– Какое это имеет значение? Нет, не замужем. Снимает квартиру. По образованию врач. По стопам отца пошла. Мы пока не в состоянии помочь ей с жильем. То есть деньгами. Я не работаю, а зарплата в клинике…
– Понятно. Когда ваш муж внезапно засобирался в отпуск, он об этом говорил? О материальных проблемах дочери?
– Откуда вы… Да, говорил. Мол, надоело все. Это не те деньги. Хотя мы на жизнь не жалуемся. Но он говорил о своем значении как ученого, о какой-то научной работе. Я не медик, этого не понимаю. Мне показалось, он волнуется. Сам на себя не похож. Обычно он сдержанный.
– Он один ездит на рыбалку? Я имею в виду длительные поездки.
– В том-то и дело. Всегда – с компанией. Собираются двое-трое, на машинах. Иногда и больше. Человек десять. Но – без женщин. Один он поехал в первый раз.
– И как он это объяснил?
– Незапланированный отпуск. Договаривались, мол, на конец лета – начало осени. Сейчас клев не тот. Никто не поедет. А ему надо, мол, отдохнуть, подумать. В общем, уехал. И с тех пор не звонил.
– Мария Ивановна, извините… А какие у вас были отношения с мужем?
– Что вы имеете в виду? – моментально взвилась она.
«Нет дыма без огня», – тут же вспомнил он соседку-сплетницу.
– Вы в браке живете давно, как я понял, дочь взрослая…
– Ну и что? У нас все хорошо!
– Ну, понятно.
«Надоевшая жена, любимая, но недостаточно высоко оплачиваемая работа, дочь, которой надо помочь с приобретением жилья. Бросил все без сожаления. Большими деньгами поманили? Или просто убрали? Искать Владимира Степановича все равно что искать иголку в стоге сена. Если только в недалеком будущем всплывет, в прямом смысле слова, его труп. Где-нибудь в Оке. Надо дать ориентировку. Но не будем о грустном».
– Я не хочу вас обнадеживать, Мария Ивановна. Всякое может быть. Возможно, он и вернется. С рыбой.
– Да нужна мне эта рыба!
– Вы уж нам тогда сообщите. Чтобы больше не искали.
– А вы ищете? – подозрительно спросила она.
– Ну, конечно! А теперь будем искать с еще большим энтузиазмом.
– Что же мне теперь делать?
– Ждать. Надеяться.
– Я и приехала сюда с дачи только затем, чтобы завтра пойти в отделение, выяснить, что и как. И вот вы сами…
– Я не буду вам больше надоедать.
Он поднялся.
– Может быть, чаю? – спохватилась хозяйка.
– Нет, спасибо. Поеду. Не забудьте: если ваш муж вдруг объявится…
– Да, да, конечно, – безразлично сказала она.
На лавочке у подъезда сидели уже две женщины, не считая соседки-сплетницы. И одна стояла рядом. Они с увлечением что-то обсуждали. Увидев его, замолчали. Пройдя сквозь строй любопытных взглядов, он уселся в машину и дал по газам. Оборонная линия тополей вскоре осталась позади.
Он ехал в Первомайское. Надо отдохнуть, подумать. Отоспаться, наконец. Что делать дальше? За какую ниточку потянуть? Через полчаса мотор заглох, Руслан вышел из машины и поднял капот. Когда распрямился, взгляд упал на дорожный указатель с надписью: «Зубово».
– Твою мать! – выругался он и сплюнул.
Вот оно, оказывается, где Зубово! Нашлось! Да что ему до него теперь? Было Зубово и прошло. А жизнь продолжается.
День десятый
Утро
Петр Иванович Зайцев ехал в Р-ск.
Дорога шла в гору, подъем был крутой, а когда машина достигла верхней точки, на горизонте показался город. Приземистый, разлапистый, похожий на беспородную дворнягу, лежащую у обочины и жадно смотрящую вслед проезжающим. Один бок у нее был серый, другой белый, что тут скажешь? Помесь. По левую сторону трассы в линию вытянулись малоэтажные дома частного сектора, по правую – унылые бурые корпуса микрорайона. Хвостом был городской парк, разбитый на окраине. Все дороги упирались в новенькое здание автостанции, возле которого находился стационарный пост ГАИ. Знак «STOP!» и белая черта на асфальте означали, что здесь-то и заканчивается город. Следует остановиться и отдать ему честь перед тем, как продолжить путь. Это был Р-ск.
Город ему понравился. Несмотря на то, что беспородный, без претензий. Чистенько, уютно, улицы зеленые, народу мало, суеты никакой. Зимой здесь, должно быть, тоскливо, податься вечером некуда. Хотя нет. На холме ресторан с многообещающим названием: «Девятый вал». Он это отметил и, припарковав машину в центре, отправился в прокуратуру.
– Что вы хотели? – спросили его на проходной.
– Мне нужен следователь Мукаев.
– Мукаев? А вы по какому делу?
– Да, собственно… – Он не успел договорить. Его перебили:
– Он в розыске.
– То есть?
– С месяц как пропал. Если у вас повестка… Давайте паспорт. Семнадцатая комната. Дела Мукаева передали другому следователю.
Лето людей расслабило. Кто после отпуска, а кто одной ногой уже там. Кому есть дело до работы? Все разговоры о том, кто где и кто куда. Июль – мертвый сезон для любой работы. Петр побродил для виду в прохладных коридорах, присматриваясь к сотрудникам и прислушиваясь к разговорам.
– …в Турцию. Похудела на пять килограммов! Во! Видишь?
– …оно все к черту! На юг летим. С женой и детьми.
– …Танька говорит, там классно! Я у нее вчера была.
– …рейс задержали. Сутки сидели в аэропорту. Но все равно классно отдохнули.
Наконец, он облюбовал юную хорошенькую девушку, во-первых, потому, что у нее на пальце не было обручального кольца, а во-вторых, она еще не отгуляла отпуск. Жадно спрашивала у загорелых дочерна подруг: ну, как там? Но сама компании, видимо, не нашла и с разочарованным вздохом сказала, что «едет к бабушке в деревню».
Когда троица разошлась после затянувшегося перекура, он пошел следом за девушкой. Она уселась за компьютер в приемной у кабинета с табличкой «Прокурор» и зевнула, прикрыв рот ладошкой. Это была удача! Он шагнул в приемную.
– Что вы хотели? – равнодушно спросила секретарша. – Прокурора нет.
– А…
– Не знаю. За него сейчас и.о. А он в отпуске.
Петр глянул на часы: когда у них обед? Улыбнулся и спросил:
– Вам здесь не скучно? Прокурора нет, заместитель в отпуске.
– Вам-то что?
– Может, мы вместе пообедаем? Я приезжий, из Москвы. Но уже понял, что приехал напрасно. Если красивая девушка согласится со мной пообедать, это поднимет мне настроение. Ну, как?
Она перестала зевать и впервые посмотрела на него с интересом:
– Из Москвы-и…
– Хотел до отпуска управиться с делами, но, видимо, не судьба.
– Я тоже с первого августа иду в отпуск! – оживилась она. – Не представляю, как высижу здесь до конца месяца! Такая тоска! Прокурор на пенсию уходит, Мукаев, которого должны были вместо него назначить, исчез! Такая чехарда началась! Никто ничего не знает! До осени так и будет.
– Когда у вас обед?
Она посмотрела на часы и со вздохом сказала:
– Через полчаса.
– Я забегу к нотариусу, запишусь на прием и буду ждать вас у входа. Как вас зовут?
– Саша.
– Очень приятно. А меня Петр. Я вас жду, Саша.
– А хотите, я вас устрою к нотариусу без всякой очереди? Позвоню и…
– У вас есть знакомый нотариус?
– О господи! Да у нас в Р-ске все друг друга знают! В очереди только москвичи стоят. Дачники. Ой! Я что-то не то сказала?
Он улыбнулся:
– Все нормально. Я вас жду через полчаса.
К его удивлению, в «Девятый вал» Саша пойти категорически отказалась:
– Да ну его! Примета плохая.
– Примета? – удивился он.
– Кто ходит в «Девятый вал», тот скоро сядет.
– Вас-то за что сажать? Или вы на местную мафию работаете, а в прокуратуре сидите для прикрытия? – пошутил он.
– Ха-ха! Ну, вы скажете тоже! А то на мафию, кроме меня, работать некому! Ой! Опять не то сказала?
– Что, Р-ск – бандитский город?
– Нормальный. Не хуже, чем другие. Но и не лучше. Скучно здесь.
– Тогда рискните пойти в «Девятый вал». Я уверен, там весело. Раз после этого непременно сажают.
– Ну его, – поежилась Саша. – Завтра весь город будет знать. Непременно сглазят! Тьфу-тьфу-тьфу!
– Так куда же мы пойдем?
– В «Малахит».
«Малахит» его разочаровал. За его посещение посетителей не сажали, а вот поваров следовало бы. Еда была отвратительной. Саша, жеманясь, заказала салат, горячее и мороженое. Он предложил выпить за знакомство.
– А вы разве не на машине?
– Конечно, на машине! Но за знакомство?
– А, ладно! Пива выпью. Все равно начальства нет. Следователь Мукаев на работе водку пил. Все знали, и – ничего! Ему все с рук сходило!
– Похоже, Мукаев в Р-ске живая легенда, – подхватил он интересующую его тему.
Принесли пива. Девушка оказалась болтушкой. Она быстро захмелела и не умолкала ни на секунду. В своем выборе он не ошибся.
– Когда он в первый раз исчез, все думали, что Мукаеву конец. Убили.
– У него много врагов?
– Еще бы! Он же ни одной юбки не пропускал! Я до сих пор не верю, что он не вернется. В апреле тоже так думали. А его нашли в психушке.
– Постой-ка. Я видел сюжет по телевизору. Документальный фильм.
– Было такое! Весь Р-ск смотрел. Нас по телевизору нечасто показывают. Можно сказать, никогда. А ты почему не пьешь? – Она кивнула на полную кружку, стоящую перед ним.
– Я же за рулем.
– Так нечестно! – надула губки Саша.
– Вместе мы выпьем потом. Когда продолжим знакомство. Хочешь еще пива? – Он придвинул к ней полную кружку.
– А, давай! Не пропадать же добру!
– Я смотрю, весело у вас. А ты говоришь, Р-ск – скучный город.
– Пока Мукаев был жив, веселились.
– Прямо-таки не терпится с ним познакомиться. Супермен какой-то!
– Точно. Жаль, что он исчез. Стал бы прокурором. Классное было бы у меня тогда начальство! Раньше на моем месте его любовница работала, – простодушно призналась Саша. – Тимофеева. Но она вдруг уволилась и устроилась в Москву на работу. Кассиршей в супермаркете.
Он вздрогнул. Вот оно! Саша же, с энтузиазмом расправляясь с бифштексом, сказала:
– Такие дела последнее время творятся в Р-ске, жуть! Говорят, Тимофеева поехала с компанией в сауну и там угорела. Теперь лежит в районке и, говорят, ничего не помнит. Мать родную не узнает. Жуть!
– Да… История… Трагическая, можно сказать. Он исчез, она в больнице. Память потеряла.
– О ней есть кому позаботиться. Свистунов туда каждый день бегает. Ты подумай! Жена только-только из роддома выписалась, сына ему родила, а он уже лыжи из дома навострил!
– Свистунов… – Петр наморщил лоб. – Кажется, у меня к нему дело. Я прохожу свидетелем и хотел с ним встретиться. Собственно, я за этим и…
– А у тебя не получится, – перебила его Саша. – Он в отпуске.
– Как? И он тоже?
– Он, хи-хи, в вынужденном. Отправили его. За драку.
– За какую драку?
– Я ж тебе говорю: кто пойдет в «Девятый вал», тот непременно попадет под статью. Заколдованное место. Свистунов пошел туда в обед, дернуть рюмашку, он, как только Мукаев исчез, крепко запил. Они ж были школьные друзья! Вот Свисток с горя и вошел в штопор. А на «Валу» и днем наливают. У нас так не везде. А там какие-то крутые отдыхали. На джипе. Говорят, не местные. Он напился и затеял с ними драку. Те накатали жалобу, и Свистка из органов «попросили». Так что вряд ли он теперь вернется. Ты к другому оперу пойди, – посоветовала Саша. – К Сереге Серову. А Свисток в Первомайском.
– Где-где?
– У себя в деревне.
– А далеко это?
– Ну, с полчаса ехать. Да брось ты! С ним теперь все. Если и было что, он тебя больше не тронет. Сам под статьей ходит. Я ж тебе говорю, как пошел в «Девятый вал»…
Петр мысленно выстраивал логическую цепочку. Мукаев – Тимофеева – Свистунов. Драка в ресторане. Приезжие на джипе. Ай, Ладошкин! Ай, темнишь!
– Я все-таки хочу добить. – Он воспользовался моментом, когда Саша доела горячее и сказала: «Уф!» После чего взяла паузу перед мороженым. – Дело надо довести до конца и спать спокойно. Мне нервотрепка ни к чему. Где живет следователь Мукаев? Адрес знаешь?
Она даже не спросила зачем. Пожала плечами:
– Кто ж не знает?
И оттарабанила адрес. Что касается номера телефона, он у него был. Жену зовут Зоя. Она забирала следователя Мукаева из психоневрологического диспансера. Надо непременно встретиться с Зоей. Непременно.
В «Малахите» они сидели с час, и во время обеда он узнал от Саши немало интересного. Следователь Мукаев был персонажем местной светской хроники, о нем говорили охотно, им гордились, несмотря на все его «славные» подвиги. Разговор по привычке записывался на диктофон, но Саша об этом, разумеется, не знала. Надо будет проанализировать полученную от нее информацию. Все разложить по полочкам. Как, кто и с кем. Мукаев – Свистунов – Тимофеева и… Ладошкин? Интересная получается комбинация!
Мороженое Саша доедала лениво и практически молча. Подводя итог, он сказал:
– Значит, ты в отпуске с первого августа?
– Ага.
– Скажи мне номер своего телефона. В конце месяца мы созвонимся.
– Ты хочешь, чтобы я с тобой поехала на юг? Ну, я так сразу не могу.
– Я думаю, мы с тобой договоримся, – улыбнулся он. И записал ее телефон, после чего попросил счет.
Саша, приоткрыв ротик, следила за тем, как он расплачивается. Прикидывала, насколько приятным будет отдых. Обедом она осталась удовлетворена, правда, потом минут десять сидела на лавочке напротив здания городской администрации, дышала свежим воздухом.
– Я в таком виде на работу не могу. Уф! Кажется, стало лучше!
Она встала и уцепилась за его локоть. Петр довел девушку до дверей прокуратуры. Еще минут десять постояли там. Обеденный перерыв давно закончился, но Саша только рукой махнула:
– А… Все равно никого нет.
Наконец они расстались.
– Ну, ты мне позвони, – в десятый раз сказала Саша и, махнув изящной ручкой, исчезла за тяжелой дверью.
Он же достал мобильный телефон и набрал номер:
– Зоя? Я хотел бы с вами встретиться. Это касается вашего мужа… Нет, мы незнакомы. Вы сейчас где?
Слово «муж» оказалось ключевым. Она назначила встречу у подъезда своего дома и сказала, что приедет через час. Он нашел на стоянке свою машину и, сев в нее, включил запись разговора с Сашей. У него не было угрызений совести по поводу того, что он обманывает этих женщин. Наивных и доверчивых. Он просто делает свою работу. Делает ее механически, без всяких эмоций. Хотя нет. Ему не терпелось вскрыть этот черный ящик. И наплевать, что будут чувствовать при этом люди, чьи чувства затрагивает его бурная деятельность. А деятельность он собирался развить бурную. Это было интересное дело, что отличало его от просто дела. Интуиция подсказывала, что его ждет сюрприз.
После полудня
Ровно через час Петр подъехал к дому, где жил следователь Мукаев. Зоя опоздала на десять минут. Это не вывело его из равновесия, ожидание давно уже вошло в привычку и не казалось утомительным, сколько бы оно ни длилось. Говорят, самое неприятное – ждать и догонять. Но когда неприятность превращается в обязанность, на неудобства, связанные с ней, перестаешь обращать внимание. Ждать он мог часами, лишь бы был результат.
Наконец у подъезда остановились старенькие «Жигули», завизжали тормоза. Зоя торопилась. Выскочила из машины и стала оглядываться. Он пригладил волосы и шагнул к ней:
– Зоя Анатольевна? Это я вам звонил.
Она кинулась к нему, вцепилась в руку и с придыханием спросила:
– Где он? Что с ним? Нашли? Ваню нашли?
На глазах у нее стояли слезы. Машинально он отметил, что один глаз у нее карий, а другой голубой. Любопытно.
– Вы не волнуйтесь так.
– Как же мне не волноваться? У меня муж пропал! Вы понимаете? Муж!
– Не хотелось бы вас огорчать… В общем, я сотрудник частного охранного предприятия. На днях мы нашли в лесу труп мужчины высокого роста, худощавого телосложения, волосы темные…
– Ох!
Ему показалось, что она сейчас потеряет сознание. Поддержал ее под локоток и повторил:
– Да не волнуйтесь вы так. Не факт, что это ваш муж. Я хотел бы увидеть его фотографию и… поговорить с вами.
– Поговорить, – упавшим голосом сказала она. – Да, да, конечно. Пойдемте в квартиру.
И медленно направилась к подъезду. Поднялись на второй этаж. Она долго искала в сумочке ключ. Наконец, отперла дверь и первой вошла в темную прихожую. Вспыхнул свет. Она обернулась и безжизненным голосом предложила:
– Проходите.
– Да не волнуйтесь вы так, – в третий раз повторил он и почувствовал что-то странное. Угрызения совести? Во всяком случае, заволновался. Пробуждать эмоции в циничных людях, занимающихся грязной работой, способно только истинное чувство. Эта женщина и в самом деле любила. Это его волновало. Она даже не спросила, откуда он узнал об исчезновении ее мужа, что за охранное предприятие, где этот лес. Ее это не интересовало. Ничто не интересовало, кроме любимого Вани.
– В гостиную проходите.
Это он увидел сразу же, как только переступил порог комнаты. Его портрет. С большой фотографии, стоящей на полке, на него смотрел… Иван Саранский! Кудри, правда, немного растрепанны, а он любил прическу волосок к волоску. В дешевой рубашке, без галстука, три верхние пуговицы расстегнуты. Небрежность, которой Иван не допускал. Но это был он! Саранский!
– Это ваш муж? – спросил, стараясь не глядеть на Зою.
– Да. Ну… что?
– Это не он. Не похож на мужчину, труп которого мы нашли.
– Ну, слава богу! – Она разрыдалась.
– Скажите… а брата у него не было?
– Брат умер во младенчестве. Незадолго до своего второго исчезновения… Иван настоял на эксгумации, но…
– Но?
– Там действительно был захоронен младенец. Он даже ходил к этой… как ее? – Зоя наморщила лоб. – К старшей медсестре, которая ассистировала при родах. Делали кесарево. Врач-гинеколог умер, анестезиолог уехал за границу. А Татьяна Евгеньевна Самойлова жива-здорова, подрабатывает на дому, уколы ставит. Не понимаю, зачем Ваня к ней ходил? Вернулся какой-то странный, ночь напролет смотрел кассету с записью, а потом вновь исчез. И вот уже месяц…
– Кассету? А… где она?
– Не знаю. Где-то лежит, – равнодушно ответила Зоя.
– Мне можно на нее взглянуть? Я хочу помочь вам в поисках мужа.