Ирина стала вертеть головой. Куда, интересно, он мог подеваться? Здесь такая темень… И тут она его увидела! В старенькой беседке, которая и днем-то была наполовину скрыта от людского взора какими-то густыми ветками, а сейчас, ночью была почти незаметна. Но привыкшие к темноте глаза все же разглядели, что там кто-то таится.
Осторожно, стараясь не шуметь, Ира подкралась к беседке и застыла на месте.
Там был, конечно же, Стожаров. А рядом с ним, прижимаясь к его плечу, неизвестная женщина! Юрий нежно обнимал женщину, склонялся к ее лицу, и они… какой кошмар! Они целовались!! Прямо на виду у всего честного… на виду у Ирины!!
– Так вот отчего он не хотел меня брать… Вот отчего хотел один… у него тут свидание… – пролепетала Ира одними губами.
Вдруг тоненько заныло сердце. А потом все сильнее, сильнее, и боль стала почти нестерпимой. Вот незадача, с ней такого раньше никогда не приключалось… И что теперь? Она просто не знала, что делать, – стоять и смотреть дальше – было нестерпимо больно, а уйти – не было сил. При этом в груди происходило что-то неладное. Будто бы кто-то ухватил маникюрные щипчики и теперь тянул ими все жилы… нет, не все, а те, которые около сердца. И так, гады, тянули, что не было никаких сил терпеть. Потом грудь сдавило, перехватило горло, а в голове не осталось ни одной мысли, только что-то гулко бухало. В следующий момент, когда женщина в очередной раз прильнула губами ко рту этого мерзавца, будто неведомая сила, затуманив последний Иркин разум, бросила ее в эту беседку.
– Во-о-о-от ты где-е-е-е, паршивец?! – вцепилась она в черную шапку Юрия.
– Коля!! Это твоя жена, да?!! Мы погибли! – взвизгнула женщина и отлетела на другую сторону.
– Да… у блин… да вы чо-о-о-о?!! – пришел в себя неизвестный Коля. – Мань! Это не моя!! Это не жена, Маня!!.
– Ну уж!.. – не могла поверить Маня. – А чего она тогда?!.
– Это ты специально от меня удрал, да? Чтобы я?!! – мотала голову парня из стороны в сторону Ирина. – Удрал, да?!!
– Да, блин!! Чо я вам сделал-то?!!
На визг тут же отреагировали жильцы домов – стал загораться свет в окнах, повысовывались любопытные лица, а кое-кто даже выскочил на балкон.
– Вот паразиты! – сокрушался кто-то из форточки. – Всю площадку детскую загадили, собаку невозможно вывести!!
– Митька! Я те говорил, что твоя Манька гуляет, а ты – «добровольная народная дружи-и-и-ина»!
– Манька, ведро тебе в бок! Ты, что ль, там по кустам прячешься?!
– Да с чего я-то?! – отвечала Манька какому-то невидимому Митьке. И уже долбила Ирину по голове кокетливой сумочкой: – От чего к мужику пристала?! От-вяжись! Это мой Колька!!
Ирину вдруг кто-то ухватил сзади и потащил куда-то в сторону.
– М-м-м… – пыталась она мычать через зажатый рот.
Ирину затолкали в машину, неизвестный плюхнулся за руль и только тогда спросил:
– Ты чего устроила? Зачем на парня кинулась? Ты ж мне всю операцию сорвала!
Ирина смотрела, как Юрий стягивает с головы черную шапку, как расстегивает пуховик, и улыбалась. Ей ничего не хотелось говорить, потому что было просто прекрасно, что этот самый… родственник вот так сидит рядом с ней, а вовсе не с какой-то Манькой, что они опять будут искать этого разнесчастного Терентия, что он опять будет варить ей геркулесовую кашу…
– Юр, а зачем ты меня затолкал в чужую машину? – не обращала внимания на его ворчание Ирина. – Сейчас придет хозяин, и нас посадят в тюрьму.
– Не придет. Хозяин я, ты что же думаешь, я нищий да безденежный, да? Я же работал. И сейчас меня на приличное место зовут. Представь – дом свой поставлю…
– Я уже представляла, – кивнула Ирина. – А что с Терентием?
– А чего с ним… успешно пропустили, – вздохнул Юрий и покачал головой. – Ты мне скажи – на кой черт ты вообще сюда пришла? А уж если пришла – зачем ты набросилась на парня?! Я бы еще понял, если бы он был похож на Тереху! Но Терентий ведь ровно в половину его тоньше!! Стройнее, я бы сказал! Специально, что ли?! Такой шум подняла… Зачем?.. Никак не соображу…
Ирина смотрела в окно машины и думала о своем. Это и хорошо, что он не соображает, потому что Ирина тоже не понимала, что с ней творится. Вот сегодня как увидела, что Юрий с чужой девицей целуется, так ничего не могла с собой поделать. А вот теперь хоть со стыда провались!
– Ир, ты в самом деле думала, что это твой муж? – заботливо заглянул Юрий ей в глаза.
– Да, – грустно ответила, не было сил. – Я посмотрела – кто-то сидит. Ну и думаю – кто же еще будет сидеть, если не Терентий, ну и…
– Железная логика, – кивнул Юрий и с силой хлопнул по рулю. – Я все время удивляюсь – и как это Терехе удалось такую подружку зацепить, а?! Ну почему мне-то так не везет?!
– Я ему не подружка, а жена, между прочим, – сказала какая-то другая – вредная – Ирина. – Если бы он мне не был мужем, чего бы он со мной жил под одной крышей?
– А я чего живу? – грустно усмехнулся Юрий.
– Ты… потому что прокрался в мой дом бедным родственником, вот и… усыпил мою бдительность…
– Если бы… – вздохнул Юрий. – Ладно, поехали домой, а то сегодня все равно мы Терентия уже не поймаем, ты ж весь квартал на ноги подняла…
Ирина и сама больше не хотела прятаться в кустах, пялиться на окна, где возле плиты суетилась Павлина Леонидовна, и чувствовать себя обманутой дурой. Главное – с Терентием ничего страшного не случилось, Юрий прав, иначе его матушка не смотрела бы так самозабвенно сериальные страсти. А в остальном… Ну не хочет ее избранник жить с ней под одной крышей, да и она теперь не сильно рвется! Завтра же она соберет все его вещи и перетащит к бывшей свекрови. А еще лучше – наймет мужа на час, и пусть он перевезет тряпки братца на собственной машине. А машинка у него ничего… Но… самое приятное, что это вовсе даже не он сидел с этой противной писклявой девицей в беседке и облизывал ее накрашенные губы!
Потом они вместе ставили машину на стоянку, а потом молча шли по заснеженной улице домой. Сказочным казался снег – сиреневым, наверное, из-за того, что луна была огромная и болталась как-то непростительно низко над землей, и слишком ярко горели фонари, и музыка гремела где-то далеко слишком хорошая…
– Ты почему оделась так легко? – сердито спросил ее Юрий. – На улице минус пятнадцать, а ты в легкой курточке.
– Это… чтоб меня не узнали, – призналась Ирина.
– Я же тебе говорил – сиди дома! Я бы и сам все узнал… – бубнил Юрий.
– Не надо ничего больше узнавать. Не хочу.
– А как тогда? – остановился Юрий. – Ты ж… ты ж так Терентия любишь!
– Да не люблю я его больше, – поморщилась Ирина. – Надоел. Завтра отвезешь его вещи к матушке, и пусть они сами прячутся, скрываются… Ты же ведь тоже понимаешь, что ни в какую беду он не попал, а так…
– Может, ты и права… – как-то непонятно проговорил Юрий и зашагал быстрее. – Пойдем, у тебя вон нос покраснел…
Дома Ирина мельком взглянула на часы, давно полагалось спать, однако она и без того проспала достаточно, поэтому хотелось действовать. Однако гордость продиктовала ей, что надо взять книжку, улечься на кровать и листать страницы, а двери следует непременно приоткрыть.
Она удалилась в спальню, приоткрыла дверь, прилежно уперлась взглядом в строчки, пытаясь уловить каждый шорох, каждый звук в соседней комнате. Но звуков было немного – сначала скрипнул диван, наверняка Юрий улегся, потом диван поскрипел еще немного, а потом… потом все стихло.
«Наверное, мучается, – подумала Ирина про Юрия. – Не знает, как ко мне подойти, боится, что я не перенесу такого нахальства».
Ирина усмехнулась и стала ждать, когда же наконец Юрий справится с робостью. Она даже прочитала пару страниц, а Юрий все не подавал признаков жизни. Наконец из большой комнаты донеслось зычное сопение – то есть этот муж на час бесстыже спал!
– Ну и ладно, мэ-э-э… – показала Ирина язык спящему родственнику, – завтра убегу на работу – целый день будешь по мне скучать!
Утром она подскочила очень рано, но Юрия уже не было. Ирина скучно пожевала бутерброд, который заботливый постоялец оставил под чистым полотенцем, выпила кофе и безрадостно устремилась на работу.
Девчонки из «Отпада» были в каком-то приподнятом настроении.
– Ир!! А у нас новость! К нам в город приезжает целая стая каких-то важных эстрадных птиц, а поселят их в гостинице напротив, представляешь!
– И чего? – не понимала Ирина.
– Да ничего! – весело сверкала глазами Валюша. – Ты что, не понимаешь? Всякие там звезды просто выйти никуда не могут, чтобы голова была не прибрана! А если сюда хоть один раз забредет непричесанная Нефертити, то от ее поклонников у нас просто весь салон разнесут! Это ж какие выручки будут!
– Да чего там выручки! – подхватила Дашка. – Представьте только, сколько мы светлых голов уложим!
Девчонки из «Отпада» были в каком-то приподнятом настроении.
– Ир!! А у нас новость! К нам в город приезжает целая стая каких-то важных эстрадных птиц, а поселят их в гостинице напротив, представляешь!
– И чего? – не понимала Ирина.
– Да ничего! – весело сверкала глазами Валюша. – Ты что, не понимаешь? Всякие там звезды просто выйти никуда не могут, чтобы голова была не прибрана! А если сюда хоть один раз забредет непричесанная Нефертити, то от ее поклонников у нас просто весь салон разнесут! Это ж какие выручки будут!
– Да чего там выручки! – подхватила Дашка. – Представьте только, сколько мы светлых голов уложим!
Ирина быстренько представила, сколько звезд Валюшка осчастливит своей «овечкой», а Дашка своим любимым «хвостом енота», и тяжко застонала. Уже после первого же посещения известные дамы и господа или вовсе поменяют салон, или им с Аленкой придется горбатиться круглосуточно. Потому что, как ни верти, а в их салоне только два человека могут называться мастерами – это сама Ирина и Аленка. Да еще Вера Серафимовна, она маникюрша. Но как уговорить остальных унять жажду славы и наживы…
Но остальные, в отличие от мастера, не думали о каком-то там позоре, а строили далеко идущие планы.
– Ой, девочки, – пискнула Маруся. – А вот если ко мне сядет Анна Плиско, я ее непременно попрошу спеть! Вот прямо так всю на бигуди посажу и попрошу.
– А она, такая идиотка, вот взяла и запела, – фыркнула Валюшка. – По-твоему, она должна и в парикмахерской петь, и на рынке глотку драть, чтобы ей на мясо цену скинули, и в автосалоне на всякий случай?
– Нет, она, конечно, может, и споет, – размышляла Вера Серафимовна, – но во сколько тебе это обойдется?
– А вот я не стану просить, чтобы спели, – щелкала ножницами Лёлька над ушами какой-то очередной бедолаги. – Я вот наоборот: попрошу чтобы меня прослушали. А чего? Вот я читала, что многие звезды сначала были никакие не звезды, а там, к примеру, мыли полы, продавали чипсы, а уж потом!.. И вот пусть они меня прослушают, а потом найду себе продюсера, и…
– «Прежде чем певицей стать молоденькой, паспорт свой открой и посмотри-и», – с издевкой пропела Ирина, переиначив веселенькую песенку. – Лёля, тебе уже за тридцать! А еще лет пять на вокал, потом еще столько же на раскрутку… И выйдешь ты на сцену с клюкой и со вставным зубным протезом…
– Ха! Да кто ж согласится ее петь учить, когда она врет все время?! – веселились девчонки.
В таких разговорах свои заботы Ирина отпустила. И даже не обеспокоилась, когда Лёлька вдруг в конце рабочей смены подбежала к ней и жалобно сморщила нос.
– Ир, я, наверное, домой пойду, ага? А то у меня что-то так зуб заболел. Вот ты как сказала про вставные протезы, так все зубы и заныли. Пойду я, у меня и клиентов нет, да и до конца смены остался всего час.
– Да иди, конечно, – пожала плечами Ирина.
В своей смене ее всегда оставляли за старшую, и Ирина особенно девчонок не расслабляла. Но если кому-то срочно надо было сбежать, и это было не постоянно, да и клиентов не намечалось, то Ирина не злобствовала, отпускала.
Весь оставшийся час девчонки только и говорили о том, кого заселят в соседнюю гостиницу, и придумывали себе новые наряды. Волей-неволей Ирина тоже поддалась этому волнительному процессу. А чего? У нее и в самом деле уже давненько не было обнов. Только халат новый, который она купила для первой семейной ночи…
После работы она прошлась по магазинам, нарядов себе не купила, но зато набрала полные пакеты продуктов. Сегодня решила сама готовить ужин. А то прямо неудобно. Нет, конечно, она раньше думала, что Юрию все равно делать нечего и он так хочет отблагодарить хозяев за временный приют, но оказывается, благодарил он совсем иначе. Да еще при этом и на кухне крутился, некрасиво получается… Нет, совершенно определенно, сегодня же надо… надо настряпать блинов, нажарить котлет, запечь курицу в духовке… и, черт с ним, испечь свою фирменную шарлотку, да, вот так!
Домой Ирина доплелась чуть живая – уже отвыкла таскать тяжелые сумки. Мужа на час иметь под рукой было комфортно!
Возле дверей она долго приноравливалась – неудобно было держать будущий ужин на одной руке, а другой ковыряться ключом, который никак не хотел открывать двери, прямо заело его в самый неподходящий момент!
Наконец с той стороны двери замок защелкал, и двери распахнула раскрасневшаяся Лёлька.
– Та-а-а-ак… – недобро протянула Ирина. – У тебя, кажется, проблемы с зубами?
– Да ты знаешь, а зубы прошли, – обрадовала подругу Лёлька. – Вот не поверишь – никаких проблем нет!
– Сейчас будут… – запыхтела Ирина, забрасывая ужин на кухню.
Вот уж никак она не ожидала встретить у себя дома Лёлечку! Но на кухне она удивилась еще больше – за столом восседала носатая Зинаида Лукинична, подруга свекрови, и хлебала чай из здоровенной чашки.
– Ну, здравствуй, Ирина, – грустно покачала она головой.
– Ну, здравствуйте. Вы к нам одна или с Павлиной Леонидовной?
– Я не с Павлиной, я одна. Спасибо – эта милая девушка меня впустила, – и Зинаида Лукинична одарила Лёльку благодарным взглядом.
– И как это, интересно, эта милая девушка прокралась в чужой дом? – сурово спросила Ирина, убивая драгоценную подругу взглядом.
Та искренне возмутилась такому некорректному вопросу. Прямо даже задохнулась от возмущения.
– И чего это, Ирочка, чужой?! – отчаянно хлопала она ресницами. – Да мне эти твои стены ближе своих!
– Вот это и печалит. Кто тебя впустил? – спросила Ирина. – Опять Юрию плакалась, что у тебя проблемы?
– Да и не было тут никакого Юрия! – оправдывалась Лёлька. – Я пришла, звонила, звонила, думала – он дома. А его и нет! Ну, думаю, раз уж пришла, не уходить же! Позвонила к соседке, взяла запасные ключи. Она меня знает, вот и дала! А потом вот эта дамочка пришла! Спросила Павлину Леонидовну, а я сказала, что такая тут и не проживает, а что эта самая Павлина только твоя свекровка! А она на меня еще и накричала!
Зинаида Лукинична до этого момента сидела, крепко сцепив губы, и лишь после жалобы Лёльки выкатила белесые глаза и аккуратно возмутилась:
– А как же я могла на вас не наорать, если вы насильно вселились в квартиру моей знакомой, да еще и выписали с жилплощади несчастную женщину?!
Ирина уже разложила все продукты по местам, налила себе чай и уселась напротив носатой гостьи.
– Зинаида Лукинична, – спокойно начала она. – Павлина Леонидовна здесь никогда не проживала. Никогда! Здесь проживала только я! Мне папа эту квартиру купил, потому что свою разменял. Вот я и проживала здесь в гордом одиночестве. А потом…
– Потом ее как-то угораздило влюбиться в этого тетерева Терентия, хотя даже не влюбиться, а так, решила замуж сбегать, – пояснила Лёлька. – А тот и рад стараться. Мигом сюда перебрался!
– Погодите… вы что-то путаете, – остановила лопотунью Зинаида Лукинична. – Терентия я великолепно знаю, он холостяк и временно жениться не может. Потому что ему тогда комнату не дадут. Что вы мелете, голубушка?
Лёлька снова вытаращила свои пуговичные глаза и постаралась ответить вежливо:
– Я не мелю! Конечно, мне бы тоже хотелось, чтобы моя подруга вышла замуж не за такого урода, прямо стыдно за нее, ей-богу! Но уж любовь, сами понимаете, накроет, как лавина, полюбишь и пингвина, я бы сказала…
– То есть… погодите-ка… – отвесила челюсть Зинаида Лукинична. – Получается… Вы хотите сказать, что Терентий ваш муж?
– Да боже избавь! Какой это муж! По мне, не подходит ни к одному платью! – махнула рукой Лёлька. – Вот у меня Викеша!..
– Это мой муж, – упрямо произнесла Ирина. – Только мы с ним в загс не ходили…
– Потому что он считает, что любовь не терпит штампов, так ведь? – горько усмехнулась Зинаида Лукинична.
Лёлька испугано прикрыла рот рукой.
– Ирка! Он и на этой бабушке женат бы-ы-ыл! – еле пролепетала она.
– О чем вы говорите… – сурово сверкнула на нее глазами Зинаида Лукинична. – Для меня он слишком молод и вертляв. А вот для моей дочери…
– А она на вас похожа? – не могла успокоиться Лёлька.
– Ада? Н-не знаю… кажется, в ней больше отцовской породы… – нахмурилась пожилая женщина и посмотрела на Ирину. – Он с ней был знаком долгие годы. Они учились вместе. Сначала в школе, потом… Адочка была младше его на два года…
– И она его полюбила, да? – спросила Ирина.
Женщина неопределенно качнула головой:
– Вернее, это он ее полюбил. Во всяком случае, он просто не давал ей проходу. Я отговаривала Аду, как могла, но… разве нас, родителей, кто-то слушает…
И Зинаида Лукинична рассказала весьма интересную историю.
Ада, ее дочь, вместе с Терентием с самого рождения жили в одном поселке. Их родители жили там же. А потом родители как-то в одночасье решили уехать в большой город, чтобы строить лучшую жизнь. Поселились рядом – кучкой легче было пробиваться сквозь жизненные трудности. Прошло какое-то время, детки пошли в школу, а родители стали реже встречаться, у них появились свои новые друзья, коллеги по работе, короче, жизнь их, что называется, разбросала. Но Ада и Терентий продолжали учиться в одной школе, однако тогда они друг друга просто не замечали. Правда, Зинаида Лукинична вместе с Павлиной Леонидовной состояли в общешкольном родительском комитете, встречались несколько раз в году, вспоминали былые годы, и этого им было достаточно. После школы Терентий пошел на курсы, чтобы стать умелым сантехником, а Ада сдала экзамены в технический вуз. Закончила его весьма недурно, и ее, как краснодипломницу, оставили работать здесь же – в местной жилконторе, заместителем начальника ЖЭКа. А через год старый начальник ушел на пенсию, и его место заняла весьма перспективная, умненькая Адочка. И вот тут и произошла встреча двух молодых людей. Молодой интересной начальницы и молодого, но уже опытного слесаря – золотые руки, он даже ночью не мог забыть о работе. Они просто не могли не встретиться! Тем более что у них была ну такая маленькая конторка, работники жаловались, что друг у друга по головам ходят. Они встретились, и Терентий просто ослеп от неземной красоты Адочки. Девушка была высока, стройна, длиннонога и длиннорука и ждала квартиру, что придавало ей особый шарм.