– Ты чё, Тош?! – испуганно отстранился густобровый. – Да я, в натуре, и в голове такого не держал, чтобы своих сдавать!..
– Ну хорош, хорош устраивать тут разборки! – Стас жестко прервал этот диалог. – Вам ща надо думать не о том, кто и с кем трендел, а как отсюда живыми выйти. Про что там еще базарили с Джеком? Он про антиквариат не спрашивал, про всякие такие редкие ценности?
– Нет… – испуганно мотнул головой густобровый. – Он допытывался только насчет того, кто тут кого крышует. И все…
– Допустим, Джек отпадает. – Гуров вальяжно пыхнул сигаретой. – Кто тогда еще?
– Ну, так-то всякими древностями Чабан промышляет… – робко предположил лопоухий.
– Что за крендель? Не припомню такого… – Лев наморщил лоб, как бы что-то припоминая.
– По паспорту он Шагтаридзе, живет рядом с театром. Любит французский коньяк и русских баб…
В ходе дальнейшего разговора «гости» Гурова поведали достаточно много интересного о жизни местной и губернской криминальной «богемы». Когда, как бы сменив гнев на милость, Гуров с видимой неохотой освободил выход в прихожую, парни, судя по всему не веря своему счастью, едва ли не на цыпочках гуськом потянулись из комнаты. Запирая за ними дверь, Крячко, вышедший проводить «гостей», иронично посоветовал на прощание:
– Бросайте, пацаны, такие вот дела – плохо кончите. Из вас деловые – как из меня римский папа. Лучше вон на базар идите семечками да бабскими трусами торговать. Это вам больше подойдет.
Вспомнив про воду, бегущую из крана, Гуров опрометью кинулся туда. Успел он как раз в тот момент, когда из переполненной ванны на пол потянулись первые струйки, грозящие перерасти в настоящий потоп.
– Что стряслось? – озабоченно спросил Стас, возвращаясь в зал.
– Из-за этих раздолбаев чуть не залил соседей снизу, – сердито ответил Лев, отправляясь на кухню за ковшом, чтобы отчерпать воду. – Мы сегодня имели «счастье» познакомиться с бандой Корявого, с местными пьяными придурками. Нам не хватало еще познакомиться с соседями со второго этажа.
– Слышь, Лева, а ты что, про этого самого Джека уже от кого-то слышал? – остановившись посреди комнаты, поинтересовался Крячко.
– Ничего я не знал и эту кличку слышал в первый раз. Но надо же было создать эффект осведомленности?..
– Ну я бы сказал, эффект оказался самый полный. – Стас уважительно кивнул. – Все-таки хорошо иметь жену-актрису.
– Это почему же? – Гуров недоуменно пожал плечами.
– Ну вот, говорят ведь, что муж и жена с годами становятся похожи друг на друга? Наверное, и способности от одного к другому тоже передаются. От Марии к тебе – актерское дарование, от тебя к ней – сыщицкое… Скажешь, я не прав?
– От комментариев воздержусь. – Сдерживая смех, Лев скрылся в ванной.
Измотанный пережитыми тревогами, сразу после водных процедур Гуров лег спать. Завистливо повздыхав, Стас ограничился горячим душем. Но и это после пыльных полевых дорог было настоящим блаженством. Вскоре раздался его раскатистый храп.
Глава 5
На следующее утро спозаранку к ним примчался представитель районной прокуратуры. Он долго и дотошно расспрашивал о событиях минувшего дня. Заостренность его вопросов была столь специфичной, что Гуров в какой-то из моментов не выдержал их язвительной многозначительности и спросил напрямую:
– Уж не хотите ли вы сказать, что вчера не меня бандиты взяли заложником, а это я взял в заложники ни в чем не повинных людей? И полковник Крячко, применив табельное оружие, стрелял не потому, что ему угрожала реальная опасность, а потому, что ему очень хотелось убить невинную овечку в лице рецидивиста Корявого?
Тот, поняв, что уж очень перегнул по части «объективности», торопливо пояснил:
– Еще вчера вечером прокурор района поручил мне составить подробный отчет о данном происшествии, который бы учитывал все нюансы… В принципе мы могли бы вас официально вызвать для дачи показаний, но, как видите, сами идем вам навстречу и в прямом, и в переносном смысле.
– Это оч-чень радует! – Отхлебывая чай, из кухни выглянул Крячко. – Простите, я был занят завтраком и не слышал, как вы представились…
– Заместитель прокурора Жуковского района Сиротин Илья Владимирович… – с важной многозначительностью представился гость. – Вас что-то еще интересует?
– …Полковник Крячко Станислав Васильевич, – в тон Сиротину с некоторой напыщенностью аттестовался и Стас. – Да, меня интересует…
Лев незаметно для Сиротина быстро сделал ему упреждающий знак рукой. Но Стас и сам не собирался раскрывать все козыри. Ему хотелось лишь несколько сбить спесь с этого уездного индюка в мундире.
– Так вот, меня интересует, как идет следствие по делу об убийстве механизаторов сельхозартели «Заречье»?
– Э-э-э… Так, сотрудниками угрозыска было совершенно достоверно установлено, что эти граждане после совместного распития спиртных напитков и возникшей вследствие этого ссоры, использовав имевшееся у них огнестрельное оружие, нанесли друг другу смертельные ранения. Поэтому уголовное дело было закрыто.
– Это просто блестящий образец здешней дедукции! Я восхищен… А что скажете об убийстве жителя Трофимовки, повешенного неизвестными в лесном массиве?
– Гхм… – Лицо Сиротина несколько перекосилось, его голос заметно осип. – Так… А почему, кстати, вас так заинтересовал этот случай? Это заурядный суицид… Э-э-э… Картина происшедшего была совершенно определенной.
– Согласно одному из положений нашей Конституции, человеческая жизнь определяется как высшая ценность. – Станислав выписал бокалом величественный жест. – А у вас тут… Что кошку машина задавила – и то, кстати, жалко! – что человека повесили. А вот интересно, новогодняя история в той же Трофимовке, когда на льду речки нашли труп девушки, она у вас сомнений не вызвала?
– Они и это сюда приплели! – Сиротин сокрушенно покачал головой. – Да не было там никакого убийства! Распутная девица, напившись до умопомрачения, до белой горячки, устроила стриптиз на льду. После чего свалилась без сознания и замерзла. Что вы собираете всякие небылицы?! Нужно следовать фактам, а не слухам. А факты, как вы знаете…
– …Вещь упрямая!.. – с нарочитой торжественностью провозгласил Крячко. – Ну давайте придерживаться фактов. Если эта «распутная девица» только лишь замерзла, то почему же у нее было перерезано горло и лежала она в луже собственной крови? Это, кстати, не слух. Это свидетельские показания человека, который лично видел убитую. И еще… Говорить гадости об умерших, особенно если те этого не заслуживают, грешно, уважаемый. Девочка та была скромной, непьющей и, как заверили деревенские парни, нецелованной. Зачем же ее посмертно обзывать шлюхой?
– А разве я ее так назвал? – Сиротин нервно дернулся, как бы желая встать.
– По сути – да. – Стас едко усмехнулся. – Вы, пожалуйста, осторожнее… А то клеенка, на которой покоятся подошвы ваших замечательных модельных штиблет, может ненароком юзануть по полу – под ней, знаете ли, еще не успевшая высохнуть кровь «несчастной овечки» Корявого. Не поскользнитесь уж…
– Ё-о-о!.. – Сиротин, позеленев, немедленно убрал ноги с клеенки и, поставив их на пол, вскочил со стула и торопливо направился к выходу. – Ч-черт знает что! – пропыхтел он напоследок, выметаясь из квартиры.
– Я не перестарался? – отхлебывая чай, с невинным видом поинтересовался Крячко.
Гуров, вместо ответа, показал ему поднятый большой палец – молодец!
После спешного ухода Сиротина опера обсудили свои планы на текущий день. Недолго подебатировав, они распределили роли. Лев взял на себя визит в местный райотдел и ознакомление со скоропалительно закрытым делом об убийстве жителей Трофимовки. Кроме того, взяв в картотеке адреса местных барыг (скупщиков краденого) и встретившись с ними, он собирался выяснить, кто и почему мог пойти на убийство селян. Стас же прямо с утра решил отправиться в губернский центр, чтобы объехать людей из списка, составленного Хомяковой, и, насколько это получится, проработать тамошнее криминальное сообщество.
Зайдя в местный райотдел милиции, Гуров навестил начальника уголовного розыска. По-негритянски курчавый майор с удивлением воспринял просьбу столичного гостя ознакомить его с уже, как ему казалось, навсегда закрытым делом.
– Кстати, кто именно занимался осмотром места происшествия? – Своим вопросом Лев усугубил недоумение майора.
– Вы считаете, наш сотрудник сработал непрофессионально? – Склонив голову набок, майор даже слегка втянул ее в плечи, как бы этим говоря: ну, вы, братцы, офигели! – Расследование гибели жителей села Трофимовка проводил мой заместитель, старший лейтенант Клобуков. Давайте вызову его сюда. Попытаемся разобраться.
Он поднял трубку телефона внутренней связи и, дождавшись ответа на том конце провода, с оттенком уязвленного самолюбия в голосе сокрушенно выдохнул:
Он поднял трубку телефона внутренней связи и, дождавшись ответа на том конце провода, с оттенком уязвленного самолюбия в голосе сокрушенно выдохнул:
– Валентин, зайди ко мне. Захвати с собой материалы дела о трофимовских механизаторах. Да, да, именно эти. Да вот прибыл товарищ из Москвы, который считает, что мы тут совершенно не ловим мышей. Давай, ждем.
– Ну насчет того, что вы «не ловите мышей», я как будто не говорил. Но в целом вы правы – результаты вашей работы не впечатляют. Только по одной Трофимовке мы с товарищем выявили четыре тяжких преступления, совершенные в этом году, дела по которым были необоснованно закрыты. В вашем районе более двух десятков сел. Это сколько же уголовщины безнаказанно творится у вас ежегодно?!
– Товарищ полковник, вы не правы! Все преступления у нас расследуются в строгом соответствии с требованиями закона, и очень несправедливо судить о нашей работе, всего на один день появившись в районе. Нужно судить не по слухам, а по фактам!
– Что-то наподобие сегодня я уже слышал от зампрокурора Сиротина. О нем, кстати, что вы можете сказать?
– О Сиротине?! Ну что… Юрист высокой квалификации, очень деятельный товарищ… э-э-э… Принципиальный и бескомпромиссный, я бы сказал… А что?
– Вот он тоже принципиально и бескомпромиссно пытался уверить нас в том же, что и вы. Ну а когда мы привели ему свои доводы и факты, он, я так понял, несколько пал духом. Особенно когда речь зашла о парне, повешенном в лесу…
Майор чуть ошалело забегал глазами по кабинету и непроизвольно схватился пятерней за кадык, словно у него что-то застряло в горле.
– Вам плохо?.. – с сочувственной озабоченностью поинтересовался Гуров. – Может, воды?
– Нет, нет, все нормально!.. – Майор постарался взять себя в руки. – Знаете, этот случай у меня тоже вызывал кое-какие сомнения, но… Доказательства были весьма убедительны, и поэтому я согласился с доводами Клобукова. А вот и он сам…
После короткого стука в кабинет вошел щеголеватый старлей. В руке он держал тоненький скоросшиватель. Гуров окинул изучающим взглядом человека, о котором вчера узнал нечто очень скверное, стараясь не выдать своей внутренней неприязни к нему. Высокомерный Клобуков кобзоновским баритоном известил о том, что, хоть и с большим трудом, ему удалось-таки разыскать материалы дела, которые чисто случайно не были отправлены в архив.
– Это очень хорошо, – буднично резюмировал Лев, раскрывая картонные створки скоросшивателя. – Так… Что тут мы имеем? Протокол… Значит, стреляные гильзы на месте убийства не обнаружены, пули, прошедшие навылет, не обнаружены… Это схема, отображающая положение трупов, это заключение судмедэкспертизы, это… М-м-да-а-а… Небогатый улов… Отпечатки пальцев с мотоцикла сняли?
– Да, сняли, но их качество, по сути, было никакое. Для идентификации они не годились совершенно, – чуть томно глядя куда-то в пространство, повествовал Клобуков. – Поэтому к материалам дела приобщать их смысла не было.
– Логично, логично, – со скрытой иронией как бы согласился Гуров. – И как апофеоз подобной логики – закрытие дела, за отсутствием лиц, подлежащих ответственности. Ну что ж, вопросов у меня к вам больше нет.
С некоторой чванцой кивнув на прощание, Клобуков, все так же красуясь, собрался покинуть кабинет. Но Гуров его остановил.
– Скажите, кто у вас занимался расследованием убийств с корыстным умыслом? – спросил он одновременно и майора, и его заместителя. – Мне хотелось бы, во-первых, посмотреть материалы этих дел, а также картотеку криминальных дельцов, специализирующихся по этой части, и скупщиков краденого.
– Ну это можно посмотреть в нашей компьютерной базе данных. Валентин, твой компьютер тебе сейчас не нужен? Покажи, в каких папках и файлах хранится эта информация.
– Идемте. – Почему-то сразу же поскучневший старлей неохотно поплелся из кабинета своего начальника.
В кабинете оперативных сотрудников угрозыска за столами, поставленными вплотную друг к другу, сидели двое парней в штатском, которые что-то писали. Войдя, Гуров поздоровался. Парни, оторвавшись от своей работы, на приветствие ответили. При этом один из них, довольно-таки молодой, с густыми черными усами, удивленно воззрился на Льва, словно пытаясь понять, что в их кабинете собирается делать этот человек. Гуров вдруг припомнил, что вчера уже видел это лицо. Не в ресторане ли?
Постучав по клавише Enter, Клобуков вернул на монитор вполне современного компьютера изображение леса и гор с ярлыками папок, сменившееся за время его отсутствия вращающимся кубиком. Вяловатым баритоном он объяснил, где и какие материалы находятся, и с чувством выполненного долга стал сбоку, наблюдая за работой Гурова. Льва это несколько раздражало – он не любил такого назойливого надзирательства, но старался не подавать виду.
– Простите, а вы кто будете? – простецки, как-то даже по-деревенски, неожиданно спросил черноусый.
– Полковник Гуров, Главное управление угрозыска… – бегая пальцами по клавишам, точно так же простецки пояснил Лев.
– А-а-а… А то я вчера со своей девушкой был в ресторане и…
– …принял меня за какого-то мафиозо, – рассмеялся Гуров. – Бывает…
– Ну ты, Васька, даешь! – не выдержав, громко фыркнул его сосед напротив.
В комнате воцарилась тишина. Лев просмотрел более двух десятков дел, в которых излагались материалы по преступлениям, совершенным из корыстных побуждений. Но все это было не тем, что он надеялся найти. Все это тупое, бессмысленное мокрушничество, наподобие убийства собственной бабушки, дабы отнять у несчастной ее пенсию на пропой, было далеким от происшествия в Трофимовке. В электронной картотеке Гуров нашел около десятка человек, которые в разные годы проходили по тем или иным уголовным делам как скупщики краденых вещей, а также раритетов и ценностей иного рода. Однако выписал себе он только несколько фамилий – эти и по возрасту, и по характеру криминальных сделок вполне могли оказаться именно теми, кто ему был бы нужен.
Неожиданно зазвонил телефон. Василий поднял трубку.
– Валентин, тебя – к самому. Срочно! – сообщил он.
– Что там такое? – непонятно почему занервничал Клобуков. – Слушай, сходи ты?.. Я, видишь… Вдруг, что-то надо будет показать, пояснить… Давай, беги.
– Ну как это я пойду, если вызвал он именно тебя? – Василий недоуменно воззрился на Клобукова. – К тому же у меня писанины – выше крыши. Давай, давай, шеф тебя ждет.
Что-то недовольно ворча, тот чуть не опрометью помчался из кабинета. Краем глаза Лев заметил, как опера озадаченно переглянулись. Он понял, что буквально рядом с ним нечто такое, что может стать в отношении Клобукова серьезным компроматом (показания Кагора тот мог объявить беспочвенной клеветой из чувства мести), и Клобуков панически боится, что это «нечто» может попасть в руки Гурова. Уж не в компьютере ли хранится что-то такое?
Закрыв файл и на всякий случай осмотрев ярлыки, он обратил внимание на папку, озаглавленную словом в латинской графике, которое в русской транскрипции могло звучать как «Кайф». «Занятно… – мысленно отметил Лев, – это каким же кайфом увлекаются жуковские опера?» Он щелкнул мышкой, и на экране тут же открылось окно с подборкой файлов, озаглавленных весьма фривольно: «Секс на природе», «Секс в авто», «Попки и сиськи» и тому подобные «шедевры» фотопорнографии. Щелкнув один из файлов, Гуров увидел россыпь мелких порноснимков. Повинуясь своей программе, снимки, иные из которых больше подошли бы в качестве иллюстраций для учебника гинекологии, один за другим начали поочередно расплываться во весь экран. Помаячив несколько секунд, снимок съеживался, уступая место следующему.
– Ничего себе, «база данных»!.. – вперемешку с крепким словцом невольно вырвалось у Гурова. – Ребята, вы чем тут занимаетесь в рабочее время?!
– А что? Что там такое? – Парни вскочили из-за столов и подошли к Гурову.
– Матерь Божья!.. – саркастически рассмеялся опер, похожий на шахматиста Карпова. – Вот это вернисаж! Не, товарищ полковник, мы к этому отношения не имеем никакого. Вы об этом лучше у Валентина спросите.
Неожиданно черноусый стукнул по одной из клавиш, и изображение голой девицы, стоящей на четвереньках, замерло.
– Ба! Кого я вижу! Леш, ты помнишь, по подозрению в торговле наркотиками у нас проходила некая Зинаида… э-э-э… Цацына? Так вот, это она и есть. Узнаешь? И вот перед ней был кадр – стояла блондинка вполоборота. Она ведь тоже из нашей клиентуры – задерживалась по подозрению в мошенничестве. По-моему, тут или половина, или все сто процентов – наш бывший контингент.
– И со всех, кто здесь фигурирует, неведомым образом в конечном итоге подозрения были сняты, и ответственность их не коснулась… – риторически, с долей иронии, предположил Гуров.
– Вообще-то именно так и было… – с задумчивым видом удивленно кивнул Василий. – Все они оказались вне подозрений. Почему-то…