– Завтра состоится встреча в участке. Лейф Мальм и другие коллеги из Осло тоже приедут.
Вистинг кивнул сам себе. Он понимал, что у Хаммера все под контролем.
– Еще что-нибудь есть?
– Мортенсен отследил пистолет, лежавший в лодке вместе с мертвым литовцем. Он был украден из дачного дома в Тьеме за два дня до убийства. Вероятно, там промышляла та же банда. За ночь они обработали девять домов.
Коллеги обсудили несколько практических вопросов о ресурсах и людях. Все время, пока они разговаривали, мысли Вистинга возвращались к произошедшему возле Невлунгсхавна вечером прошлой пятницы.
– Как хорошо мы осмотрели местность? – решил уточнить Вистинг.
– Мы использовали и собак, и вертолеты в ночь убийства, но не прочесывали от и до. Самым непроходимым местам дали низкий приоритет, исходя из тех соображений, что убийца в бегах выбирал бы самые простые пути. А с течением времени это стало неактуально.
– Значит, может ли быть такое, что некоторые места мы не проверили?
– Да, думаю, что техники-криминалисты не были в том густом лесу поблизости. Такие поиски продлились бы недели, при этом у них не было бы информации, что вообще следует искать.
– Я хочу, чтобы ты организовал там новые поиски, – сказал Вистинг. – Убедись, что будет прочесан каждый квадратный метр.
– Сделаем, конечно, но что мы ищем?
Вистинг сделал глубокий вдох, прежде чем ответил. Это была всего лишь теория, конечно, но она была взята не из воздуха.
– Что-то пошло совершенно не так тем вечером, – произнес он. – Я думаю, что мы ищем еще один труп.
53
После того как Лине убрала покупки на кухонные полки, она взяла яблоко, плед и газету, которую купила в магазине, и пошла на крыльцо. Свернула плед и положила его на верхнюю ступеньку лестницы, прежде чем сесть, прислонившись к поддерживающему кровлю столбу. Закрыла глаза и подставила лицо низкому осеннему солнцу. Где-то поблизости дятел долбил по дереву.
Она откусила от яблока, наслаждаясь видом на фьорд. Она уже с нетерпением ожидала летних месяцев здесь.
Слабый порыв ветра пошевелил ветви на деревьях поблизости, несколько листьев упало вниз.
Дело, над которым работал отец, больше не занимало первую страницу газеты, однако редакция отвела теме разворот ближе к концу. Все написанное было уже давно известно. Прошло десять часов с момента публикации и в интернете уже успели опубликовать обновленные новости.
Она также нашла большую заметку о пожаре в одноквартирном доме в Гроруде, во время которого пропал брат подружки Руди Мюллера. Пожар описывался как сильный, произошедший в результате взрыва. Двадцать семь человек было эвакуировано из соседних одноквартирных домов и близлежащих зданий. У пожилой женщины стало плохо с сердцем, ее отвезли в больницу. Помимо квартиры пропавшего двадцатитрехлетнего молодого человека, еще две стали непригодны для проживания из-за повреждений, связанных с пожаром, дымом и водой. Команда пожарных боролась с пламенем полтора часа, прежде чем огонь удалось локализовать. Офицер полиции сообщил в интервью, что о причинах пожара говорить пока слишком рано. Техники-криминалисты должны были начать свою работу сразу, как это станет возможным.
Статью написал один из самых опытных уголовных журналистов в репортажном отделе. Это было странно. Такие репортажи чаще всего отдавали обычным сотрудникам. Это могло значить, что в деле было еще кое-что, пока не фигурировавшее в тексте.
Она доела яблоко и кинула огрызок в кусты. Пальцы замерзли, пока она читала оставшуюся часть газеты. Так что, как только она закончила, Лине поднялась с места и зашла в дом.
Сидя на диване, она залогинилась в электронную систему редакции. Это была эффективная и гибкая платформа, позволявшая журналистам легче находить информацию и сотрудничать в разных проектах.
Она нашла папку с делом, которую криминальный репортер создал в связи с пожаром. Она обновлялась уже после того, как вышла газета, и в Интернете, наверняка уже была новая информация. Вдобавок в 12:32 журналист создал похожую статью с нформацией, что с пожарища было вывезено тело. Она не стала пока что ее читать, а вместо этого кликнула на файл отчета, чтобы найти дополнительную информацию и материалы, не использовавшиеся в статье.
Она быстро получила подтверждение того, что жертвой пожара стал двадцатитрехлетний Тронд Хольмберг.
В сухом тексте, написанным в телеграфном стиле, она прочла, что пожелавший остаться неизвестным источник из пожарной службы считает, что причиной пожара послужил поджог. Полиция, предположительно, считала так же. Количество экспертов-криминалистов на месте было необычайно высоким, кроме того, полиция провела опрос населения в округе. Полицейская оперативная служба была крайне скупа на сведения.
Хольмберга полиция хорошо знала. К тому же он был связан с Руди Мюллером. Источник в этих кругах, знакомый с репортером, полагал, что с Мюллером что-то произошло. Сделка сорвалась, и теперь на нем висит большой долг. В заключение утверждалось, что дело будет развиваться и должно получить больше места. Нельзя было исключить, что пожар организовали с целью скрыть какое-то другое преступление.
У Лине пересохло во рту. Руди Мюллер, вероятно, был хорошо знаком криминальному репортеру. Как он выразился, Мюллер «представляется человеком значительной величины в преступном мире».
Она выделила имя, скопировала и вставила в поисковое поле.
Ответ появился быстро. Руди Мюллер упоминался в одиннадцати местах. Одна из заметок была основана на подробном описании из полицейского источника. Он вышел из мелких преступных кругов в Сагене, которые в конце 90-х годов совершали жестокие взломы в ювелирные лавки и магазины электроники. Прибыль вкладывалась в партии наркотиков. Он был известен своими агрессивными действиями и сейчас являлся главой криминальных кругов и центральной фигурой в делах об обороте наркотиков в столице.
Кроме прочего, Лине нашла решение суда, по которому Мюллер получил шесть месяцев условного срока после того, как был арестован за ношение оружия в общественном месте. Позже полиция произвела обыск у него дома, обнаружив автомат и взрывчатку.
Серия недавних заметок была связана со статьей об отмывании денег с помощью ресторанов. Лине почувствовала холод внутри, когда стала читать о том, как полиция предположила, что Мюллер вложил свою часть прибыли от нераскрытого ограбления ювелирного магазина на улице Карла Юхана в прошлом году в ресторанный дом «Шазам Стейшн».
Раньше Руди Мюллер был активным преступником, сейчас же он представал, скорее, кукловодом, недоступным для полиции.
Лине судорожно сглотнула слюну, вздохнула и почувствовала, как холод еще сильнее сжимает сердце.
54
Пожилая женщина храбро улыбнулась им, когда они вышли из ресторана. Она сидела на мешковине и протягивала грязную руку за милостыней.
Вистинг подал ей несколько монет, завалявшихся в кармане куртки. Она склонила голову в знак благодарности.
На следующем углу они встретили еще больше попрошаек. Маленькие дети сидели на коленях у своих матерей вдоль сточных канав и голосили: «Prašom! Prašom!»[32] с мольбой в глазах. Вистингу с уже пустыми карманами пришлось пройти мимо. Еще дальше напротив бутика «Гуччи» сидел слепой мужчина. Оловянная чаша перед ним была практически пустой. За ним, подперев стену дома, пьяным сном забылся другой попрошайка.
Они шли обратно в гостиницу молча. Вистинг отказался от предложения выпить бокал в баре и пошел прямо к себе в комнату. Скинул обувь, повесил куртку на стул, откинулся на спину в кровати. Какое-то время он лежал без движения, просто позволяя мыслям течь. У него было чувство, что дело движется к катастрофической развязке. Альтернативой, которую ему нужно было обсудить с Лейфом Мальмом перед завтрашней встречей, было решение схватить Руди Мюллера, основываясь на том, что они уже знали. Рискованная игра, в том числе с точки зрения безопасности осведомителя, с которым работали в Осло.
Самой важной работой полиции было предотвращение и профилактика преступлений. Так они охраняли людей от столкновения с преступлениями и уберегали тех, кто думал преступление совершить, от длительных сроков в тюрьме.
Пока что не было никаких свидетельств того, что Руди Мюллер вовлечен в убийство. Конечно, его задержание могло бы породить новые улики. Все равно, что бросать камни в воду. В расходящихся кругах нашлась бы информация, которую они смогли бы использовать против него, но гарантий, что это сработает, у них не было. Существовал риск, что он сможет оправдаться по всем статьям.
Вистинг закинул руки за голову и вспомнил, что не говорил сегодня с Сюзанне. Он нашел телефон, набрал номер и почувствовал, что даже один звук ее голоса приводит его в лучшее настроение.
– Сегодня была такая хорошая погода, – рассказала она. – После работы я пошла домой пешком.
– Ты не заезжала к Лине?
– Нет, но я ей звонила. Она была в магазине.
– Как у нее дела?
– Томми навещал ее.
– Это еще зачем?
Он услышал, как Сюзанне сделала вдох и задержала дыхание, прежде чем ответить.
– Он ночевал у нее.
Вистинг невольно издал стон и зажмурился.
– Они снова вместе?
– Насколько я поняла, нет, но он приехал вчера поздно вечером и долго бродил под дождем, прежде чем нашел нужный дом. Она позволила ему остаться.
– Что он хотел?
– Поговорить с ней. Наверняка им обоим непросто. Я сказала ей, что приеду завтра навестить. Мне интересно, как там все выглядит.
Беседа сменила тему. Сюзанне рассказала о рабочих, которые скоро закончат работы у нее дома, о стратегической встрече, которую провели в ее отделе. Потом спросила, как прошел его день.
Вистинг рассказал о всей той бедности, свидетелем которой он был. Обо всех людях, живущих без надежды на будущее.
– Похоже, именно из-за этого они приезжают сюда и совершают преступления, – прокомментировала Сюзанне.
– Что ты имеешь в виду?
– Вот такая у них возможность реализовать мечту о лучшей жизни.
Вистинг не ответил. Вероятно, Сюзанне была права.
– Что будешь сейчас делать? – спросил он и увидел, что в Литве времени за одиннадцать, а значит, в Норвегии уже пробило десять.
– Только что начался фильм на канале ТВ2, – ответила женщина. – Я думала посмотреть его, а потом лечь спать.
Вистинг схватил пульт от телевизора.
– А здесь только финские и шведские каналы, – поделился он.
– Финские сериалы весьма неплохи, – рассмеялась Сюзанне.
Они пожелали друг другу спокойной ночи и закончили разговор.
На экране телевизора Вистинг прочел: «You have 1 message»[33].
Он нажал OK в интерактивном меню и получил сообщение о том, что на ресепшне его ожидает письмо.
Он встал, обулся и спустился на лифте вниз. На стойке он сообщил номер комнаты, и женщина достала коричневый конверт с его именем.
Вистинг покрутил конверт. Кто отправитель, указано не было.
– Когда пришел конверт? – спросил следователь.
Девушка на ресепшене не могла сказать точно.
– Вероятно, часа три назад, – предположила она.
– Кто его принес?
– Таксист.
Он поблагодарил за помощь и открыл конверт, пока шел к лифту. Внутри было короткое сообщение, неуклюже написанное от руки.
«Talk about Darius Plater.
Come to number 1 Birutės gatvė
Midnight. Alone.
Please»[34].
55
Вистинг остановился перед лифтом, повернулся и осмотрел лобби гостиницы, крутя бумагу в руке. Гудели приглушенные голоса, говорящие на разных языках. Женщина в черном платье до колен, сидевшая одна в баре, скользнула по нему взглядом. Больше никто не обратил на него внимания.
Единственное разумное объяснение заключалось в том, что нападавший, которого он преследовал по всему рынку «Гарюнай» сегодня днем, поговорил с таксистом, отвезшим их в гостиницу. А имя Вистинга они могли найти в интернете. Мир стал очень маленьким. Неудивительно, что они пытались быть в курсе того, как журналисты освещают дело, частью которого они являлись. Вистинг фигурировал в большинстве норвежских СМИ, там было его имя и фотография. Пара щелчков мыши, и все, что было написано на странице, автоматически переводилось на литовский.
Он вернулся к стойке ресепшен и попросил карту. Женщина нашла туристическую брошюру и раскрыла перед ним план города. Привычным движением она поставила крестик примерно в середине нарисованной схемы улиц и объяснила, что здесь находится их отель.
– Куда вам нужно?
Вистинг покосился на листок, который держал в руке.
– Birutės gatvė.
Она повторила название улицы правильно, передвинула ручку на восточную сторону города и провела ею вдоль реки, делившей город пополам.
Вистинг поблагодарил и сложил карту вдвое. Часы на стене за девушкой показывали 23:26. Поездка на улицу Birutės gatvė, похоже, должна была занять минут десять на такси.
Лифт отвез следователя обратно на четвертый этаж. Вистинг остановился было перед дверью Мартина Алберга и даже поднял руку, чтобы постучать, но передумал и открыл дверь в собственный номер.
В 23:40 он оделся и спустился в лобби гостиницы. Прежде чем покинуть свой номер, он развернул записку с сообщением о времени и месте встречи и оставил ее посередине письменного стола.
Перед входом в гостиницу стояли четыре такси и ждали пассажиров. Водитель в первом с оптимизмом взглянул на Вистинга. Но тот поплотнее закутался в куртку, пересек улицу и прошел половину квартала, прежде чем поймал случайно проезжавшее мимо такси.
Он сел на заднее сиденье и дал водителю листок с адресом. Мужчина улыбнулся, кивнул и разразился речью на родном языке, потом тронулся с места. За автомобильным окном проносились темные магазины и торговые центры с пустынными парковками. Сложные ритмы какой-то славянской музыкальной группы доносились из магнитолы.
Поездка закончилась возле обнесенного забором футбольного поля. Водитель указал рукой и задал вопрос, но когда Вистинг не смог ответить, подвез его к темному зданию спортивного клуба и показал на таксометр.
Вистинг заплатил и вышел. С реки дул холодный ветер, распространяя гнилостный запах.
Когда такси исчезло, Вистинг остался на пустой площадке один. Вокруг не было видно ничего, кроме свечения города на другой стороне реки. Одинокая лампа в фонаре высоко над ним едва освещала серый асфальт и ободранную стену дома. На доске для объявлений висели наполовину оторванные листки, на которых среди незнакомых слов регулярно встречалось слово «futbolas»[35]. Футбол был языком, понятным для всех.
Мужчина взглянул на часы. Без трех минут полночь.
Глаза привыкли к темноте. Вистинг сделал несколько шагов назад, покинув освещенный фонарем участок, и заметил очертания фургона в проходе между двумя темными складскими помещениями, приблизительно в шестидесяти метрах от него. Машина стояла с выключенными фарами и заглушенным мотором. На капоте он заметил отблеск сигареты.
– Mister Wisting?[36] – внезапно произнес голос сзади.
Вистинг обернулся и оказался лицом к лицу с мужчиной, напавшим на него меньше недели назад. Его квадратное лицо было неопрятным, бородка, сыпь вокруг рта. На нем была темно-синяя спортивная куртка, тесная в плечах. Руки он спрятал в карманах.
– Mister Wisting from Norway?[37] – повторил он.
Вистинг кивнул.
– Mister Muravjev[38].
Фары автомобиля в проулке включились. Он подъехал к ним. Водитель выскочил из кабины и выкинул сигаретный окурок. Обошел машину и открыл сдвижную боковую дверь.
Рука Муравьева крепче обхватила какой-то предмет в правом кармане куртки, литовец показал знаком, чтобы Вистинг поднял руки.
Водитель похлопал по телу Вистинга, забрал у него мобильный телефон, кошелек и паспорт.
Вистинг запротестовал.
– English not good[39], – признал Муравьев, но ему удалось объяснить, что следователь получит все обратно, после того как беседа закончится. Потом он мотнул головой, показывая, что Вистинг должен сесть в машину.
Вистинг помедлил, но вошел в закрытое пространство.
Муравьев последовал за ним и закрыл за ними дверь. Внутри стоял тяжелый запах солидола, моторного масла и резины. Свет лампочки на отделяющей место водителя стенке позволил ему найти возвышающийся участок над колесом, куда он смог присесть.
Они ехали молча. Вистинг пытался сконцентрироваться на дороге. Запоминал повороты направо и налево, торможения и ускорения, но быстро сбился. В какой-то момент звуки из-под днища машины изменились, будто они ехали по мосту, однако это не помогло ему понять, где они находятся.
Чуть меньше чем через двадцать минут автомобиль остановился. Мотор заглушили, и со стороны водителя хлопнула дверца. Гаражные ворота открылись, потом открылась сдвижная дверь в машине. Вистинга осветил резкий свет, теперь он узнал водителя, это был один из участников «Квартета Паняряй». Алгирдас Сквернелис.
Вистинг встал с места и вышел из автомобиля, не понимая, куда направляется. Он сглотнул, вытер рукой пот, проступивший над верхней губой, и попытался скрыть, что дыхание сбилось.
Они находились в помещении бывшего склада. Воздух был холодным и сырым, пахло сеном и соломой. Вероятно, они приехали куда-то за город.
Муравьев подошел к стальной двери. Большой зал наполнили резкие звуки, когда он стал откручивать несколько больших болтов. На пол упали крупицы ржавчины.
Они проследовали по хаотичному лабиринту коридоров и лестниц, прежде чем оказались в комнате, слабо освещенной люминесцентными лампами. Обустроена комната была как гостиная: диван с креслами, несколько сломанных стульев и маленький стол перед телевизором. Вдоль стены стояли ряды старых гардеробных шкафов. Запах пота и прокисшей одежды забивался в ноздри.