Старшие из юношей, которые находились в этом когуше, именовались гюгюмбаши и кюркчюбаши. При повышении по должности они могли перейти в Особую палату. Если же они выводились в Бирун, то получали статус мютаферрика. Из старших также избирались 12 бычаклы-эски, которые следили за порядком в этом когуше. При выходе из Эндеруна юноши из Казначейской палаты отправлялись на высокие должности в бёлюк сипахи на должности мютаферрика или чашнигира.
Самая высшая ступень Эндеруна – Особая палата (хасс ода, личные покои)25 – также была сформирована султаном Мехмедом II, и первоначально в ней служили 32 человека, помимо служащих личных покоев султана. В годы правления султана Селима I Явуза было построено помещение Хырка-и саадет для хранения священных предметов, принадлежавших пророку Мухаммеду и его ближайшим сподвижникам. В связи с этим Особая палата была реорганизована, и количество служителей в ней достигло 40 человек26.
В начале XVI в. к Особой палате относились следующие высшие должностные лица: хасс одабаши, силахдар, чухадар, рикабдар, тюлбент гулами и мифтах гулами27. Такой порядок сохранялся до конца XVII в.28 Первые четверо из перечисленных составляли группу арз агалары29, так как составляли ближнее окружение султана и имели доступ к нему. В годы правления султана Мехмеда Фатиха таким правом обладал только хасс одабаши. Остальные трое такое право получили позже. Право входа к султану являлось особой привилегией, предоставлявшейся самым доверенным и способным воспитанникам Эндеруна, которые, пройдя все ступени по служебной лестнице во дворце, смогли достичь высшего уровня – службы в личных покоях султана. Они считались очень важными лицами в окружении султана и выполняли различные символические функции в личном обслуживании султана во время официальных торжеств. При выводе (чыкма)30 из дворца они могли назначаться на самые высокие государственные должности.
Чыкма были двух видов. Вывод из дворца, совершавшийся по восшествии на престол нового султана, назывался большим выводом (бююк чыкма). Малыми (кючюк чыкма) назывались выводы из Эндеруна лиц, отслуживших определенный срок в различных службах. Кючюк чыкма происходили нерегулярно, через 5–7 лет после бююк чыкма. Все выводы происходили строго по установленному порядку31. Чыкма периодически происходили также вне Эндеруна среди зулюфлю балтаджи, бостанджи и некоторых других дворцовых служб. При таких чыкма из Эндеруна человек, обладавший самой высокой должностью среди включенных в списки чыкма, возглавлял всех остальных лиц и назывался чыкма баши. Такие выводы-выпуски из дворца продолжались до прекращения набора по системе девширме. После этого термин чыкма стал означать перевод лиц из Галатасарай в Топкапы.
Каждая палата имела свои порядки, и за этим порядком строго следили. Были четко определены время отхода ко сну, перерывы в занятиях и время отдыха. Обитатели Казначейской и Военной палат, а также Палаты эконома вставали за два часа до восхода солнца. Однако с апреля по июль им разрешалось спать после утренней молитвы. Вечером они ложились спать после вечерней молитвы. Всем обитателям Эндеруна запрещалось жениться32.
После превращения Османского султаната в империю во второй половине XV в. султаны стали себя окружать приближенными лицами – хавасс-и хумаюн33. Ближнее окружение султана состояло из «столпов государства» (эркан-и девлет) или «[государственных] мужей» (риджал), «преданных лиц в окружении султана» (маийет-и сенийе), «личных прислуг султана» (бендеган-и шахане) и «высоких должностных лиц, сопровождающих султана во время его поездки» (рикаб-и хумаюн). Из них эркан-и девлет и рикаб-и хумаюн относились к службам Бирун.
Категория маийет-и сенийе состояла из самых доверенных лиц султана, которые постоянно находились рядом с ним и отчасти занимались его личным обслуживанием; их называли еще куренай-и шехрияри. Среди них были даруссаде агасы, хасс одабаши, силахдар-ага, чухадар-ага, рикабдар-ага, а также лица, находящиеся в мабейне (мабейнджилер), в том числе «порученцы» (мутаферрика), хасеки султана34 и чавуши.
Должность главного оруженосца султана (силахдар-ага / силахдар-и шехрияри) появилась в годы правления султана Баязида Йылдырыма35. Главный оруженосец был вторым среди эркан-и хавасс-и джювани, то есть среди лиц, которые имели право войти к султану. Во время официальных торжественных процессий он ехал верхом чуть позади султана, держа его меч на правом плече. В его обязанности входило хранение меча, ружья, лука и стрел султана, а также его доспехов. Обычно султан лично назначал силахдар-агу из лиц, служивших в Особой палате или других палатах Эндеруна. При выводе из Эндеруна силахдар-ага получал титул паши и должность визира, бейлербея или аги корпуса янычар. Иногда при выходе оттуда он получал должность старшего привратника (капыджибаши), что считалось более низкой должностью для силахдар-ага.
Должность султанского камердинера (чухадар-и хасса), которая была учреждена в годы правления султана Мехмеда I Челеби, считалась одной из важных должностей при дворе. Во время торжественных церемоний он держал зонт султана, находясь позади него на коне. Одновременно он отвечал за хранение султанских кафтанов и мехов. По традиции Эндеруна при выводе силахдар-аги на эту должность обычно назначался чухадар-ага, который был на одну ступень ниже, чем силахдар-ага. Однако иногда такая традиция нарушалась, и султан по своему усмотрению назначал на эту должность любого из приглянувшихся ему лиц. При этом главный камердинер также выводился из Эндеруна, получая соответствующую его рангу должность в Бируне36. Во время торжественных процессий султана сопровождали главный чухадар с другими чухадарами, численность которых достигала 40 человек37.
Согласно канун-наме султана Мехмеда II, рикабдар имел более высокий статус, чем чухадар38. Когда султан садился на коня, рикабдар держал уздечку. Первоначально он же хранил и обувь султана. Должность рикабдара являлась одной из важных в Эндеруне. При выходе из Эндеруна рикабдары могли стать бейлербеями и иногда даже визирами39.
Люди, занимающиеся личным обслуживанием султана, назывались бендеган-и шахане. К ним относились кахведжибаши, бер-бербаши, эсвабджибаши, седжаджеджибаши и другие.
Кроме них имелась группа доверенных лиц, которые назывались «избранное окружение султана» (хавасс-и бендеган) и участвовали в совместных трапезах с султаном и в его развлечениях. Некоторые из них были рядом с будущим султаном, когда тот еще управлял санджаком. Их обычно называли муса-хибан, и султаны беседовали с ними на различные темы. Они отличались своими знаниями в различных областях и были находчивыми людьми. Поэтому они пользовались особым благоволением султана.
Среди лиц, которые имели право войти к султану (сахиб-и арз), хасс одабаши имел более высокий ранг. Во время официальных торжеств он надевал и снимал верхнюю одежду султана. Он всегда следовал за султаном во время его перемещений. На должность хасс одабаши назначался евнух, имевший большой опыт успешной службы на различных дворцовых должностях, присущих «белым» евнухам. Хасс одабаши был хранителем одной из четырех султанских печатей.
Евнух у дверей гарема.
В дворцовых службах ассирийских, персидских и китайских правителей использовались евнухи. Во дворцах аббасидских халифов и сельджукских правителей также находились евнухи. До сих пор точная дата начала использования евнухов во дворцах османских правителей не установлена. Некоторые исследователи считают, что евнухи впервые стали использоваться в дворцовых службах в годы правления султана Мурада II40. В годы правления султана Мурада II один из евнухов получил должность бейлербея Румелии41. Возможно, в гаремах османских правителей евнухи использовались еще раньше, если принять во внимание тот факт, что Баб-ус-Саадет агасы был старшим должностным лицом как в Эндеруне, так и в гареме султана.
В.В. Верещагин. Евнух у дверей гарема. 1888 г.
Важное место во дворцах османских султанов занимали евнухи, которые разделялись на «белых» и «черных»42. «Белые» евнухи находились под руководством Баб-ус-Саадет агасы и занимались охраной внутренних покоев султана. Кроме того, старшие должностные лица в школе Эндерун также назначались из этих «белых» евнухов. По сведениям автора «Китаб-и мустетаб», капы агасы считался визиром левой руки43 (а визиром правой руки был великий визир) и как великий визир считался полномочным представителем султана в Бируне, так же капы агасы был его полномочным представителем в Эндеруне. Время от времени некоторые капы агасы назначались великими визирами в Османской империи. Например, в годы правления султана Баязида II Хадим Али-паша, при султане Селиме Явуз – Хадим Синан-паша, при султане Сулеймане – Хадим Сулейман-паша, при султане Мехмеда IV – Мехмед-паша были назначены великими визирами44.
В султанском дворце существовала служба «черных» евнухов, которые охраняли султанский гарем. Во главе этой службы находился Дар-ус-Саадет агасы или кызлар агасы. В службе у «черных» евнухов была своя иерархия. Впервые попавший в эту службу черный евнух назывался «эн ашаги» («самый нижний»). При поступлении еще одного черного евнуха на эту службу предыдущий переходил в категорию аджеми ага («начинающий ага»). При возникновении вакансии служивший дольше всех в качестве аджеми агасы «черный» евнух переводился в категорию нобет калфасы. Затем, повышаясь по служебной лестнице, они могли стать ортанджа, хасыллы, яйла башкапы гулами, йены сарай башкапы гулами, валиде-султан агасы или эски сарай агасы, дарюссааде агасы.
Двор шахзаде
Несмотря на то что двор шахзаде не входил в состав Эндеруна дворца Топкапы, тем не менее он копировал все службы, которые находились в султанском дворце. Согласно традиции в годы правления первых двух правителей территория бейлика считалась принадлежностью всей семьи. Поэтому первые правители управление отдельными частями бейлика отдавали своим братьям, сыновьям и друзьям, участвовавшим в военных набегах. Например, Осман-бей отдал своему брату Гюндюзу территорию вокруг Караджахисара и Эскишехир. Орхан-бей при назначении на управление определенными частями территории бейлика отдавал предпочтение своим сыновьям. Например, территорию Болу и Дюздже, отданную Осман-беем Конур Алпу, который активно участвовал в военных набегах, после его смерти Орхан-бей передал своему сыну Сулейману. Таким же образом территорию вокруг города Измит Орхан-бей отдал другому своему сыну – Мураду. Еще один сын Орхан-бея – Ибрагим находился на управлении территорией Эскишехир45.
Вступив на должность правителя бейлика, Мурад подавил выступления своих братьев Ибрагима и Халиля и изменил порядок, согласно которому власть принадлежала членам всей семьи Османов. Теперь только действующий правитель и его сыновья могли стать правителями бейлика. Члены семьи уже не могли претендовать на верховную власть.
В эпоху превращения Османского бейлика в султанат Мурад I назначил правителями различными частями этого султаната своих сыновей. Например, из трех сыновей Мурада I Баязид правил на территории, полученной от Гермиян в качестве приданого с центром в городе Кютахья, Якуб – в районе Балыкесир и Савджы – в Бурсе.
Обращает на себя внимание тот факт, что при Осман-бее наряду с сыновьями правителя и членами его семьи различные военные командиры также участвуют как в военных походах, так и в управлении территорией бейлика. В годы правления Орхан-бея эта система меняется, и территория бейлика переходит от военных командиров, участвовавших в завоевании территории Византийской империи на Анатолии под управление сыновей правителя. В годы правления Мурада I эта система также претерпевает изменения. Дети правителя оставались на территории Анатолии и самостоятельно не могли участвовать в вооруженных набегах, совершаемых на европейской части султаната, где свою активность показывали лидеры акынджы. Они стали назначаться на управление недавно присоединенными территориями на азиатской части султаната и оказывались вдали от активной политики, где могли бы показать свою удаль. Именно это стало одной из причин восстания, организованного Савджы, который хотел занять отцовский трон.
В годы правления Баязида Йылдырыма его дети были отправлены на различные территории, которые были присоединены к Османскому султанату. После присоединения бейлика Сарухан к территории Османского султаната Баязид назначил своего сына Эртогрула правителем этой территории46. После его смерти в 1393 г. Баязид Йылдырым эту территорию, а также присоединенную территорию бывшего бейлика Айдын отдал на правление другому своему сыну – Сулейману. Территория бейлика Гамид вместе с территорией Анталья были отданы Иса Челеби47 и Мустафа Челеби. Челеби правил в Кютахье – в столице присоединенного к османским владениям бывшего бейлика Гермиян, а на правление городом Амасья, имевшим стратегическое значение на восточных границах Османского султаната, был назначен еще один сын Баязида – Мехмед Челеби48.
Назначение сыновей правителя на управление территориями бывших самостоятельных бейликов, присоединенных к Османскому султанату, имело определенные цели для укрепления османского влияния на этих территориях. Таким образом, привлекая сыновей на правление султанатом, можно было контролировать их действия против центральной власти, а также быстро подавлять различные мелкие восстания, возникавшие на этих присоединенных территориях, которые стали центрами правления османских шахзаде. Кроме того, по старой тюркской традиции на приграничные территории Османского султаната необходимо было назначать представителя правящей династии для обеспечения благосклонности местного населения к новым правителям49.
Обращает на себя внимание тот факт, что эти санджаки располагались на территории Анатолии и были важными центрами. С начала XVI в. из-за близости к Стамбулу, который стал столицей Османского государства, санджаки Кютахья, Амасья и Маниса приобрели большое значение и стали называться «шахзаде санджагы»50. Позже, во второй половине XVI в., из-за своей близости к столице санджак Маниса стал местом правления последних двух шахзаде (будущие султаны Мурад III и Мехмед III), отправленных на правление санджаком51. Даже после заключения шахзаде в «кафесе» Маниса сохранила свое значение как «шахзаде санджагы» до правления султана Мехмеда IV. Однако вместо шахзаде туда отправляли должностных лиц мютеселлим.
По своей организационной структуре двор шахзаде состоял из тех же служб и должностей, которые находились при центральной власти. При отправлении шахзаде на правление санджаком в качестве наставника и воспитателя шахзаде их сопровождали опытные должностные лица (лала)52. Они были ответственными за поведение шахзаде в санджаках и должны были присмотреть за их действиями вдали от центральной власти. В санджаках шахзаде не могли чеканить монету со своим именем, а на пятничных молитвах не упоминались их имена. По остальным вопросам шахзаде были полновластными правителями в пределах своего санджака. Однако о своих действиях и назначениях они сообщали в Стамбул, где получали одобрение верховной власти и отмечались в реестрах, хранящихся в столице. В санджаках вместе с лала находились другие должностные лица, такие как силахдар, капыджыбаши, миралем, мирахур, капы агасы, солак, пейк и другие. Большинство из них назначались верховной властью и сопровождали шахзаде при его отправке в санджак. Некоторые шахзаде сами участвовали в управлении своим санджаком53. По словам историка Печеви, когда шахзаде Мехмед был отправлен на правление санджаком Маниса в 1583 г., его свита состояла примерно из двух тысяч человек, отобранных из опытных и видных государственных должностных лиц54.
Неизвестно время зарождения традиции сопровождения матерями своих сыновей при их отправке на правление в провинцию. Возможно, уже жена второго османского султана Орхана, та самая, что оказывала знаки внимания средневековому путешественнику Ибн Баттуте, находилась в Изнике вместе со своим сыном Сулейманом55. Они вместе с лала должны были участвовать в воспитании шахзаде и присматривать за ними, чтобы те не предпринимали никаких действий против центральной власти.