Сердце, которому сегодня и так тройная нагрузка выпала, вновь зашлось в бешеном ритме, а тело налилось жаром. Руки как-то сами, без всякого моего участия, потянулись к Эмилю, обвили шею. Я же самым позорным образом подалась вперед в стремлении прижаться, ощутить ответный жар его тела.
– Хватит учиться, – прервав поцелуй, выдохнул Глун. И добавил: – Тем более в империи учебная программа совершенно другая.
Я мысленно застонала, отлично сознавая, с чем связано это стремление оторвать меня от книг. А Эмиль не постеснялся догадку подтвердить:
– Пойдем ко мне, – шепнул норриец.
От этого шепота по телу прокатилась новая волна жара, но кивнула я по иной, не связанной с реакциями организма причине. Просто стало ясно: банальное «нет» Глуна не удовлетворит, а выяснять отношения при свидетелях себе дороже.
Так что я встала и позволила увлечь себя к выходу. У самой двери мы остановились на пару секунд – Глун шепнул заклинание и прикрыл глаза, просматривая коридор на наличие посторонних. Лишь убедившись, что снаружи чисто, отпер дверь и мягко подтолкнул меня в спину.
После чего обернулся и бросил:
– Мелкий, закрой за нами.
Я невольно нахмурилась – а почему мы, собственно, обычным путем, а не порталом уходим? Но додумать эту мысль не успела – Эмиль опять оказался рядом, ухватил за руку и повел знакомым маршрутом к не менее знакомой двери.
А едва мы оказались в гостиной его покоев, вновь притянул к себе и накрыл губы поцелуем. И если там, на чердаке, все было по большому счету невинно, то теперь…
Шторм! Бешеный и пьянящий! Ноги, несмотря на твердое решение держаться и вести себя прилично, подкашиваются. Жар, вновь охвативший все тело, сметает даже тень намерения сказать «нет».
Руки сами тянутся к вороту мужской рубашки в желании развязать шнуровку, а тот факт, что ладони норрийца проникли под мою футболку и поглаживают спину, вызывает чувство бешеного разочарования.
Я хочу иного! Я хочу, чтобы ядовитый аристократ стянул с меня эту бессмысленную тряпку, избавил от бюстика и прикоснулся к груди. А потом подхватил на руки, отнес в спальню и сделал все то, что делал вчера. Мне жизненно необходимо ощутить вес его тела, жар объятий и тот невероятный восторг, который накрывает с головой, когда все заканчивается. И под напором этого желания даже на собственное психологическое здоровье плевать.
Ну подумаешь, мазохистка! Да мало ли нас таких!
Я готова быть кем угодно, лишь бы Глун…
Так. Стоп.
Протрезвела я внезапно, без какой-либо причины. Будто кто-то там, наверху, сжалился над безнадежно влюбленной девушкой и послал ей толику ума. А осознав себя, прервала поцелуй и отстранилась – ну, насколько могла с учетом того, что Эмиль крепко прижимал к собственному телу.
– Что не так? – выдохнул норриец хрипло. Но ответа не ждал, тут же вновь потянулся с поцелуем.
– Все, – прошептала я и от поцелуя этого увернулась.
Следующая попытка завладеть моими губами успехом тоже не увенчалась, равно как и третья, и четвертая. А эта напористость дала повод предположить – он прекрасно понимает, о чем хочу сказать.
– Эмиль! – взмолилась я.
– Что не так? – повторил он. – Чего ты испугалась?
В следующий миг я нашла в себе силы вывернуться из захвата и отскочить. Гоняться за мной по комнате никто не собирался, более того – Глун тоже отступил и сложил руки на груди.
– Даша? – В его голосе прозвучали хмурые нотки. – Все хорошо?
Я помотала головой и, глубоко вдохнув, сказала:
– Эмиль, давай не будем усложнять наши и без того сложные отношения.
Мне подарили слегка удивленный взгляд, намекая, что неплохо бы пояснить. А я замялась – черт, из меня же дипломат, как из слона балерина. Но деваться было некуда, поэтому я собралась и начала… ну, собственно, с главного.
– Во-первых, я ничего о тебе не знаю.
Эмиля заявление не впечатлило. Более того, на его лице отразился скепсис.
О как! То есть, по мнению лорда фон Штирлица, я персона очень даже осведомленная? Ладно, поясним…
– Может, у тебя в империи невеста есть или вообще жена.
Как и в прошлый раз, при мысли об этом сердце наполнилось жгучей яростью. Однако голос мой прозвучал предельно спокойно, и я поставила себе пятерку за выдержку.
– Нет, – отчеканил Эмиль. – Я совершенно свободен.
Черт! Уже не пятерка, а десятка, потому что вздох облегчения я тоже сдержать сумела!
Зато в следующий миг поняла – засада. На каком-то очень глубинном, очень подсознательном уровне я сильно надеялась на то, что Глун ответит иначе. Потому что препятствие в виде жены или невесты было железобетонным. Остальные на его фоне меркли.
Но отчаиваться я не спешила и, помня о том, что следует быть тактичной, ибо мне с этим мужчиной еще из конфедерации бежать, сказала:
– Эмиль, я не такая.
– Не какая? – На сей раз в голосе норрийца прозвучали нотки раздражения. Словно я чушь несу. Словно я…
– Я не могу иметь отношения с таким, как ты.
А вот теперь Глун заинтересовался по-настоящему – подобрался весь, даже голову набок склонил, словно пытаясь рассмотреть меня получше.
– С каким «таким»? – спросил он тихо и как-то… чуточку злобно.
– Ты слишком неуравновешен и склонен к психологическому садизму. А это не мой вариант, Эмиль.
Глун промолчал. Вернее, он стоял и молчал, демонстрируя всем своим видом, что совершенно с моим видением ситуации не согласен.
При других обстоятельствах и с другим, менее важным для меня человеком, я бы, вероятно, сдержалась. А тут… так вдруг обидно стало. И хотя понятно, что спорить с ослами бесполезно, но я все-таки сказала:
– Именно благодаря тебе я оказалась на Поларе, не имея даже зубной щетки. С твоего молчаливого согласия меня заселили на пыльный чердак. И потом… ты сделал все, чтобы я отчаялась и сдалась. Ты издевался и точно получал от этого процесса удовольствие. Это называется садизмом, и это не для меня.
Ну вот, еще один высший балл за выдержку – слова прозвучали спокойно, хотя внутри все кипело. Увы, воспоминания о событиях тех дней по-прежнему задевали. А сильнее всего задевало то, что я влюбилась в человека, который имеет к этой ситуации самое прямое отношение.
К счастью, отрицать свою вину декан и куратор первого курса факультета Огня не стал. Причем к счастью для него – иначе я бы точно не выдержала и шарахнула каким-нибудь боевым пульсаром.
– Да, было, – сказал фон Глун ровно. – Да, издевался.
А после очень долгой, наполненной грозовыми молниями паузы добавил:
– Извини, хорошая моя. Если бы я знал, что ты окажешься настолько упрямой, я бы и пальцем не шевельнул.
– Что? – Нет, я действительно не поняла.
– Я бы лично перенес все твои вещи, заселил тебя в самые роскошные покои и встал бы над тобой с опахалом, – даря саркастическую ухмылку, продолжил Глун. – Носился бы с тобой, как квочка. Дрожал над тобой. И посыпал твой путь лепестками роз.
Контролировать себя стало на порядок сложнее – ярость взыграла с новой силой. Но причиной тому не столько слова, сколько выражение глуновского лица. В какой-то миг на нем отразилось нечто особенное, этакая оскорбленная невинность.
– На что ты намекаешь? – спросила я.
Глун вздохнул и закатил глаза. Причем точно знаю, не рисовался, это было маленькое, сиюминутное проявление несдержанности. И отвечать на вопрос он явно не хотел, но все-таки произнес:
– Даша, ты действительно думаешь, будто мне, подданному Норрийской империи, было приятно мучить иномирянку?
– Хочешь сказать, что делал это ради конспирации? – усмехнулась я.
Честно? О такой версии я тоже думала, но, если смотреть на вопрос здраво, это не оправдание. Даже отнесись он мягче, никто бы ничего не заподозрил. Мне же пришлось выносить подчеркнутые издевательства.
– Разумеется, нет, – сорвался на рык Эмиль.
Я замерла и прищурилась. Нет? Интересно…
– Объясни, – попросила я.
Говорить Глун по-прежнему не хотел, но я была непреклонна. Стояла и всем своим видом демонстрировала, что пока не узнаю, с места не сойду. И даже в драку полезу, если понадобится. И плевать, что лорд фон Штирлиц сильней и несравнимо опытней.
– Эмиль! – воскликнула я требовательно.
Через минуту он все-таки сдался.
– У меня был план, который ты благодаря своему упрямству благополучно провалила. По задумке, ты должна была сорваться, спровоцировав тем самым меня. В результате я бы взял тебя за шкирку и выбросил на Землю, и заявил Совету, что ты необучаема и невыносима. Я бы объяснил свой поступок яростью и категорически отказался возвращать тебя обратно. А в свидетелях у меня была бы вся академия, так что никаких сомнений в мотивах и минимум давления со стороны заинтересованных лиц. То есть я бы не только вернул тебя на Землю, я бы полностью исключил возможность твоего повторного переноса. Но твоя склонная к авантюрам… – Эмиль перевел взгляд на мои бедра, но будучи аристократом, все-таки сдержался и сказал прилично: – …натура все испортила.
С этими словами развернулся и направился к шкафу, в котором хранились напитки. И только отперев этот самый шкаф и выудив оттуда бутылку темного стекла и два высоких бокала, продолжил:
– А ты повела себя нетипично. Вместо того, чтобы плакать и огрызаться, вступила в борьбу. Ходила с гордо поднятой головой и не давала повода взбеситься по-настоящему, и даже на провокации не реагировала. Ну а после того, как ты станцевала в храме Ваула, стало совершенно ясно, что топить тебя без толку, проще помочь. И я взялся за дополнительные занятия.
Шок? Нет, это слово моего состояния не отражало. И ярость, словно по щелчку пальцев, погасла. Оглядевшись, я медленно прошествовала к креслу – увы, ноги после таких новостей держать отказывались.
Глун проследовал за мной и тоже в кресло опустился. Тут же отставил бокалы на низкий столик, чтобы заняться бутылкой. Вино он открывал при помощи магии Воды, ничуть не стесняясь наличия свидетеля, а я смотрела, как пробка будто сама собой выходит из горлышка, и офигевала. Не от пробки, разумеется, а от слов Эмиля. И от поданного норрийцем бокала, конечно, не отказалась. А сделав два небольших глотка, спросила:
– Почему на Землю? Ведь в случае проблем таких, как я, принято сдавать в психушку.
– Да, принято. Но перевод – это слишком долго, а маг Огня, пребывающий в состоянии бешенства, ждать не умеет, это всем известно. Согласно моему плану, я бы выбирал между убийством и устранением. А так как убивать недоучек ниже всякого достоинства, то решение очевидно.
Черт.
– И перетащить меня обратно на Полар было бы невозможно? – уточнила я тихо. – Но почему?
– Потому что я бы за тобой не пошел, а другие попросту не знают, где искать. У них нет твоего земного адреса. Вернее, адрес есть, но неправильный, с ошибкой в полконтинента примерно.
Мои брови медленно поползли вверх. Мне ведь не чудится, верно?
– А если бы я вернулась на Землю и переехала, то тогда и ты…
– Да, – перебил Эмиль. – Я бы, вероятнее всего, не нашел.
Повисла пауза. Я сжимала в руке бокал и смотрела на сидящего напротив мужчину, силясь осознать ситуацию. Собственно, мне было ясно все, кроме одного…
– А почему у них нет адреса?
– Потому что я намеренно исказил его в отчете, который составил после твоего обнаружения. Собственно, имей я возможность, то вообще бы о тебе не написал, но это была моя пятая командировка на Землю, и снова вернуться на Полар с пустыми руками я не мог. Я рисковал заработать репутацию человека некомпетентного, а это бы затруднило мою работу.
Эмиль замолчал, а я глубоко вздохнула и прикрыла глаза, пытаясь убить новую волну раздражения.
– Ты издеваешься? – спросила тихо, почти шепотом.
– Нет. Просто сейчас не слишком удачное время для подобных разговоров. Я собирался рассказать обо всем позже, по прибытии в империю.
Я распахнула глаза и уставилась на Эмиля. А он улыбнулся уголками губ, глотнул вина и сжалился.
– Магов, способных воспользоваться межмирным порталом, в королевствах конфедерации очень мало. Я, как понимаешь, один из них. И я не раз ходил на Землю с целью поиска одаренных. Вас, одаренных, тоже немного, и пока была возможность, я рапортовал о том, что никого не обнаружил. Но докладывать о неудачах постоянно я не мог, и мне пришлось доложить о тебе.
– То есть это именно ты нашел меня на Земле?
Эмиль кивнул.
– А как? – не постеснялась уточнить я. – Где? Когда?
– Четыре года назад, – пояснил норриец, но я отмахнулась.
– Я не об этом! Ты же понял о чем!
Собеседник снова улыбнулся уголками губ и отрицательно качнул головой.
– Подробности расскажу, – пообещал он. – Но позже.
Черт. Ладно. С этим потерплю. Тем более сейчас есть вопросы поважней. Собственно, один из них я и поспешила озвучить:
– А другие кандидатуры были? Кроме меня?
– Были, – ответил Эмиль. – Но они принадлежали к иным стихиям. В случае их переноса на Полар я бы не смог за ними присматривать. Меня это не устраивало.
– В случае? – переспросила я.
Норриец кивнул и улыбнулся снова, но уже грустно. Я же замерла и навострила ушки. И пусть только попробует не рассказать!
Эмиль настроения мои почувствовал и отпираться не стал.
– Даша, ты, конечно, успела оценить ситуацию с иномирянами. И вот скажи – тебя ничего не удивляет? Ничего не настораживает?
Меня удивляло и настораживало абсолютно все, причем с самого первого дня. Но пускаться в объяснения я, разумеется, не стала. Сказала только:
– Я вообще не понимаю, зачем это все нужно. Такое ощущение, что нас приводят, чтобы поиздеваться, а потом уничтожить.
Глун подарил еще одну грустную улыбку и кивнул, а я подобралась и насторожилась. Блин! Неужели мне сейчас полную картину раскроют? Неужели я узнаю подробности?
– Помнишь ритуал, который хотел провести Фиртон? – спросил Эмиль, и я невольно вздрогнула. Забудешь такое, как же! – Так вот, это не миф. Забрать силу другого мага действительно можно.
Черт. Я не выдержала, снова глотнула вина и, закрыв глаза, откинулась на спинку кресла. А норриец продолжил, хотя тут уже и без слов ясно было.
– Попыток составить такой ритуал было много, и считается, что успехом ни одна не увенчалась. Но в действительности кое-кому это все-таки удалось. Радер Первый, основатель этого замка, вот кто смог подобрать правильную схему и символику. Каким-то образом информация попала в руки одной очень амбициозной семьи. Вернее, амбициозной эта семья была лишь вначале, несколько веков назад, а сейчас она очень влиятельная и невероятно сильная.
– А как ты узнал? – устало выдохнула я.
– За одиннадцать лет мне и не такое выведать удалось, – ожидаемо увильнул от ответа Глун и тут же продолжил: – Так вот… отобранная сила по наследству не передается. И вопрос твоего перехода на Полар зависел от того, родится там очередной ребенок или нет. Ребенок, как понимаешь, появился, и после этого Совет «вспомнил» о «необходимости усиления конфедерации» магами с Земли. А я получил приказ, ослушаться которого не мог.
– То есть мой перевод в другое, менее приятное, заведение был предрешен?
– Почему «был»? – ответил вопросом на вопрос Глун.
Я от этого заявления чуть бокал не выронила. Черт! Вот, значит, как. Впрочем, чему удивляюсь? Ситуация вполне в духе этого подлого мирка.
– Но добраться до тебя они все равно не смогут, – сказал норриец убежденно. – Мы уйдем раньше.
Я отставила недопитое вино на столик и нахмурилась. Мы для них все-таки доноры, что ж… Вот только кое-что не сходится – иномирян приводят очень редко, явно реже, чем рождаются слабые в магическом плане дети. Интересно, почему?
Вопрос этот я, конечно, озвучила. И ответ меня не удивил совершенно…
– Вы нужны в крайних случаях. Если не удается найти подходящего мага здесь или же тогда, когда рождается очередной наследник, будущий глава семьи.
Вот, значит, как?
– Сволочи они, – вслух заключила я.
– Не спорю, – отозвался Эмиль. И добавил с несколько ехидной интонацией: – Именно поэтому я так старался вернуть тебя на Землю.
Полагаю, по задумке собеседника в этот момент я должна была устыдиться и раскаяться. Но как-то не получилось.
– Ты мог сразу объяснить ситуацию, а я бы подыграла.
Ответом стал тихий смех и слегка язвительное:
– Сама-то в это веришь?
Я хотела огрызнуться, но задумалась, чтобы через миг скривиться и снова на спинку кресла откинуться. Увы, Эмиль был прав. Знай я о том, что у меня есть столь сильный союзник, я бы ни за что не согласилась просто взять и вернуться. Когда у тебя есть поддержка, сдаваться без боя совсем глупо.
Тем более мир, наполненный магией, – это интересно, и покинуть его практически сразу, да еще понимая, что никогда-никогда не вернешься…
Так. Стоп.
– Ты сказал, что мой земной адрес никому не известен, но как же в таком случае Жавская слала мне письма?
– Письма переправлял я, – признался Эмиль.
Блин. Как же я сама не догадалась?
В гостиной воцарилась тишина. Эмиль по-прежнему пил вино, я же сидела, пыталась переварить новую информацию и никак не понимала, что же меня смущает. А когда все-таки сообразила, подняла голову и пристально уставилась на норрийца.
– Что еще? – ровно спросил он.
Сил играть в дипломата уже не было, поэтому сказала прямо:
– Ты бы не бросил меня здесь, верно? Ты потратил на меня слишком много сил и времени, чтобы в итоге оставить на растерзание Совету и прочим гадам. – И когда Эмиль кивнул, довершила мысль: – То есть я зря призналась в том, что видела твои…
Слово «фантазии» произнести, увы, не смогла – пороху не хватило. Но Эмиль, разумеется, все понял, и его губы дрогнули в новой, на сей раз предельно коварной улыбке.