Ближневосточная мегацивилизация русов-индоевропейцев, со всеми ее достаточно разнородными локальными и сыновними цивилизациями (Шумер, Вавилон, Ассирия и пр.), была мощным и устойчивым образованием. Но огромные множества протосемитов наступали на нее в поисках жизненного пространства, их двигала вперед разрастающаяся пустыня и перспектива голодной смерти. При этом земледельческими навыками они не обладали и, судя по всему, не желали их приобретать. Именно это обусловило жесточайшую и многовековую борьбу за место под солнцем. Если бы семиты взялись за сельскохозяйственное освоение земель Месопотамии, Сурии-Палестины, они бы вполне мирно ужились с индоевропейцами. Но этого не произошло. Протосемиты не знали производящего способа хозяйствования. Высшим достижением их трудовой деятельности было козопасение. Но оно не давало того, что имели коренные жители «обетованных земель» великие труженики и созидатели благ. А получить хотелось все и сразу… В итоге «люди смерти» несли смерть и разорение в цветущие и богатые города и княжества, городища и селения, основанные на иной культуре, иных ценностях.
Авраам есть собирательный образ. Поздние исторические евреи, координировавшие написание Ветхого Завета, на определенном уровне хранили племенную память о пращурах-кочевниках, оседавших в городах (а точнее, возле городов) со своими стадами коз и позже отарами овец (развитого крупнорогатого скотоводства и свиноводства семиты не знали). Подобных «авраамов», еще не арабов и не евреев, было достаточно много. И они являли собой далеко не самый опасный для русов-индоевропейцев тип «людей смерти».
«Праотцы-авраамы» оседали не только возле Ура, их было достаточно по всему Ближнему Востоку. Близость города давала возможность обмена козьей шерсти, молока на что-то необходимое, утварь, украшения. Это соседство постепенно окультуривало племена семитов. Когда города в результате внутреннего разложения от чрезмерной инфильтрации в них «чужаков» и внешних вторжений разорялись, «праотцы авраамы» перекочевывали в более богатые, еще не разоренные области.
Это была жизнь, каждый выживал и преумножал свое достояние по-своему. Жизнь доказывала повсеместно, что присваивающий способ хозяйствования зачастую быстрее давал реальные плоды и процветание его носителям и, что главное, без особого труда. Местные традиции и мораль не везде выдерживали привносимые «традиции» — и это вело к деградации изнутри. Индоевропейцы постепенно, очень медленно, но все же повсеместно проигрывали, они уступали место под солнцем «темпераментным», пассионарно-алчным протосемитам, а затем семитам.
И в результате к началу новой эры уступили полностью. Именно поэтому мы имеем Тору, Библию, Ветхий Завет. Ибо историю, в том числе и «библейскую», пишет победитель. Семиты победили индоевропейцев, вытеснили их с Ближнего Востока. И написали свою историю этой прародины человечества. Вернее, писали эту «историю» индоевропейцы, та духовная и культурная элита, которую семиты-победители не уничтожили, а, семитизировав, включили в собственную интеллектуально-«священническую» касту, вынудили работать на себя. Высший жреческий слой уцелевших русов-индоевропейцев, носителей цивилизации, был поставлен перед выбором: исчезнуть или работать в рамках «новых реалий». Абсолютно ясно, что сами «люди пустыни», не имевшие письменности и азов культуры, не могли написать ничего. Их литературно-эпическую «историю» (Тора, Ветхий Завет) написали те, кого они завоевали и подчинили себе. Причем написали на базе реальной нееврейской (доееврейской истории) с включением эпизодов из быта и истории протосемитов и семитов, а позже евреев, гибридных евреев, их учителей и пророков, как правило, также имевших нееврейское происхождение. Евреи-победители в силу своих способностей координировали написание «своих анналов», внося поправки, уточнения, удревняя и героизируя события. В результате многовековой работы появилась Книга. Но это случилось значительно позже.
Мы же вернемся к истокам протоеврейской истории.
Во времена «праотцев авраамов», разумеется, до победы семитам было очень далеко. Но надо отдать должное родовой памяти евреев за то, что они спустя тысячелетия не забыли своих предков-переселенцев и вывели их под обобщенным именем Авраама в Священном Писании, не забыв при этом даже арабов (своих заклятых братьев-врагов).
Индоевропейцам, особенно русам-индоевропейцам, чувства исторической памяти и памяти о предках не хватало во все эпохи. Увы!
Почему этих сводных праотцов евреев и арабов стали называть Авраамом? Ведь каждый из сотен и тысяч владельцев козьих стад, кочевавших по Ближнему Востоку, имел свое имя? Да, но имен спустя столетия никто не помнил. И потому при написании Ветхого Завета праотец получил имя Авраам — Еврей. Так же как родоначальник русских получил легендарное имя Рус. Русские от Руса, чехи от Чеха, ляхи от Леха… Евреи от Еврея. А Авраам-Абрахам (в арабской традиции Ибрахим) и есть «ибрим, абрам, иврим» — лингвистически это очевидный факт: Ибрим есть в облагозвученной форме Абрам-Авраам. И никаких Евфратов, Тигров, «эверов» и «людей с другой стороны» луны, никаких «эльфов», «темных пятен» и «белых веков»! В истории все исторично и реально. А все, что от лукавого не есть история.
Обобщенный праотец арабов и евреев получил имя Ибрим-Еврей-Авраам-Ибраим неслучайно. Как мы убедились, он (они) не был ни евреем, ни арабом. Он (они) был семитом (семитами). У нас даже нет уверенности, что он был чистым семитом, ведь кочуя по землям индоевропейцев, он (они) впитывали в себя кровь и признаки индоевропейцев (русов, ассуров, арменоидов, кавказоидов, эламитов, шумеров и т. д.). То есть реальные праотцы-патриархи евреев и арабов не были «чистокровными» евреями. И вот именно поэтому, чтобы ни у кого не возникло сомнений не только в ветхозаветной древности, но и чистоте «первого еврея», родоначальника евреев, поздние составители эпизода Библии о патриархах и назвали его однозначно, безапелляционно — Еврей-Ибрим-Абрам-Авраам. Праотец только Еврей, и никаких сомнений! Один Бог! Один народ! Один Патриарх!
Это и есть литература, эпос, легенда…
Мы же занимаемся реальной историей. Мы уже знаем, что «авраамов» было много и что они еще не были евреями, а были кочевыми овцеводами и козопасами.
Но раз прообразы обобщенного Авраама-Еврея многочисленны, то называть дату их «исходов» из Ура, Урука или Эблы и Мари бессмысленно. Они «исходили» тогда, когда дела в этих городах становились плохи или когда их гнали оттуда силой (а изгнаний евреев и протоевреев из самых различных городов и стран на протяжении последних трех тысяч лет было превеликое множество). Это был очередной «исход» кочевников, дело обычное.
Проблуждав по землям Плодородного полумесяца, Авраам, Исаак и Иаков осели на время в Ханаане, где у Иакова родились от двух жен и двух служанок двенадцать сыновей, ставших родоначальниками двенадцати «колен израилевых» (Израиль было вторым именем Иакова, так как он «боролся с богом»; хотя по сюжету Торы он «боролся с ангелом»; а фактически с «богами», так как эти протоевреи были не монотеистами, а многобожниками, что безвариантно подтверждено лингвоанализом). После того как «патриархи» и их племена-семьи пожили в Ханаане, там случился голод… и они стали подумывать, как перебраться в Египет.
Красивая история, почти идиллическая… Но если бы те же события описывали жители Ханаана, они бы получили совсем другой оттенок. Иметь соседями табор диких кочевников, «людей смерти» со стадами коз, которых перегоняют с одного засеянного поля на другое… весьма далеко от идиллии. Такое соседство и вело к неурожаям, разорению, голоду. Кочевникам было проще, они перегоняли своих коз в новые, «хлебные» места. А земледельцам приходилось в поту и слезах начинать все заново. Не всегда это получалось…
Кочевые роды семитов за несколько столетий, к XVIII–XVII векам до н. э. полностью привыкают к мысли, что на «обетованной земле» никто не в состоянии им дать серьезного отпора. Они ощущают себя хозяевами этой «новой родины». Они повсюду — от Южного Двуречья до Ханаана и от Сурии-Русии до Иранского и Армянского нагорий.
Ближний Восток, а точнее, индоевропейский Север Ближнего Востока уже состоит из двух миров: мира оседлых земледельцев-индоевропейцев с их развитыми городами, поселками, пашнями, искусством, письменностью, наукой, техникой, ремеслами, религией и характерной открытостью ко всему внешнему; и мира диких кочевых племен-таборов на пространствах между городами и селениями, мира жестокого, сурового, замкнутого внутри клана, с жесткими внутриклановыми законами, беспощадного к чужим и, главное, нацеленного на «присваивающий образ хозяйствования».
И этот второй мир уже нацелен на Египет.
Кочевые роды семитов за несколько столетий, к XVIII–XVII векам до н. э. полностью привыкают к мысли, что на «обетованной земле» никто не в состоянии им дать серьезного отпора. Они ощущают себя хозяевами этой «новой родины». Они повсюду — от Южного Двуречья до Ханаана и от Сурии-Русии до Иранского и Армянского нагорий.
Ближний Восток, а точнее, индоевропейский Север Ближнего Востока уже состоит из двух миров: мира оседлых земледельцев-индоевропейцев с их развитыми городами, поселками, пашнями, искусством, письменностью, наукой, техникой, ремеслами, религией и характерной открытостью ко всему внешнему; и мира диких кочевых племен-таборов на пространствах между городами и селениями, мира жестокого, сурового, замкнутого внутри клана, с жесткими внутриклановыми законами, беспощадного к чужим и, главное, нацеленного на «присваивающий образ хозяйствования».
И этот второй мир уже нацелен на Египет.
Был ли этот второй мир, кочевой мир Ближнего Востока, таборы-племена с их патриархами «исааками», «иаковами-израилями», еврейским миром, евреями? Очевидно, что нет. И в XVIII–XV веках до н. э. мы можем с уверенностью говорить о семитах и гибридных семитах-индоевропейцах. В частности, это касается «колен израилевых». Почему? Потому что семиты-кочевники, не прошедшие нескольких стадий индо-европеизации (смешений в той или иной степени с русами-индоевропейцами), стали со временем арабами, как оседлыми, так и кочевыми. И в этом причина, почему поздние исторические евреи смотрели (и продолжают смотреть) на кровных братьев-арабов свысока — дескать, сыны служанки Агари, агаряне, плебс. Да, они сами приобщились к высокой культуре развитой индоевропейской цивилизации Ближнего Востока, даже породнились с белыми русами-индоевропейцами, приобрели «благородство» (вспомним аллегорическую «борьбу с богом»). Они уже стали гибридными семитами. Но еще не стали евреями… Для того чтобы стать евреями, им придется пройти определенную школу в Египте. И не только…
Здесь следует сконцентрировать внимание и понять, что ни один из родов кочевых семитов-«авраамов», не прошедший через Египет, а оставшийся в Сурии-Палестине-Ханаане-Двуречье, не стал еврейским родом. Не стал даже при абсолютно идентичном до этого переломного момента этногенезе и культурном развитии.
Евреями стали только те, кто вышел (вышел!) из Египта и провел сорок лет под наблюдением Моисея в пустынях Синая. И это не вызывает сомнения.
А значит, из Ханаана в Египет уходили еще не евреи. И в самом «египетском плену» были еще не евреи. Они только «формировались» там.
Об исторических евреях мы можем говорить только с той поры, когда Моисей с Иисусом Навином в 1240 году до н. э. привели их из Синайской пустыни в Ханаан. Но и здесь огромное сомнение вызывает дата. Налицо факт удревнения истории евреев. Значительного удревнения! Мы будем придерживаться этой принятой даты только для того, чтобы не сбить всю хронологию Древнего Ближнего Востока. И еще поговорим о евреях в Ханаане.
А пока вернемся к Иакову-Израилю и его двенадцати сыновьям. В отличие от Шумера, Вавилона, Ассирии-Руссы, Палестины и всего Ближнего Востока Древнеегипетская империя была абсолютно закрыта не только для вторжений инородных полчищ, но даже для отдельных «нежелательных мигрантов». Протосемитов и семитов, зная их суровые нравы и обычаи, туда не пускали категорически. Для этого Египет содержал регулярную армию не только на своей земле, но и на сопредельных территориях, в том числе и за Красным морем. Семиты могли попасть в Египет только рабами.
Как известно из Ветхого Завета, именно так попал туда гибридный семито-индоевропеец Иосиф, сын Иакова-Израиля. Братья его просто продали в рабство (если это выгодно, почему бы не продать брата?) В кочевой среде это считалось обыденным явлением. И даже в Ветхом Завете это не осуждается. Точно так же «люди марту», «люди смерти» продавали в батраки своих детей по всему Ближнему Востоку, и некоторые из тех выслуживались в военачальники, сановники и т. д. (как в Римской империи многие из пленных славян со временем командовали легионами и управляли провинциями).
Древний Египет был богатейшей, процветающей и абсолютно закрытой страной. Иноземец приходил туда в ошейнике. Так пришел и Иосиф. Но ему, бывшему рабом не на полях и каменоломнях, а в царских покоях (одно это говорит, что он не был диким кочевником, а был гибридным метисом, русо-семитом), удалось так или иначе выслужиться в советники фараона.
Только по его протекции и после обращения Иакова-Израиля к пограничным сановникам, которые были клятвенно (и письменно) заверены в благонадежности мигрантов, этому воистину избранному племени было разрешено в виде единственного исключения поселиться в Египте на отведенных землях — поселиться оседло, то есть в «черте оседлости». Почему фараон-энсибья пошел на такой шаг? Недостатка в рабах Египет не испытывал. Смутьяны и перекати-поле ему были не нужны. Пахать землю пришлое племя не умело и не хотело. В торговле посредников и купцов из своих, русов и «торгового интернационала» Угарита, Эблы, Мари хватало с лихвой.
Египтология последних трех веков есть специфический тип классической науки, цель которого увести общество от подлинного понимания Великой Египетской Цивилизации к лаково-лубочной картинке «Древнего Египта». Совсем неслучайно внимание всех интересующихся историей и культурой этой страны тут же приковывается к пирамидам, «углам, градусам, направленностям», магической астрономии и астрономической магии, пышным церемониям препровождения в мир иной, к «книгам мертвых», и к «трижды величайшим…» — любознательный читатель тут же уходит с головой в метафизические пространства (для того и созданные), запутывается окончательно в «герменевтике» и прочих «потаенных знаниях», служащих для умопомрачения профанов и вызывающих тихую улыбку у посвященных… Умелые кукловоды от науки и политики весьма профессионально уводят чрезмерно любопытных профанов (а среди таковых не только дилетанты, но и профессура, и академики, и часть самих египтологов) от подлинной сути и подлинной тайны Древнего Египта. А суть эта не в прикладной астрономии, и не в теоретическом тайноведении, и не в практической эзотерике. Суть и тайна Египта — нераскрытая до конца магическая сила его непостижимо-мудрых волхвов: в овладении психосоматическими законами управления человеком и группами людей; в разработанной ими методике программирования индивидуума и социума; в создании ими первого на планете (и, пожалуй, единственного27) толпоэлитарного общества, в котором элитой стала подлинная интеллектуально-духовная элита, а не «денежные мешки», узурпаторы и «реформаторы»; в создании новых типов хомо сапиенс, новых людей и псевдолюдей, новых «этносов», новых «религий», новых мировоззрений и типов поведения; в программировании (не прогнозировании, а именно программировании!) будущего…
Здесь следует вспомнить о жреческой касте Египта, о тех волхвах-жрецах из исходных русов, что при абсолютном меньшинстве русов в огромной державе сумели обеспечить преемственность власти, стабильность и порядок. Общеизвестно, что волхвы-жрецы Древнего Египта больше работали в практической плоскости, чем их коллеги в Шумере и Сурии-Русии. Они не просто наблюдали за звездами и «вещали голосами богов», как представляют нам некоторые досужие и весьма популярные египтологи. Волхвы-жрецы разрабатывали и проводили в жизнь ту систему отношений в древнеегипетском обществе, которая каждому отводила его место, законное место, и, соответственно, ограждала общество от любых внутренних и внешних катаклизмов. Сами фараоны и жрецы-волхвы имели отличную разведку за Красным и Средиземным морями, в землях Сурии-Русии-Палестины и Двуречья. Они прекрасно знали об опасности, которую несли протосемиты и семиты из Аравии местным процветающим государствам. Они предвидели глобальную катастрофу родственных цивилизаций. И они не желали погибать столь же безучастно, как Шумер… Они знали, что рано или поздно волна докатится до них, что не поможет и регулярная армия, тем более что внешняя угроза (хетты, гиксосы и пр.) постоянно нарастала. Страшнее любой организованной внешней угрозы был слепой натиск неорганизованной, всепожирающей и всеразлагающей иноэтнической массы. Фараоны и жрецы-волхвы Египта, еще сохраняющие волю и дух русов-основателей Державы Гора, знали, что натиск лучше остановить на чужой территории и чужими руками.
Лучшее противоядие — яд в малых дозах. Подобное лечится подобным. Волхвы Кеми знали эти принципы. И потому дело, разумеется, не в «протекции» Иосифа. Вне всяких сомнений, это просто следует из последовательности реальных событий (история с принятыми на поселение «евреями» зафиксирована в египетских фресках и письменах) — волхвы-жрецы решили создать генерацию оседлых семитов (гибридных семитов). Ни один из родов русов-индоевропейцев Ближнего Востока и сыновних индоевропейских этносов не мог в силу своей открытости, своих традиций и своего менталитета остановить натиск семитского этномассива. Индоевропейцы просто самой природой и генетикой были обречены на вытеснение, уничтожение, в лучшем случае — на растворение-ассимиляцию.