Формально Крючков даже не стал принимать дела у Мортина. К этому времени он был уже два года заместителем Мортина. Но некоторых людей и направление работы он узнавал только сейчас, возглавив ПГУ. Именно начальник ПГУ имел право вызывать руководителя специальной группы генерала Маркова, называемой в ПГУ красивым женским именем «Кларисса».
До этого Крючков, будучи даже заместителем Мортина, не знал и не имел права знать направление работы группы Маркова. Теперь, знакомясь с материалами деятельности группы, он недовольно покусывал губы, понимая, сколь сложные и деликатные задачи выполняла «Кларисса». И, только ознакомившись со всеми материалами, добросовестно перебрав все папки и личные дела сотрудников группы, он вызвал наконец для беседы генерала. До этого они никогда не виделись, и он с любопытством глядел на вошедшего в его кабинет лысоватого человека с большими, будто вдавленными, проницательными глазами. Генерал ему сразу понравился. Крючков не любил щеголей и пижонов. Марков был одет в старомодный костюм и белую сорочку. Галстук был явно позаимствован из пятидесятых.
Крючков не знал, что имеет дело не просто с одним из генералов своего управления. Перед ним был руководитель группы специалистов-аналитиков высшего класса, мастер психоанализа, умевший просчитывать варианты на много ходов вперед. Перед ним сидел Артист, получивший талант разведчика от бога. И если Крючков был добросовестным служакой, то Марков был разведчиком по призванию. Именно поэтому на встречу с Крючковым, уже зная его психологические наклонности и сумев просчитать логику его поведения, генерал Марков надел старомодный костюм и достал столь непрезентабельный галстук. Перед Мариной Чернышевой он являлся совсем в другом виде. А на самом деле любил ходить в легкой обуви и куртках. Но о своих пристрастиях он предпочитал никому не рассказывать.
— Виктор Георгиевич, — строго начал Крючков, — я прочел данные по вашей группе. Нужно признаться, я вообще не знал о ее существовании. Вы делаете большое и нужное дело. Мне было интересно читать о ваших успехах.
Марков осторожно наклонил голову в знак согласия. Он знал, что Крючкова лучше не перебивать, пока тот не выскажется.
— Теперь о важном, — сказал наконец Крючков. — Развал салазаровского режима в Португалии вызвал массу проблем в Африке. Португальцы оттуда уходят. Но кто займет их место? Американцы или мы? Наше влияние в Африке, особенно на юге, ничтожно. Мы могли бы занять освободившееся после португальцев место. Вы меня понимаете?
Марков кивнул. Он уже догадывался, зачем именно его вызвал новый руководитель ПГУ.
— Я уже поручил руководителям девятого и десятого отделов подготовить свои соображения по ряду стран. Особенно нас интересуют Ангола и Мозамбик. Эти две страны на самом юге Африки вплотную примыкают к Намибии и ЮАР. Это очень важные стратегические пункты не только в Африке, но и по всей акватории двух океанов, — с пафосом закончил Крючков.
— У меня есть необходимые специалисты, — осторожно заметил Марков, — я все понимаю, Владимир Александрович.
— Очень хорошо, — оживился Крючков, — вы ведь знаете структуру ПГУ, сохранившуюся еще со времен Сахаровского. Получается, что бывшие португальские колонии остались совсем беспризорными.
Марков понимал, о чем говорит Крючков. Африканскими делами занимались три отдела в ПГУ — девятый, десятый и восемнадцатый. Девятый ведал англоязычными странами континента, а десятый — франкоязычными. Восемнадцатый курировал арабские страны. Крючков был прав — бывшими португальскими колониями никто конкретно не занимался. В ПГУ было не так много специалистов со знанием португальского языка.
— Я понимаю ваше беспокойство.
— Мне подготовили материалы по Анголе. Там сейчас появился очень перспективный лидер Агостиньо Нето. Он лидер МПЛА — народного движения освобождения Анголы. Там есть и Савимби, но наши эксперты единодушно рекомендуют опереться на Нето. Но мы получили проверенные сведения, что в Солсбери, в Южную Родезию,[2] через две недели должен прилететь специалист по устранению Нето. Специально нанятый профессиональный убийца из Франции.
— Иностранный легион? — понял Марков.
— Да. И нужно его остановить. Судя по сведениям, которые мы получили, он настоящий профессионал. Убийство такого лидера, как Нето, вызовет явное брожение в рядах МПЛА. А его заместители не сумеют удержать организацию от распада. Вы меня понимаете?
— Понимаю, — задумчиво ответил Марков, — мне нужно будет ознакомиться со всеми материалами.
— Да, конечно, — согласился Крючков. — Вы можете назвать конкретных сотрудников для решения подобной проблемы?
— Я пока еще не продумал, как решить этот вопрос, — признался его собеседник, — мне нужно время.
Крючков понимающе кивнул. Он не любил, когда спешили с ответами, стараясь выслужиться перед начальством. Ему понравился сидевший перед ним генерал — собранный, спокойный, обстоятельный, знающий цену своим словам.
— Конечно, — согласился начальник ПГУ, — возьмите документы и поработайте с ними. Сколько вам нужно времени?
— Три дня.
— Действуйте, — разрешил Крючков, — держите меня в курсе всего происходящего. Я знаю, — поспешно добавил он, — у вас есть свои методы. Не хотел бы навязывать вам никаких установок. Задание только одно — остановить этого наемника, спасти жизнь молодому лидеру ангольского народа.
— Все ясно. — Марков поднялся и, получив из рук Крючкова папку, вышел из кабинета. Уже идя по коридору, он обдумывал полученное задание. У него был всего один сотрудник, говоривший на португальском, и тот был специалистом по Латинской Америке. Теперь следовало срочно просчитывать операцию. Пока он ехал в своем автомобиле обратно, он уже успел обдумать некоторые детали предстоящего дела. И, приехав к себе, прошел в дом, кивнув знакомому вахтеру, словно дремавшему у лифта.
Входя в свой кабинет, он попросил секретаря, молодого человека лет тридцати:
— Срочно разыщите мне Чернышеву и Аврутина. И передайте, чтобы поднялся полковник Чернов.
Молодой человек бросился к телефону.
В кабинете Марков, не открывая папку, положил ее на стол.
— Две недели, — прошептал он, — две недели!
Глава 2
— У нас практически нет времени, — спокойно говорил Марков, — судя по всему, наш подопечный прибудет в Солсбери уже шестнадцатого июня. Сегодня пятое. Осталось одиннадцать дней.
— Для создания полноценной легенды очень мало, — вздохнул Чернов, — вы же знаете, Виктор Георгиевич, на подготовку нужно месяца два. Создание документации, обкатка агентов, их перемещение, подстраховка, внедрение легенды, закладка обусловленных символов по прежней жизни агентов. Очень мало времени.
Марина, заметно нервничая, смотрела на Чернова, она почему-то всегда боялась его. Еще с того самого дня, когда, оставшись в одном нижнем белье, хотела взять с пола свое платье, а он наступил на него ногой, явно любуясь раздетой молодой женщиной. Она всегда чувствовала на себе его сладострастные взгляды, и ей было неприятно от одного вида этого мрачного, всегда подозрительно присматривающегося ко всем человека. Чернов чувствовал, что нервирует молодую женщину, и, кажется, сам радовался этому обстоятельству.
— Понимаю, — согласился Марков, — но у нас экстремальные условия. Нужно рисковать.
— Солсбери — это не Париж и даже не Йоханнесбург, — снова возразил Чернов. — Там трудно спрятаться, остаться незамеченным. Всего полмиллиона человек. По европейским масштабам, очень небольшой город для столицы.
— Тем легче вам будет найти нужного человека.
— Тем труднее нам будет разработать нужную легенду, — возразил снова Чернов.
Он знал, что генерал принимает обоснованную критику и готов выслушать мнение любого из своих сотрудников.
— Что вы предлагаете?
— Вариант с подстраховкой, — ответил Чернов, — единственно возможный вариант в данном случае. Все население страны — шесть миллионов, но только двести тысяч человек белых. Половина из них — в Солсбери.
— Я первую пару уже выбрал, — заметил Марков.
— Вижу, — кивнул Чернов, показывая на сидевших напротив Чернышеву и Аврутина, — нужно послать вторую пару.
Марина с любопытством смотрела на молодого человека, сидевшего рядом с ней. Светловолосый, скорее шатен, чем блондин, худощавый, немного нескладный, он был похож скорее на преподавателя физики в школе, чем на разведчика. Большие светло-карие глаза, казалось, с удивлением смотрели на мир. Она уже знала, что майор Аврутин — лучший из учеников Маркова. Знала и все равно не верила своим глазам.
— Кого вы предлагаете?
— Милену Минич и себя, — совершенно спокойно предложил Чернов.
— Хотите лично принять участие в операции? — нахмурился Марков.
— Их нужно подстраховать, — показал на сидевших перед собой сотрудников Чернов, — кроме того, я давно не был в Африке. Хоть немного развлекусь.
— Поэтому и предлагаешь Минич, — усмехнулся Марков.
Чернов засмеялся в ответ.
Марина не поняла последних слов руководства, но по неприятному смеху Чернова догадалась, что речь идет о чем-то интимном, неизвестном ей обстоятельстве.
— Ну как, Костя, — спросил генерал у Аврутина, — португальский еще не забыл?
— Нет, Виктор Георгиевич, — серьезно ответил Аврутин, — пока помню.
— Легенду нужно подбирать с учетом специфики работы наших сотрудников, — сказал Марков, обращаясь к Чернову, — посидим с тобой, подумаем. Я предполагаю, что первая пара может быть мужем и женой или братом и сестрой. В обоих случаях есть свои плюсы и минусы. Он знает португальский и английский. Она — испанский и английский.
— Выходцы из Латинской Америки, — прищурился Чернов, — не похоже. Не тот тип. У Чернышевой вообще скандинавская внешность, да и Аврутин не жгучий брюнет.
— Канада, — предложил Марков, — там много выходцев с Украины и из Восточной Европы. Проверьте, чтобы в Родезии не было их посольства.
— Обязательно.
— Вторую пару нужно составить на контрасте. Отец с дочерью.
— Какая она дочь? — отмахнулся Чернов. — Можно — руководитель компании со своим личным секретарем.
— Она должна знать португальский, — покачал головой Марков, — а она его не знает.
— В Родезии это необязательно, — возразил Чернов.
— Для нас обязательно. Не получится. Давай лучше изменим соотношение.
— В каком смысле?
— Поменяем пары.
— Меня с Аврутиным, — усмехнулся Чернов, — меня Чернышева ночью отравит. Она до сих пор помнит, как я ей одеться не разрешил.
— Действительно, помнишь? — серьезно спросил Марков.
— Помню.
— И правильно делаешь, — вдруг сказал генерал, — с нашим полковником нужно быть всегда осторожнее. Он у нас донжуан-любитель.
Чернов улыбнулся, но не стал возражать.
— Значит, так, — решил Марков, — этот вариант нужно продумать, но мне представляется очень перспективной пара Минич — Аврутин. Она в роли того самого президента компании, а Костя — ее секретарь.
— Это же не женщина, а водородная бомба, — взмолился Аврутин, — она меня просто прикончит.
Он, видимо, тоже работал с этой Миленой.
— А второй пары не будет, — сказал вдруг Марков.
— Что? — изумился Чернов. — Как это не будет?
— У меня есть другая идея. Пошлем туда Чернышеву одну.
— Я не совсем понял, — покачал головой Чернов, — как это одну? Белую женщину одну в Родезию?
— Помощником Милены, — вдруг поднял руку Марков, — ты меня понимаешь?
— Изменить соотношение, — тихо сказал Чернов, — чтобы этот тип не догадался. Здорово придумано.
— У него должна быть логика профессионала, — кивнул Марков, — двое охотятся, двое подстраховывают. Обычный парный вариант, применяемый всеми спецслужбами мира. А вот трое — этот уже группа. Работает против логики?
— Тогда давай поменяем и тут. Может, я полечу вместо Милены?
— А кто будет подстраховывать ребят? — показал на молодых сотрудников Марков.
— Все ясно, — притворно печально кивнул Чернов, — данные по этому типу у нас есть?
— Роже Демют, — кивнул Марков, — его фотография у нас есть, но, по данным Интерпола, он потом сделал пластическую операцию. Мы попросили венгров, они передали нам данные через Интерпол.[3] — Он зарегистрирован в их картотеке? — спросил Аврутин.
— Можешь себе представить, — кивнул генерал, — профессиональный убийца. За ним четыре доказанных убийства. Одиннадцать лет в Иностранном легионе. Три ранения. Отчаянная храбрость сочетается с аналитическим мышлением. На его счету два заказных убийства. Умеет просчитывать варианты, смелый, дерзкий. Говорят, раньше нравился женщинам. Вот его прежняя фотография. Какой он сейчас — мы не знаем.
Генерал передал фотографию своим сотрудникам. Те по очереди рассматривали снимок.
— Красив, — усмехнулся Чернов.
Марина внимательно всмотрелась в лицо. Главное — запомнить его глаза. Выражение глаз. Их трудно подделать.
Аврутин, посмотрев последним, положил фотографию на стол перед ними.
— В общем, вот с таким типом мы будем иметь дело, — подвел итоги Марков, — думаю, вы понимаете, как нам будет сложно. И не мне вам говорить, что наше присутствие в Солсбери очень нежелательно. А тем более, если в газеты попадет информация о том, кого и зачем мы хотим спасти. Все ясно?
— Ясно, — сказал за всех опытный Чернов, — просто нужно будет сесть и просчитать все варианты.
— Согласен, — кивнул Марков, — готовьте документы. Я сегодня доложу, что мы приступили к операции. У нас мало времени. Этот специалист из Иностранного легиона прибудет туда за своим оружием. Отсюда вывод — вы должны быть там раньше его.
— Хорошо. — Чернов поднялся. За ним вскочили Аврутин и Чернышева.
Полковник подошел к выходу и пропустил вперед Марину. Когда та выходила, он довольно больно ущипнул ее за руку и тихо прошептал:
— И не надо на меня так смотреть. Я не кусаюсь.
Марина вырвала руку и ускорила шаг.
Глава 3
Крупнейший порт на юге Африки и один из самых известных городов мира, Кейптаун в начале семидесятых являл собой удивительную смесь роскоши и нищеты, и нагромождения архитектурных стилей, и великолепия портовых причалов, строгой расовой дискриминации. Кейптаун был тем Великим портом, зайти в который по традиции должен любой моряк. И если сам мыс Доброй Надежды часто разочаровывал отважных капитанов, заставляя их мрачнеть при проходе мимо этого места, столь известного своими бурями и штормами, то сам город, наоборот, полностью оправдывал все надежды, которые связывали моряки с долгожданным отдыхом в самом большом и красивом в этой части света городе.
Основанный в 1652 году голландцами, он полтора века служил своеобразным маяком, указывающим кораблям путь в далекую Индию и Австралию. Именно тогда здесь начали селиться отважные колонисты, бежавшие с кораблей матросы, портовые шлюхи и подонки всех мастей, собиравшиеся в то отдаленное от цивилизации место в тщетной попытке начать новую жизнь. Спустя полтора века, воспользовавшись экспансиями Наполеона в Европе, занявшего к тому времени и Голландию, англичане в 1806 году захватили Кейптаун, сделав его новым центром мировой империи Великобритании, ставшей отныне владычицей морей. Сто лет господства англичан вывели здесь особую породу людей — буров, потомков голландских и немецких поселенцев, перемешавшихся с английскими и ирландскими пришельцами и отличавшихся кельтским упорством и саксонским терпением. Англичанам пришлось столкнуться со всем этим на пороге двадцатого века, когда объединенные отряды буров нанесли английским войскам ряд чувствительных ударов.
И наконец, в 1910 году город становится центром Капской республики. И хотя после окончания второй мировой войны и распада английской империи столица Южно-Африканской Республики переносится в глубь страны и ею становится городок Претория, Кейптаун по-прежнему остается крупнейшим мировым портом и самым большим городом в этой части Африки.
В этот июньский день на причале стояли двое молодых людей, нетерпеливо ожидавших подхода огромного океанского лайнера из Аргентины. Мистер Томас Рэнд и мисс Аугуста Перри ждали прибытия из Южной Америки своего патрона миссис Клаудии Спадони, известной всему миру своими экзотическими приобретениями для коллекции своего покойного мужа профессора Спадони. В газетах уже сообщалось о прибытии миссис Спадони, и в отеле «Принц Альберт» для гостьи уже были забронированы королевские апартаменты. Два номера рядом снимали мистер Рэнд, помощник миссис Спадони, работавший с ней уже более пяти лет и успевший дать интервью местному телевидению, и молодая мисс Аугуста Перри, личный секретарь госпожи Спадони, прибывшая сюда из Лондона подготовить встречу.
Газеты сообщили, что эксцентричная аргентинка намерена отправиться в Южную Родезию, где собирается приобрести новый экспонат для всемирно известной коллекции. Собственно, о коллекции редких вещей миссис Спадони южноафриканцы узнали совсем недавно, когда начались публикации о прибытии столь известной особы.
Под именем Томаса Рэнда и Аугусты Перри в Кейптаун два дня назад прилетели Аврутин и Чернышева. За время пути Марина успела оценить мягкое, ненавязчивое внимание Константина Аврутина. Он делал все необходимое как-то быстро и четко, полностью занимаясь всеми проблемами в пути. Эти несколько дней она просто отдыхала. Вечерами они гуляли с Аврутиным по набережной Кейптауна. Между ними возникло нечто похожее на дружбу. Ей нравился этот спокойный, сосредоточенный молодой человек. Но просто нравился. Не более того.