„Опять старая песня начинается, – поморщился Игорь. – Господи, до чего же трудно с женщинами!“
Через полчаса из дома вышли уже два художника с мольбертами.
* * *Сегодня Игорь поставил себе целью не отвлекаться на мелочи и не очень увлекаться рисованием. Он установил мольберт Ирины на таком расстоянии, чтобы можно было обмениваться репликами, если в этом будет нужда, и принялся за изображение все того же пейзажа, что и в прошлый раз. Сегодня сама идея, казавшаяся ему тогда просто гениальной, выглядела примитивной и скучной. Может, прошел запал, который движет кистью в процессе создания шедевров, а может, просто в нем говорила досада на то, что работа давно уже не позволяла ему полностью отдаться творчеству.
В принципе, сегодня он не хотел повторяться и выходить на слежение в образе художника. Это было опасно: живописец в типичном тарасовском дворике – явление нечастое. И вообще, в голову к нему пришла гениальная идея: из окон Красовских великолепно просматривался весь двор, в том числе и подъезд, в котором обитал Садиков. Сашенька вполне могла предоставить свою квартиру для наблюдения! Но идти туда с Ириной… Это все равно, что идти на мышиный спектакль с котом-крысоловом.
Прошло уже два часа с тех пор, как они начали творить. Иришка вообще никогда не работала с маслом, ее художественное образование закончилось в восьмом классе средней школы, когда уроки рисования сменились уроками черчения. Игорь по дороге объяснил ей в общих чертах принципы работы с маслом, но и он понимал, что пятиминутная беседа даже из талантливого человека не может сделать художника.
Хорошо хоть, что во дворе не было любопытствующих, и агента Ирину Семенову не могли поднять на смех.
Только Игорь подумал об этом, как из подъезда вышел Садиков в сопровождении импозантного молодого человека. Еще дома у Костиковых родилась договоренность, что если придется производить слежение за пределами двора, то Ире надо будет сворачивать мольберты и тащить их домой. Сейчас, пожалуй, назревала подобная ситуация.
Но, видно, фортуна отвернулась сегодня от частного детектива Костикова, потому что уже прошедший мимо него Борис Ильич вдруг резко затормозил и, послав спутнику жест рукой, обозначающий просьбу подождать, деловито направился в его направлении. Молодой человек, не приняв просьбу к сведению, последовал за ним. Игорь только и успел нахлобучить на глаза берет, призванный завершить образ художника, да уткнуть нос в высокий воротник водолазки.
– Послушайте, – строго спросил вездесущий пенсионер, – я уже второй раз замечаю вас за этим подозрительным занятием. Предъявите-ка мне лицензию не разрешение к копированию данного объекта.
На такое приказание даже находчивый Игорь не смог сразу подобрать ответ. Он только поглубже зарылся в воротник и попытался проигнорировать вопрос, надеясь этим избавиться от бдительного Садикова.
– Я убедительно требую разрешение, – взревел пенсионер.
– Да бросьте вы, Борис Ильич, – снисходительно похлопал его по плечу молодой человек, – не связывайтесь!
– Вот из-за таких равнодушных и происходят все беды в нашем обществе, – гремел тот. Зарисовывают тут подходы и выходы, а потом гексоген подсыпают.
– Да это просто художники, – веселился его спутник.
– Это еще проверить надо, какие они художники. Поди-ка и рисовать не умеют.
Садиков решительно направился к мольберту Ирины. Костиков похолодел. Если еще за свою работу он мог как-то отвечать, то гарантировать достаточную эстетическую привлекательность творения Ирины он не мог. С замиранием сердца сыщик наблюдал, как парочка подошла у его подруге, как пыталась уменьшиться в размерах Ирина, как долго рассматривали мучители то, что было изображено на ее мольберте.
– Вот видите, – наконец произнес молодой человек, – типичный образчик фовизма, кстати, неплохо выполненный. Посмотрите только на игнорирование перспектив, светотени. Полное отсутствие постепенного сгущения цвета! А какая изящная вторичность рисунка в структуре картины! – разливался он соловьем, поглядывая больше на Ирину, чем на холст.
– Ладно, хватит, – поскучнел Садиков, поняв, что позорное изгнание из двора подозрительных личностей отменяется. Но теперь уже его спутник не хотел уходить.
– Скажите, кто вас курировал? – пристал он к Ирине. – Мне кажется, что я узнаю влияние самого Власенкова, вы не брали у него уроки? Учились в Тарасове или в Москве? В каком году заканчивали училище? – завалил он ее вопросами.
Ира молчала. Она, подражая мужу, замаскировала половину лица под шарфом, что впрочем, не скрывало ее привлекательности. Игорь даже на мгновение забыл о катастрофе, которая грозила им. Он сам залюбовался своей подругой. Тоненькая, в синих джинсах и цветастом вязаном длинном свитере, она восхитительно смотрелась на фоне увядающей осенней листвы. В сердце его всколыхнулась задремавшая было нежность к этой женщине, уже не один год делившей с ним кров и постель. Почему-то когда ею начинали интересоваться другие, трубный рев чувства собственника подавал сигнал к бою.
Игорь насупился. В данный момент бой устраивать было никак нельзя. Надо было затаиться и не привлекать внимания к своей персоне. Впрочем, пытка скоро закончилась. Молодой человек вволю накокетничался и отправился вслед за Садиковым, который уже нетерпеливо бил копытом в небольшом отдалении.
Только скрылись они за углом дома, как Игорь заметался между двух мольбертов. Он пытался с космической скоростью скинуть рабочий халат и всучить его Ирине, отдать ей последние указания и одновременно не привлекать особого внимания. Наконец, чмокнув на прощание обескураженную подругу, Игорь деловой походкой двинулся в направлении скрывшихся объектов преследования.
Ирина вздохнула, печально проводила его взглядом, потом вынула что-то из кармана и с интересом повертела перед глазами. Удовлетворив любопытство, девушка принялась неумело складывать мольберты, пытаясь приспособить куда-нибудь палитры с щедрыми мазками красок и начатые городские пейзажи.
Когда ей все-таки удалось уместить все в два небольших чемоданчика, девушка повесила на плечо рабочий халат возлюбленного, и, сгибаясь под тяжестью двух мольбертов, медленно побрела домой, подозревая, что и в этот раз ее надули, использовав исключительно в качестве тяглово-рабочей силы.
* * *Под халатом Игоря скрывалась неприметная ветровка, коими наводнили весь город заботливые челноки, и джинсы. Вообще он предпочитал костюм и галстук, но такая экипировка привлекала больше внимания, поэтому он и оделся „под массу“. Шарф и берет он тоже вручил Ирине и теперь пребывал почти в полной уверенности, что даже если парочка и столкнется с ним нос к носу, то ни за что не признает в этом симпатичном молодом человеке живописца тарасовских двориков.
Оживленно жестикулируя, спутники двигались в направлении центра города.
„Идут недалеко, – понял Игорь, – такой импозантный молодой человек не будет пользоваться общественным транспортом“.
Словно из вредности, Садиков, проходящий в этот момент мимо раскрытых дверц „пятерки“, отпихнул пытающуюся запрыгнуть на ступеньку тонконогую девицу и затащил за собой своего спутника. Троллейбус зашипел и медленно двинулся с места.
Игорь тихо выругался. Давно пора бы привыкнуть, что от этого пенсионера нельзя ожидать логичных поступков. Нет, далеко еще Игорю Костикову от настоящего сыщика! Не умеет он еще разбираться в людях!
К счастью, урчащий звук за его спиной возвестил о прибытии другого троллейбуса, следующего по такому же маршруту. Чтобы не прозевать остановку, на которой будет выходить Садиков, Игорю пришлось встать в дверях и на каждой остановке свешиваться, пытаясь разглядеть в толпе выходящих пассажиров тех, кто ему нужен.
В азарте слежки он совсем забыл о таких заурядных вещах, как оплата проезда. Когда он в очередной раз висел на подножке, ухо его резанул требовательный, не терпящий неповиновения голос.
– Что у вас, мужчина? – задал вопрос голос.
– Сейчас, – отмахнулся Игорь, бегая глазами по толпе покинувших предыдущий троллейбус граждан.
– Я тебе дам, сейчас! – голос приобрел металлическую окраску. – Или сваливай, или предъявляй!
„Пятерка“ тронулась, и Игорь занял свое место на передней площадке. Только теперь обратил он внимание на сурового вида тетку в растоптанных домашних тапках и засаленной бывшей розовой куртке. Хороших размера и упругости грудь пулеметной обоймой перетягивал потертый ремешок черной дермантиновой сумки. Ладонь, сложенная лодочкой, была протянута по направлению к Игорю. Этот жест, обычно рассчитанный на милость, в исполнении данной персоны выглядел как довольно конкретное и грубое требование.
„Нищенка“, – мелькнуло в голове частного детектива. Он вообще исключительно редко пользовался услугами общественного транспорта. Пробки в Тарасове были делом довольно редким и быстро рассасывались, „Жигуленок“ потреблял бензина на ту сумму, которую Костиков мог себе легко позволить, гараж находился в трех минутах ходьбы от дома. Поэтому, проезжая мимо жалких групп граждан, вынужденных пользоваться услугами автобусов и трамваев, Игорь смотрел на них с оттенком снисходительной жалости сильного мира сего.
Сейчас с таким оттенком на него смотрела добрая половина пассажиров. Кто стоял к нему лицом, делал вид, что изучает устройство закрытого люка в крыше троллейбуса, те, что находились за спиной, разглядывали несчастного не стесняясь. Женщины, делая равнодушный вид, любовались ситуацией, используя боковое зрение.
Игорь, еще не подозревающий о том, какой позор домокловым мечом завис у него над головой, похлопал по карманам, проверил карманы джинс и с досадой пожал плечами.
– Извините, ничем не могу вам помочь. Оставил дома портмоне.
– Мне? – взревела нищенка, – да это тебе помогать сейчас придется! Плати, пока наряд не вызвала.
– Господи, так вы не нищенка, – неосторожно обрадовался Игорь, – сразу так бы и сказали.
– Это я-то нищенка? – под счастливое хихикание пассажиров возмутилась кондуктор, – да у меня одежек побольше, чем у всех твоих баб вместе взятых будет! Это я на работу так хожу, чтобы не запачкаться. И вообще, ты мозги мне не заговаривай, ты мне за проезд плати.
Игорь уже понял, что он оказался не в совсем приятной ситуации.
– Понимаете, – попытался объяснить он, – дело в том, что я тоже на работе, и это у меня, если можно так выразиться, спецодежда. Вообще обычно я ношу костюмы, но сейчас мне пришлось выйти из дома в куртке. Поэтому не будете ли вы добры простить мне мой долг?
– Чего? – не поняла кондуктор.
Диспут продолжался на протяжении двух остановок. Другие безбилетники радостно выскакивали, благодаря в душе странного „зайца“, отвлекшего кондуктора. На очередной остановке Игорь мельком глянул в окно. В море голов плыла знакомая шляпа.
„Садиков“, – мелькнуло в голове. Молодой человек рванулся из цепких лап кондуктора, но храбрая женщина и не собиралась выпускать свою добычу.
– Паспорт давай, – потребовала она голосом, не терпящим пререканий.
Игорь уже понял, что дипломатическими приемами здесь ничего не поделаешь. Он совершенно бестактно рванулся из щупалец пленившей его дамы. Куртка затрещала и осталась в руках кондукторши. Пробиваясь через плотно сдвинувшиеся спины граждан, Игорь будто в замедленной съемке видел, как медленно дернулись, собираясь закрыться двери, как поворачивались, не скрывая злорадные улыбки, товарищи по маршруту следования.
Уже в последнем, отчаянном порыве молодой человек протиснулся в сходящиеся двери, раздвинул их руками и выпрыгнул на тротуар. Алчные дверцы, лязгнув челюстями, успели цапнуть Игоря за руку, больно сжав запястье. Его любимая „Сейко“, прощально взвизгнув, приказала долго жить.
"Штука долларов“, – машинально констатировал Игорь. Он вздохнул, подумав о непредсказуемости и опасности своей работы и заспешил в том направлении, в котором скрылись Садиков и его спутник. Знакомая шляпа словно испарилась.
«Будем мыслить логически, – приказал себе Игорь, – здесь два варианта: либо они направились домой к молодому человеку, либо в какую-нибудь организацию. Если домой – то шансов у меня практически нет, одна надежда, что они задержались где-то в магазине. Если в организацию, то в каждом районе их не так уж и много. Все обойти и порасспрашивать сотрудников, не работает ли у них человек с внешностью спутника Садикова не составит особого труда».
После часа нецеленаправленного брожения вокруг троллейбусной остановки на руках у Игоря уже был список из предполагаемых мест посещения подозрительной парочки. Парикмахерские он сразу отмел, зато юридическая консультация, психиатрическая лечебница, собес, оружейный магазин и нотариальная контора его заинтересовали. Немного подумав, Костиков решил, что на сегодня достаточно. Сейчас надо ехать домой, пообедать, в тишине кабинета подумать, куда конкретно мог пойти Садиков, а потом, начиная с места, наиболее вероятного для визита, составить список. Чего толку без плана бродить по офисам, надеясь на удачу? Работать надо с умом, помогая себе логикой и смекалкой. Удача, конечно, немаловажный фактор в работе сыщика, но не только удача. Так успокаивал себя Игорь, пытаясь перебежками, от троллейбуса к троллейбусу, добраться до дома.
Игорь не помнил, когда чувство защищенности приносило ему такое удовлетворение. Родная квартира, такая теплая и уютная, показалось ему просто земным раем. А восхитительные запахи кухни поколебали уверенность в том, что мещанское счастье – удел людей недалеких.
На кухне дуэтом щебетали Иришка и Таня Буланова. Кассета с первыми песнями этой исполнительницы была слабостью Ирины. Слушала она ее редко, но зато в минуты высочайшего душевного подъема или глубочайшей депрессии. Судя по тому, как весело девушка вытягивала «Почему меня ты, милый, бросил», сегодняшнее прослушивание выражало именно душевный подъем.
Потирая озябшие руки, Игорь подошел к возлюбленной.
– У нас сегодня что-то вкусненькое?
– Твои любимые зразы и уха из горбуши с креветками, – спрятав испачканные фаршем руки за спину, потянулась к нему Ира.
– Что празднуем?
– Открытие для мира нового гения фовизма.
Ирина не была самокритична и не терпела подтрунивания над собой. Подшучивание над собственной персоной не было ее характерной чертой. Интересно: то, что она так веселилась над своим неудавшимся дебютом в области живописи было дурным знаком или добрым?
– Я так бессовестно тебя бросил со всей этой кучей барахла, – извинился он, – как ты, бедненькая, все донесла?
– Как маленькая вьючная лошадка, – засмеялась девушка.
– А у меня неудачный день, – пожаловался Игорь, – лишился куртки, хорошо, что она старая, перенес нападение кондуктора, потерял след и забыл дома портмоне. Пришлось добираться пешком.
– Бе-е-е-дненький, – протянула девушка, – как же ты умудрился?
– Не мой день, – вздохнул Игорь, – ну ничего, список предполагаемых мест посещения этой парочки у меня составлен, немного работы мысли, и подозреваемые – в кармане!
– Покажи, – попросила Ирина.
– Да там ничего интересного, – отмахнулся Игорь, – нотариальная контора, собес, психушка, оружейный магазин. Сейчас пойду в кабинет, немного подумаю и решу, куда в первую очередь стоит направиться.
– Начинай с нотариальной конторы, – посоветовала Ирина.
– Почему? – Игорь относился снисходительно к предположениям дилетантов, но и не пренебрегал ими.
– Мне кажется, что вся заваруха, которую поднял Садиков, связана с квартирой. Если так, то ему нужна либо консультация юриста, либо услуги нотариуса. Консультацией юриста он явно воспользовался до убийства, значит, остается нотариус, – просто разъяснила девушка.
– Да ты у меня умница! – удивился Игорь, – скоро придется отправить в отставку бабусю и назначить тебя на ее место.
– Иди, прими горячий душ, согрейся и – обедать, – скомандовала польщенная девушка.
Удостоверившись, что Игорь вышел, она вынула из кармана фартука визитку и, словно заучивая, проговорила: Тюрин Сергей Владимирович, нотариус, телефон 73-20-65. Повторив заклинание, она спрятала визитку между книгами и во весь голос запела: «Я лечу к тебе, я так стара-а-аюсь, падаю во сне и просыпа-а-аюсь…».
После вкусного, с легким налетом изыска обеда, Игорь отправился «подумать» в кабинет, а Ирина, повторяя судьбу большинства российских женщин, занялась приведением кухни в цивилизованный вид. Пожалуй, только лица женского пола знают, какой это каторжный труд – приготовление обеда! И каторжность его заключается не в монотонном шинковании капусты и не в ободранных об терку пальцах. Главная неприятность – это мытье посуды. Но сегодня даже эта ежедневная, с завидным постоянством повторяющаяся неприятность не могла испортить настроения Ирине.
– Как жа-а-аль, что нам не быть вдвое-е-ем, – вытягивала девушка под шум воды.
Иногда женщине надо побыть вредной. Иногда так хочется почувствовать свое превосходство над этими высокомерными мужчинами, которые методично демонстрируют силу своего ума и мышц! Сейчас в руках у Ирины был козырь, который она и не собиралась демонстрировать Игорю. Она сама, с помощью женского очарования и змеиной хитрости разузнает все, что надо, и небрежно, как бы между делом, преподнесет эти сведения любимому. Она подарила ему небольшую подсказку, просто так, от избытка хорошего настроения. Девушка прыснула, вспомнив, как увивался вокруг нее этот нотариус Сергей, как хвалил ее манеру живописания, как плутовато, чтобы никто не заметил, положил ей в карман свою визитку.