– Нет, давай лучше кофе выпьем, у меня в термосе хороший кофе. С перцем чили.
– Никогда не пробовала, интересно.
Он налил кофе в красивые стаканчики.
Она взяла стаканчик в руки, понюхала.
– Там сахар есть?
– Что ты! А ты любишь сладкий кофе?
Я как-то не подумал. Извини.
– Но, наверное, с перцем сахар не нужен? – Она отпила глоток. – Странно… Но вкусно. Неожиданно… Но вообще-то я люблю кофе со сливками, сладкий… А это… это мужской кофе. И вам очень идет…
– Кто бы мог подумать, что ты еще так потрясающе готовишь. Твои пирожки просто чудо, а ростбиф… с ума сойти. Он такой ароматный… а огурчики просто песня! Давненько я так не ел! Спасибо тебе, Иечка… – Он взял ее руку и поцеловал. Она вздрогнула.
– На здоровье, Владислав Александрович.
Он задержал ее руку в своей. На нежной длинной шее билась голубая жилка. Румянец проступал сквозь смуглую кожу. Она была восхитительна! Он вдруг придвинулся к ней вплотную.
– Ия, я схожу с ума… – прошептал он и снял очки.
Она дернулась.
– Тебе неприятно? – насторожился он.
Вместо ответа она вдруг обвила его шею руками.
– Мне приятно. Но немножко страшно…
– Чего ты боишься, дурочка?
– Не знаю… Поцелуйте меня, пожалуйста!
Он прильнул губами к голубой жилке на шее. Она задрожала. И погладила его по волосам. Он поднял голову. Ее глаза были закрыты. Он прижал ее сильнее и поцеловал в губы. Ему показалось, что лучшего поцелуя в его жизни не было. А опыт у него был немалый. Неизвестно, к чему бы это все привело, но тут из придорожных кустов выскочила собака. Большая веселая дворняга кинулась к ним и принялась, не обращая на людей внимания, лопать оставшуюся без присмотра снедь.
– Чарли, назад! – крикнул мужской голос.
Они отшатнулись друг от друга.
– Пошел отсюда! – возмутилась Ия, схватив лоток с пирожками. До них пес еще не добрался, но с ростбифом расправился.
Пес беззлобно взлаял и потрусил к хозяину.
– Что ж это вы, граждане? Нашли место! – крикнул хозяин собаки, пожилой мужчина с седой бородкой. – Хотя вас, милостивый государь, можно понять… Такая красавица… Чарли, фу! – Он взял собаку за ошейник и увел.
Они посмотрели друг на друга и расхохотались.
– А что насчет грибов? – со смехом спросила Ия.
Она все-таки старалась не смотреть на него, так как он был без очков. Ее все еще пугала синева его глаз.
– Едем, не отступать же от поставленной цели! – нарочито бодрым тоном отозвался Владислав Александрович.
Они быстро собрали остатки еды, Ия аккуратно сложила мусор в пластиковый пакет, завязала его и понесла к машине.
– Это мы выбросим в контейнер, когда он попадется. Ненавижу эту нашу манеру оставлять в лесу всякий мусор. Гадость такая!
– Да, это противно. Ну, едем?
– Конечно, едем!
Он был слегка разочарован и в то же время рад. Это опасные игры… Она так невозможно хороша и желанна… Какой идиот ее муж… Но там ведь был еще деверь, к которому она прислонилась… Его опять захлестнуло волной ярости и ревности. Что это со мной? Что-то не помню, чтобы я кого-то ревновал… Только жену, да и то до женитьбы… Но ее я любил. И что же, выходит, я люблю эту девочку? Зачем мне это? У меня Санька… Я обещал себе, что мачехи у него не будет. Следовательно, я не могу на ней жениться, с тоской подумал он. И искоса взглянул на Ию. Она сидела, закрыв глаза, но не спала… Она явно вспоминала то, что было полчаса назад… Неужто она до сих пор ко мне неравнодушна? Может быть, даже любит меня? Она читала все мои книги… Зачем такой девушке нужны книги по истории разведок? Абсурд! Значит, ей не книги нужны были, а их автор? Да ну, чепуха! Это же так естественно – заинтересоваться тем, что пишет человек, в которого ты в детстве была влюблена. А сейчас ее бросил муж, этот самый таинственный деверь, похоже, тоже слинял, ей просто для повышения самооценки нужен мужчина… Да, но я-то схожу с ума. Я точно знаю, что еще не испытывал того, что испытываю сейчас… У меня голова идет кругом. Не могу больше. Он вдруг резко затормозил и съехал на обочину. Она удивленно открыла глаза.
– Что случилось?
– Ия, скажи, как ты ко мне относишься?
Он видел, что она растерялась.
– Хорошо… Хорошо отношусь, разве не понятно?
Он молча смотрел на нее.
– Вы… Что вы хотите от меня услышать? Что я люблю вас? Ладно… Я люблю вас…
С детства. Я про вас потом забыла… Хотя нет, вру… не забывала… Просто мне казалось, что этого не может быть… что… где вы, а где я… Ой, только не снимайте очки!
– Почему? – удивился он.
– Я боюсь… И в детстве боялась…
– Чего ты боишься, дурочка?
– Понимаете, я как-то забываю, какие у вас синие глаза…
– Так, может, мне карие линзы носить? – засмеялся он.
– Нет… Ни в коем случае… – Она вдруг протянула руку, сняла с него очки. – А вот так уже нестрашно…
– Ия, девочка, я… я тоже люблю тебя, но…
– А какое тут может быть «но»? – просияла она.
– Я не смогу на тебе жениться!
– Жениться? Зачем жениться? Я не хочу за вас замуж. Я вообще не хочу замуж. С меня хватит… Знаете, даже если между нами ничего больше не будет… все равно, я услышала от вас то, чего никогда не чаяла услышать… Это уже само по себе счастье.
Господи, какое чудо! Неужели еще бывают такие женщины?
Он молча смотрел на нее.
– А… А почему вы… молчите?
– Слова в горле застряли, – хрипло проговорил он, притянул ее к себе и поцеловал. И опять этот волшебный, невероятный, ни с чем не сравнимый вкус поцелуя… А когда он вновь прижался губами к голубой жилке на шее и уже подобрался к застежке лифчика, она вдруг засмеялась и спросила:
– А как же грибы?
– А пошли они… – и он опрокинул назад спинки передних сидений.
– Ийка, что с тобой? – спросила Аня, когда в понедельник утром Ия пришла в ателье.
– А что со мной? – каким-то низким непривычным голосом спросила Ия.
– Ты как будто только что из-под мужика…
– И что с того? Имею право!
– Ой, Ийка, а кто он?
– Да так… один…
– Перспективный?
– В каком смысле?
– В смысле замуж…
– Абсолютно бесперспективный, но мне плевать, я его люблю!
– Ого! Круто! А он женатый?
– Ага!
– Тогда особо любить не советую!
– Там видно будет!
– Рассчитываешь развести?
– Даже и не думаю! Просто люблю.
– А он богатый?
– Нет. Но и не бедный. Нормальный.
– Это что же, любовь с первого взгляда?
Ия на секунду замешкалась с ответом, а потом решительно сказала:
– Вот именно!
Владислав Александрович заехал к родителям, привез для Саньки новый телефон.
– Владя, надеюсь, ты не слишком дорогой купил?
– Да нет, мама, они же теперь недолговечные, не имеет смысла.
– Да? То-то я смотрю, мой мобильник стал все время разряжаться. Папа говорит, надо купить новую батарейку.
– Бессмысленно. Сколько твоему телефону?
– Два с половиной года.
– Тогда и вправду нет смысла. Что ж ты не сказала? Я бы тебе тоже купил.
– Нет, Владя, я сама куплю. Я же знаю, какой мне нужен. Чтобы крупные цифры и буквы, чтобы только звонить и отвечать на звонки, а всякие прибамбасы мне абсолютно не нужны.
– Мама, только не забудь перекинуть все номера на симку, а то будет как в прошлый раз.
– А я не умею.
– Саньке скажи. Он лучше меня в этом разбирается.
– Владя, а что с тобой?
– А что со мной?
– Ты часом не влюбился?
– Да с чего ты взяла?
– Что ж я, своего единственного сына не знаю? Ой, Владька, колись, кто она?
– Да неважно, мама…
– Что значит неважно? У тебя, между прочим, сын, и ему абы кто не сгодится…
– Мама, о женитьбе речь вообще не идет. Да, я увлекся… Но сразу предупредил, что не могу жениться.
– А сколько ей лет?
– Двадцать восемь.
– Владя, она для тебя чересчур молода.
– Мама, поскольку речь не идет о женитьбе, то прости, но тебя это не должно заботить.
– Вон ты как с матерью… Зря! И раз так, я уже ее ненавижу!
– Мама! – вдруг страшно испугался Владислав Александрович. – Как ты можешь? Зачем? Она чудесное, редкое в наше время существо. Она меня любит, любит с детства…
– То есть как?
– А вот так. И все. Мы закрыли эту тему.
– Ий, тебя к телефону! – сказала Аня.
– Кто?
– Не знаю.
– Алло!
– Это Ия Руденко?
– Да, – ответила она и подумала: надо бы сменить фамилию. – Я вас слушаю.
– Дело в том, что моя дочь выходит замуж, – мужской голос в трубке звучал, как показалось Ие, очень надменно. – Когда мы с ней могли бы приехать, чтобы заказать платье?
– Да в любое время!
– Нет, вы назначьте точное время, я очень занят и не могу ждать, пока вы будете возиться с другими бабами.
– Хорошо. Сегодня в четыре часа вас устроит?
– Да. Ждите!
– Кто это? Клиент? – полюбопытствовала Аня.
– Папаша. Сам приедет выбирать дочке свадебный наряд.
– Воображаю! А почему не мамаша?
– Может, там и нет мамаши. Да какая нам разница?
Ровно в четыре часа в ателье вошел крепкий, бритый наголо парень лет двадцати пяти. Окинул взглядом помещение и что-то буркнул в переговорное устройство. Охранник, сообразила Ия.
И вскоре вошли двое – довольно невзрачная девушка и высокий грузноватый мужчина лет пятидесяти с красивым, но несколько обрюзгшим лицом.
– Кто тут госпожа Руденко?
– Это я.
– Ух ты! – произнес мужчина. – Ну, показывайте. Смотри, Танюшка! Да тут только одно свадебное…
– Присаживайтесь, пожалуйста. Может, хотите кофе или чаю? – предложила Аня.
– Мы сюда не чаи распивать приехали. Вот, дочка моя замуж выходит. Я предлагал поехать в Париж платье купить. Нет, уперлась, хочу к Ие Руденко! Подружка у нее замуж в вашем платье выходила, так она тоже хочет. А то, чего требует дочка, должно быть исполнено, точка!
– А вы Мистер Твистер? – улыбнулась Ия.
– Выходит так! Татьяна, выбирай!
– Папа, но я не могу так быстро… Ты езжай по своим делам, а я как выберу платье, пришлю тебе на телефон фотку.
– Разумно. Ну, я вижу, тут и вправду долгая канитель будет. Ладно, я поехал. Все равно я ни хрена в этих тряпках не разбираюсь.
– Спасибо, папочка!
Любящий папаша пошел к выходу. Уже в дверях он обернулся, окинул Ию оценивающим взглядом, чему-то усмехнулся и сказал:
– До скорого, девушки!
Таня зачарованно бродила среди манекенов.
– А между прочим, интересный мужик, – тихонько заметила Аня.
– Да ну, типичный Мистер Твистер.
Ия подошла к девушке.
– Скажите, вы хотите что-то определенное?
– Я пока смотрю. Знаю только, что не хочу традиционное белое платье. Хочу что-то скромное, но… Чтобы я в нем не потерялась. Короче, без наворотов.
– У вас великолепная фигура. Ее надо подчеркнуть. Я просто еще не знаю ваших предпочтений…
– А какой цвет сейчас в тренде?
– В этом сезоне очень актуален оранжевый, но вам это противопоказано.
– Ой, да, оранжевый я терпеть не могу.
– А вот зеленый… У вас же глаза зеленые.
– Зеленый? – задумчиво проговорила девушка. – Даже не знаю… Нет, наверное. Папа скажет, что я царевна-лягушка. А может, вот это? Мне так оно нравится!
– Нет, оно слишком цветастое, оно вас съест. О, кажется, я знаю… Аня, принести, пожалуйста, сиреневый гипюр…
– Сиреневый гипюр? Ни за что! Это такая пошлость!
– Подождите, давайте просто прикинем, не понравится, придумаем что-то другое.
Аня вынесла им кусок фантастически красивой ткани. В этом сиреневом почти отсутствовали розовые оттенки, это был цвет серовато-сиреневый и смотрелся он удивительно благородно. Но Ия достала из шкафа кусочек серебристой ткани и подложила под гипюр. Сиреневая ткань вдруг приобрела какую-то таинственность. Таня глаз не могла оторвать.
– Как красиво! Мне нравится, что есть серебро, но его совсем мало… Знаете, это как вода подо льдом перед закатом…
– Какое тонкое и точное сравнение! – поразилась Ия. – Вы художница?
– Нет. Просто люблю живопись. Это очень благородно выглядит. И вроде мне идет?
– Вам очень идет. Просто надо будет макияж поярче.
– А фасон?
– Одну минутку. – Ия взяла блокнот и мгновенно набросала фасон – очень облегающее платье с изящной легкой драпировкой с одной стороны юбки. – Вот, примерно так…
– Красиво! – зачарованно проговорила девушка. – А ничего, что декольте?
– Вы будете венчаться?
– Нет.
– Тогда нормально. У вас очень красивые плечи и грудь…
– Вы правда так считаете?
– Конечно. Не считала бы, не стала бы предлагать такой фасон. А вам что, никто не говорил, какая у вас роскошная фигура? Высокая грудь, тонкая талия…
– Нет, мне все больше говорили, что у меня глаза маленькие, нос длинный, я хотела сделать ринопластику, но папа не позволил…
– А насчет носа и глаз это тоже папа?
– Папа.
– А жених? Тоже папа нашел?
– Да.
– А вы его не любите?
– Не знаю. Он мне нравится. Но, по-моему, он женится не на мне, а на папе… – грустно проговорила девушка.
– Знаете, это все ерунда.
– Вы о чем?
– Глаза маленькие, нос длинный. Ерунда! Надо сделать пышную стрижку, подвести глаза, и вы станете неузнаваемой! Почему с такими комплексами вы не обратились к хорошему стилисту? Насколько я понимаю, материальных проблем у вас нет?
– Папа считает, что девушка должна быть натуральной… А мамы у меня нету.
– Знаете что, Таня, а давайте сделаем так… Вы в день свадьбы с утра приедете сюда, я договорюсь со стилистом. И вы явитесь к жениху такой, что он просто ахнет… А папа уже ничего сделать не сможет, к тому же вы так ему понравитесь, что он…
– Вы не знаете моего папу. Он может заставить меня смыть макияж. Просто потому, что я его ослушалась.
– Таня, ваш папа ничего не заметит и не поймет. Он просто решит, что это платье так вам к лицу.
– Скажите, а если… ну… чем-то прикрыть лицо… что-то вроде вуали сделать?
– Зачем?
– Понимаете, когда нас распишут, папа уже ничего не сделает, а пока… Он всегда твердит – выйдешь замуж, твори с собой что вздумается, а пока…
– Ну не чадру же на вас надевать, в самом-то деле. Неужто он такой самодур, ваш папа?
– Такой… Он на все способен, если ему вожжа под хвост попадет.
– Таня, а вы не преувеличиваете? Ведь согласился же ваш папа, чтобы вы сшили платье у меня, а не поехали в Париж?
– Согласился. Но только потому, что моя подруга у вас шила, а ее папа такой крутой, что мой его очень сильно уважает.
– Кажется, я придумала… Когда у вас свадьба?
– Шестого сентября.
– Замечательно! Шестого сентября может быть уже холодно. Я сделаю вам на это платье пелерину с капюшоном. Это будет очень эффектно, и до порога ЗАГСа вы в ней спокойно дойдете, а там уж…
– Здорово! Не зря мне о вас говорили! Вы чудо! А пелеринка из чего будет?
– Из этой же ткани. А ваш папа, он кто? Олигарх?
– Ну, на олигарха все-таки не тянет, но очень тянется.
– Понятно, – улыбнулась Ия. Эта девушка ей определенно нравилась.
У Тани зазвонил телефон.
– Папа! Алло, да, папочка. Выбрала. Нет, прислать не могу, я выбрала только ткань и фасон, мне жутко нравится. Чудо просто. Хорошо. – Она спрятала телефон. – Папа сказал, что вам, кажется, можно доверять, просто удивительно, папа никому вообще не доверяет. Можно я тут подожду чуть-чуть, за мной сейчас придет машина?
– Конечно. Хотите кофе или чаю? У нас потрясающее печенье. Специально заказываем в кондитерской.
У Тани блеснули глаза.
– Я с удовольствием!
Она буквально накинулась на печенье.
– Простите, мне сладкого не дают. А я так люблю…
– У вас что, диабет?
– Нет, у меня папа! – рассмеялась Таня. – Не будешь жрать сладкое, не разжиреешь, он всегда мне это внушает… А печенье у вас – мечта!
Ия вышла и через минуту вернулась с небольшой коробочкой.
– Я смотрю, у вас сумка большая, вот, спрячьте. Надеюсь, папа вашу сумку не обыскивает?
– Слава богу, нет. Спасибо вам огромное. Вы хороший человек, Ия. И имя у вас такое красивое…
– Ничего, Танечка, ждать осталось не так уж долго. Выйдете замуж, а там уж оторветесь. Только мужу не позволяйте вами командовать.
Таня беспомощно улыбнулась и сунула в рот еще одно печенье. Ей опять позвонили.
– Иду! – бросила она в трубку. – Знаете, Ия, после разговора с вами я вдруг подумала: может, я вовсе и не такая уж уродина. Это дорогого стоит. И фигура у меня классная… Словом, моя самооценка здорово повысилась после разговора с вами. Спасибо!
– Я рада. Значит, через пять дней жду вас на примерку.
– Через пять? Так долго…
– Раньше не получится, у меня много заказов.
– И вы со всеми заказчицами так возитесь?
– Ну, как вам сказать. Просто не всем это нужно.
– Вы чудо!
– Ийка, чего она такая зашуганная?
– Да папаша у нее, похоже, идиот и самодур. Совершенно заклевал девчонку, внушил ей, что она уродина…
– Убивала бы таких…
– Между прочим, моя мама тоже внушала мне, что я уродина. Алинка красавица, а я жердь… Родители частенько взращивают в детях комплекс неполноценности. Им кажется, что они желают детям добра, хотят видеть их более совершенными, а те потом всю жизнь этим комплексом мучаются. Если бы не Алинка, может, я тоже была бы такая зашуганная…
– Да тебе-то что шугаться, ты красавица, и мужики не переводятся… Вон как сияешь.
Ию и впрямь буквально распирало от счастья и восторга. Вчера вечером Владислав Александрович приехал к ней и остался до утра. У нее не было подруг. А так хотелось поделиться с кем-то. Со старшей сестрой она могла поделиться чем угодно, но только не этой радостью. Не скажу же я ей, что сплю с ее бывшим любовником, тем более что она хотела его вернуть. Единственная закадычная подруга Авива давно уже живет в Израиле, а по скайпу как-то не получается вести задушевные беседы. И вдруг ее словно обожгло – а как же Миша? Он ведь в какой-то момент обязательно приедет. Как он там, бедный? В новостях все время говорят, что вода в Амуре только прибывает. А он там спасает людей. Он вообще такой, спасатель… И меня спас. Ее вдруг залило теплом. Миша… Я, кажется, скучаю по нему… Господи, при чем тут Миша? Я же люблю Владислава Александровича, моего Влада… Но у нее никак не получалось говорить ему «ты», даже в постели. А он смеется и требует, чтобы я говорила ему «ты». «А то я чувствую себя каким-то почтенным старцем!»