И всякому, кто входил к царевне и не исцелял ее, царь рубил голову и вешал ее на воротах дворца, пока не отрезали из-за нее головы сорока человекам из врачей и не распяли сорок человек звездочетов. И все люди отступились от нее, и все врачи оказались бессильными ее вылечить. И дело ее стало трудным для людей наук и обладателей перьев.
А затем Ситт Будур, когда увеличились ее волненье и страсть и измучили ее любовь и безумие, пролила слезы и сказала такие стихи:
Потом вздохнула и произнесла еще:
А когда Ситт Будур кончила говорить эти стихи, она стала плакать, пока у нее не заболели глаза и щеки ее не побледнели, и она провела в таком положении три года.
А у нее был молочный брат по имени Марзуван, который уехал в дальние страны и не был с нею все это время. И он любил ее любовью более сильной, чем братская любовь, и, приехав, вошел к своей матери и спросил про свою сестру Ситт Будур, и мать сказала ему: «О дитя мое, твою сестру постигло безумие, и прошло три года, как на шее у нее железная цепь, и все врачи и мудрецы бессильны излечить ее».
И, услышав это, Марзуван воскликнул: «Мне обязательно нужно войти к ней: может быть, я узнаю, что с нею, и смогу ее вылечить!» И когда мать Марзувана услыхала его слова, она сказала: «Ты непременно должен к ней войти, но дай срок до завтра, и я как-нибудь ухитрюсь устроить твое дело».
Потом его мать пешком отправилась во дворец Ситт Будур и встретилась с евнухом, поставленным у ворот, и дала ему подарок и сказала: «У меня есть дочь, которая воспитывалась с госпожой Будур, и я выдала ее замуж, а когда с твоей госпожой случилось то, что случилось, сердце моей дочери привязалось к ней. И я хочу от твоей милости, чтобы моя дочка на минутку пришла к ней, посмотреть на нее, а потом она вернется туда, откуда пришла, и никто о ней не узнает». И евнух отвечал: «Это возможно не иначе как ночью. После того, как султан придет посмотреть на свою дочь, приходи и ты с твоей дочкой».
И старуха поцеловала евнуху руку и ушла к себе домой и подождала до вечера следующего дня. И когда время настало, она поднялась в тот же час и минуту и, взяв своего сына Марзувана, одела его в платье из женских одежд, а потом она вложила его руку в свою и повела его во дворец. И она до тех пор шла с ним, пока не привела его к евнуху, после ухода султана от его дочери. И когда евнух увидал старуху, он поднялся на ноги и сказал ей: «Входи и не сиди долго!»
И старуха вошла со своим сыном, и Марзуван увидал Ситт Будур в таком состоянии и поздоровался с нею, после того как мать сняла с него женские одежды. И Марзуван вынул книги, которые были с ним, и зажег свечу и прочел несколько заклинаний.
И тогда Ситт Будур посмотрела на него и узнала его и сказала: «О брат мой, ты уезжал и вести от тебя прекратились». — «Верно, — отвечал Марзуван, — но Аллах благополучно привел меня назад. И я хотел уехать второй раз, но удержали меня от этого лишь те вести, которые я про тебя услышал. Мое сердце сгорело из-за тебя, и я к тебе пришел в надежде, что, может быть, я тебя освобожу от того, что с тобою случилось». — «О брат мой, — сказала Будур, — ты думаешь, то, что меня постигло, безумие?» — «Да», — отвечал Марзуван. И Будур сказала: «Нет, клянусь Аллахом! А дело таково, как сказал поэт:
И тут Марзуван понял, что она влюблена, и сказал ей: «Расскажи мне твою историю и то, что тебя постигло. Может быть, в моих силах сделать что-нибудь, в чем будет твое освобождение».
И Ситт Будур отвечала: «О брат мой, слушай мою историю. Однажды ночью я пробудилась от сна, в последнюю треть ночи, и села прямо и увидала рядом с собой юношу, прекраснейшего, какой есть среди юношей… Язык устанет его описывать. И подобен он ветви ивы или трости камыша… И я подумала, что мой отец дал ему приказ испытать меня, так как отец склонял меня выйти замуж, когда меня сватали у него цари, а я отказывалась. Вот это и помешало мне разбудить юношу: я боялась, что, если я что-нибудь сделаю или обниму его, он, может быть, расскажет моему отцу об этом. А проснувшись, я увидала у себя на руке его перстень вместо моего перстня, который он у меня взял. Вот мой рассказ и причина моего безумия: мое сердце, о брат мой, привязалось к нему с тех пор, как я его увидела, и от великои любви и страсти я не вкушаю пищи сна, и нет у меня иного дела, как только лить слезы и плакать и говорить стихи ночью и днем».
Потом Ситт Будур сказала Марзувану: «Вот видишь, брат мой, что же ты со мною сделаешь, раз меня такое постигло?» И Марзуван опустил ненадолго голову к земле, дивясь и не зная, что делать, а потом он поднял голову и сказал: «Все, что с тобой случилось, — истина, и история с тем юношей сделала мой разум бессильным Но я пойду по всем странам и буду искать, как тебя излечить. Быть может, Аллах сделает твое исцеление делом моих рук. Но только терпи и не горюй!» Затем Марзуван простился с Будур и пожелал ей твердости, и вышел от нее, а она говорила такие стихи:
А Марзуван пошел в дом своей матери и проспал эту ночь, а утром он собрался в путешествие, и поехал и не переставая, ездил из города в город и с острова на остров в течение целого месяца. И он вступил в город, называемый ат-Тайраб, и пошел, выведывая у людей новости в надежде, что найдет лекарство для царевны Будур. И всякий раз, как он входил в город или проходил по нему, он слышал, что царевну Будур, дочь Царя аль-Гайюра, поразило безумие, но, достигши города ат-Тайраба, он услышал весть о Камар аз-Замане, сыне царя Шахрамана, что он болен и что его поразило расстройство и безумие.
И Марзуван, услышав это, спросил, как называется его город, и ему сказали: «Он находится на островах Халидан, и до них от нашего города целый месяц пути по морю, а сушею шесть месяцев». И Марзуван сел на корабль, направлявшийся на острова Халидан, и ветер был для него хорош в течение месяца, и они подъехали к островам Халидан. Но когда они приблизились и им оставалось только пристать к берегу, вдруг налетел на них сильный ветер и сбросил мачты и порвал ткань, так что паруса упали в море, и перевернулся корабль со всем тем, что в нем было, каждый занялся самим собою, а что касается Марзувана, то волны бросали его, пока не принесли к подножию царского дворца, где был Камар аз-Заман.
И по предопределенному велению случилось так, что это было в тот день, когда к царю Шахраману собирались вельможи его правления и господа его царства, чтобы служить ему. И царь Шахраман сидел, а голова его сына была у него на коленях, и евнух отгонял от него мух. А прошло уже два дня, как Камар аз-Заман не разговаривал, не ел и не пил, и сделался он тоньше веретена.
И везирь стоял у его ног, возле окна, выходящего на море, и он поднял взор и увидел, что Марзуван близок к гибели из-за больших волн и находится при последнем вздохе. И сердце везиря сжалилось над ним, и он подошел к царю и, вытянув к нему шею, сказал: «Я прошу у тебя позволения, о царь, спуститься во двор и открыть ворота дворца, чтобы спасти человека, который тонет в море, и вывести его из затруднения к облегчению. Может быть, Аллах по причине этого освободит твоего сына от того, что с ним». — «О везирь, — отвечал ему царь, — довольно того, что случилось с моим сыном из-за тебя и по твоей вине. Может быть, ты вытащишь этого утопающего и он узнает о наших обстоятельствах и увидит моего сына, когда он в таком положении, и станет злорадствовать надо мною. Но клянусь Аллахом, если этот утопающий выйдет из воды и увидит моего сына, уйдет и станет говорить с кем-нибудь о наших тайнах, я обязательно отрублю тебе голову раньше, чем ему, так как ты, о везирь, виновник того, что случилось с нами в начале и в конце. Делай же, как тебе вздумается» ^
И везирь поднялся и открыл потайную дверь дворца, ведшую к морю, и, пройдя по мосткам двадцать шагов, вышел к морю и увидал, что Марзуван близок к смерти. И везирь протянул к нему руку и, схватив его за волосы на голове, потянул за них, и Марзуван вышел из моря в состоянии небытия, и живот его был полон воды, а глаза выкатились. И везирь подождал, пока дух вернулся к нему, а затем снял с него одежду и одел его в другую одежду, а на голову ему он повязал тюрбан из тюрбанов своих слуг, и потом он сказал ему: «Знай, что я был причиною того, что ты спасся и не утонул. Не будь же причиною моей смерти и твоей смерти». — «А как так?» — спросил Марзуван. И везирь сказал: «Ты сейчас поднимешься и пройдешь между эмирами и везирями, и все они будут молчать, ничего не говоря, из-за Камар аз-Замана, сына султана».
И, услышав о Камар аз-Замане, Марзуван все вспомнил, так как он слышал рассказы о нем в других странах и пришел сюда в поисках его, но он притворился незнающим и спросил везиря: «А кто такой Камар аз-Заман.» — и везирь отвечал ему: «Это сын султана Шахрамана, и он болен и лежит в постели; ему нет покоя, и он не ест, не пьет и не спит ни ночью, ни днем. Он близок к смерти, и мы отчаялись, что он будет жить, и уверились в его близкой кончине. Берегись же долго глядеть на него и смотреть не на то место, куда ты ставишь ногу: иначе пропадет твоя и моя душа».
«Ради Аллаха, о везирь, — сказал Марзуван, — я надеюсь, что ты расскажешь мне об этом юноше, которого ты мне описал. В чем причина того, что с ним?» — «Я не знаю причины, — отвечал везирь, — но только его отец три года назад просил его, чтобы он женился, а Камар аз-Заман отказался, и отец разгневался на него и заточил его. А наутро юноша стал утверждать, что он спал и видел рядом с собою девушку выдающейся красоты, чью прелесть бессилен описать язык, и сказал нам, что снял с ее пальца перстень и сам надел его, а ей надел свой перстень. И мы не знаем того, что скрыто за этим делом. Заклинаю же тебя Аллахом, о дитя мое, когда поднимешься со мною во дворец, не смотри на царского сына и иди своей дорогой: сердце султана полно гнева на меня».
И Марзуван подумал: «Клянусь Аллахом, это и есть то, что я ищу!» А потом Марзуван пошел сзади везиря и пришел во дворец, и везирь сел у ног Камар аз-Замана, а Марзуван — у того не было другого дела, как идти, пока он не остановился перед Камар аз-Заманом и не посмотрел на него. И везирь умер живьем от страха и стал смотреть на Марзувана и подмигивать ему, чтобы он шел своей дорогой. Но Марзуван притворился, что не замечает его, и смотрел на Камар аз-Замана. И он убедился и узнал, что это тот, кого он ищет, и он воскликнул: «Слава Аллаху, который сделал его стан подобным ее стану и его щеку такой, как ее щека, и цвет его лица таким же, как у нее!»
А Камар аз-Заман открыл глаза и стал прислушиваться к словам Марзувана, и, когда Марзуван увидел, что Камар аз-Заман прислушивается к его словам, он проговорил такие стихи:
И когда Марзуван произнес эту касыду, он низвел на сердце Камар аз-Замана прохладу и мир, и тот вздохнул, и повернул язык во рту, и сказал своему отцу: «О батюшка, позволь этому юноше подойти и сесть со мной рядом». И когда султан услышал от Камар аз-Замана эти слова, он обрадовался великой радостью, а ведь раньше его сердце встревожилось из-за Марзувана, и он задумал в душе обязательно отрубить ему голову. И теперь он услышал, что его сын заговорил, и то, что с ним было, прошло, и он поднялся и привлек к себе юношу Марзувана и посадил его рядом с Камар аз-Заманом.
И царь обратился к Марзувану и сказал ему: «Слава Аллаху за твое спасение!» А Марзуван ответил: «Да сохранит тебе Аллах твоего сына!» — и пожелал царю добра. «Из какой ты страны?» — спросил его царь, и он ответил: «С внутренних островов, из земель царя аль-Гайюра, владыки островов, морей и семи дворцов». И царь Шахраман сказал ему: «Может быть, твой приход будет благословенным для моего сына и Аллах спасет его от того, что с ним». — «Если пожелает Аллах великий, будет только одно добро», — отвечал Марзуван.
А потом он обратился к Камар аз-Заману и сказал ему на ухо, незаметно для царя и для вельмож правления: «О господин мой, укрепи свою душу и сделай свое сердце сильным и прохлади свои глаза. Той, из-за кого ты стал таким, — не спрашивай, каково ей из-за тебя. Но ты скрыл свою любовь и заболел, а что до нее, то она объявила о своей любви и все сказали, что она бесноватая. И теперь она в заточении, и на шее у нее железная цепь, и она в наихудшем состоянии, но если захочет Аллах великий, ваше излеченье будет делом моих рук».
И когда Камар аз-Заман услышал эти слова, дух вернулся к нему и его сердце окрепло, и он оживился и сделал знак своему отцу, чтобы тот посадил его, и царь едва не взлетел от радости. Он подошел к сыну и посадил его, и Камар аз-Заман сел, а царь махнул платком, так как боялся за своего сына, и все эмиры и везири ушли. И царь положил Камар аз-Заману две подушки, и тот сел, облокотившись на них, а царь велел надушить дворец шафраном, а потом он приказал украсить город и сказал Марзувану: «Клянусь Аллахом, о дитя мое, твое появление счастливо и благословенно», — и проявил к нему крайнее уважение.
Затем царь потребовал для Марзувана кушанья, и их подали, и Марзуван подошел и сказал Камар аз-Заману: «Подойди поешь со мною», — и Камар аз-Заман послушалея его и подошел и стал есть с ним, и при всем этом царь благословлял Марзувана и говорил: «Как прекрасно, что ты пришел, о дитя мое!» А когда отец Камар аз-Замана увидел, что его сын стал есть, его радость и веселье увеличились, и он сейчас же вышел и рассказал об этом матери юноши и жителям дворца. И во дворце забили в барабаны при радостной вести о спасении Камар аз-Замана. И царь велел кликнуть клич, чтобы город украсили, и город был украшен, и люди обрадовались, и был то великий день. А затем Марзуван провел эту ночь подле Камар аз-Замана, и царь Шахраман провел эту ночь с ними — так он был рад исцелению своего сына. А когда наступило утро и царь Шахраман ушел и Марзуван остался один с Камар аз-Заманом, он рассказал ему всю историю, с начала до конца, и сказал: «Знай, что мне знакома та, с которой ты был вместе, и зовут ее Ситт Будур, дочь царя аль-Гайюра».
И затем он рассказал ему с начала до конца о том, что произошло с госпожой Будур, и поведал о крайней ее любви к нему и сказал: «Все, что произошло у тебя с твоим отцом, случилось и у нее с ее отцом. Ты, без сомнения, ее возлюбленный, а она — твоя возлюбленная. Укрепи же твою волю и сделай сильным твое сердце — я приведу тебя к ней и скоро сведу вас вместе».
И Марзуван до тех пор убеждал Камар аз-Замана быть сильным, и ободрял его, и утешал, и побуждал есть и пить, пока тот не поел кушаний и не выпил напитков, и дух его вернулся к нему, и возвратились его силы, и он спасся от того, что его постигло. И все это время Марзуван развлекал его стихами и рассказами, пока Камар аз-Заман не поднялся на ноги и не пожелал пойти в баню. И Марзуван взял его за руку и свел в баню, и они вымыли себе тело и почистились.