Начальник абвера Вильгельм Франц Канарис
Абвер считал Ивара ценным источником информации, а НКВД полагало, что передаёт по этому каналу «дезу». Что думали японцы – история умалчивает.
– Лучше бы ты сидел тихо и не высовывался, – не раз предупреждал приятеля Мосберг.
Но Лисснер только отмахивался – его увлекли шпионские игры.
– Чем на большее число разведок работаешь, – полагал Ивар, – тем меньше шансов, что тебя арестуют. Все считают тебя своим.
Хитрого еврея не остановила даже история с Рихардом Зорге, который работал на Советы, но и немцам поставлял интересные сведения о Китае и Японии. В результате Зорге посадили в тюрьму японцы. А потом повесили.
Но судьба Лисснера сложилась иначе. Гестаповец Майзингер решил подложить свинью соперникам из абвера. В июне 1942 года Майзингер донёс на Лисснера японцам – мол, этот немецкий еврей занимается промышленным шпионажем в пользу СССР против Японии. В июне 1943-го Лисснер был арестован японской контрразведкой, подвергся пыткам, но был выпущен на свободу в начале 1945-го, когда была установлена его невиновность.
После ареста Лисснера абвер стал ещё больше осторожничать. Постепенно он терял позиции в Китае – верх взяло гестапо. Но Мосбергу это было только на руку. Его «служба» стала только спокойнее. Донесения в Берлин он отсылал, как и прежде, с информацией из местных газет…
Ни нашим ни вашим
Когда фашистская Германия капитулировала, бывшие сотрудники и абвера, и гестапо стали активно сотрудничать с Японией. Правда, как и ранее, успехами они похвастаться не могли. После окончания войны на Дальнем Востоке гестаповец Йозеф Майзингер был арестован американцами в Токио.
Решившие преувеличить свои заслуги контрразведчики из штаба генерала Макартура доложили о нём как о друге Гейдриха и Гиммлера. Бывший руководитель имперской безопасности в регионе на допросах вёл себя не вполне адекватно, много плакал, говорил в основном о жене и пытался вскрыть себе вены.
После серии допросов американцы решили отдать его для суда в Польшу, где Майзингера 3 марта 1947 года признали виновным в массовых убийствах и через четыре дня казнили.
Судьба Айзентрегера сложилась не в пример лучше. В августе 1946 года его судили в Шанхае в общей сложности по 27 эпизодам. Первым свидетелем обвинения оказался наконец сумевший поквитаться со своим обидчиком капитан 1-го ранга Зифкен. Он подтвердил, что Айзентрегер вёл разведывательную работу после капитуляции Германии, что с точки зрения международного права является серьёзным преступлением.
В соответствии с нормами американского законодательства, бывший резидент был приговорён к пожизненному заключению. После этого Айзентрегера отправили отбывать наказание в Баварию. В 1950 году, как и многие другие военные преступники, он вышел на свободу. Лисснер в 1947 году вернулся в Западную Германию, где работал главным редактором журнала «Кристалл».
«Тихий» Мосберг долгое время сидел в американском лагере для нацистских преступников. Ему пришлось доказывать, что он не нанёс ущерба союзникам. В конце концов его выпустили. Дальше его следы теряются. Немцы остаются уверенными, что на их разведку работали даже евреи, а евреи не корят Мосберга, так как тот не сделал для Третьего рейха ничего хорошего.
Возможно, Мосберг не стал писать мемуаров и рассказывать о своей жизни, чтобы не разочаровывать ни тех ни других…
P. S. Праведник мира
4 августа 2009 года любавичские хасиды (евреи) обратились в мемориальный центр Холокоста «Яд-Вашем» с просьбой признать «праведником народов мира» адмирала Вильгельма Канариса, главу фашистского абвера.
На Западе Канарис – прежде всего, видный деятель немецкого Сопротивления, участник нескольких заговоров с целью свержения Гитлера, покровитель борцов с режимом. О том, что Канарис охотно помогал евреям, сохранилось много свидетельств. Например, Микки Оз (герой знаменитого очерка в израильской газете «Гаарец») вспоминает, что в 1939 году у них в Яффе гостили его дядя и тётя. Когда они собрались вернуться домой в Берлин, отец Микки напутствовал родственников: «Если за вами придут, постарайтесь связаться с адмиралом Вильгельмом Канарисом, он поможет».
Падение Канариса последовало в феврале 1944 года. Гитлер по настоянию Гиммлера разогнал абвер, передав разведывательные функции новому ведомству во главе с молодым Вальтером Шелленбергом (ему было всего 34 года, а многоопытному Канарису – 57). Канариса поместили под домашний арест.
После провала «Заговора 20 июля» среди бумаг заговорщиков обнаружили сведения о причастности Канариса к подготовке переворота. Также нашлись его дневники, в которых адмирал крайне неодобрительно отзывался о Гитлере.
Канарис, несмотря на пытки, так и не выдал никого из товарищей по Сопротивлению. 9 апреля 1945 года адмирал Канарис был повешен в концлагере Флоссенбург в Баварии.
Подводники из Кёнигсберга Топить англичан асы Дёница учились в Восточной Пруссии
Реванш за Москву
Кёнигсберг весной 1942 года был тихим тыловым городом – война бушевала далеко, и немцы ещё верили в скорую победу. Даже разгром под Москвой не воспринимался как катастрофа. Временные неудачи – не более.
Как убеждал граждан Третьего рейха министр пропаганды Геббельс, германская армия и флот сильны как никогда: досадное недоразумение на Восточном фронте лишь укрепило боевой дух солдат и сплотило нацию. Германия уже взяла реванш за поражение на подступах к русской столице! Фашистские подводные лодки внезапно появились у восточного побережья Соединённых Штатов Америки и устроили настоящую бойню: за три первых месяца 1942 года асы адмирала Дёница пустили ко дну 198 судов общим водоизмещением более миллиона тонн.
Казалось, битва за Атлантику будет выиграна со дня на день. Число торговых кораблей союзников, без которых английскую экономику ожидал неминуемый крах, таяло на глазах. Скоро Англия будет вынуждена капитулировать, США выйдет из войны, а там и до победы над Россией рукой подать.
Немецкие газеты не уставали славить героев – «рыцарей морских глубин». Подводники купались в славе. В любой пивной Пиллау (ныне Балтийск) и Кёнигсберга их приветствовали стоя.
Правда, базировавшаяся здесь 26-я флотилия подводных лодок в боевых действиях не участвовала – она была учебной. Старенькие субмарины второго проекта («малютки» водоизмещением 250 тонн) служили для подготовки новобранцев и обкатки молодых командиров. После четырёх недель усиленных тренировок будущие асы глубин убывали в Гамбург, где получали новенькие подводные лодки, на которых уходили в Атлантику. А постоянные экипажи учебных подлодок принимали новых курсантов.
Для учёбы имелись все необходимые условия. Советский военно-морской флот был надёжно блокирован в Кронштадте и Ленинграде, Балтика стала «внутренним» морем Германии. В общем, постоянный состав 26-й учебной флотилии вёл размеренную, почти мирную жизнь…
На подлодке по автобану
Поначалу штабс-обер-боцман Отто Нойман службой не был доволен. Пока он прохлаждался в учебной флотилии и натаскивал молодёжь, его приятели воевали в Атлантике и получали железные кресты: их фотографии печатали все газеты. А тут – мирный Кёнигсберг, тихая жизнь.
Но постепенно Нойман притерпелся. В рутинной службе были свои преимущества – регулярные увольнения, посещения увеселительных заведений, восторженные взгляды местных девиц. Отто даже завёл себе постоянную подружку – Марту, медсестру из госпиталя. Эта девушка заставила подводника забыть о героических подвигах и смириться с прозябанием в тылу. Молодые люди встречались уже несколько месяцев, и Отто даже начал подумывать о женитьбе. Но война внесла в его планы свои коррективы.
В одном из уличных ресторанов Кёнигсберга, 30–40-е годы ХХ века
Гамбург. У входа на станцию метро «Ратушная площадь», 20-е годы XX века
Как снег на голову свалился приказ: шесть «малюток» учебной флотилии передислоцировать в Гамбург. На одной из них служил Нойман. Сослуживцы Отто, остававшиеся в Пиллау на «средних» подлодках, ломали головы: зачем? Для боевых действий в Атлантике крошечные субмарины не годятся – слишком мал радиус действия. Что затеял «папаша Дёниц»?
– Не горюй, – попрощался бравый моряк с Мартой. – Скорее всего, через месяц-другой вернёмся.
Отто ошибся. Из Гамбурга лодки в надводном положении отправились вверх по реке Эльбе. Дошли до Дрездена. Там «малютки» погрузили на огромные автомобильные платформы и медленно – со скоростью восемь километров в час – повезли по автобану. Жители близлежащих деревень провожали необычный конвой изумлёнными взглядами.
– Куда вас везут? – прокричал с обочины старик.
– В Альпы! – отшутились подводники. – На озере Бодензее формируется первая горная флотилия подводных лодок.
Наконец колонна прибыла в городок Ингольштадт, расположенный на берегу Дуная. Субмарины спустили на воду. Только здесь экипажам сообщили: их цель – Чёрное море.
В турецкой тюрьме
В начале войны на Чёрном море немцы не имели ни одного боевого корабля – советский флот господствовал на театре военных действий. Даже фашистская авиация не могла решить проблемы. В октябре 1941 года из осаждённой Одессы морем были эвакуированы 80 тысяч солдат и офицеров Красной армии. Практически без потерь. С таким положением дел фашистское командование мириться не хотело. Изменить соотношение сил на Чёрном море должны были «малютки» из Кёнигсберга. Более крупные субмарины доставить по суше было невозможно, а морской путь (через Босфор и Дарданеллы) перекрыла нейтральная Турция.
Канал вдоль улицы Штеккельхёрн в одном из кварталов Старого Гамбурга, 1910–1914 годы
Двор дома № 33 на Штайнштрассе в центре Гамбурга, 1911–1914 годы
Старый Гамбург. Дом № 42 на Большой Пекарской улице, 1911 год (справа)
В середине 1942 года «малютки» оказались в румынском порту Констанца. Но особыми успехами асы Дёница у берегов Крыма и Кавказа не отличились. За время боевых действий они потопили только 26 судов общим водоизмещением около 45 тысяч тонн – по сравнению с победами на Атлантике результаты весьма скромные. Правда, и сами подводники потерь не имели.
В сентябре 1944 года субмарины оказались в западне. Советские войска вошли в Румынию и лишили немцев их главной военно-морской базы в Констанце. Русская авиация потопила U-9. Ещё две лодки – U-18 и U-24 – были повреждены самолётами и затоплены своими экипажами. Подводники оказались в плену.
Оставшиеся три субмарины отправились к берегам нейтральной Турции. 11 сентября немцы затопили свои корабли и тайком высадились на берег. Они решили пешком добраться до Греции, где ещё находилась немецкая армия. К операции подводники готовились педантично – даже записали в блокноты самые необходимые слова на турецком языке. Но план не удался – в одной из деревень моряков накрыла полиция. Отто и его сослуживцев поместили в тюрьму турецкого городка Базехир в Анталии. Война для них закончилась.
– Надо было продать субмарины нашему правительству, – пошутил турецкий офицер. – Получили бы несколько миллионов лир и жили в Турции безбедно.
В Германию подводники вернулись только после окончания войны.
Бегство под водой
Судьба пощадила не только Отто, но и Марту. Она не теряла связи с ребятами из учебной флотилии подводных лодок – это подразделение продолжало службу в Пиллау до начала 1945 года. Работы становилось всё больше. С весны 1943 года в битве на Атлантике наступил перелом. Немецкие субмарины гибли в огромном количестве, и командованию требовались новые подготовленные экипажи. Если в 1941 году немцы потеряли 35 субмарин, то в 1944-м – 250. Но Дёниц никак не хотел признать очевидного: его асы проиграли.
Эмблема 26-й учебной флотилии подводных лодок кригсмарине, базировавшейся в Пиллау и Варнемюнде
Эмблема 24-й учебной флотилии подводных лодок кригсмарине, базировавшейся в Готенхафене и Данциге
Когда к Кёнигсбергу подошли советские войска, людей и технику флотилии отправили в Киль, Росток и Гамбург. Учебные подводные лодки взяли на борт гражданских жителей – немного, сколько смогли. Среди эвакуированных была и Марта.
Все подводные лодки дошли до портов назначения без потерь. Меньше повезло курсантам, которых отправляли на надводных судах – вместе с гражданскими беженцами и пехотинцами вермахта. Знаменитая атака советской подводной лодки С-13 под командованием Александра Маринеско привела к гибели лайнера «Вильгельм Густлов», вместе с которым пошли ко дну несколько сот свежеиспечённых подводников. А через несколько месяцев война закончилась. Фашистская Германия капитулировала.
Летом 1945 года из Турции в Гамбург вернулся Отто Нойман. Здесь он нашёл Марту. Вскоре молодые люди сыграли скромную свадьбу. Ни они сами, ни их дети больше не видели Кёнигсберга. И в море никто из них не выходил. Даже на круизном лайнере…
Они бомбили Кёнигсберг И до конца войны сидели в нацистских концлагерях
Смерть за смерть
30 августа 1944 года сержант английских королевских ВВС Вильям Уинкли занял место стрелка-радиста в тяжёлом бомбардировщике «Ланкастер». Через несколько минут взревели двигатели, и машина поднялась в воздух. 189 британских самолётов взяли курс на Кёнигсберг. Командовавший армадой лучший снайпер ночного бомбометания королевских ВВС подполковник Джон Вудшоф ещё перед вылетом настроил ребят на победу.
– Отомстим нацистам за разрушенный Ковентри! – взмахнул кулаком подполковник. – Пусть теперь и немецкие матери умоются кровавыми слезами!
Сержант Уинкли сам был родом из Ковентри. В ноябре 1940 года фашистская авиация буквально стёрла этот город с лица земли. Под обломками погибли мать и младшая сестра Вильяма. Теперь настал час расплаты.
Через пять часов полёта английские бомбардировщики оказались над Кёнигсбергом. На город обрушились зажигательные бомбы, превращавшие дома в пылающие развалины. Сержант Уинкли заворожённо смотрел на море огня под крылом самолёта. В этот момент раздался грохот разорвавшегося зенитного снаряда.
– В мотор попали! – закричал Вильям. – Горим!
– Экипажу покинуть самолёт! – приказал командир.
Остальное Уинкли помнил плохо – всё было словно в тумане. Прыжок, хлопок раскрывшегося над головой парашюта, приземление…
Сержанту повезло. Он спустился не на горящий центр города, а на окраину – неподалёку от немецкой зенитной батареи. Уинкли даже не успел вытащить пистолет, как его огрели прикладом по голове.
«Плен! – успел подумать Уинкли. – Война близится к концу, а тут такая невезуха…»
Только предатели
После допроса сержанта Уинкли бросили в грузовик, в кузове которого уже лежали трое связанных английских лётчиков. Всех их доставили в «Шталаг Люфт-6», специальный лагерь для пленных лётчиков в городке Хайдекруг (ныне Шилуте, Литва).
На обширной поляне неподалёку от Куршского залива стояли деревянные бараки, огороженные колючей проволокой с пулемётными вышками и прожекторами по периметру. К тому времени здесь находилось около девяти тысяч американских и английских военнослужащих.
Восточное крыло замка Кёнигсберг с восьмиугольной башней Хабертурм, 20-е годы XX века
– Пополнение прибыло! – встретил вошедших в барак новичков крепкий парень в накинутой на плечи шинели. – Будьте как дома, привыкайте. Я тут сижу с 1940-го. Сержант Джеймс Динс, британские ВВС. Сбит над Бременом.
– Боб Ричардс, – протянул руку одноглазый американец. – Из Чикаго. Сбит над Гамбургом в январе 1944-го. Там же потерял свой правый «иллюминатор».
– Йэн Мак Дональд, шотландец из Родезии, – представился следующий. – Попал в плен в сентябре 1941-го. После воздушного боя над Бенгази в Северной Африке. Жаркое, доложу вам, местечко!
– Норман Джардин, новозеландец, – спрыгнул с нар чернявый лейтенант в форме британского лётчика. – Сбит осенью 1943-го над Сицилией.
– По вам можно географию изучать, – улыбнулся Вильям. – Только русских здесь не хватает.
– Их держат отдельно, – пояснил Джеймс Динс. – Парням не позавидуешь. Сталин объявил, что у Красной армии нет пленных – только предатели. Советским лётчикам даже Красный Крест не может оказать помощь. Они мрут как мухи.
– Французам ещё хуже, – вздохнул одноглазый Боб. – Помните, как немцы расстреляли того бедолагу, который попал к нам в середине 1944-го?
– Крепкий был малый, – кивнул Джеймс. – Воевал вместе с русскими в эскадрилье «Нормандия». Гитлер приказал уничтожать всех французов этого подразделения. Так что, ребята, мы ещё не в самом худшем положении!
Подпольщик Дикси
Жизнь в лагере была, конечно, не сахар. Но всё же лётчикам было легче, чем заключённым других концлагерей.
Немцы допускали в «Шталаг Люфт-6» сотрудников международной организации Красный Крест, регулярно приезжавших из Швеции. С собой шведы привозили продовольствие и сигареты.
Распределением гуманитарной помощи занимался Джеймс Динс. Он пользовался непререкаемым авторитетом и у англичан, и у американцев. Дикси, как называли Джеймса военнопленные, был неофициальным комендантом лагеря. Сержанту Динсу подчинялись все. Даже офицеры.