому моменту, когда пришел в себя капитан Лавриков. Владик показал на него дрожащим пальцем и сообщил:
– Я им сказал, что Артюхов у нас, а они мне сказали, что сейчас приедет милицейский капитан и арестует его и чтобы я ни во что не вмешивался. А как я могу вмешаться?
– Ладно, передашь в наше распоряжение свой мобильный! – решил Гуров и обернулся к Лаврикову, который мрачным взглядом озирал собравшееся вокруг него общество.
– Челюсть-то как? – спросил Гуров. – Излагать можешь?
– Чего излагать? – пробормотал Лавриков. – Нечего мне излагать.
Речь его и в самом деле была не слишком внятная, но при желании разобрать можно было каждое слово. Гурова это обрадовало.
– Найдется чего! – жизнерадостно сказал он. – Мы тебе наводящие вопросы подкинем. Совсем простые – даже такой дурак, как ты, ответит.
Глава 14
Помещение размерами и интерьером напоминало подземный гараж. Однако огромное, ограниченное глухими бетонными стенами пространство выглядело почти пустым. Все здесь было погружено в полумрак. Тусклый свет лился лишь сквозь въездные ворота, которые еще не были оборудованы, потому что строительство дома над гаражом было заморожено на неопределенный срок. Место было тихое, находилось на отшибе, и посторонние сюда не забредали. Особенно в такую погоду.
Сейчас в гараже находились две машины и десятка полтора человек, из которых шестеро были мертвецами, и их тела были свалены на полу приземистого фургончика с эмблемой московских электросетей. Трое других пассажиров фургона выглядели вполне живыми и здоровыми, но сильно расстроенными. Особенно явственно это чувство проявилось, когда в бетонный подвал въехал серебряного цвета «Сузуки», и из него в сопровождении пяти здоровяков вышел приземистый, неловкий с виду человек в дурацкой шляпе и кургузом плаще, которые делали его похожим на мокрый гриб-боровик. Все его здесь так и называли Грибом, но в этом простом и незамысловатом слове при этом звучали совершенно несвойственные для него значительность и уважение.