— Ей-то все равно уходить, а нас выгонят за нарушение режима, — все еще опасалась Агата.
— Никуда нас не выгонят! Только пугают! У нас есть повод, тем более что никто не узнает!
Короче говоря, женщины разлили коньяк за неимением рюмок в свои чашки, явно не по двадцать граммов, а по все сто пятьдесят, и, чокнувшись, выпили за Регину.
— Я буду вас навещать, — пообещала она.
— За это надо выпить! — Керамические чашки снова соприкоснулись.
— Лечим геморрой? — вдруг раздался громкий голос их лечащего врача Юрия Васильевича.
Женщины вздрогнули, чуть не расплескав содержимое чашек.
— П-почему гемм… геморрой? — заикаясь, спросила Агата, — мы… по другому поводу…
Юрий Васильевич угрюмо окинул взглядом их раскрасневшиеся лица и гору бумажных фантиков от конфет.
— Потому что больным после операции по удалению геморроя назначают есть как можно больше шоколада и сливочного масла. Смягчает одно место.
— Эх, лучше бы вы нам геморрой удалили, — вздохнула Регина.
— Разговорчики в строю!! Нет, ну я все понимаю, но Агата — напиться так после приема серьезных лекарств!..
Агата хотела что-то ответить, но не смогла, а только икнула и тупо уставилась на доктора.
— Вот именно! Ладно, чтобы я больше этого не видел! — погрозил им пальцем Юрий Васильевич.
— Спасибо! Все-таки вы человек! — вздохнула Регина.
— Я вообще-то зашел к тебе, Агата Анатольевна, я больше не буду скрывать, что все твое лечение оплатил один человек и все дорогостоящие лекарства тоже. Он просил не рассказывать тебе об этом, и вот три дня я был в раздумьях, но решил, что не стану молчать. Этот человек сейчас в больнице, не знаю, что вас связывает, но попросил бы тебя быть поласковей с ним. Он нам еще и из оборудования кое-что подкупил. — Юрий Васильевич взял одну шоколадную конфету и, помахав им рукой, вышел из палаты.
— О чем это он? — задумалась Клара Степановна.
— Я ничего не поняла. — Агата икнула.
— Похоже, что у тебя объявился тайный поклонник? — усмехнулась Регина. — Может, у твоего бывшего мужа проснулась совесть?
— Что? Да Денис за копейку удавится! — громко ответила Агата, которую совершенно развезло от коньяка после месячного воздержания от алкоголя и скудной больничной еды.
Девушки допили то, что у них оставалось в чашках, и синхронно повернули головы ко входу в палату, так как в проеме двери появился мужчина.
Высокий, с красивым разворотом широких плеч, с темными волосами, открытой улыбкой и пронизывающим взглядом темных глаз, которые смотрели открыто и приветливо. На одной половине лица мужчины наблюдались следы от ожога. В руках он нес огромный букет роз, коробку с тортом и пакет с фруктами.
— Здравствуйте, девочки! — улыбнулся он.
Белый халат, что ему выдали, стеснял его движения. Агате показалось, что ее сейчас хватит удар. Она вскочила и закричала, словно безумная:
— Как ты посмел?! Как ты посмел прийти сюда и увидеть меня в таком состоянии?!
— Агата, успокойся! Я очень рад видеть тебя!
— Добреньким хочешь быть? Пожалеть пришел? Лекарства тетеньке купил? Спасибо большое, а глазеть на меня не надо! — Она пошатнулась, и Александру Берсеньеву пришлось подхватить ее под руку.
Регина с Кларой Степановной наконец пришли в себя и наперебой заговорили:
— Агата, опомнись! Не кричи! Извините, мужчина, она немного выпила и не в себе…
Александр Берсеньев усадил Агату на кровать и уселся рядом.
— Ты можешь кричать на меня сколько влезет, и даже бить, но я не уйду. Девочки, возьмите торт, разрежьте на куски и разберите пакет, там много всего вкусного, на всех хватит.
Агата ушла в себя, словно черепаха в панцирь. Она и сама не ожидала, что появление Саши произведет на нее такое впечатление. Где-то глубоко в голове ее засела мысль, что она больше не увидит его никогда в жизни. И почему Агата раньше не замечала, насколько сильным сексуальным притяжением обладает этот мужчина? По отвалившимся челюстям своих подруг по несчастью она это сейчас смогла оценить. Женщины быстро накрыли на стол, стоящий у окна.
— Вуаля! — махнула рукой Регина, совершенно забыв о том, что она выписывается из больницы.
— Почему-то я не удивлен, что увидел тебя опять пьяной, — заглянул в лицо Агате Александр.
— Стечение обстоятельств… ты появляешься сразу, как только я выпью. Это аксиома. Если бы я догадалась об этом раньше, я бы дала обет воздержания от спиртного. Зачем ты пришел? — прямо спросила его Агата.
— Ты неплохо выглядишь, — продолжал смотреть на нее Александр.
— Ты хороший актер.
— Я не актер, и ты это знаешь. Я соскучился.
— Зачем ты пришел? — повторила вопрос Агата.
— Ну, что ты пристала? Пришел и пришел! — заступились за Александра ее соседки по палате, уже уплетающие торт с фруктами, сливками и шоколадом.
— Я пришел проведать тебя.
— Ты не понимаешь, что делаешь мне больно? — стиснула кулаки Агата.
— Нет, — честно ответил Александр. — Чем?
— Тем, что ты — человек, в которого я безумно влюблена и с которым у меня не осталось ни одного шанса быть вместе, — выпалила Агата то, что никогда бы не сказала на трезвую голову, — я, может быть, из-за тебя сюда и попала! Совсем довел меня до ручки, то посмотрит так, что душу всю перевернет, то становится холодным, как кусок льда, и отталкивает!
Клара Степановна подавилась тортом и закашлялась, Регина шарахнула ее по спине, и та зашлась от боли от удара.
— Черт!
— Вот видишь, что ты натворил! — с укоризной посмотрела на него Агата, — уходи и забудь…
— Знаешь, а я ведь думал, что тебе вправили мозги и теперь ты будешь больше походить на обычную женщину.
— Не дождешься!
— Ты можешь кричать и придуриваться сколько хочешь, но я от тебя не отстану, — сразу предупредил ее Александр, — я так просто не отступаю и всегда добиваюсь чего хочу!
— Не знала, что тебя возбуждают неврастенички! — грубо сказала Агата.
— У меня свои пристрастия.
— Агата, отстань от человека! Ну что ты завелась? — попросила ее прокашлявшаяся Клара Степановна.
— Да он издевается надо мной! — воскликнула Агата.
— Пока я вижу, что ты издеваешься над ним, — возразила Клара Степановна.
— Здесь мой прямой телефон, по которому я отвечу в любое время дня и ночи, — сказал Александр Агате, выкладывая визитку. — Надеюсь, что ты передумаешь и позвонишь мне, когда будешь в более благодушном настроении.
— Тебе не кажется, что мы поменялись местами? Раньше я не знала, как подступиться к тебе, и думать, и мечтать не могла о телефоне, на который ответишь ты, а не твоя армия секретарей, — сказала Агата.
— Сегодня в одном издании вышла интересная статья, как долгожданный и сенсационный материал, — вместо ответа сказал Берсеньев, — думаю, тебе надо будет позвонить в редакцию и получить гонорар, который я смог, путем переговоров, увеличить в десять раз. Ведь просто деньги ты от меня не взяла бы.
Александр положил перед Агатой газету и, попрощавшись с женщинами, вышел из палаты.
— Кто? Кто это? Где ты его откопала? Почему прикидывалась бедной овечкой? Ну ты и стерва! — засыпали ее репликами и вопросами подруги по несчастью. Агата же тупо смотрела на большую статью в «желтой газете» «Клюква в сиропе», посвященную одному из крупнейших бизнесменов, никогда и никому до этого не дававшего интервью, Александру Романовичу Берсеньеву. Статья была подписана ее именем.
— Он дал интервью… — прошептала Агата, ошеломленно смотря то на газету, то на своих подруг.
— Он еще и знаменитость? — удивилась Регина и схватила газету. — Дай почитать!
— Ты знаешь, он так смотрел на тебя… — задумчиво сказала Клара Степановна.
— Еще скажи с любовью! — фыркнула Агата.
— …Как мой покойный муж после моей первой операции, ему было все равно, что со мной сделали, главное, что я была с ним, живая, — закончила мысль Клара Степановна, от чего на душе у Агаты с новой силой заскребли кошки.
Глава 14
Теперь Агате каждый день приносили букеты цветов. Ее засыпали фруктами, конфетами и разными деликатесами. Приносили горячую пиццу из ресторана, которая источала такой аромат по всему отделению, что больные вылезали из своих палат, а врачи из ординаторской. Поняв, что, если она будет отсылать все обратно, Агата станет врагом номер один всей больницы, и она отдавала деликатесы людям. Юрий Васильевич с интересом разглядывал Агату, насупившуюся и нахохлившуюся в своем углу и занимающуюся переводом с английского.
— Ты нормальный человек, Крайнова? — решил все-таки уточнить доктор.
— Всегда считала, что нормальная, и потом, ведь вы у нас врач, вот и скажите, что со мной, — спокойно ответила Агата, не отрываясь от текста.
— А что ты издеваешься над человеком? Мои медсестры каждый день едят торты и конфеты, что он приносит, скоро в двери не будут пролезать. Еще я рискую, что мое отделение превратится в оранжерею.
— Выпишите меня поскорее, — попросила Агата.
— Хочешь сбежать? — усмехнулся Юрий Васильевич. — Ох, и дуры вы, бабы!
— Ох, и получите вы когда-нибудь от какой-нибудь феминистки, — вздохнула Агата. — К тому же мне уже говорили, что я — дура. Вы не первый это подметили.
— Ладно, Крайнова, если пообещаешь вести себя подобающим образом и приходить регулярно для осмотра и беседы, то, пожалуй, я отпущу тебя домой. А от такого мужчины не отказывайся, он вполне искренне за тебя беспокоится.
— Я сама разберусь! — буркнула Агата.
Вечером Агата получила букет из ирисов и лилий, отвернулась к стенке и так пролежала всю ночь, не в силах заснуть.
Утром она уже вовсю обнимала своего сына и свою подругу. Антонина опять не сдержала слез, а Виталик радостно кричал:
— Получилось! Получилось! Я попросил дядю Сашу, и он передал мою просьбу Деду Морозу!
— О чем ты? — не поняла Агата.
— Не хотели тебя расстраивать, но твой ребенок такое выкинул! Сбежал из садика и… — Антонина рассказала все, что ей было известно.
— Никогда так больше не делай! Ты еще слишком маленький для самостоятельных путешествий, — сказала Агата.
— Я знаю, мама. Прости меня, ведь все обошлось! Я сделал это, чтобы спасти тебя, и ведь получилось! — ликовал малыш.
— Наконец-то дома! — вздохнула Агата. — Как же я счастлива!
Она вошла в комнату и огляделась.
— Что это? Откуда эта мебель? Новый диван, кресла? Тося, что это?
— У нас и кухня новая, и стиральная машина со всевозможными режимами стирки, — похвасталась Тося. — Тебе разве не сказал Александр? Твой друг такой хороший мужчина! Он нам так помог и деньгами, и продуктами.
— Да, мама, это все дядя Саша, он очень добрый, — заверил Агату Виталик. — Он и со мной все время играет!
Агата промолчала, так как не хотела расстраивать сына, но сама она была от поведения Александра в шоке. Что называется, помощь пришла оттуда, откуда ее совсем не ждали.
Но что ей делать с этой помощью, она совершенно не знала. Агата была сейчас в таком состоянии, что ей совсем не хотелось не то что общаться с Александром, а даже чтобы он ее просто видел. Он же себя вел так, словно ничего не произошло. К тому же Агата чувствовала себя в своей полностью обновленной квартире так, будто она зашла к чужим людям.
— Привыкнешь, здесь все очень удобно, а уж по хозяйству какое облегчение! — заметила ее нерешительность Тося.
— Почему ты приняла от него все это? Как можно? Такие деньги! Ты с ума сошла? Почему мне ничего не сказала?!
— Агата, успокойся! Он представился твоим другом, Сашу любит Виталик! Что плохого, что у тебя появился богатый друг?
— Наивная ты, Тося! За все надо платить, а я не знаю, нужна ли мне такая сумасшедшая любовь?!
— Не говори так, прошу тебя! Ты хорошо выглядишь, — сказала Тося, разглядывая подругу.
— Не ври, я знаю, как я выгляжу, — ответила ей Агата.
— Просто я давно тебя не видела, ты запретила нам приходить к тебе в больницу, но я привыкну к твоему новому облику.
— Тося, только не жалей меня!
— Это трудно…
— Уж как-нибудь, не хватало мне еще, чтобы мой ребенок переживал и совершал такие необдуманные поступки.
— Ты не умрешь? — внезапно спросил Виталик, выйдя из своей комнаты.
— Конечно, нет, — обняла его Агата и поцеловала.
После этого Агата прочитала сыну сказку и уложила спать. Тося ждала ее на кухне за празднично накрытым столом в честь возвращения Агаты из больницы.
— Знаешь, а вот аппетит ко мне вернулся, — посмотрела на богато накрытый стол Агата. — И сюда нанес икры, фруктов и морепродуктов! — сокрушенно покачала она головой.
— Он заботлив, — согласилась Антонина.
— Он маньяк! Мы странно поменялись ролями. Я не знала, как увидеть его и как к нему попасть, прорываясь всеми правдами и неправдами. А он все время остужал мой пыл, выстраивая стену между нами, и всегда напоминал, что эта встреча была последняя… А тут вдруг его прорвало! Для этого я должна была лечь в больницу? Что это, Тося? А я знаю, что! Это — жалость! И от этого мне очень тошно!
— Не думай об этом. Мне кажется, что Александр — твоя первая, выстраданная любовь, а твои опасения рассеются со временем, — ответила Антонина и, вдруг что-то вспомнив, сказала: — Знаешь, у меня для тебя есть неприятная новость… Не знаю, куда дальше тянуть… пока ты была в больнице, я не хотела говорить, но раз уж ты дома…
— Не томи! Выкладывай. Что еще случилось? — Агата отправила кусок буженины в рот и запила домашним, сваренным Тосей из клюквы и малины морсом.
— Почти сразу как ты легла в больницу, звонили друзья Тимофея Власова и приглашали тебя на его похороны. Они объяснили, что обзванивали всех, кто был указан у него в электронной записной книжке.
Агата, замерев, молча смотрела на подругу.
— Я, конечно, передала от твоего имени соболезнования, но сказала, что ты в больнице и прийти не сможешь. Что с тобой? Я все правильно сделала или что-то не так? — забеспокоилась Антонина.
— Ты все правильно сделала, я просто в шоке. Такой молодой парень… Тимоха, что случилось?
— Вроде убили… заказное…
— Какой ужас! Такой талант! Знал в совершенстве четыре языка. Безотказный парень! Кому могло прийти в голову убить его?
— Вот уж этого я не знаю, — пожала плечами Антонина.
Агата задумалась. Внезапно она вспомнила, что именно Тимофею она послала ксерокопии документов на итальянском языке со стола Берсеньева.
«Хм… так и не узнаю, что там было, — подумала она. — Сразу после того как я ему отправила документы, у меня не было времени позвонить и узнать, что в них. Потом я попала в больницу, а Тимофея уже и в живых не было… вот как бывает», — провела целую цепочку умозаключений Агата, решив, что навестит мать Тимофея и поможет ей чем сможет.
Но Александр Берсеньев все равно не выходил у нее из головы. Да он для этого и постарался на славу. Куда Агата ни обращала свой взгляд, везде натыкалась на вещи, купленные им.
«А ведь вкус у него отличный… как все подобрал по стилю и цвету», — отметила про себя Агата, не вслушиваясь в болтовню Антонины. Та, видимо, очень соскучилась за месяц по собеседнице и совместным поздним посиделкам за ужином.
«Узнаю я все-таки, чем занимается Берсеньев, есть у меня шанс, он все свои дела держит в компьютере, а всю информацию я скачала, только не было времени узнать, что там», — подумала Агата и, взяв телефонную трубку, набрала номер компьютерщика Евгения Ковальчука.
Трубку долго не брали, затем заспанный юношеский голос спросил:
— Алло?
— Женя, привет, это Агата! Извини, что долго не звонила, не могла раньше. Хочу узнать, что там с информацией, что я тебе переслала месяц или три недели назад, столько событий произошло.
Трубка хранила молчание, затем юноша прокашлялся и сказал:
— Я бы рад вам что-то сообщить, но боюсь, что не смогу, дело в том, что я не Женя.
— Почему тогда вы берете его телефон? Мне нужен Женя, — сказала Агата, чувствуя, как у нее все холодеет внутри.
— А его нет, — ответил парень, — и… скажите, кто вы такая?
— А это вам еще зачем? — удивилась Агата, понимая, что разговор принимает неприятный оборот.
— Мне так велели, вы не паникуйте, девушка, если вы ни при чем, то вам ничего не будет.
— Я ничего не понимаю, кто вам что велел?
— Я сейчас плохо соображаю, так как уже спал, извините. Меня зовут Макс, я друг и сосед Жеки по квартире, что мы снимаем, снимали… Дело в том, что Женьку дней двадцать назад убили…
— Как убили?! — ахнула Агата.
— Очень просто. Закололи ножом у нас же на квартире. Женька-то дома работал, а я хожу на работу в банк, как все нормальные люди. Это преступление случилось, когда меня не было дома, и у меня алиби, — уже заученным монологом во избежание лишних вопросов сказал Макс.
— Ужас, — выдохнула Агата, не зная, что она еще может сказать.
— Я, конечно, вызвал кого следует, сам был в шоке от того, что случилось. У Жени и врагов-то не было, хотя кто знает, что он там себе нажил в Интернете? В квартире все было перевернуто вверх дном, но ничего не пропало. И следователь до сих пор ничего сказать не может, говорит, дело-«висяк». Мне очень обидно это слышать, так как Женька был моим хорошим другом, и я очень бы хотел, чтобы гад, кто это сделал, сидел в тюрьме. Сам следователь мне и сказал, чтобы я всех, кто интересуется Женей, отправлял к нему, может, зацепка появится.
— Может, и появится, — ошарашенно сказала Агата, — дай мне телефон этого следователя.
— Киселев Виктор Викторович. — И Макс продиктовал ей номер телефона.