– Алексей Алексеевич, – донесся откуда-то незнакомый голос.
Волошин открыл глаза: никаких перемен – все тот же потолок.
– Алексей Алексеевич, – шепотом продолжала звать его девушка, – у меня кое-что есть для вас.
Он поднялся, с трудом сбросив с себя дремоту, вышел в коридор. Вера протянула ему листок с распечаткой.
«Бароло» – красное виноградное вино, производимое на северо-востоке Италии в области Пьемонт из местных сортов винограда…
– Что это? – не понял Волошин. – При чем тут Италия? Теперь что, за границу надо ехать? Конечно, я никуда не собираюсь, но все равно…
И тут же напрягся, увидев на мониторе расшифровку адреса игрока, движение средств на его счету и даже перечень приобретенных им подсказок. Алексея даже больше удивила сумма, которая находилась на счету Бароло, – более пяти миллионов долларов.
Спрут оказался жителем Мурманска, Шумахер – из Карелии, а Незабудка – киевлянин.
Но все их достижения не шли ни в какое сравнение с успехами итальянца.
– Что-то еще хотите узнать? – спросила Вера.
– Я подумаю, – ответил Алексей.
Он понял, что девушка выдала неплохие результаты. Не за день даже. Если так пойдет и дальше, можно рассчитывать на удачу. Появится шанс выжить в смертельной игре.
– Хорошо, – похвалил Волошин девушку. – Даже очень хорошо.
Он хотел поделиться полученной информацией с Филатовым, но того не было дома. Проклиная любвеобильность своего приятеля, Алексей отправился на поиски, ни секунды, впрочем, не сомневаясь, где его искать.
В баре Филатов сидел не один. На сей раз на Эмме была длинная шуба из чернобурой лисы. Она сидела, слушала, улыбаясь тому, что говорил Иван, и с той же рассеянной улыбкой посмотрела на вошедшего Волошина. Взгляд этот поразил: ощущение такое, будто улыбка отдельно, глаза отдельно. Улыбались только губы, а взгляд был напряженным.
Филатов угощал Эмму шампанским, а сам пил текилу.
– Добрый день, – поздоровался Алексей. – Вы уж, Эмма, извините, но нам надо спешить.
– Уезжаете? – спросила она.
Волошин кивнул и взял Ивана под локоть:
– Поднимайся.
Удивительно, но Ванька не сопротивлялся, только, уже поднявшись, ухватил ладонь Эммы и, наклонившись, громко чмокнул ее пальцы:
– До встречи.
По дороге домой оба не проронили ни слова, и только уже возле самого крыльца Алексей спросил:
– О чем на этот раз беседовали? Ты ей свою пушку не показывал?
– В каком смысле? – не понял Филатов. – Нет, сказал только, что я – главарь журналистской мафии Петербурга, руководитель крупной информационной банды и вообще – акула пера. Причем самая зубастая.
Волошин хотел объяснить другу, кто тот на самом деле, но промолчал, потому что они вошли в дом.
Вместе составили письма Незабудке и Шумахеру, каждому предложив встретиться через два дня. Первому послание отправили от имени Вампира, а второму – от Минтона. Встречу назначили на десять утра на Приморской трассе за гольф-клубом, возле поворота на Белоостров.
– Только бы они встретились, – повторял Филатов, – только бы никто не опоздал, только бы не заблудились. Пусть перестреляют друг друга.
Потом он поднялся к себе и пропадал с полчаса. Вернулся с красным лицом и спросил:
– Никто не знает, как по-итальянски будет бормотуха? А то в моей программе нет этого слова. Пришлось на английском письмо отправлять.
– Кому? – удивился Алексей.
– Да я того гада Бароло тоже пригласил на развилку от твоего имени. Написал: «Ты, кислая Бормотуха, приезжай ко мне на встречу по такому-то адресу: я тебя в разлив пущу. Поцелуй меня в зад. Минтон».
– Это все?
– Нет, – признался Иван. – Еще Спруту послал: «Ты, восьминогий урод, подкатывай ко мне: я тебя порублю на морскую капусту». Своим именем подписал.
– Не «на капусту», а «в капусту», – без тени улыбки поправил Волошин. – Остроумно. А главное, смело. В лучших традициях современной зубастой российской журналистики: гадость написал, прикрылся псевдонимом, и доволен своей отвагой и гонораром.
– А что? – дернул плечом Иван. – Деньги ведь надо как-то зарабатывать.
Следующий день оказался скучным и неинтересным. Начал таять снег, небо за окнами было серое. Вера работала за компьютером, Алексей сидел рядом и наблюдал. Филатов маялся, бродил по дому, а когда надоедало шастать из угла в угол, ел сочные стейки. И все время вздыхал: Волошин запер входную дверь, а ключи спрятал. Ванька норовил улизнуть к Эмме, готов был даже в окно вылезти, но на первом этаже решетки, а второй слишком высоко над землей.
– Интересно, сколько здесь метров до земли? – спрашивал он, ни к кому не обращаясь.
– Шесть, – отвечал, не поворачивая головы, Алексей.
– Да, – нахмурился Филатов. – Некоторые понастроили себе высотные дома, не заботясь о нуждах простых людей.
– Прыгай, прыгай, – разрешил ему Волошин. – Ногу сломаешь, а без ноги ты не только Эмме, вообще никому не нужен будешь.
Рисковать Иван не пытался, хотя стал неожиданно отважным – любовь делает человека смелым и дает крылья, правда, не такие, чтобы решиться на прыжок с высоты. Видимо, Филатов не настолько был влюблен.
– Леша, – шептал Иван вышедшему на кухню другу. – Давай завтра с утра сгоняем на Приморское шоссе к гольф-клубу, ляжем где-нибудь в лесочке за деревом и посмотрим, как они друг друга перестреляют.
– Ага, – согласился Алексей. – А если нас обнаружат, убежим на лыжах.
Иван вздохнул, вспомнив, как брел на одной лыже, проваливаясь второй ногой по колено в снег, зажмурился и полез в холодильник за стейком. А что еще ему оставалось делать: Алексей даже мобильный телефон у него отобрал и отключил, чтобы Эмма не смогла дозвониться до главаря журналистской банды. А переживала ли она от разлуки с акулой пера – еще неизвестно: скорее всего, вряд ли, потому что не прибежала к коттеджу и не плакала под окнами, как о том мечтал Филатов.
Поздним вечером или уже, пожалуй, ночью Алексей и Вера сидели на кухне, пили зеленый китайский чай и молчали. Вокруг стояла прекрасная тишина, которую изредка нарушали скрипы сосен и стоны Ивана, объевшегося стейками. А может, он мучился от любви, кто знает?
Глава 12
Ничего не изменилось и на следующий день, но друзья ничего и не ждали. Время растягивалось, как резинка рогатки, чтобы потом выстрелить какой-нибудь новостью. Хотелось только покоя; любое известие, плохое или хорошее, могло взорвать тишину и погасить свет надежды. Наконец пришло утро. Сегодня они узнают, насколько верна выбранная тактика. Если да, то кто-то мчит сейчас на автомобиле к гольф-клубу, кто-то сидит в засаде, а кто-то, может быть, придумал иную гадость. Может, конечно, на удочку не попался никто, и теперь остается лишь обреченно ждать конца.
Филатов тихо зашел в комнату Алексея:
– Не спишь?
Не дождавшись ответа, сел на краешке кровати:
– Леша, у меня плохие предчувствия. Только не перебивай, а то передумаю рассказывать.
Он вздохнул и продолжил:
– Я втянул тебя в это дело; не знаю, чем все закончится, но ты и так деньги потерял. Если вдруг со мной что случится, можешь снять с моего банковского счета.
Он положил на прикроватную тумбочку листок бумаги:
– Там указан банк, номер счета и откуда можно вытянуть мою электронную подпись.
– Спасибо, – ответил Волошин, – я думаю, мне не пригодится. К тому же у меня есть средства. В «Credit Suisse» номерной счет, когда выиграем, переведем туда свой миллиард. Там никто даже не спросит, откуда у нас такие денежки, – тайна вклада. Арест могут наложить в случае, если мы швейцарские законы нарушим, но мы не собираемся.
– А где этот банчок находится? – спросил повеселевший Филатов.
– В Цюрихе.
– Ты на всякий случай запиши мне номер, фамилию офицера банка, пароль. Вдруг с тобой что случится, а мне повезет.
Волошин продиктовал. Иван аккуратно занес данные в записную книжечку, потом спрятал ее в карман.
– Ты не бойся, – сказал он Филатову, похлопав себя по карману. – Я не стащу ни копейки.
– Как раз этого я не боюсь.
Волошин произнес это без всякого сомнения: Ванька способен на многое, но не на воровство.
А Филатов уже начал планировать дальнейшие действия:
– И все равно из Швейцарии надо денежки уводить. Траншами по пятнадцать-двадцать миллионов на какие-нибудь острова: на Кайманы, на Сейшелы, на Балеарские острова. На Канары не надо – это в Испании…
– Балеарские тоже принадлежат Испании, – напомнил Алексей.
– Разве? – удивился Иван. – Тогда на Мальдивы отправим миллионов пятьдесят. На Мадагаскар еще. Потом поедем и соберем все, а заодно отдохнем, оттянемся по полной. Да?
– Поживем – увидим, – ответил Волошин.
Он хотел сказать: «Если доживем», но передумал.
В полдень перехватили сообщение Незабудки:
«Вампира больше нет. Дайте новую цель».
Судя по всему, встреча на Приморском шоссе состоялась и для кого-то закончилась печально. Только вот для кого? На всякий случай и чтобы доказать свою неуязвимость, Вампир тоже отправил послание: «Спрут выведен из игры».
– Поживем – увидим, – ответил Волошин.
Он хотел сказать: «Если доживем», но передумал.
В полдень перехватили сообщение Незабудки:
«Вампира больше нет. Дайте новую цель».
Судя по всему, встреча на Приморском шоссе состоялась и для кого-то закончилась печально. Только вот для кого? На всякий случай и чтобы доказать свою неуязвимость, Вампир тоже отправил послание: «Спрут выведен из игры».
Но откуда было знать, что произошло на трассе, за поворотом на Белоостров? Удалось только выяснить, что Спрут не выходит на связь уже третий день, молчал и Шумахер – причем с сегодняшнего дня: вполне вероятно, погиб именно он. В криминальных новостях ничего не сообщали, говорили только о всякой ерунде: задержали городского чиновника при получении крупной взятки и тут же отпустили под подписку о невыезде; сексуальный маньяк изнасиловал налогового инспектора; пожарная машина опоздала на пожар, потому что в баках кончилось топливо, а когда приехала, то выяснилось, что нет воды; ученики опять угрожали взорвать пару школ; кто-то ограбил пункт обмена валюты, но по ошибке унес мешок с белорусскими «зайчиками».
Иван ходил по дому и злился:
– Самую важную информацию не сообщают. Что у них за репортеры на телевидении?
Но утром успокоился: на его счет поступила некоторая сумма, а вот Незабудка возмущался: «Где мои премиальные? Неужели Вампир был банкротом?»
Устроители игры посоветовали ему работать лучше.
Иван долго смеялся и на радостях выпил два стакана зеленого чая. Правда, ему поручили убрать какого-то Локиса, но Филатова это уже, казалось, не волновало – главное, что они придумали собственную систему выживания, которая дала определенные плоды, а потом будет плодоносить еще. К тому же в игре осталось чуть больше восьми тысяч участников, и это самое приятное известие: месяца не прошло, а половина пути пройдена. Понятно, что вылетают слабейшие, кто-то, может быть, испугавшись, сам инсценировал свою гибель, кого-то вывели рейнджеры, но это теперь уже все равно. Появилась надежда, что скоро все закончится благополучно. Теперь уже можно не покупать подсказки: Вера сама доставала их. Локис оказался из Польши, особых подвигов за ним не числилось, результаты у него еще хуже, чем у Вампира, но лучше, чем у Минтона. Зато перед Волошиным стояла одна серьезная проблема – ускользнуть от Бароло, список побед которого увеличивался с каждым днем. Вполне возможно, что работал не один человек, а целая команда профессионалов. Может быть, один из боссов мафии, престарелый и скучающий, имеющий международные связи, просто звонит кому-нибудь за границу: «Уберите того или этого». Наверняка был звонок и в Россию: теперь Алексею следовало бы поостеречься.
– Ваня, – обратился он к другу, который, сидя перед телевизором, переключал каналы в поисках новостей. – Договоримся окончательно: теперь из дома ни ногой. Если только в случае крайней необходимости.
– Разумеется, – согласился Филатов, не отрывая взора от экрана. – Я тебе давно об этом твержу, а ты такой непоседливый и беспечный! То на какую-то спортбазу меня тащишь, то в бар… Я, кстати, эти бары-рестораны всегда ненавидел… И кормят там плохо, и уроды всякие ходят.
Он поймал биржевой канал.
– Ну-ка, ну-ка! Ты посмотри, как индексы подросли! Были бы деньги, я бы сыграл сейчас на форексе. Купил бы миллиард иен; японцы как раз опустили курс, американцы, чтобы выровнять торговый баланс с японцами, тоже удешевят доллар – надо же оградить доходы своих экспортных компаний. Я скину предварительно иены и тут же куплю баксы, потом… Нет, раз деловая активность пошла в гору, значит, возрастет потребление топлива. Только брать опцион на бензин или дизельное топливо – бессмысленно. Лучше купить заранее акции компаний-перевозчиков. Пароходных, к примеру. Или парочку танкеров приобрести… Надо все рассчитать, разработать стратегию игры на бирже… Прямо сейчас этим займусь, а то потом когда еще будет время? Привалят деньги, а что с ними делать? Не в казино же ходить. Нет, конечно! Что казино, что ресторан – одна фигня. Лишь бы деньги из наших карманов вытащить. – Ведь правда, Леша? – крикнул Филатов.
– Абсолютно согласен, – отозвался из кабинета Волошин, не слушавший, впрочем, что сам себе внушает Иван. – Будем теперь торчать дома.
Вчетвером сидели в зале ресторана. Все случилось неожиданно и просто. В конце дня Иван оторвался от просмотра телевизионных каналов, встал с кресла, прошелся по комнате, откинул штору, выглянул в окно, увидел идущую по дороге к их дому Эмму и взмолился:
– От нее-то какой смысл прятаться? Так я и вовсе с ума сойду – что поделать, если она мне нравится?!
Волошин достал из кармана ключ, открыл дверь и увидел перед собой стоявшую на крыльце мечту Ваньки Филатова… Теперь ее лицо было близко, он смог рассмотреть и понять, что она не в его вкусе. Правильные черты, но равнодушный взгляд и тонкие сжатые губы.
– Вы уже вернулись? – спросила Эмма, входя в дом.
Алексей сделал удивленные глаза, но потом вспомнил, что они вроде как уезжали на несколько дней. Зато выскочивший из-за его спины Филатов сообразил сразу.
– Да, да, – закивал он, – удачная была поездка.
– А я вот все время сижу в четырех стенах. Одна, и мне скучно. Может быть, сходим поужинать?
– Конечно, – согласился Иван и с ходу соврал: – А то у нас как раз продукты кончились.
– Да вроде есть еще, – попытался остановить Филатова Алексей.
Эмма вошла в прихожую и сбросила черно-бурую шубу в подставленные руки Ивана.
– Скучно мне что-то, – повторила она, оглядывая двери комнат. – Надоело в одиночестве перед телевизором торчать.
– А мы вообще ящик не смотрим, – соврал Иван. – Не до того сейчас. Все бизнес, дела, переговоры, поездки. Думали, что отдохнем здесь, но куда там! Разве…
– Кстати, – не дала ему закончить Эмма. – Раз вы новости не смотрите, то самое интересное проходит мимо вас.
Эмма вошла в гостиную. Иван услужливо подвинул к ней кресло. И тут же поставил рядом второе. Гостья с достоинством присела. Филатов плюхнулся на свое и, уже сидя, подвинул кресло еще ближе к Эмме. Но она, казалось, не заметила его усилий.
– Так что же такого интересного мы не знаем? – спросил Иван.
Эмма пожала плечами:
– Сегодня утром в криминальной хронике дня показали даму, которая этой ночью застрелила человека. В каком-то клубе. Один из посетителей решил зайти в туалет… Он был в зале с парочкой друзей. Те, не дождавшись, отправились за ним и обнаружили тело. Приятеля убили выстрелом в затылок. Секьюрити перекрыли выходы. Проверили записи внутреннего видеонаблюдения и увидели даму – постоянную посетительницу этого заведения, которая прошмыгнула в мужской туалет после того, как туда вошел тот человек. Кстати, в туалетной комнате у них тоже камеры были. Так что по телевизору показали именно момент убийства. Несчастный даже брюки не успел расстегнуть. Женщина быстро подошла и выстрелила. Бросила пистолет на пол и ушла…
– Ее поймали? – спросил Волошин.
– В том-то все и дело. Оказалось, что это вдова банкира. Она даже никуда не пыталась уехать с парковки. Сидела перед входом клуба в своей машине и хохотала. В сюжете показали, как ее из машины доставали. Смеется. Ей говорят: «Вы задержаны по подозрению в совершении преступления по статье какой-то там»… А ей весело. Она рукой вокруг себя показывает и смеется: «Это все виртуальный мир. А вы в моем компьютере. Сейчас три кнопочки нажму и перезагружусь…» Хорошая шубка на даме, из золотой норки.
– С ума сошла, – сочувственно произнес Филатов, – я всегда думал, что у жен банкиров не все в порядке с головой. Нормальная девушка разве пойдет замуж за…
– А в каком клубе это было? – спросил Волошин.
– Не помню, – покачала головой Эмма. – «Жокей-клуб», кажется. Но там, кстати, оказалось подпольное казино. Так что заведение теперь прикроют.
– А как же?.. – встрепенулся Иван.
И замолчал.
– А мы сегодня ужинаем в другом месте, – очень серьезно произнесла Эмма.
И рассмеялась.
Волошин никуда не собирался идти. Он и Филатова не отпустил бы, но тот с такой мольбой посмотрел на друга, что Алексей неожиданно для самого себя согласился.
В местный бар решили не ходить, а отправиться на машине в Комарово, там, на берегу залива, по словам Эммы, был неплохой ресторанчик – всего-то полчаса езды. Алексей из вежливости пригласил Веру, та, судя по выражению лица, хотела отказаться, но тут же кивнула головой и пошла собираться. Избранница сердца Ивана внимательно посмотрела ей вслед, как видно, не ожидала увидеть здесь еще кого-либо. А Волошин, выйдя с Иваном в другую комнату, сказал, что едут они с одним условием – ни глотка спиртного.
– Хорошо, – согласился Филатов. – Я даже могу за руль сесть.
Вера достаточно скоро появилась в платье и с макияжем на лице. Удивились оба друга, и Алексей понял, что поторопился записать их помощницу в серые мыши. Готовая к старту Эмма сделала вид, что давно ничему не удивляется. Поправила перстень на пальце и поднялась из кресла.