— Если Хольк с нами, — вновь и вновь повторяла Скоугор, сидя за своим ноутбуком, — остальным деваться некуда. Но что заставило его передумать?
Только Хартманн не выглядел довольным.
— Я не знаю. Он ничего не объяснял. Почему Лунд расспрашивала о нем? И что за разговоры про машину?
Скоугор отмахнулась от его вопросов.
— Если Хольк имеет отношение к убийству, я должен знать, — настаивал Хартманн.
— Я оставила Майеру сообщение.
— Этого недостаточно.
Вебер доставал вино из шкафа, раскладывал на тарелки принесенные бутерброды.
— Я не хочу больше сюрпризов, Мортен, — говорил Хартманн. — Думаю, ты тоже.
— Никаких сюрпризов. — Мортен откупорил бутылку, наполнил три бокала. — Йенс Хольк просто почувствовал, что ты победишь, других аргументов ему не нужно, Троэльс. Не усложняй.
У Скоугор зазвонил телефон, она отошла в сторону поговорить.
— Бремер не на шутку обеспокоен, — добавил Вебер. — Он понимает, что земля уходит у него из-под ног.
Скоугор закончила разговор, посмотрела на Хартманна.
— Звонили из полиции, — сказала она.
— И что?
— Они хотят с тобой поговорить.
— Ради всего святого…
— Троэльс. Они просят, чтобы ты приехал в Управление полиции. Сейчас.
— Это из-за Холька и машины?
— Не похоже.
— Тогда в чем дело?
— Я не знаю. Мне сказали только, что ты должен ехать немедленно. Или они сами за тобой приедут. А этого хотелось бы избежать.
Бокал Хартманна остановился на полпути ко рту. Он резко опустил руку на стол, темное бургундское растеклось по лакированному ореху. Потом он пошел за своим пальто. То же самое сделала Скоугор. И наконец оторвался от еды и последовал за ними Вебер — после того, как Скоугор смерила его хмурым взглядом.
Через десять минут все трое пересекали открытый внутренний двор на пути к спиральному лестничному пролету, ведущему в отдел убийств.
Лунд вместе с Майером и Свендсеном встретила их перед комнатой для допросов.
— Я просила приехать только вас, Хартманн, — сказала она, глядя при этом на Скоугор и Вебера.
— У меня крайне мало времени.
— Мы хотели бы поговорить с вами наедине.
— В чем, собственно, дело?
Лунд указала на дверь:
— Присядьте.
Скоугор была в ярости.
— Если это допрос, так и скажите. От вас одна головная боль, Лунд!
Майер улыбнулся ей:
— У нас просто возникло несколько вопросов. Мы уверены, человек вашего ранга никогда не откажется помочь полиции.
— Если хотите, пригласите адвоката, — добавила Лунд.
Хартманн удивленно помотал головой:
— С какой стати мне может понадобиться адвокат?
Они не ответили.
Хартманн жестом велел своим помощникам подождать его в коридоре и с мрачным видом вошел в комнату.
Лунд и Майер уселись за стол напротив него и показали ему запись камеры наблюдения с парковки напротив ратуши — тот фрагмент, где черный «форд» выезжает на улицу.
— Эта машина похожа на одну из наших, — сказал Хартманн. — Но черных машин в городе полно.
— Не догадываетесь, кто за рулем? — спросила Лунд.
Он пожал плечами:
— Нет. Откуда мне знать? Наверное, кто-то из сотрудников. Если это важно, я попрошу своих людей проверить.
— Спасибо, не надо, — сказал Майер. — Мы же полиция, помните?
Он нажал на несколько клавиш, увеличил выбранный кадр. На мониторе появилось лицо. Не ограничившись этим, Майер положил перед Хартманном распечатку кадра.
Хартманн пристально посмотрел на Лунд.
— Все верно, — сказал он. — Это было после нашего приема. В тот вечер я отпустил водителя. Поэтому пришлось воспользоваться машиной, нанятой для штаба.
Лунд улыбнулась. Вошел Свендсен с кофе. Хартманн почувствовал себя свободнее.
— Значит, вы рано покинули прием? — сказала Лунд.
— У меня разболелась голова. И еще нужно было дописать речь.
Лунд налила ему кофе.
— Куда вы поехали?
— У нас есть квартира на Сторе-Конгенсгаде. Я решил, что заеду туда, подготовлю речь. А что такое?
— У кого есть ключи от этой квартиры?
— У меня. Еще есть запасной в офисе. Наверное, кто-нибудь из штаба тоже имеет дубликат. Точно сказать не могу.
— Но квартирой пользовались вы?
— Как я уже сказал. Объясните, в чем дело?
Лунд разложила перед ним фотографии на столе.
— Машина, на которой вы ехали, та самая, в которой нашли Нанну. От гимназии «форд» пригнали на парковку, откуда его забрали вы.
Он ошеломленно смотрел на Лунд.
— Что вы делали в квартире? — спросил Майер.
— Не может быть, чтобы это была одна и та же машина, — проговорил Хартманн.
— Что вы делали в квартире? — повторил свой вопрос Майер.
— Ничего особенного. Пробыл там часа два.
— Так же как и Нанна Бирк-Ларсен, — сказала Лунд, придвигая ему очередную стопку снимков. — У нее был свой ключ. Там на нее напали, потом увезли — в той машине, которую вы взяли на парковке мэрии.
Лунд придвинула к нему фотографию, сделанную в квартире на Сторе-Конгенсгаде: сломанный стол, разбитое зеркало, стекло на полу. Метки на местах, где были сняты отпечатки пальцев.
— Это наша квартира? — наконец выговорил он, едва шевеля губами.
— Давно вы знали девушку? — спросил Майер.
Хартманн не мог оторваться от фотографий. С застывшим лицом он медленно перебирал их одну за другой.
— Я не знал ее. Никогда с ней не встречался.
Майер фыркнул:
— Машина. Квартира. И тот факт, что до сих пор вы ни разу о них не обмолвились.
— Так нечего было говорить! Я взял машину. Приехал в квартиру. Выпил пару банок пива. Потом решил отправиться домой пешком.
Полицейские молча ждали продолжения.
— В понедельник утром я хотел забрать машину, но ее возле дома не было. Я решил, что в квартире побывал кто-то из штаба, нашел ключи и взял машину. А ключи я оставил на столе.
Майер вздохнул:
— Почему вы забрали из комнаты охраны пленку с записью? Боялись, что мы вас увидим?
— Что? Я ничего не знаю ни о каких пленках.
— Ваш номер был удален из списка контактов на мобильном телефоне Нанны Бирк-Ларсен, — добавила Лунд.
— Это невозможно. Я даже не знал эту девушку.
— Что вы делали в те выходные? — спросил Майер.
Хартманн выругался и поднялся на ноги.
Лунд встала перед дверью, загораживая проход. Хартманн был встревожен и зол.
— Вы будете отвечать, Хартманн?
— С какой стати? Моя личная жизнь никого не касается. И вас в том числе.
— Речь не о вашей личной жизни… — начал Майер.
Дверь в кабинет распахнулась. Вошел Леннарт Брикс.
Брикс. Новый заместитель Букарда, недавно прибыл в столицу из регионального ведомства. Высокий, внушительный, с угловатым неприветливым лицом. Его назначили две недели назад и пока редко видели в отделе. Теперь же он вел себя так, словно отдел принадлежал ему.
— Я заместитель начальника отдела, — представился Брикс. — Добрый вечер.
Он направился прямиком к Хартманну, поздоровался с ним за руку. Встал рядом и обернулся к Лунд, Майеру и Свендсену.
— Как я понимаю, возникли проблемы, — сказал он.
Через пять минут Лунд закуривала вторую сигарету и смотрела, как Хартманн в сопровождении Скоугор и Вебера уходит из Управления полиции. Ян Майер стоял рядом с ней и жевал жвачку.
Брикс проводил троицу до конца коридора, затем вернулся к Лунд и Майеру. Черная рубашка, черный костюм, блестящие итальянские ботинки, тоже черные, — он и сам мог сойти за политика.
— Хартманн подтвердил, что воспользовался машиной. Очевидно, он покинул квартиру до того, как там появилась девушка. Он готов дать любые разъяснения, касающиеся квартиры. Вы можете допрашивать всех его сотрудников без исключения. У вас даже нет доказательств того, что девушка была там изнасилована, Лунд. Она могла просто поссориться с кем-то.
— У нас нет намерений говорить с его сотрудниками, — сказала Лунд.
Брикс прислонился к двери, наблюдая за ней. В свою очередь она тоже оценивала его: твердый, решительный человек.
— Если бы вы вели себя повежливее, то узнали бы, что у Хартманна есть алиби. Вы ищете человека, который был с Нанной Бирк-Ларсен весь уик-энд. Хартманн же, покинув служебную квартиру, направился к Риэ Скоугор.
— Нам он сказал, что пошел домой.
— Его отношения с Риэ Скоугор — частное дело. И он желал бы не затрагивать его.
— Если бы нам хоть кто-нибудь сказал правду… — заговорил Майер.
— На следующее утро они отправились в конгресс-центр, где в течение всего дня у них были официальные встречи.
— Можно нам проверить это? — спросил Майер.
— Не вижу необходимости. — Брикс посмотрел на каждого из них по очереди. — В следующий раз, когда захотите пообщаться с кем-то вроде Хартманна, предлагаю вам обоим сначала хорошенько подготовиться.
Когда он ушел, Лунд отдала недокуренную сигарету Майеру.
— Давайте все же проверим алиби. Потом надо узнать, кто еще пользуется квартирой. То есть весь штаб Хартманна все-таки нужен нам для допроса. — Она посмотрела на него. — Вы не возражаете?
— Ни в коем случае, — ответил он.
К ним заглянул Свендсен с сообщением. Пернилле Бирк-Ларсен хотела немедленно поговорить с Лунд.
— У нас нет на это времени. Если она опять по поводу того, что ее муж под стражей…
— Дело не в этом. Его выпускают. — Свендсен хмыкнул насмешливо. — Она даже не пошла встречать его, Лунд. Вам должно быть лестно.
Тайс Бирк-Ларсен шел в Вестербро пешком. Двадцать минут под дождем по пустынным улицам.
Пернилле дома не оказалось. Не было там и мальчиков. Стоя на кухне возле горшков с цветами и фотографий, он позвонил ей, но у нее был включен автоответчик. Тайс подождал пять минут и попробовал снова.
В начале двенадцатого внизу хлопнула дверь. Он бегом спустился в гараж. Там горел свет. В конторе перед расписанием рейсов на завтра стоял Вагн в красном комбинезоне и черной шерстяной шапочке.
При виде Бирк-Ларсена Скербек удивился.
— Ты не знаешь, где Пернилле, Вагн?
— Когда тебя выпустили?
— Только что.
— Здорово. То, что случилось с учителем…
— Ты ее видел?
Скербек озадаченно наморщил лоб:
— Вечером пришла Лотта, чтобы посидеть с ребятами. Но очень скоро они все ушли.
Бирк-Ларсен стоял в конторе, сунув руки в карманы, и пытался найти в словах Скербека смысл.
— Зачем?
— Не представляю.
— Куда?
— Тайс, господи, да откуда мне знать?
— Но ты говорил с ней?
— Я думал, она поехала за тобой. — Скербек тоже ничего не понимал.
Бирк-Ларсен вернулся в квартиру, снова позвонил жене. Безрезультатно.
Пернилле Бирк-Ларсен привезла в Управление полиции свою сестру Лотту. Чуть ли не за волосы приволокла, судя по виду их обеих.
Лунд выслушала их, потом попросила:
— Расскажите мне об этом заведении, Лотта. «Клуб разбитых сердец», вы сказали?
— Это закрытый клуб. Вход только по приглашениям.
Майер сидел молча, что-то записывая в блокнот.
— Что там делала Нанна?
— Работала официанткой, обслуживала столики. Я всегда за ней приглядывала.
— Нанне нравился клуб?
— Само собой. Там гораздо интереснее…
— Чем где? — спросил Майер.
— Чем принимать звонки в компании по перевозкам.
Пернилле сидела в коридоре за стеклянной перегородкой.
Она наотрез отказалась уходить.
— Как вы узнали о том, что Нанна с кем-то встречается?
— Она стала пропускать свои смены, все время просила подменить ее. Сначала все казалось…
Она была красивой женщиной, но с лицом грустным и бледным. Должно быть, сказывалась работа в вечернее время. И возможно, что-то еще.
— Все казалось вполне невинно.
— Потом что-то случилось?
— Однажды она не пришла, не предупредив меня заранее. Я не могла до нее дозвониться, заволновалась, позвонила Тайсу и рассказала ему обо всем. Пока мы искали ее, мне позвонили из гостиницы недалеко от вокзала. Нанна дала им мой телефон.
Лунд смотрела на нее с недоумением.
— Зачем она сняла номер?
— Она слишком много выпила. Потому что расстроилась. Как я поняла, тот мужчина порвал с ней. Его там не было, только Нанна.
— Она принимала наркотики? — спросил Майер.
— Вряд ли.
— Что она рассказывала о том мужчине?
— Я думаю, он был женат. Трудно сказать — Нанна была очень скрытной. Даже имени его не называла. Она… — Лотта не сразу смогла подобрать слова. — По-моему, у нее был такой период… Знаете, когда девушка влюбляется в кого-то нового каждую неделю.
— Но ведь этот роман длился несколько месяцев, — возразила Лунд.
— Только этот роман. Да, я вспомнила. Она называла этого человека Фауст.
— Фауст? — переспросила Лунд, записывая имя.
— Это не настоящее имя, конечно.
— Конечно. Почему она его так звала?
— Не знаю.
Майер снова оторвался от записей.
— Они встречались всю весну и лето, — сказал он. — После того случая она больше не говорила о нем?
— Нет. — Ее глаза нашли фигуру Пернилле за стеклом. — Моя сестра подумала, что вам это нужно знать.
— Она права, — коротко ответил Майер.
— Нанна никогда не упоминала, где она виделась с Фаустом? — спросила Лунд.
— По-моему, в гостиницах.
— Можете назвать в каких?
Лотта Хольст пыталась припомнить что-то.
— Сначала это были гостиницы. А потом, кажется, они ездили в какую-то квартиру.
— В квартиру?
— Да. Она говорила, что там очень шикарно. Мебель старинная, очень дорогая.
Лунд ждала продолжения, но Лотта больше ничего не говорила.
— Где эта квартира? — спросила Лунд.
— Не знаю. Хотя… — Еще одно воспоминание всплыло из глубины памяти. — Она упоминала, что это недалеко от старых казарм. Тех, желтых, куда возят школьников на экскурсию.
— В Нюбодере? — спросила Лунд, многозначительно глядя на Майера.
— По-моему, да.
— Может, на Сторе-Конгенсгаде?
Лотта удивленно замигала.
— Точно! Я вспомнила. А как вы узнали?
Уже ближе к одиннадцати Лунд добралась до квартиры матери. Майер позвонил ей, когда она поднималась по лестнице.
— Среди членов «Клуба разбитых сердец» нет ни одного по имени Фауст. А люди Хартманна просили передать, что отныне он будет общаться с нами только через адвоката.
— Кто-нибудь из его штаба состоит в клубе?
— Я пока не нашел таких.
В квартире было темно и тихо. И пусто.
— Это вымышленное имя, Майер. Помните, кто такой Фауст? Хороший человек, которого соблазняет дьявол. Сходите в клуб, поспрашивайте там.
— Вы что, музыку не слышите? Где я сейчас, по-вашему?
Да, в телефоне были слышны звуки — дребезжащая диско-музыка и жужжание миллиона голосов.
Лунд скинула сапоги и включила на кухне свет, открыла холодильник — ничего. Зато на плите стояла кастрюля, а в ней — жаркое.
— Как-то не верится, что сюда заходят политики подрыгать ногами, — поделился своим мнением Майер. — Это сразу стало бы известно. Но может, он сюда и не ходит.
Она включила громкую связь, положила телефон на стол, а сама зажгла под кастрюлей газ.
— Вы о чем?
— На сайте клуба есть служба знакомств. Может, они тоже так познакомились?
Вряд ли жаркое будет намного лучше, если его долго греть, решила Лунд. Она выключила газ, когда блюдо стало едва теплым, взяла из ящика ложку и начала есть прямо из кастрюли.
— Надо будет вызвать специалиста, чтобы покопался на этом сайте, — сказал Майер.
В холодильнике нашлась бутылка пива «Карлсберг». Она сорвала крышку, сделала глоток из горлышка.
— Хорошо, — сказала она, возвращаясь к кастрюле. — Сообщите, если будет что-то интересное.
— О, кому-то везет! — протянул Майер. — Вы там что-то едите. У меня с обеда крошки не было во рту.
Лунд заглянула в кастрюлю:
— Да, мне повезло.
С кастрюлей в обнимку она пошла к дивану, но вспомнила, что до сих пор в пальто. Кое-как, не расставаясь с жарким, умудрилась скинуть пальто на пол. Потом включила ноутбук и дальше делила свое внимание между монитором, кастрюлей и пивной бутылкой.
Как и говорил Майер, у «Клуба разбитых сердец» был сайт знакомств, причем открытый для любого, не только для избранного круга.
Она заполнила анкету нового пользователя — на имя Янны Майер. Пол женский, ориентация гетеросексуальная, пароль «бананы».
Пока Лунд ждала электронного письма с подтверждением регистрации, домой вернулась ее мать.
— А где Марк? — спросила Лунд.
— Мы ходили в кино с ним и с Магнусом, потом я купила им пиццу. Марк захотел переночевать у Магнуса, и я разрешила. — Вибеке кисло улыбнулась. — Тебя не было рядом, спросить твоего согласия я не могла.
Пришло подтверждение с сайта знакомств. Лунд нажала пару клавиш и оказалась на страничке форума.
— Все нормально, я не против, — сказала она.
Мать ходила по комнате, хотя дел у нее там особых не было.
— А ты как? — спросила она.
— Только что поела. Сегодня был тяжелый день.
— Продвинулась куда-нибудь?
— Да. Но еще не все ясно. Извини.
Внизу страницы была поисковая строка. Она впечатала слово «Фауст».
— Сегодня Марк говорил по телефону с отцом.
Сайт работал медленно. Лунд отпила еще пива.
— О чем?
— Он приезжает в Копенгаген и хотел повидать Марка. Марк не мог сказать, будете ли вы в Швеции или еще в Дании.
— Пусть встречаются. Расследование пока не закончено.
— Да, мы заметили.
Вибеке встала в двери, глядя на дочь своим особенным взглядом: одновременно сердитым, сочувственным и растерянным.