Вступая в средний возраст, люди неизбежно начинают переоценивать значение работы, любви, денег и успеха. Те, кто достиг этого возраста, не до конца сформировав собственную идентичность, пытаются самореализоваться в работе или деньгах.
Я часто наблюдаю людей средних лет, свершивших множество достойных дел и достигших значительных результатов, но испытывающих заметную неудовлетворенность. Они хотят изменить внешние атрибуты — карьеру, спутника жизни или место жительства, и надеются на то, что такая перемена поможет им восполнить некую внутреннюю пустоту. Когда они проводят все возможные изменения в своем внешнем окружении и понимают, что не приблизились к решению проблемы ни на шаг, у них наступает кризис среднего возраста: болезненное осознание, что они не только не обрели искомого, но и полностью утратили понимание того, что является достаточным для их жизни.
В рекламе автомобилей «роллс-ройс» задается вопрос: «Какова цена “роллс-ройса’?» — и приводятся следующие варианты ответов:
— Много лет без отпусков.
— Дружба, которую вы потеряли.
— Здоровье, возложенное на алтарь успеха.
— Незамеченные первые шаги ваших детей.
— Стремление к совершенству во всем, что вы делаете.
Реклама заканчивается утверждением, что «роллс-ройс» стоит дороже, «чем большинство людей готовы заплатить». Однако, как показал пример Рики Брумфельд, мы часто ошибочно считаем, что не готовы отдать за деньги все, что у нас есть.
При определенных обстоятельствах наркоман или алкоголик сделает все что угодно ради получения вожделенной дозы: он может быть способен на воровство или даже на убийство. Зависимость от денег ничем не отличается от наркотического пристрастия. В главе 9 мы с вами проанализировали несколько примеров поведения, связанного с циклом задолженности: порядочные люди, подобно мелким воришкам, вынуждены лгать о сумме счетов или прятать чеки и т. п. В главе 10 мы рассмотрели сумрачную зону мошенничества. Однако пристрастие к деньгам может погружать людей в зоны еще более темные, чем мошенничество. Стремление ублажить ненасытную страсть способно заставить человека переступить этическую грань, за которой начинаются хищения, разбой, насилие или убийства.
Конечно, это исключительные случаи: большинству людей удается держать свои финансовые пристрастия в социально приемлемых рамках. Мы не готовы в буквальном смысле слова убить ради денег, зато способны медленно, но верно душить себя самих и своих близких, перекрывая доступ счастья и полноты в свою жизнь.
На работу как на праздник
Помните Майка, успешного бизнесмена, который говорил об «ощущении полноты жизни» в случаях, когда ему удавалось совершить крупную сделку? Завершая работу над одним крупным проектом, он сразу брался за другой. Майк находился под влиянием навязчивой необходимости постоянно создавать для себя новые задачи — и при этом он был практически неспособен насладиться плодами своего труда.
По его собственным словам, у него всегда было ощущение, что он от чего-то убегает. Он признался, что всегда боялся неудачи — но еще сильнее боялся потерять этот страх, так как в этом случае он мог потерять и мотивацию к достижению успеха. Майк сказал, что он страшился наслаждаться текущим моментом, ибо тогда ему пришлось бы понемногу отказываться от своих амбиций. Майк действительно убегал — он убегал от настоящего, от нынешнего момента. Он активно зарабатывал себе на жизнь, ограждая себя при этом стеной от жизни.
Охотник за сделками, игрок по-крупному, жесткий делец — так говорят о подобных людях. Но оставив эти живописные определения, обратимся к правде жизни: Майк является трудоголиком.
Майк не одинок в своем пристрастии. Миллионы американцев работают более шестидесяти часов в неделю. Примерно треть канадцев признает себя трудоголиками. Эти люди рассматривают работу как единственную сферу жизни, в которой они обретают свою идентичность и могут наслаждаться чувствами собственной значимости и при-знанности окружением. Некоторые используют работу для противостояния глубоко скрытым чувствам собственной неадекватности и неэффективности. В любом случае трудоголики не способны отдыхать.
Люди, которые по-настоящему пристрастились к работе, не обязательно находят в ней удовольствие, а успех часто приводит их к спаду. Как и в случае Майка, финальный аккорд вызывает разочарование, отчаяние и желание делать еще больше. Им постоянно чего-то недостает; они хотят большего.
Вот как описала это состояние одна женщина, настоящий профессионал в своей области:
«Моя работа придает мне чувство уверенности. Когда я устаю от других дел, то перехожу к работе, которую знаю хорошо, и это меня успокаивает. Я постоянно стремлюсь к достижениям, ибо то, что я могу, существует в пространстве и времени и является объективно реальным. Моя работа является для меня лучшей наградой».
Она рассказывала, как работа наполняет ее жизнь ощущениями постоянства и стабильности. Когда в личной жизни происходили сбои, она еще глубже погружалась в работу, что помогало ей восстановить внутреннее ощущение порядка. Она вспоминала, что даже ребенком, испытывая обиду, могла уйти к себе в комнату и с головой погрузиться в детский вариант «работы».
Зависимость от работы становится еще более разрушительной в случае, когда мы не признаем самого факта наличия зависимости. Действительно, упорный труд считается благом в обществе и среди людей, нас окружающих. Такие ярлыки, как «успешная бизнес-леди», «кормилец семьи» или «ударник производства», нередко навешаны на печальные истории людей, сжигающих себя на работе.
Темная сторона совершенства
В работе есть своя особенность, отличающая ее от других пристрастий: общество не порицает людей за их беспробудный труд — напротив, даже восхищается ими. Из всех вещей, которые вообще способны быть предметом зависимости, деньги и работа снискали себе наибольшее одобрение со стороны общества. Эта всепоглощающая страсть находит оправдание, а следовательно, процветает в достаточно благоприятных условиях.
Зависимости, связанной с работой, легко найти рациональное объяснение типа «мой упорный труд поможет моим детям реализовать любые имеющиеся возможности». Людям гораздо легче переживать разрушительные последствия зависимости от денег, когда общество трубит о том, что именно такое поведение делает нас хорошими родителями, супругами или друзьями. Страсть к деньгам, найдя себе оправдание, сразу включается в нашу денежную историю, а затем утверждается в ней нашими близкими, коллегами, работодателями и культурой в целом. Чувство меры «по праву» поглощается неумеренностью. В конце концов, разве не обещание достойной награды за упорный труд и преданность своему делу влекло людей в Америку на протяжении столетий? Таким образом, одержимость профессиональными достижениями становится не просто приемлемой чертой, но знаком гражданской доблести.
Не поймите меня превратно: совершенствование достойно восхищения, тяжелый труд, направленный на достижение цели, является вполне достойным путем. Но поиски совершенства могут привести нас к темной стороне Силы (если использовать фразу Джорджа Лукаса49) — это происходит, когда мы обращаем собственную самооценку в демонстрацию своего совершенства другим.
Для доказательства мы можем использовать деньги и материальные приобретения, но не только. Мы можем искать подтверждения со стороны других — в виде аплодисментов, похвал или, как в случае Рона, дипломов и призов. Иногда мы склонны испытывать гордость не от результата, а от самих усилий, которые прилагаем для его достижения. Бессчетное множество трудоголиков едва сводят концы с концами и гордятся не заработанными деньгами, а многими годами своего безупречного труда. Именно в этом они находят основание для гордости и доказательство собственного достоинства. В пьесе Артура Миллера «Смерть коммивояжера» главный герой по имени Вилли Ломан проводит все время в попытках оценить себя с точки зрения репутации, количества заключенных сделок, достижений собственного сына и семейных ценностей — оценка не выдерживает критики. В конце концов он приходит к печальному заключению, что его единственная ценность состоит в том, чтобы умереть, обеспечив свою семью солидной денежной суммой по страховке.
Таков логический финал пути трудоголиков, а единственную возможность свернуть с этого пути предоставляет понимание того, что истинная ценность не может выражаться во внешних символах или наградах извне. Вы должны обрести эту ценность внутри себя.
Таков логический финал пути трудоголиков, а единственную возможность свернуть с этого пути предоставляет понимание того, что истинная ценность не может выражаться во внешних символах или наградах извне. Вы должны обрести эту ценность внутри себя.
Ни деньги, ни вещи, которые можно купить с их помощью, не могут удовлетворить ваши глубинные невещественные потребности, разрешить многолетние внутренние конфликты, создать ощущение завершенности. Люди, которые умудряются на протяжении всей жизни обольщаться верой в то, что когда-нибудь деньги принесут им счастье и смысл, проживают год за годом в ожидании «сделки всей жизни», повторяя известное заклинание фанатов слот-машин: в следующий раз, в следующий раз, в следующий раз. Тем самым они пытаются предотвратить экзистенциальную депрессию, которая поглотила Вилли Ломана в тот самый момент, когда он осознал, что сделка всей жизни никогда не состоится.
Опрос: являетесь ли вы трудоголиком?
Долгие часы работы, а также удовлетворение ее результатами еще не делают человека трудоголиком. Истинный трудоголик может не испытывать удовольствия от своей работы, но он вынужден работать: без этого он страдает не меньше, чем заядлый курильщик, лишенный сигарет.
Ваши ответы на предложенные вопросы позволят определить, подвержены ли вы этой зависимости.
[Да] [Нет]
1. Вторгаются ли телефонные звонки, встречи, электронные сообщения и т. п. в ваше личное время после окончания рабочего дня? □ □
2. Свойственно ли вам проигрывать в уме разговоры, переоценивать решения и продумывать те или иные нюансы, касающиеся работы, во внерабочее время? □ □
3. Бывает ли вам сложно наслаждаться какой-либо деятельностью, не связанной с работой? □ □
4. Испытываете ли вы беспокойство, угнетенность или какое-либо другое дискомфортное ощущение, сходное с ощущением разлуки, в случаях, когда по каким-либо причинам не можете заниматься работой? □ □
5. Случалось ли вам убеждать себя в том, что успех в вашей области требует и высокой степени самоотверженности, — так что вы, может быть, и не хотели бы проводить на работе так много времени, но «этого требует дело»? □ □
6. Принимаете ли вы неудачу, негативный отклик либо критику того или иного проекта на свой счет? □ □
7. Считаете ли вы, что ваше предназначение как человека заключается в том, что вы делаете в своей работе? □ □
8. Пытаетесь ли вы с помощью работы, которую исполняете, доказать свою ценность — для самого себя или кого-то другого? □ □
9. Верите ли вы в то, что лишь невероятные усилия и нацеленность на результат смогут в полной мере явить миру вашу истинную ценность? □ □
10. Является ли для вас работа убежищем от нежеланных явлений и дел, например семейных обязательств или семейных конфликтов? □ □
11. Жалуются ли близкие на то, что вы проводите на работе слишком много времени и практически никогда не доступны? □ □
12. Называл ли вас трудоголиком кто-нибудь из близких? □ □
Опрос: присуща ли вам склонность к меньшему?
Поведение, формирующее зависимость, не всегда связано с понятием «большего»: оно может также выражаться в постоянном стремлении к меньшему. Обратной стороной медали пристрастия к деньгам является стремление к бедности — противоположности благосостоянию. Положительный ответ на любой из приведенных ниже вопросов предполагает, что вам присуща в той или иной степени предрасположенность к бедности.
[Да] [Нет]
1. Верители вы, что бедность является более добродетельной или достойной восхищения, чем богатство? □ □
2. Верите ли вы в то, что бедные люди более духовны, чем богатые? □ □
3. Когда к вам попадают в руки деньги, стремитесь ли вы потратить их быстро и/или импульсивно, а затем быстро вернуться к привычному состоянию бедности? □ □
4. Склонны ли вы воздерживаться от необходимых расходов (например, от ремонта машины или дома либо от медицинских процедур) из-за того, что не можете себе позволить потратить на это деньги? □ □
5. Предпочитаете ли вы тратить деньги на кого-то другого, нежели на себя самого? □ □
6. Склонны ли вы просить за свою работу меньшую оплату, чем полагается? □ □
7. Случалось ли вам находиться в двух шагах от обеспеченной жизни, когда разразившийся серьезный кризис ставил крест на ваших планах? □ □
Шесть рекомендаций для формирования здорового отношения к работе
1. Четко определите для себя цели своей работы.
Понятно, что с помощью своей работы вы добываете средства к существованию и оплачиваете счета. Но не это истинная цель и содержание вашей работы. Задумайтесь, делаете ли вы ее в надежде на похвалу и одобрение со стороны кого-либо другого или же в своих интересах и с целью достижения собственных идеалов. Не важно, в чем состоит ваша работа и какова ваша должность, — убедитесь, что вы делаете именно то, что приносит вам удовлетворение.
2. Создайте четкие границы.
Установите четкие границы между работой и личной жизнью: для каждого рабочего или выходного дня и для периодов ваших отпусков. Установление таких границ и соблюдение их позволяют полностью присутствовать как в рабочей, так и в личной жизни.
3. Оставьте работу на работе.
Оцените количество времени, которое вы проводите за обсуждением рабочих вопросов с членами своей семьи и друзьями, а также со своими коллегами или людьми, занятыми в той же сфере, что и вы. Постоянное мысленное присутствие на работе указывает на неспособность установить границы для работы и личной жизни или на привычку ассоциировать свою личность с работой.
4. Концентрируйтесь в течение дня на вопросах эффективности, а не рабочей этики.
Примите сознательное решение об изменении личного стандарта оценки удовлетворенности с «X часов в день» на «работа сделана хорошо». Вы можете делать это даже в тех ситуациях, когда ваша работа требует присутствия в течение заранее заданного количества часов: вместо того, чтобы просто отсиживать нужное количество часов, рассматривайте каждый рабочий день как приключение, направленное на достижение личного удовлетворения той работой, которую вы проделали за день.
5. Создайте четкие финансовые цели.
Создайте в качестве части вашего финансового плана (который мы обсуждали в главе 9) конкретные и измеримые цели, связанные с вашими деньгами, инвестициями и пенсионными накоплениями. Определите четкую цель для каждой вашей инвестиции: учеба, пенсия, покупка нового дома, неприкосновенный запас и т. д.
6. Смиритесь с тем фактом, что у вас есть личная жизнь.
Один из способов смягчить ощущение вины или дискомфорта, связанное в вашем сознании с тем, что некоторое время вы проводите вне работы, — это договориться с собой считать данное время необходимым дополнением к работе. Это не софистика и не рационализация: хотите хорошо работать — умейте хорошо отдохнуть.
Создание нового сценария
Подобно тому, как страдающий анорексией хочет избавиться «всего от двух килограмм», а потеряв их, худеет до тех пор, пока не оказывается на грани смерти, ваша искаженная денежная история может завести вас в опасные дебри. Все начинается с невинных действий, как в случае Рики, решившей сыграть на два десятка долларов, или Майка, проводившего в офисе лишние два часа. Но именно так закручивается спираль и вашими усилиями увлекает вас в бесконечную бездну зависимости.
На примере анорексии удобно проиллюстрировать пути избавления от денежной зависимости. Для людей, которые страдают от нарушений, связанных с питанием, пища олицетворяет нечто большее, чем просто питание. Каждому блюду, каждому проглоченному куску присваивается множество символических значений — опека и комфорт, спокойствие и уверенность, контроль и протест, эмоциональная важность изобилия как противовеса нехватке. Эти значения можно назвать автостоперами, которые передвигаются вместе с каждым пищевым компонентом блюда. Они создают для еды историю со своим сценарием, персонажами и сюжетными линиями. Выздоровление для людей, страдающих анорексией, не связано с едой. Речь идет о редактировании истории.
Таким образом, проблема решается не увеличением количества принимаемой пищи, а изменением отношения к еде. Анорексик выздоравливает не тогда, когда начинает правильно питаться и набирать вес, а когда начинает относиться к пище лишь как к источнику питательных элементов и ничего больше.