– Один из ваших служащих, не помню кто, направил меня в эту комнату.
– Мне очень жаль. Примите наши извинения. Вина всецело наша.
– А названия? Я никогда не слышал о названиях комнат в похоронном зале. Нужно было присвоить им номера.
– Да, сэр, это слегка необычно. Я извиняюсь.
– Ничего. – Пуласки нахмурился. Кивнул в ответ. Потом замер, вспомнив странное выражение на лицах людей в той комнате, когда он упомянул о знакомстве с покойным.
– Один вопрос. Вы сказали, что я не похож на человека, который сотрудничал с этим Арделлом. Чем он зарабатывал на жизнь?
– В семидесятых годах он был порнозвездой, – прошептал Берковиц. – Геем. Родные не любят об этом говорить.
– Понятно.
– Останки мистера Логана в этой комнате. – Он указал на маленький дверной проем.
Безмятежность…
Пуласки вошел и оказался в маленькой комнате двадцать на двадцать футов. Там было несколько стульев, журнальный столик, на стенах висели пейзажи. На столике стояла ваза с букетом белых цветов. А на столе, покрытом бархатом, таким же, как в комнате, где шла заупокойная служба по покойной порнозвезде, возвышался коричневый картонный ящик. Пуласки понял, что это, должно быть, останки Часовщика. Возле стола стоял полный лысеющий человек в темном деловом костюме. Он разговаривал по мобильному телефону. Глянул с любопытством на Пуласки и отвернулся. Вроде бы понизил голос. И наконец прекратил разговор.
Глубоко вдохнув, Пуласки подошел к нему. Кивнул. Человек ничего не сказал. Рон смерил его взглядом, вспомнив о необходимости держаться грубовато и «круто».
– Вы были другом Ричарда?
– А вы кто? – спросил человек. У него был мягкий баритон с легким южным акцентом.
– Стэн Валеса, – ответил Пуласки. Сейчас это имя казалось ему почти естественным. – Я спрашиваю, вы друг Ричарда?
– Я не знаю, кто вы, и не знаю, почему спрашиваете.
– Хорошо, я сотрудничал с Ричардом. Время от времени. Я слышал, сегодня утром его кремировали, и решил, что будет заупокойная служба.
– Сотрудничал с Ричардом… – повторил человек, меряя полицейского взглядом. – Так вот, службы не будет. Меня наняли доставить его прах домой.
Пуласки нахмурился.
– Вы адвокат.
– Да. Дэйв Уэллер.
Руки для пожатия он не протянул.
Пуласки продолжал держаться вызывающе.
– Не помню, чтобы видел вас на суде.
– Мистер Логан не был моим клиентом. Я ни разу с ним не встречался.
– Просто отвозите его прах домой?
– Как уже сказал.
– В Калифорнии, так ведь?
Адвокат ответил вопросом на вопрос:
– Что вы здесь делаете, мистер Валеса?
– Приношу дань уважения. – Пуласки подошел ближе к коробке. – Без урны?
– Нет смысла, – объяснил Уэллер. – Ричард хотел, чтобы его прах был развеян.
– Где?
– Это вы прислали?
Пуласки посмотрел на букет, на который указал Уэллер. Постарался принять растерянный, но не слишком, вид.
– Нет. – Он подошел к вазе и прочел карточку. Издал горький смешок. Потом произнес: – Это очень низко.
Уэллер спросил:
– Вы о чем?
– Знаете, кто их прислал?
– Войдя сюда, я прочел карточку. Но мне это имя ни о чем не говорит. Линкольн Райм?
– Не знаете Райма? – Пуласки понизил голос. – Этот сукин сын посадил моего друга в тюрьму.
– Полицейский? – уточнил Уэллер.
– Сотрудничает с полицией.
– С какой стати он прислал цветы?
– Думаю, злорадствует.
– Ну, это пустая трата денег. Ричарда теперь не заденешь, правда?
Пуласки бросил взгляд на коробку с пеплом. Как вести себя дальше? Черт, это актерство утомляет. Он решил сокрушенно покачать головой, словно удивляясь несправедливости мира. Опустил взгляд.
– Какая, право, жалость. Когда я разговаривал с ним в последний раз, он был здоров. Во всяком случае, не жаловался на боль в груди.
Уэллер насторожился.
– Разговаривали с ним?
– Угу.
– Недавно?
– Да. В тюрьме.
– Вы здесь один? – поинтересовался Уэллер.
Пуласки кивнул и задал тот же вопрос.
– Да, – ответил адвокат.
– Значит, прощания с прахом не будет?
– Родные решили не устраивать. – Уэллер смерил Пуласки взглядом.
Так, пора уходить…
– Что ж, до свиданья, мистер Уэллер. Передайте его родным, или кто там ваши клиенты, что я скорблю об их утрате. Я тоже буду тосковать по нему. Он был… интересным человеком.
– Я, как уже сказал, не встречался с ним.
Пуласки надел темные нитяные перчатки.
– До свиданья.
Уэллер кивнул. Когда Пуласки приблизился к двери, адвокат спросил:
– Зачем вы на самом деле пришли сюда, мистер Валеса?
Молодой полицейский остановился. Обернулся.
– На самом деле? Как это понять? – Круто, как де Ниро. Как Тони Сопрано.
– Заупокойной службы не намечалось. Если вы приехали увидеть, что я забираю прах, – и увидели, раз вы здесь, – то должны были знать, что службы не будет. Вот так. Что мне об этом думать?
Пуласки изобразил задумчивость. Полез в карман и достал визитку. Не снимая перчатки, протянул ее адвокату.
– Отдайте своим клиентам.
– Зачем?
– Просто отдайте. Или выбросите. – Он пожал плечами. – Как решите.
Адвокат холодно посмотрел на него, потом взял карточку. На ней было только вымышленное имя и номер одноразоворго телефона.
– Чем вы, собственно, занимаетесь, мистер Валеса?
Пуласки смерил взглядом адвоката, начиная с его лысины и заканчивая туфлями, почти такими же блестящими.
– Всего доброго, мистер Уэллер. – И, бросив косой взгляд на коробку с пеплом Часовщика, Пуласки направился к двери. С мыслью: «Да, ломай над этим голову!»
Глава 49
Однако Икс оставил в таунхаусе меньше улик, чем надеялся Райм. А других надежных нитей не существовало. Телефонный звонок о злоумышленнике поступил из неизвестного источника. Поиски видевших его свидетелей не дали результатов. Видеокамеры в двух ближайших магазинах засняли худощавого человека в темном комбинезоне, шедшего с опущенной головой и несшего портфель. Он неожиданно свернул в тупик. Лица, разумеется, видно не было.
Мел Купер провел анализ бутылки и, естественно, нашел на ней отпечатки пальцев только Райма и Тома, не оказалось даже дактилоскопии продавца или шотландского винодела. Никаких других следов на бутылке не было.
Теперь Сакс говорила ему:
– Райм, ничего значительного. Кроме того, что он классный взломщик. Следов инструмента нет. Наверняка пользовался пистолетом-отмычкой.
Купер проверял содержимое пакетов для улик.
– Негусто, негусто. – Однако через несколько секунд он сделал открытие: – Волосок.
– Превосходно, – сказал Райм. – Где?
Купер просматривал записи Сакс.
– На полке, где он отравил виски.
– Притом очень хорошее, – пробормотал Райм. – Но волос? Отлично. Только чей: его, твой, мой, Тома, доставщика заказов?
– Давай посмотрим. – Эксперт снял волосок с ролик-щетки и приготовил предметное стекло для визуального наблюдения в оптическом микроскопе.
– Луковица на нем есть? – поинтересовался Райм.
Из волоса можно выделить ДНК, но только если он с луковицей. У этого образца луковицы не было. Однако волос может открыть о преступнике и другие факты. Например, токсикологический и наркотический профили (волосы хранят следы употребления наркотиков месяцами). И, разумеется, настоящий цвет волос.
Купер навел микроскоп на резкость и нажал кнопку, передающую изображение на монитор высокой четкости. Волос был коротеньким – кусочком щетины.
– Черт возьми, – произнес Райм.
– Что такое? – спросила Сакс.
– Это никому не кажется знакомым?
Купер покачал головой. Но Сакс негромко засмеялась.
– Прошлая неделя.
– Именно.
Волосок принадлежал не Иксу, он был с места убийства возле муниципалитета на прошлой неделе, где в драке с грабителем погиб служащий. Волосок из бороды (убитый побрился перед выходом из конторы). Такое иногда случается: несмотря на максимальную внимательность при работе с уликами, крохотные образцы порой остаются незамеченными.
Вспыхнул экран компьютера, подключенного к масс-спектрометру. Купер вгляделся в него и сообщил:
– Получил профиль яда: треметол. Разновидность спирта. Добывается из посконника морщинистого. Его было недостаточно, чтобы убить тебя, разве что ты сразу выпил бы целую бутылку.
– Не искушай меня, – сказал Райм.
– Но пострадал бы здорово. Сильное слабоумие. Возможно, неизлечимое.
Может быть, Икс не успел влить в бутылку всю дозу? Смертоносна доза, а не само вещество. Всем ежедневно попадают в желудок сурьма, ртуть, мышьяк. Но в таких количествах, что вреда не причиняют. Черт возьми, убить может даже вода. Если достаточное ее количество выпить слишком быстро, натриевый дисбаланс может остановить сердце.
– Это все, – сказала Сакс. Ни отпечатков пальцев, ни следов ног, ни каких-то других следов.
Ничего не было обнаружено и в здании «Бельведер апартментс» и возле него. Никто не видел человека в форме пожарного, раздающего кофе с ядом. Группа, направленная осмотреть мусорные баки в том районе, не нашла других стаканов с отравленным напитком. Видеозаписи ничего не дали.
– Это все, – сказала Сакс. Ни отпечатков пальцев, ни следов ног, ни каких-то других следов.
Ничего не было обнаружено и в здании «Бельведер апартментс» и возле него. Никто не видел человека в форме пожарного, раздающего кофе с ядом. Группа, направленная осмотреть мусорные баки в том районе, не нашла других стаканов с отравленным напитком. Видеозаписи ничего не дали.
Лон Селлитто все еще находился в критическом состоянии, в себя не приходил и поэтому не мог сообщить никаких сведений об Иксе. В любом случае Райм сомневался, что преступник мог быть таким неосторожным, чтобы чем-то выдать себя при раздаче отравленного кофе.
Мел Купер связался с поисковой группой, которую собрал Лон Селлитто, и выяснил, что они не смогли найти ничего, связанного с числовыми сообщениями. Однако получили кое-что другое. Поступила докладная записка от полицейского из отдела расследования тяжких преступлений, которому Селлитто поручил исследование наколотой многоножки.
От поисковой группы по делу Х 5–11.
Детективу Лону Селлитто,
капитану Линкольну Райму
Касательно многоножки
Мы не смогли установить никаких связей между конкретными преступниками в прошлом и Иксом в этом деле относительно наколотых многоножек. Мы узнали следующее:
Многоножки – членистоногие в классе губоногих подкласса мириапода. На каждый сегмент тела у них приходится пара ножек. Их может быть от двух дюжин до трех сотен. Самые большие многоножки достигают фута в длину.
Только у многоножек есть «форципулы», видоизмененные ножки, расположенные прямо за головой. Эти ножки хватают добычу и через отверстия в них вводят яд, который парализует или убивает жертву. У них есть ядовитые железы в первой паре ножек – похожих на щипцы конечностях, всегда расположенных сразу же за головой. Форципулы не ротовые части, хотя используются в поимке добычи, введении яда и удерживании пойманной добычи. Ядовитые железы проходят по трубке почти до кончика каждой форципулы.
В культуре многоножки изображаются для двух целей. Первая – напугать врага. Изображение ходячей змеи с ядовитыми клыками воздействует на врожденные страхи человека. Мы нашли высказывание тибетского буддиста: «Если любишь пугать других, то перевоплотишься в многоножку».
Вторая: многоножки вторгаются в предположительно надежные места. Они селятся в обуви, в постели, в диванах, колыбелях, гардеробах. Эти насекомые наводят на мысль, что вещи, которые мы считаем безопасными, на самом деле такими не являются.
Обратите внимание, что у некоторых людей есть татуировки по мотивам «Человеческой многоножки» – не слишком удачного фильма ужасов, где трое людей соединены вместе, образуя то, о чем говорится в названии. Эти татуировки не имеют ничего общего с насекомыми.
– Похоже на скверную курсовую работу, – пробормотал Райм. – Заумь, но распечатай.
Раздался звонок в дверь, и Линкольн с усмешкой заметил, что все находящиеся в комнате вздрогнули. Купер и Сакс потянулись к пистолетам – сказывались последствия попытки отравления. Однако Райм сомневался, что Икс вернется, тем более объявив о себе звонком.
Том подошел к двери и впустил в таунхаус Рона Пуласки. Тот вошел, увидел встревоженные лица и спросил:
– Что случилось?
Ему рассказали о неудавшемся покушении.
– Отравить тебя, Линкольн? Черт возьми!
– Ничего, новичок. Я все еще жив, чтобы помучить тебя. Как поработал в штатском?
– Полагаю, действовал я хорошо.
– Рассказывай.
Поласки рассказал о посещении похоронного бюро, о встрече с адвокатом, его скрытности и нежелании назвать своих клиентов.
Адвокат. Интересно.
Пуласки продолжал:
– Думаю, я переиграл его. Линкольн, я назвал тебя сукиным сыном.
– Тебе это помогло?
– Да, сработало.
Райм отрывисто хохотнул.
– Потом я сделал то, что ты велел. Намекнул – не сказал ничего конкретного, но намекнул, – что сотрудничал с Логаном. И что недавно разговаривал с ним.
– Ты не взял у адвоката карточку?
– Нет. Да Уэллер и не предлагал. Даже не показывал их.
– А ты не хотел переигрывать.
Пуласки заметил:
– Мне нравятся твои слова. Ты заменил мое клише своим.
– Ты смог что-то установить?
– Я хотел выяснить, не из Калифорнии ли он, но он не сказал. Он загорелый, выглядит здоровым, лысеющий, коренастый. Южный акцент. Имя Дэйв Уэллер. Я устрою проверку.
– Что ж, ладно. Посмотрим, сделает ли он какой-то ход. Если нет, я поговорю с Нэнси Лорел в прокуратуре относительно ордера на изъятие документации похоронного бюро. Но это в крайнем случае. Я хочу, чтобы ты не выходил из игры как можно дольше. Так. Неплохая работа, новичок. Будем ждать. Теперь к ближайшей задаче. К Иксу Пять-Одиннадцать. Он должен завершить свое сообщение. «Второй». «Сорок». «Семнадцатый». Он еще не закончил. Я хочу знать, где он нанесет очередной удар. Мы должны этим заняться.
Райм подкатил ближе к карте. Ответы где-то здесь, подумал он. Ответы на то, где Икс нанесет следующий удар, кто он, какую цель преследует, устраивая эти жуткие нападения.
Но ответы были такими же смутными, как затянутое облаками небо Нью-Йорка.
52-я Восточная улица, 582 (подземный гараж)● Жертва: Брейден Александр
– Не убит
● Икс 5–11
– Смотри подробности в предыдущих таблицах
– Шесть футов
– Желтая латексная маска
– Желтые перчатки
– Возможно, человек на фотороботе
– Возможно, комбинезон
– Возможно, со Среднего Запада, из Западной Виргинии, из других сельских регионов
– Есть скальпель
● Обездвижен пропофолом
– Источник? Доступ к медицинским принадлежностям? (В Нью-Йорке краж не было)
● Потенциальная зона убийств
– Подземный гараж
– Инфраструктура, сходная с другими местами преступления
▪ МОС
▪ Кон Эд
▪ Метро «Норт», скоростные линии
● Наручники
– Обычные, выявить источник невозможно
● Татуировки
– Импланты
– «17-й»
– Отравлены концентрированным никотином
▪ Семейство пасленовых
▪ Слишком много мест, чтобы установить источник
– Следы из пластикового пакета
– Человеческий альбумин и хлорид натрия (планирует пластическую операцию?)
– «№ 3» – написано на пакете растворимыми в воде чернилами, обычно используемыми для обработки воды, но еще не встречалось, возможно, яд для будущего нападения (источников слишком много)
Сидни-Плейс, Бруклин-Хайтс (квартира Пам Уиллоуби)● Жертва: Сет Макгуин
– Не убит, легкие повреждения
● Икс 5–11
– Выколота красная многоножка
– Тату-машинка «Америкэн игл»
– Описание внешности то же, что и в предыдущих нападениях
– Комбинезон
● Обездвижен пропофолом
– Источник? Доступ к медицинским принадлежностям? (В Нью-Йорке краж не было)
● Одноразовый шприц американского изготовления
– Используется главным образом для пластических операций
● Ядовитая вытяжка из растения «белый воронец» (кукольные глазки)
– Кардиогенная
● Отпечатков пальцев нет
● Следов ног нет (был в бахилах)
● Наручники
– Обычные, выявить источник невозможно
● Следы
– Волокна от чертежа
– Следы цикуты, возможно, с прежних мест преступления
Таунхаус Райма● Икс 5–11
– Отпечатков пальцев нет
– Следов ног нет (бахилы)
– Ловкий взломщик (пользовался пистолетом-отмычкой?)
● Волос
– Щетинка с бороды, но, возможно, с другого места преступления
● Яд
– Треметол, полученный из посконника морщинистого
Глава 50
Добавление яда Райму в виски вызвало возбуждение, как и ожидал Билли Хейвен. Даже слишком сильное. Отчасти этот поступок был вызван необходимостью сорвать расследование криминалиста. Но другой частью был азарт – проскользнуть внутрь дома прямо у Райма под носом, пока он и его люди наблюдают из вестибюля за волнением в парке.
Чернокожий…
Идя по Ист-Виллиджу, Билли думал, что Заповеди включили в себя почти все, связанное с Модификацией. Однако некоторых случайностей они не предусмотрели. Например, отравления криминалиста, который предвидел все. Теперь у Билли была и такая цель. Будь готов импровизировать.
Жители этой части города казались усталыми, подавленными и напряженными. После неудачи в больнице в Марбл-хилл, откуда ему все же удалось скрыться, Билли испытывал презрение к людям на улицах Бронкса, однако видел там много семей, делавших покупки, шедших в рестораны, направлявшихся на школьные мероприятия или возвращавшихся с них. Здесь же все выглядели одинокими. Главным образом, это были люди двадцати с лишним лет в поношенных зимних пальто и грубых сапогах, спасающих от серо-желтой слякоти. Ему встретилось несколько пар, но даже их, казалось, свело случайное увлечение или отчаяние. Никто из них не выглядел действительно влюбленным. Он жалел их, но вместе с тем и презирал.