Открылась дверь с другой стороны комнаты. Высокий мужчина с широкой шеей, плоским носом и маленькими глазками сделал несколько шагов внутрь, оставив дверь позади себя открытой. Его Вистинг тоже узнал по фотографии, которую показывал Мартин Алберг. Это был еще один человек из группы, совершившей грабительский рейд в Норвегии. Он наконец закрыл дверь и подошел к ним, протянув руку и представившись. Теодор Милош.
На хорошем английском он попросил Вистинга присесть на диван.
– Приношу свои извинения за все это, – сказал он и занял место напротив Вистинга. – Однако сложившаяся ситуация угрожает нашей безопасности и уверенности.
– Я понимаю, – сказал Вистинг и услышал нервозность в своем голосе. Она зародилась в то самое мгновение, когда он оказался у пустого футбольного поля.
– Что привело вас в Вильнюс? – спросил мужчина напротив.
Двое остальных литовцев заняли свои места на стульях. Вистинг попытался сконцентрироваться на дыхании. Это успокоило сознание и позволило ему мыслить более ясно.
– Я расследую убийство Дариуса Платера, – сказал он.
В комнате повисла тишина. Где-то в здании шумела вентиляция.
– Расскажите нам, как он умер, – попросил Теодор Милош.
– Мы нашли его в лодке, – начал рассказ Вистинг. – Ему дважды выстрелили в живот. Мы думаем, что он убегал от кого-то и спрятался в лодке. Погиб от кровопотери.
– Вы знаете, кто это сделал?
Вистинг покачал головой.
– Мы не знаем, ни кто, ни почему.
В разговор вмешался Муравьев, сказав что-то по-литовски. Теодор Милош обменялся с ним несколькими словами, прежде чем снова обратиться к Вистингу.
– Зачем вы приехали сюда? Чего вы от нас хотите?
– Вы были там, когда он умер, – ответил Вистинг. – Я хочу знать, что случилось.
Теодор Милош перевел. Муравьев размахивал руками, пока говорил.
– Что с нами будет? – перевел Теодор Милош.
– Что вы имеете в виду?
– Нас арестуют?
– Вы подозреваетесь в нескольких крупных кражах со взломом, произошедших там в нескольких летних домах, но я здесь не поэтому. Не в этом дело. Дело в том, чтобы восстановить справедливость. Ради Дариуса.
Ответ был переведен, за чем последовал новый обмен мнениями.
– Что норвежская полиция собирается делать с делами о кражах?
Вистинг помолчал, прежде чем ответить.
– Я не могу дать вам амнистию. Если вы вернетесь в Норвегию, вас могут арестовать.
Муравьев встал со своего места. Приложил обе руки к голове. В голосе было замешательство, когда он говорил.
Теодор Милош передал вопрос:
– Нам ведь придется поехать в Норвегию, если будет суд?
Вистинг кивнул.
– Да, но я уверен, что прокурор отнесется к вам доброжелательно, если вы посодействуете раскрытию этого дела.
Муравьев громко воскликнул:
– Но мы ведь ничего не знаем!
– Вы знаете больше, чем мы, – объявил Вистинг. – Вы были там, когда все произошло. Мне нужен кто-то, кто сможет говорить от лица Дариуса.
Трое мужчин вели обсуждение на своем языке. В конце концов Муравьев покачал головой и сел на место. Теодор Милош облокотился на колени и наклонился вперед.
– Я расскажу.
56
Одна из грязных люминесцентных трубок под потолком моргнула и издала тихое жужжание, а затем погасла. На лицо Теодора Милоша легла тень.
– Это правда, что мы грабили дома, – начал он. – Мы побывали в шести и направлялись к последнему, когда поняли, что в лесу не одни.
Он выпрямился и сглотнул, прежде чем продолжить.
– Было темно, только на стене дома висела небольшая лампа. Мы находились между деревьями, может, в двадцати метрах, и выжидали, чтобы убедиться, что никого больше нет. К тому же мы сомневались, стоит ли брать этот дом, он выглядел старым, будто в нем никто не жил.
Милош кашлянул и продолжил:
– Мы услышали его раньше, чем увидели. Он был неосторожен и ломал ветви деревьев, хотя шел по тропинке. Когда он проходил мимо дома, мы увидели, что на лице у него лыжная маска, а в руках сумка.
Руками Теодор Милош показал размеры сумки.
– Мужчина в маске осмотрелся, потом положил сумку в ящик на веранде. Такой ящик есть у многих, туда кладут подушки от садовой мебели.
Вистинг кивнул, показывая, что понял, хоть английское произношение и не было до конца правильным.
– Минут десять мы сидели тихо, – продолжил литовец более тихим голосом. – Потом Дариус прокрался туда, один. Он открыл замок на ящике, поднял сумку и открыл ее.
Пыльная лампа над Теодором Милошем мигнула пару раз и снова начала светить. Под этим светом на его лице появились резкие тени, подчеркнувшие впалые щеки.
– Pinigai! – закричал он нам. – Деньги!
Оставшиеся двое литовцев обменялись взглядами, будто история пробуждала болезненные воспоминания.
– Он взял целую пригоршню денег, – продолжил Милош и продемонстрировал свою руку. – Потом сунул деньги обратно и повесил сумку на плечо.
Вистинг откинулся на спинку стула. Пока что рассказываемая история была настолько очевидна, что он сам должен был обо всем догадаться. Литовцы, совершавшие череду ограблений в домах, случайно наткнулись на кокаиновую сделку Руди Мюллера. Ящик для подушек в закрытом на зиму доме был, очевидно, условленным местом для передачи денег.
– Потом все произошло очень быстро, по-прежнему в темноте, – продолжал Теодор Милош. – Двое мужчин в масках выбежали из леса. Они что-то кричали. Дариус побежал в обратную сторону, к морю.
Вистинг кивнул. Руди Мюллер и Тронд Хольмберг ждали, спрятавшись в лесу, ожидая, что сумку с деньгами обменяют на сумку с кокаином.
– Мы побежали следом, но было слишком темно. У нас, конечно, были фонарики, но толку от них не было. Они освещали только небольшое пространство перед тобой, а потом ты видел еще хуже, чем раньше. К тому же мы бы выдали себя, если бы пользовались ими.
Теодор Милош махнул рукой и вернулся к основной теме.
– Первым бежал Валдас, – объяснил он и кивнул в сторону напавшего на Вистинга мужчины. – Мы с Алгирдасом были прямо позади него, но Алгирдас споткнулся и упал, и Валдас исчез в темноте перед нами.
Валдас Муравьев сделал комментарий, который Милош переводить не стал. Он встал, сделал несколько шагов вперед и назад, прежде чем продолжить.
– Потом мы услышали выстрелы, – сказал он. – Много выстрелов.
– У Дариуса был пистолет?
Милош буравил Вистинга взглядом и молчал.
– Тот, который вы украли в доме в Тьеме двумя днями ранее, – напомнил ему Вистинг. – Мы нашли его. Пистолет лежал в лодке вместе с Дариусом.
Теодор Милош кивнул.
– Дариус нашел его. Он лежал в ящике прикроватной тумбочки, но стрелял не только он. Стреляли со всех сторон, прямо перед нами.
Крупный мужчина взмахнул руками, будто показывая, как именно летали пули.
– Мы с Алгирдасом поискали укрытие рядом с тропой. У нас не было оружия, мы ничего не могли поделать.
Валдас Муравьев снова вмешался в разговор. Напавшему на Вистинга мужчине, очевидно, было проще понять сказанное по-английски, чем говорить самому.
– Валдас думал, что видит Дариуса перед собой на тропе, – перевел Теодор Милош.
– A man with a bag[40], – пояснил Муравьев. Широко открытые глаза придавали его лицу смятенное и непонимающее выражение.
Милош снова сел на место и выставил руку вперед, показывая, что хочет рассказывать историю в своем собственном темпе.
– Валдас спрятался возле тропы и вышел, чтобы его встретить, но это был не Дариус. Это был другой мужчина.
Муравьев снова вклинился:
– Мы подрались. Я был сильнее, но он ушел в лес. Я не пошел за ним.
– Это был один из мужчин, преследовавших Дариуса?
Муравьев покачал головой.
– Нет, не один из них. У него была другая одежда, на голове не было лыжной маски.
Вистинг погладил подбородок. Детали истории можно было истолковать и вплести в уже известные факты следствия. Мужчина на тропинке, скорее всего, был наркокурьером, который нес десять килограммов кокаина.
– Ключи от машины были у меня, – продолжил Теодор Милош. – Алгирдас и я вернулись к машине. Мы думали, что Дариус и Валдас, вероятно, поступили так же, и тогда нам останется только поскорее уехать, но их там не было.
– А другие машины там были?
Литовец кивнул.
– На площадке неподалеку стояла другая машина. «Гольф», я думаю.
Он повернулся к Алгидрасу и спросил его. Тот кивнул.
– Да, это был черный «Фольксваген Гольф».
Вистинг сглотнул. Автомобиль Лине.
– Телефон Дариуса лежал в машине, так что мы не могли ему позвонить, – продолжил Теодор Милош. – Но мы поговорили с Валдасом. Он собирался продолжить поиски Дариуса, а мы должны были ждать их в машине возле главной дороги.
Муравьев снова выступил с оставшимися без перевода комментариями.
– Мы ждали долго, может быть, час, когда увидели машину полиции. Нам пришлось уехать. План заключался в том, что Валдас должен был спрятаться в лесу и подождать, пока мы разгрузим машину, вернемся и заберем его.
– Мы ждали долго, может быть, час, когда увидели машину полиции. Нам пришлось уехать. План заключался в том, что Валдас должен был спрятаться в лесу и подождать, пока мы разгрузим машину, вернемся и заберем его.
Муравьев выпалил еще несколько предложений на родном языке.
– Он вышел на главную дорогу и ждал за деревом, – перевел Милош. – Но мимо проезжали полицейские автомобили, с собаками. И еще был вертолет. Он не мог дольше ждать.
Муравьев перевел взгляд на Вистинга.
– I am sorry. I took your car[41].
Вистинг отмел извинения движением руки. История Теодора Милоша подходила к концу, и Вистинг жестом попросил его продолжать.
– У нас была договоренность, – объяснил Милош. – Если что-то случается и мы разделяемся, мы должны созвониться и сообщить. Все, что Дариусу нужно было сделать, – одолжить телефон и позвонить.
Он опустил глаза.
– Он этого так и не сделал.
Вистинг откинулся назад. Картинка сложилась, но многие вопросы по-прежнему оставались без ответа.
– Где сумка с деньгами? – спросил он.
– Понятия не имею, – ответил Теодор Милош. – Мы думали, что вы, наверное, нашли ее рядом с Дариусом.
Вистинг покачал головой.
Алгирдас впервые взял слово.
– Кто умерший мужчина в доме? – перевел Теодор Милош.
– Норвежец, – ответил Вистинг, не вдаваясь в детали.
– Вы думаете, что его застрелил Дариус?
Вистинг должен был подумать, прежде чем отвечать. Представлялось очевидным, что Дариус Платер выстрелил и ранил Тронда Хольмберга, а Хольмберг и Мюллер в то же время смертельно ранили Платера, прежде чем скрыться – каждый своей дорогой. Если компанию Тронду Хольмбергу составлял сам Руди Мюллер.
– Слишком рано делать такой вывод, – ответил Вистинг, не упоминая о том, что мужчина в доме, вероятнее всего, погиб не от огнестрельных ранений, о чем писали газеты, а от удара по голове.
– Где украденные из домов вещи? – спросил следователь, чтобы сменить тему.
Милош всплеснул руками.
– Вы же были на рынке, – ответил он. – Практически все уже продано.
– Практически все?
Теодор Милош встал с места и подошел к одному из металлических шкафов вдоль стены. Открыл его и поманил Вистинга к себе.
На полке громоздились ноутбук и DVD-проигрыватель. Под ними лежала пара магнитол, mp3-плееров и несколько мобильных телефонов. На самом дне оказались подсвечники и какие-то украшения.
Свет упал внутрь шкафа и отразился в цветном стекле.
Вистинг сел на корточки и достал из шкафа каплевидный стекляннный предмет. Размером с кулак. Когда Вистинг поднял его, в нем заиграл свет. Переходы между разными цветами были практически незаметны и менялись в зависимости от того, откуда падал свет и насколько сильным мн был. Цвета и свет дарили стеклу жизнь, и было легко представить, что эта капля была наполнена мечтами, мыслями и надеждами.
– Я знаю, кто владелец, – сказал он.
– Красивая, – кивнул Милош. – Дариус хотел взять ее себе, хотя она не представляет ценности. Во всяком случае здесь в Литве.
Он закрыл дверцу шкафа.
– Мы подождали еще один день, ждали, что он позвонит, но потом прочли в интернете, что в лодке был найден мертвый мужчина. Мы поняли, что, скорее всего, речь идет о Дариусе, и решили вернуться домой.
Вистинг положил стеклянную каплю в карман.
– Я благодарен вам за все, что вы рассказали, – сказал он. – Мы должны провести допрос в полицейском участке, чтобы выполнить необходимые формальности.
– Здесь есть еще люди, которые хотят с вами встретиться, – перебил Теодор Милош.
Литовец направился к двери, через которую ранее вошел в комнату.
– Подождите здесь, – сказал он.
57
Появившейся в проеме двери женщине было лет двадцать пять. Ее круглое лицо обрамляли светлые кудряшки. Глаза больше были серыми, нежели голубыми, с красноватой окантовкой. На ней было расстегнутое коричневое пальто, короткое в рукавах. Вистинг узнал ее сразу же. Женщина, фотографию которой носил с собой Дариус Платер.
– Это Анна, – представил ее Теодор Милош.
Вистинг выпрямился.
– Вы девушка Дариуса, – сказал он и представился как полицейский следователь из Норвегии. – Соболезную.
– Спасибо, – прошептала женщина.
– Анна слышала, о чем мы разговаривали, – пояснил Теодор Милош. – Но хотела встретиться с вами.
– Я не хочу, чтобы вы думали о Дариусе как о воре, – сказала она. – Он очень любил Норвегию. Он рассказывал обо всем, что встречал. Он видел горы и водопады вдоль дорог и рассказывал о зданиях, которые были и красивыми, и практичными одновременно. «Норвежцы умеют делать красивые вещи», – рассказывал он мне.
– Вы хорошо говорите по-английски, – заметил Вистинг.
– Анна учится в университете, – объяснил Милош.
Они снова сели. Вистинг слушал женщину, которой было что рассказать.
– И в Норвегии, и в Литве светят одни и те же солнце и луна. Мы живем на одной земле, но наш мир поделен надвое. Мы бедные. Вы богатые.
Вистинг не мог сделать ничего другого, как просто кивнуть и согласиться.
– Дариус не мечтал стать богатым, – продолжила женщина. – Но он мечтал о хорошей жизни. Для себя, для меня и ребенка, которого мы хотели. Когда люди из бедных стран, такой как наша, приезжают к вам, чтобы работать или воровать, они делают это не для того, чтобы разбогатеть, но чтобы получить достаточно денег, чтобы встать на ноги. Это, конечно, неправильно, но бедным людям всегда приходится думать о себе. Когда-то и вы, норвежцы, были бедными. Я думаю, вы уже забыли, но все равно вы так гордитесь вашими викингами, что строите музеи в их честь. Они были в сто крат хуже литовского народа. Они грабили, насиловали и убивали, но сейчас все думают о них как о героях.
– Почему вы поехали в Норвегию? – спросил Вистинг и посмотрел на Теодора Милоша. – Почему вы не отправились в Германию или не остановились в Швеции?
– Если уж приходится совершать нехорошие поступки, важно, чтобы они были как можно менее плохими, – высказался литовец. – Лучше украсть в Норвегии, в богатой стране, чем в бедной стране, где у людей мало что есть. Норвегия не особенно заметит, если украдешь сто тысяч крон.
– Что бы вы сделали, если бы обокрали вас? – спросил Вистинг.
– Я бы разозлился, – последовал ответ. – Но потом я бы подумал, что тот, кто это сделал, был в отчаянии, без денег. Люди, у которых что-то украли, не должны принимать это на свой счет. То, что украли именно у них, случайность.
Вистинг обвел взглядом троих бледных мужчин. В ежегодных отчетах о трендах и тенденциях развития преступности таких, как они, называли циничными участниками организованных групп взломщиков с Востока. Такие наверняка тоже существовали, но судя по тому, что рассказали эти мужчины и что сам Вистинг видел в этой стране, преступления они совершали из-за нищеты, не из-за отсутствия моральных принципов. Было понятно, откуда берется преступность, однако оправданием это все равно служить не могло.
С тех как Вистинг начал работать в полиции, норвежская экономика серьезно выросла. По мере роста всеобщего благосостояния бедных людей в Норвегии становилось все меньше, в то же время серьезно возросла преступность. Причина преступности была более комплексной и состояла из бо́льшего количества элементов, чем просто бедность и нужда. Но все же картина преступности в Норвегии наверняка выглядела бы по-другому, если бы экономика Восточной Европы была лучше.
– Когда он едет домой? – спросила щуплая девушка и вырвала Вистинга из череды мыслей.
– На следующей неделе.
Комнату снова наполнила тишина.
Теодор Милош кашлянул.
– Мы отвезем вас назад, – сказал он и дал несколько распоряжений по-литовски.
Алгирдас достал телефон, паспорт и бумажник Вистинга и отдал ему обратно.
– Я могу поехать на такси, – предложил Вистинг и встал.
– Здесь не бывает такси. Мы отвезем вас в гостиницу.
– Подождите, – попросила девушка Дариуса Платера.
Вистинг встретился с ней взглядом и ждал тяжелого вопроса.
– Вы схватите его? Поймаете того, кто убил Дариуса?
Вистинг ответил кивком.
– Это моя работа.
58
Зал для завтраков пах свежеиспеченным хлебом и сваренным в кофеварке кофе. Мартин Алберг сидел за столом в глубине зала возле окна. Он почти закончил есть.
Вистинг выбрал апельсиновый сок, большую порцию бекона, яйцо и тосты, а потом сел напротив.
– Я возвращаюсь домой сегодня, – сказал он. – В 11:00 взлетает рейс «Скандинавских авиалиний» через Копенгаген.
Алберг отставил чашку. Прежде чем он успел что-то сказать, Вистинг продолжил:
– Теодор Милош, Валдас Муравьев и Алгирдас Сквернелис приедут к 12:00 в полицейский участок, чтобы сделать официальные заявления. С собой они возьмут то, что еще не успели продать.
Он наколол вилкой кусочек бекона и отправил в рот. Потом рассказал, что произошло после того, как они вернулись в гостиницу.