Как только мы поднялись на верхнюю палубу, я призвал свою команду и оказался в окружении подчиненного мне Отряда Висельника. Мы отправились назад, на борт «St. George». Еще одна делегация, во главе с молодым человеком в штатском, оказавшимся депутатом парламента, опередила нас. К тому времени как мы поднялись на борт, он уже доложил вице-адмиралу Нельсону о случившемся. Сэр Горацио Нельсон вызвал меня к себе. Я направился к нему с Нуаром на руках. По пути повстречался мосье Каню. Подлый французишка с заискивающей физиономией смотрел на меня. Каналья боялся, что англичане опознают подделку и повесят нас обоих. Я швырнул ему кота.
— Ну что, Жан?! А ты за него тревожился!
Вице-адмирал мерил шагами каюту, шевелил обрубком руки в правом рукаве и сверкал единственным пригодным для сверкания глазом.
— Что там произошло?! — прогремел он. — Сэр Николас Ванситтарт сообщил, что вы обозвали адмирала китайским цыплячьим чиновничком?
— Mandarin-chick? — переспросил я. — Так вы же сами так его называете!
— О господи! — взвыл лорд Нельсон, прижав левую руку ко лбу. Он посмотрел на меня с сожалением и по слогам произнес — Я говорил не «mandarin-chick», а «commander-in-chief»!
— Простите, — я развел руками. — Я Кембриджев не оканчивал.
— Мне доложили, что вы приставали к миссис Паркер и избили до полусмерти адмирала!
— Ну, было немного! — бодрым голосом признался я. — Дело-то молодое, сами понимаете, сэр! Возможно, это последняя женщина, которую я видел в своей жизни! Мне же на абордаж идти!
— Как вы могли?! Это же жена адмирала! — зашипел вице-адмирал.
— Сэр! — воскликнул я с чувством. — Я думал, что уж вы-то меня поймете! Разве не вы увели супругу у посла в Неаполе?!
Лицо вице-адмирала перекосилось от возмущения.
— Мы с леди Эммой Гамильтон по-настоящему любим друг друга! — патетическим голосом воскликнул он.
— Ну, может, и у меня получилось бы, — ответил я. — Миссис Паркер поначалу отвечала взаимностью.
— Что вы несете?! — возмутился сэр Горацио Нельсон.
— Понятия не имею, что за муха ее укусила! — продолжал я как ни в чем не бывало. — Мы даже перешли на «ты». Я сказал ей: «Фэтти Кейк…»
— Как?! — с изумлением воскликнул вице-адмирал.
— Фэтти Кейк, — повторил я.
— Но вы же оскорбили ее! — он смотрел на меня как на идиота.
— Оскорбил?! — удивился я. — Она не любит, когда ее называют по имени?
— При чем здесь ее имя?! — вскинул брови сэр Горацио Нельсон. — Ее зовут Френсис.
— Сэр Бенджамин Томпсон называл ее Фэтти Кейк. Наверно, это уменьшительное от Френсис, — объяснил я.
— Больше слушайте, что болтает сэр Бенджамин Томпсон! — возмутился лорд Нельсон. — И еще! Зачем вы забрали кота?
— Кота, между прочим, отобрали у моего камердинера при поступлении к вам на службу, — сказал я:
— Камердинера?! — изумился вице-адмирал. — Вы прибыли сюда еще и с камердинером?!
Сэр Горацио Нельсон выглядел так, будто только что получил неопровержимые доказательства, что все же Солнце вертится вокруг Земли, а не наоборот.
— Да, — подтвердил я. — Пока суть да дело, он обучает ваших новобранцев артиллерийскому делу.
— Он тоже русский? — спросил вице-адмирал.
— Француз, — ответил я.
— Леймена сюда, — со сдерживаемой яростью выдохнул лорд Нельсон.
Офицер, стоявший за моей спиной на протяжении разговора, со словами «да, сэр», исчез.
— Идиот, — прошептал вице-адмирал. — Он, видимо, вербовал экипаж в разведывательном центре Бонапарта.
— Неплохая идея, — промолвил я.
— Не понимаю, вы дурак, шпион или клоун? — процедил сквозь зубы вице-адмирал. — Ладно, разберемся! Сэр Николас Ванситтарт утверждает, что вы спрятали какие-то важные документы.
— Ах, это! — Я передал бумаги вице-адмиралу и извиняющимся голосом присовокупил: — Сэр Хайд Паркер вцепился в них мертвой хваткой, и документ порвался…
Вице-адмирал с раздражением тряхнул головой, и я умолк. Он читал поддельный приказ и, по мере того как пробегал здоровым глазом строки, менялся в лице. Я хранил внешнее равнодушие, а сам со страхом следил за сэром Горацио Нельсоном. Теперь мне казалось, что вся моя затея безрассудна, вице-адмирал обнаружит подделку и признает, что я не дурак, не клоун, но и не шпион, а труп, место которого — в петле.
— Послушайте, — с раздражением закричал сэр Горацио Нельсон, — у вас на руках важнейший документ, а вы меня потчуете глупыми историями о своих сомнительных подвигах!
— Ну, вы же сами спросили… — виновато ответил я.
— Все, идите! Идите! — отмахнулся вице-адмирал и крикнул уже в спину: — От меня не на шаг!
— Да, сэр! — откликнулся я.
Навстречу мне попался лейтенант Леймен.
— Хотите заработать? — спросил я его и, не дожидаясь ответа, сказал: — Заключите пари и поставьте на то, что вас повесят.
Глава 14
Разочарованную делегацию во главе с сэром Николасом Ванситтартом отправили восвояси на борт флагмана «London». Оттуда поступило сообщение, что адмирал жив, но так и не пришел в сознание. Командование эскадрой взял на себя лорд Нельсон.
— Барин-с, сударь мой, — встретил меня мосье Каню. — Я так переживал-с за вас-с…
— Да ну тебя, Жан! Скажи честно — за свою шкуру боялся! Вот повесили б тебя вместе со мною за подделку документов!
— Что вы?! Что вы?! Сударь вы мой-с!
— Послушай-ка, Жан, а что ж это леди Паркер так не понравилось, когда я назвал ее Фэтти Кейк?
— Фэтти Кейк?! — с изумлением переспросил французишка. — Но вы же оскорбили-с ее!
— Сэр Бенджамин назвал ее Фэтти Кейк, я думал, что это имя.
— Fatty Cake! — воскликнул Жан. — Разве-с вы не чувствуете-с?! Это же в названии детской игры-с «Patty Cake» заменили первую-с букву-с! Получилось «Fatty»!
— Вот как, — протянул я. — Кстати, Жан, а кто такой commander-in-chief?
— Главнокомандующий, — объяснил французишка.
— Вот как, а я думал — китайский цыплячий чиновничек! — рассмеялся я.
Раздалась команда поднять якоря. Весть о том, что эскадра возвращается в пролив Каттегат, облетела корабль. Поднялась невообразимая суматоха. Вдруг я заметил лейтенанта Леймена и, поймав его за рукав, попросил:
— Кстати, мистер, пока вас не повесили, соберите, пожалуйста, мой выигрыш с участников пари, и я выделю вам пять процентов от суммы.
Эскадра на всех парусах возвращалась в Каттегат. Члены команды выполняли свою работу с подчеркнутой собранностью, скрывавшей возбуждение от предстоящей схватки. Сэр Горацио Нельсон был настроен решительно — атаковать без промедления и разгромить датский флот до основания.
Абордажная команда по традиции и я в том числе в корабельных хлопотах участия не принимали.
— Накануне схватки солдат должен быть полон сил, а не изнурен непосильным трудом, — сказал по этому поводу граф Гэллоуэй.
Я пребывал в смятении. С одной стороны, английская эскадра летела прочь от российских берегов, и чувство выполненного долга переполняло меня. С другой стороны, мучила совесть: я полагал, что совершил преступление по отношению к датчанам. А уж собственное участие в заварушке между англичанами и датчанами я полагал совершенной глупостью. И потому искал случая напомнить сэру Горацио Нельсону о том, что леди Паркер так никуда и не спровадили.
— Сэр, — обратился я к вице-адмиралу, как только представился случай, — простите за любопытство…
Вице-адмирал ответил легким кивком.
— А как там леди Френсис Паркер? — спросил я.
Лорд Нельсон не сказал ни слова, только небрежно отмахнулся.
— Сэр Хайд Паркер намеревался отправить ее в Лондон, — продолжил я.
— Ни к чему было вообще ее брать! — сердито произнес вице-адмирал.
— Будем снисходительны, — я пытался смягчить ситуацию, — адмирал влюблен. Всем нам знакомо это чувство.
— На что вы намекаете? — напрягся сэр Горацио Нельсон.
Я догадался, что вице-адмирала тревожат мысли о его собственной пассии, оставленной в Лондоне. Следовало быть деликатнее и вести разговор о предмете страсти сэра Хайда Паркера так, чтобы вопрос, сколь это возможно, не напоминал сэру Горацио Нельсону о приватных обстоятельствах его личной жизни.
— Видите ли, — продолжил я, — сэр Хайд Паркер находится в том возрасте, когда дорожишь счастливыми мгновениями. Ведь для него каждая весна может оказаться последней…
— О да! Особенно вашими усилиями! — воскликнул вице-адмирал.
— Зато я добыл приказ адмиралтейства! Сэр Хайд Паркер зачем-то скрывал его.
Напомнив об этом, я почувствовал, как краска заливает мои щеки. Но сэр Горацио Нельсон смотрел не на меня, а куда-то вдаль.
— У адмирала был какой-то план, — задумчиво промолвил он. — Не знаю, в чем он заключался. Но теперь я буду действовать по обстоятельствам.
А они таковы, что хочется валить подобру-поздорову отсюда куда-нибудь подальше. Так думал я, но выразился вслух, конечно же, уклончиво:
— Посмею высказать свое мнение. Следует отправить леди Паркер подальше от театра военных действий. В Лондон. Не одну, разумеется, а в сопровождении команды. Какой-никакой, хоть самой плохонькой, но команды.
Лорд Нельсон пришел в негодование:
— Я пока еще в своем уме! И не собираюсь из-за глупости старого хрыча Паркера ослаблять эскадру!
— Но я слышал, что адмирал намеревался отправить свою женушку в Лондон, — настаивал я.
— Не стоило вообще ее брать!
— Но сейчас адмирал не в состоянии сам позаботиться о супруге, — напомнил я.
— А кто его довел до такого состояния?! — парировал вице-адмирал.
— Думаю, как истинные джентльмены мы могли бы исполнить его волю, тем более что дело касается женщины, — сказал я.
— Кто это «мы»?! — возмутился вице-адмирал. — И кто этот истинный джентльмен?! Уж не себя ли вы имеете в виду?! Не знаю, как вы, а я как истинный джентльмен не отправлю супругу боевого друга в компании со скагерфакером!
— Ну, я вовсе не себя имел в виду, — соврал я, вынужденный поневоле согласиться с тем, что «скагерфакер» относится ко мне.
— Устроить ей lap-clap до самого Лондона! — буркнул вице-адмирал, уже ни к кому не обращаясь.
Я смотрел на бегущие навстречу волны и с тоской думал о том, что предстоит участвовать в чужой войне, которую сам же и развязал.
Подошел сэр Бенджамин Томпсон. Он нервно покусывал губы и бросал на меня беспокойные взгляды. Вероятно, он хотел побеседовать с вице-адмиралом наедине, но так и не выразил своего желания. Я не проявил джентльменской интуиции и остался недвижим.
— Что скажете, Бенджамин? — взглянул на него сэр Горацио Нельсон.
Лорд Томпсон кашлянул и со старательной непринужденностью произнес:
— Я беспокоюсь о леди Паркер. Нужно отправить ее в Лондон…
Я громко фыркнул.
— Не вижу в этом ничего смешного, — с достоинством сказал сэр Бенджамин Томпсон. — Как истинные джентльмены…
Я подавился смехом. Вице-адмирал пытался испепелить гневным взглядом то меня, то лорда Томпсона и вследствие пригодности к подобной мимике единственного глаза выглядел совершенно комично. Сам лорд Томпсон, не знавший, чем вызваны мое бурное веселье и гнев вице-адмирала, покраснел и не знал куда деться. В отчаянии, что его затея провалилась, он уже с призрачной надеждой на успех выдал:
— Мы бы приставили к ней какую-нибудь, пускай даже самую плохонькую, команду…
Я молил Бога, чтобы эта фраза оказалась последней в речи сэра Бенджамина Томпсона, потому что от хохота рисковал свалиться за борт. Кое-как справившись с приступами веселья, я выдавил:
— Прошу вас, сэр, не принимайте мой смех на свой счет. Просто я только что пытался убедить вице-адмирала в том же самом.
Сэр Бенджамин Томпсон взглянул на меня с ненавистью.
— Правда, — с достоинством продолжил я, — я настаивал, что посылать абы какую команду нельзя. Нужно отправить вас.
Сэр Бенджамин Томпсон от неожиданности вытаращил глаза.
— Молчите, молчите! — воскликнул я, выкинув раскрытую ладонь в его сторону. — Я знаю, вы как истинный джентльмен не захотите покидать эскадру в такие часы. Но поймите, для Англии ваш ум дороже целого флота!
Сэр Бенджамин Томпсон изменился в лице, его глаза более не пылали ненавистью, а излучали блаженство, он с удовольствием переваривал мою лесть. Он приготовился что-то сказать, но вице-адмирал положил конец нашему разговору.
— Подите вы прочь! — рявкнул он. — Я не хочу ничего слышать ни о женщинах, ни об ученых умах! Мы готовимся к бою, и я не собираюсь отвлекаться по пустякам!
Стало не до смеха. И я, и сэр Бенджамин Томпсон поклонились и двинулись подальше от разгневанного вице-адмирала. Но неожиданно он приказал мне:
— А вы останьтесь! От меня не отходить!
Я поклонился сэру Бенджамину, и он с совершенно потерянным видом удалился. Вице-адмирал проводил его взглядом, поджав губы в снисходительной усмешке. Я ожидал указаний, про себя размышляя, что оставаться во время морского боя подле главнокомандующего, наверное, лучший вариант, если хочешь уцелеть. Как-никак его задача довести дело до победы, для чего самому нужно оставаться в живых, а значит, не лезть в самое пекло.
— Мы пересядем на «Elephant», — бросил вице-адмирал.
— На «Elephant»? — повторил я с вопросительной интонацией.
— Да, — подтвердил лорд Нельсон. — Сейчас я вызову капитана сэра Томаса Фоли. У линейного корабля «Elephant» семьдесят четыре пушки, но при этом самая низкая посадка. Он сможет подойти ближе всех к неприятелю.
— Dash it all! — воскликнул я.
— Как вы сказали?! — вспыхнул вице-адмирал.
— Это по-русски, — пояснил я. — Дашь им, Толь! Означает: отлично! мы сделаем это!
— А-а, хорошо-хорошо, — закивал сэр Горацио Нельсон.
Глава 15
Вскоре я получил возможность любоваться морскими пейзажами с борта «Elephant». В душе я потешался над англичашками, радовался тому, как ловко одурачил их и развернул английскую эскадру прочь от российского берега. В то же время изумлялся собственному тщеславию. Меня распирало от гордости! Это при том, что никто никогда и не узнает о моем подвиге, поскольку английский корабль нес меня навстречу моей вероятной гибели.
Английская эскадра продвигалась на запад. С каждой минутой в черной воде становилось все меньше и меньше обломков льда. Но морской пейзаж выглядел мрачным, и мое ликование сменилось настроением пасмурным. Навстречу бежали черные волны, и мне, погруженному в свои думы, порою казалось, что осколки льда складываются в глумливые физиономии.
Лорд Нельсон проводил много времени в совещаниях. В них в качестве мастеров артиллерийского дела участвовали Жан Каню и сэр Бенджамин Томпсон. И тот, и другой явно пребывали не в восторге от выпавшей им чести. Между совещаниями вице-адмирал диктовал писарям, затем его приказы рассылались капитанам кораблей.
С «London»’а приходили невеселые вести: адмирал Паркер пребывал без сознания. Корабельные врачи готовились к худшему. Френсис не отходила от больного, что делало ей честь. Полагаю, ею двигал не столько супружеский долг, сколько некое подобие дочерних чувств.
Сэр Горацио Нельсон, похоже, втайне радовался случившемуся с Паркером. Немощь адмирала позволила вице-адмиралу взять на себя руководство всей эскадрой. А он принадлежал к тому сорту сумасшедших, которые ни минуты не сомневаются, что справятся с командованием лучше, чем кто-либо еще.
Сэра Нельсона не остановила даже его собственная болезнь. Я не знал, что за хворь свалила его с ног, но поведение остальных офицеров поражало меня. Они держались так, словно больной командующий — обычное явление. Вице-адмирал становился с каждым часом слабее и слабее. Дошло до того, что он не мог передвигаться сам. Два матроса таскали вице-адмирала на носилках. Он выглядел измученным, но с завидной страстью готовился к бою. Часто он прерывал совещание, подавал знак, и матросы мчали его очертя голову на нижнюю палубу. Спустя четверть часа его приносили назад, и он возобновлял разговор.
Немало внимания вице-адмирал уделял и пехотинцам. По его замыслу граф Гэллоуэй должен будет осуществлять захват датских кораблей и плавучих батарей, а также совершить наземную часть операции. План использования Отряда Висельника вице-адмирал не открывал, и мне приходилось мучиться неизвестностью.
— Ваша задача — захватить как можно больше пленных на датских кораблях и плавучих батареях, — инструктировал он графа Гэллоуэя. — А если придется высаживаться на берег, добейте тех болванов, кто остался в живых и не догадался убраться подобру-поздорову. Высадитесь на берег после того, как мы подавим артиллерию датчан с моря.
— А мой отряд? — спросил я.
— Ваше место — возле квартердека. Ляжете на палубу, укроетесь парусиной и будете сидеть тихо, пока мы не приблизимся к датчанам на расстояние мушкетного выстрела. А приблизимся — займетесь уничтожением противника, — объяснил мне вице-адмирал.
— Слушаюсь, сэр, — отрапортовал я.
— Если же мы столкнемся бортами с противником, — продолжил он, — вы со своими солдатами подниметесь на квартердек и позаботитесь, чтобы меня с капитаном Фоли не подстрелили и не захватили в плен.
— А на абордаж… — начал я.
— Вы на абордаж не пойдете, вы будете прикрывать квартердек! — повысил голос лорд Нельсон.
Он скривил физиономию, но не мой вопрос, а очередной приступ вызвал эту реакцию. Лорд Нельсон подал знак, и матросы понесли его вниз. Когда же вице-адмирала принесли обратно, я осведомился о его здоровье:
— Как вы себя чувствуете, сэр? И что за недуг вас охватил?
— Lax, — ответил вице-адмирал, отмахнувшись, словно я тревожил его по пустякам.