Из бочки вытекла капелька жидкости. Пэт опустился на колени.
– Похоже на отверстие, – проворчал он, оторвал лист одуванчика, поймал на него каплю, понюхал и передал Мартинесу.
– Что там? – спросил Лукас.
– Ничего, скорее всего, вода, – ответил Хесус.
– Тогда давай снимем крышку.
Пэт установил блок на лестнице, ведущей к водонапорной башне, Мартинес приладил стропы к крышке, пропустил через них прочную веревку и закинул ее на блок, а потом дотянул до машины техпомощи. Они отъехали на максимальное расстояние, какое допускал трос. До бочки было сто пятьдесят ярдов[40].
– Вы готовы к большому буму? – спросил Пэт у Карпентера.
– Только не это, – сказал шеф. – Вы серьезно? Что сами думаете?
Все присели на корточки за машинами, тягач отъехал еще немного, и крышка отскочила, как пивная пробка. Ничего не произошло. Лукас услышал, как пролетает за рекой самолет.
– Ну и ну, – проворчал Мартинес, поднимаясь на ноги. – Пошли, посмотрим.
Они медленно приблизились к бочке. С расстояния в тридцать футов Лукас увидел, что она наполнена водой. Они подошли вплотную и заглянули внутрь. На дне бочки лежало маленькое тело, бледное овальное лицо было обращено к ним. Вода затуманилась из-за каких-то примесей, и тело мерцало, белое платье плавало, словно марля, черные волосы вились вокруг головы.
Мартинес заглянул в бочку и покачал головой.
– Нет, такими вещами я не занимаюсь, – сказал он и пошел прочь.
– Вот дерьмо, – пробормотал Карпентер, заглядывая в бочку. – Кто это?
Тело было маленьким.
– Наверное, Женевьева Данн, – сказал Лукас. – Вы уверены, что это вода?
Пэт наклонился к самой поверхности.
– Да, – ответил он. – Вода. Возможно, он бросил туда большой кусок белого фосфора, чтобы посмотреть, что будет, когда мы сольем воду[41].
Лукас покачал головой.
– Нет. Он хотел, чтобы я это увидел. «Джек из коробочки»[42]. Недоносок играет в игры… Здесь есть судебно-медицинский эксперт?
Карпентер кивнул.
– Да, сейчас позову.
Дэвенпорт отошел от бочки; он ждал, не сомневаясь, что похититель позвонит снова, чтобы насладиться моментом.
– Я бы не задумываясь спустил курок, чтобы прикончить гада, – сказал стоявший рядом Карпентер.
– Да? – сказал Лукас.
Он вспомнил слова одного ветерана, прошедшего Вьетнам. «Как убить ребенка? Нужно просто целиться немного ниже…»
Судебно-медицинский эксперт оказался молодым человеком с худощавым лицом, очками в тонкой оправе и большим кадыком. Он подошел и заглянул в бочку.
– Что за дерьмо в воде?
Никто не знал.
– Ну-ка, дайте мне что-нибудь, чтобы я мог вытащить ее оттуда. – Он чувствовал себя непринужденно и был слишком бодрым даже для судмедэксперта. – Например, пожарный топорик. Я не хочу совать туда руки, раз мы не знаем, что там такое.
– Только осторожнее с топором, – сказал Карпентер.
– Не беспокойтесь, – сказал эксперт и еще раз заглянул в бочку. – Это не ребенок.
– Что? – Лукас вернулся к бочке.
– Если только у нее не деформированы руки и слишком большая голова, – уверенно сказал эксперт.
Лукас снова заглянул в воду, и ему снова показалось, что он видит тело ребенка.
– Полагаю, это большая пластиковая кукла, – продолжал молодой человек.
К нему подошел пожарный с длинным изогнутым инструментом, похожим на слишком большую кочергу.
– Держите.
Медэксперт взял его, попытался подцепить тело, но у него не получилось.
– Оно чем-то утяжелено, – проворчал он. – Но если это всего лишь вода, почему бы нам ее не вылить?
Они так и сделали; вода вылилась на траву, и эксперт поднял четырехфутовую куклу из пластмассы, с черными волосами и небесно-голубыми глазами. Ноги куклы были привязаны к кирпичу, чтобы она не всплыла.
– А у него своеобразное чувство юмора, – заметил эксперт.
На шее куклы болталась пластиковая этикетка. Эксперт перевернул ее. На ней черным восковым карандашом было написано: ПОДСКАЗКА.
– Не думаю, что он обладает чувством юмора, – возразил Лукас. – Это очень маловероятно.
– Тогда что за ерунду он тут устроил?
– Я не знаю, – ответил Дэвенпорт.
Лукас забрал куклу и поехал обратно в Миннеаполис. Когда он проезжал мимо нефтезавода по автостраде 61, снова позвонил Мэйл.
– Проклятье, а ты быстро все проделал, Лукас. Могу я так тебя называть?.. Понравились пожарные машины? Я проезжал мимо, когда вы там толпились. Что вы делали? Кто-то сказал, что, возможно, там заложена бомба. Это правда? Вы вызвали саперов?
– Послушай, мы думаем, что у тебя проблемы, что ты пытаешься исправить мир. Наверное, мы сможем тебе помочь…
– Ты хочешь сказать, что я чертов псих? Ты это имел в виду?
– Послушай, у меня у самого была тяжелая депрессия несколько лет назад, и я знаю, как бывает плохо. Ты не виноват в том, что у тебя тараканы в голове…
– Засунь свои рассуждения в ж…, Дэвенпорт, с моей проклятой головой полный порядок. Иногда тебе стоит включать телевизор, задница. А со мною все в норме.
И он вновь повесил трубку.
Телефонная компания автоматически отслеживала все звонки на сотовый Лукаса и тут же ставила в известность диспетчера департамента полиции. Диспетчер должен был сразу отправить патрульные машины туда, откуда звонил Мэйл. Но когда через две минуты после разговора с Дэвенпортом связался Лестер, выяснилось, что ничего не вышло.
– Слишком быстро отключил телефон, – сказал он. – Звонил из района аэропорта. Наши патрульные машины прибыли туда через две минуты сорок пять секунд, но он успел уехать. Мы остановили семь фургонов. Безрезультатно.
– Проклятье, он говорит со мной не более десяти секунд.
– Он знает, что делает.
– Ладно, я возвращаюсь.
– Шерилл нашла еще одно проблемное досье: какой-то тип пристает к детям, занимался сексом с десятилетней девочкой на детской площадке… Я не знаю, что будет дальше, но если мы сумеем вернуть Манетт, она может оказаться в тюрьме.
Лукас потряс головой, посмотрел на телефон и сказал:
– Фрэнк, мы не можем говорить по открытой линии. Этот телефон как проклятое радио.
Лестер уже ждал Дэвенпорта.
– Похищение Манетт связано с сексом, – заявил он.
– Да?
– Об этом знают уже многие. В том числе и в отделе нравов, и они жутко переживают, что не могут вмешаться. Однако долго замалчивать это нам не удастся.
– Мы проверяем всех?
– Да, и самым серьезным образом.
– А что относительно людей, которые стали жертвами пациентов Манетт? Возможно, кто-то пытается ей отомстить?
Лестер пожал плечами.
– Что ж, мы их отслеживаем. У нас полно имен, но пока не удалось обнаружить никаких зацепок. А какие выводы ты делаешь из истории с водонапорной башней?
– Даже не знаю, – ответил Лукас. – Он сказал, что это подсказка, но в чем она состоит? Почему он наполнил бочку водой? Водяная могила? Или дело в бочке?
Пришел Андерсон и вручил каждому толстую пластиковую папку, на вид страниц по триста.
– Здесь все, что у нас есть, если не считать лабораторных отчетов о кукле – они еще не готовы. А от федералов мы ничего не получили.
– Какая неожиданность. – Дэвенпорт принялся просматривать страницы.
– Есть идеи? – спросил Лестер.
– Водяная могила, – ответил Лукас. – Больше, пожалуй, никаких.
Все замерло. Телефоны молчали.
Наконец Лукас позвонил Андерсону.
– В твоей папке есть беседа с одной из соседок Манетт.
– Да?
– Она сказала, что видела, как кто-то долго сидел в лодке на озере, напротив ее дома – в том месте, где нет рыбы. Может быть, стоит сверить арендаторов тамошних лодок со списками, которые у нас есть.
– Господи, Лукас, у нас сотни имен.
Позднее Дэвенпорт позвонил в колледж Святой Анны и попросил соединить его с кафедрой психологии.
– Сестру Мэри Джозеф, пожалуйста.
– Лукас? – Ответивший слегка задыхался.
– Да.
– Мы ждали вашего звонка, – сказала секретарша. – Я ее позову.
Элли Крюгер – сестра Мэри Джозеф – взяла трубку почти сразу.
– Здесь все ужасно волнуются, – сухо сказала она. – Сестра Марпл сейчас раскроет еще одно преступление. Речь идет о геймере, насколько я слышала.
– Да. И все отвратительно, – сказал Лукас. – Я думаю, что одна из девочек мертва.
– О, нет. – Холод тут же исчез из ее голоса. – Насколько ты уверен?
– Парень, который их похитил, оставил подсказку: куклу в нефтяной бочке, наполненной водой. Полагаю, кукла указывает на одну из девочек.
– Понятно. Хочешь приехать и поговорить?
– Уэзер будет дома около шести. Если ты не против прогуляться, я приготовлю бифштексы.
– Шесть тридцать, – сказала она. – До встречи.
Когда Лукас ехал домой, он выбрал Университетскую авеню, ведущую в сторону Сент-Пола, и остановился возле границы города. «Моделирование Дэвенпорта» занимало несколько офисов на первом этаже безликого офисного здания, которое, однако, находилось в хорошем состоянии. Почти все офисы были закрыты. А вот в «Моделировании Дэвенпорта» свет горел повсюду: большинство программистов начинали работу после полудня и заканчивали около полуночи.
Лукас на ходу улыбнулся секретарше; та улыбнулась в ответ и помахала ему рукой, продолжая говорить по телефону. Барри Хант был в своем кабинете с одним из техников, они изучали распечатку. Когда Лукас постучал, Хант дружелюбно ответил:
– Привет, заходи.
При этом он старался придать своему лицу соответствующее выражение.
Хант уже почти получил степень магистра бизнеса в университете Святого Томаса, когда Дэвенпорт начал искать человека, который мог бы возглавить компанию. В течение десяти лет Лукас управлял ею из своего кабинета, где писал военные и ролевые игры, продавая их трем разных компаниям. Почти против воли он был вовлечен в создание компьютерных игр. Одновременно ему пришлось уйти из полиции; дело закончилось тем, что он перешел на неполный рабочий день и стал писать сценарии для чрезвычайных обстоятельств, в дальнейшем из них создавали программы для обучения полицейских. Программы неплохо продавались, а дальше события стали развиваться стремительно: Лукас ничего не знал о платежных ведомостях, налогах, социальном обеспечении, авторских гонорарах, страховании от несчастных случаев на производстве и подготовке водителя.
Эли познакомилась с Хантом на одном из своих психологических семинаров и рекомендовала его Лукасу. Хант взял на себя руководство текущими делами компании и очень неплохо справлялся со своими обязанностями. Однако у Барри с Лукасом так и не сложились дружеские отношения, и он уже не был уверен, что Хант рад его видеть.
– Барри, мне нужно поговорить с программистами, – сказал Лукас. – У меня возникла проблема. Это связано с расследованием похищения Манетт.
Хант пожал плечами.
– Конечно. Думаю, ребята еще на местах.
– Обещаю, это займет лишь несколько минут.
– Отлично…
Две трети площадей, которые занимала компания, приходилось на большой зал, разделенный на маленькие кабинеты перегородками, едва доходившими до плеч – примерно как в полицейском департаменте. Здесь работали семь мужчин и две женщины, все молодые; шестеро сидели за отдельными мониторами, трое сгрудились возле большого экрана, на котором прогоняли программу-симулятор. Еще один мужчина и крупная молодая женщина со стаканами из-под кока-колы в руках пили кофе у окна. Когда в зал вошли шефы, все разговоры сразу смолкли.
– Привет, ребята, – поздоровался Дэвенпорт.
– Лукас, – сказал кто-то, и все лица повернулись к нему.
– Вероятно, вы слышали о похищении Энди Манетт и ее дочерей. Тот, кто захватил их, – геймер. У меня есть фоторобот, и я бы хотел, чтобы вы на него посмотрели: быть может, кто-то его узнает. И я был бы вам очень признателен, если бы вы отправили его факсом всем вашим знакомым в Миннеаполисе. Нам нужна помощь.
Он раздал копии портрета. Лица похитителя не узнал никто.
– Он крупный парень? – спросила одна из программисток, женщина по имени Айс.
– Да, высокий, худой и мускулистый, – ответил Лукас. – Возможно, он безумен.
– Похож на парня с моего последнего свидания, – заметила Айс.
– Так вы поместите его портрет в Сеть? – спросил Лукас.
– Никаких проблем, – сказала Айс.
Она была реликтом движения панков – коротко подстриженные волосы, ярко-красная помада, каким-то непостижимым способом сползавшая с губ, кольца в носу. Хант говорил, что она пишет больше программ, чем любой другой программист в компании. В голове у Лукаса появилась новая идея, но он решил пока повременить с ней.
– Отлично, давайте это сделаем, – сказал Дэвенпорт.
Провожая его к выходу, Барри сказал:
– Лукас, нам нужно встретиться.
– Какие-то проблемы? – Он опасался того дня, когда к ним в двери постучится налоговое управление США и попросит документы о регистрации.
Регистрация, у нас нет регистрации.
– Нам требуется кредит, – сказал Хант. – Я говорил с «Норвестом», никаких проблем не возникнет. Но ты должен подписать.
– Кредит? Но я думал, что мы…
– Нам нужно купить «Проблеко», – сказал Хант. – У них есть аппаратное обеспечение, которое дополнит наше, как последние кусочки головоломки. А они сейчас готовы к продаже. Джим Дункан хочет вернуться к инженерной деятельности.
– И какую сумму ты хочешь взять в кредит? Может быть, я смогу…
– Восемь миллионов, – сказал Хант.
Лукас был удивлен.
– Господи, Барри, восемь миллионов долларов?
– Восемь миллионов позволят нам доминировать на рынке, Лукас. Никто к нам и близко не подберется.
– Но это же огромные деньги, – нервно сказал Дэвенпорт. – А если у нас возникнут проблемы?
– Ты нанял меня для того, чтобы проблем не возникало, – заявил Барри. – Так и будет. Но сейчас нам необходимо поговорить, чтобы я тебе все объяснил.
– Ладно, но сначала мы должны дождаться окончания дела Манетт. И я бы хотел, чтобы ты обдумал другие возможности.
– Одну я могу предложить прямо сейчас.
– И что же?
– Преобразовать компанию в открытое акционерное общество. Сейчас это несколько преждевременно, но, если бы ты захотел… мы могли бы продать акции, и ты бы получил что-то между восемью и десятью миллионами.
– Ничего себе, – сказал Лукас.
Они никогда не говорили о подобном развитии событий, и сейчас Хант не сдержал быстрой улыбки.
– А если мы возьмем кредит на восемь миллионов и продержимся еще пять лет, то получится тридцать миллионов. Я обещаю.
– Ну, ладно-ладно, мы поговорим, – сказал Дэвенпорт. – Дай мне неделю. Тридцать миллионов… Ну и ну!
– Передавай привет Уэзер, – сказал Хант.
Казалось, он хотел еще что-то добавить, но передумал. Лукас уже подходил к двери, когда понял, что имел в виду Барри.
– Расследование дела Манетт не может продлиться больше двух недель, так что договорись о встрече с банком. И напиши план распределения акций, о котором ты говорил.
Хант кивнул.
– Я и сам собирался это сделать.
– Время пришло, – сказал Лукас. – Я говорил тебе, что если у нас получится, ты получишь свою часть. Похоже, получилось.
Уэзер.
Лукас вертел в руках обручальное кольцо, понимая, что должен с ней поговорить. Он чувствовал, что она ждет. Со всех сторон на него обрушились непрошеные советы, и почему-то это заставило его сомневаться.
Женщины говорили о романтическом предложении: короткое предисловие, объяснение в любви, рассказ о том, какая у них будет совместная жизнь, потом предложение руки и сердца; ну, а мужчины твердили, что нужно действовать просто и прямо: «Малышка, ты не против?» Некоторые считали чистым безумием связывать себя с одной женщиной. Один полицейский и вовсе сказал, что гольф заменит любую из них – и обойдется дешевле.
– К дьяволу гольф, – возразил Лукас. – Я люблю женщин.
– Ну, это другая часть уравнения, – признал полицейский. – Женщины могут полностью заменить гольф.
– Есть что-то новое? – спросила Уэзер, как только он переступил порог. Лукас чувствовал кольцо в кармане, на бедре. – С расследованием Манетт?
– Всякая странная чепуха, – ответил Дэвенпорт и рассказал про бочку из-под нефти. – Элли придет в половине седьмого, я обещал ей бифштекс.
– Превосходно, – ответила Уэзер. – Я сделаю салат.
Лукас отправился засыпать уголь в жаровню и коснулся кольца в кармане. А что, если она скажет: Нет, пока нет… Изменит ли это что-нибудь? Возможно, она захочет от него уехать?
Уэзер сновала по кухне, один раз на него наткнулась, когда он вытаскивал из холодильника пряный острый соус для жаркого.
– Как ты думаешь, вы бы с Элли поженились, если бы… – небрежно спросила она.
– Если бы она не стала монахиней? – Лукас рассмеялся. – Нет. Мы вместе выросли. Мы были слишком молоды, когда подружились. Роман с ней – нет, это было бы неправильно. Слишком напоминало бы инцест.
– А она думает так же?
Лукас пожал плечами.
– Я не знаю. Мне не дано знать, что думают женщины.
– Однако такой вариант нельзя исключать?
– Уэзер…
– Что?
– Заткнись, к чертям собачьим.
Сестра Мэри Джозеф – Элли Крюгер – пришла в традиционном черном одеянии с длинными четками, которые висели сбоку. Лукас спросил, почему она так оделась.
– Мне оно нравится, – ответила она. – А другое платье… оно не выглядит элегантным. Я плохо себя в нем чувствую.
– А сейчас ты не чувствуешь себя пингвином?
– Ни в малейшей степени.
Элли была красивым ребенком; она до сих пор снилась Лукасу веселой и прелестной блондинкой. Позднее ее лицо изуродовала болезнь, и она ушла от жизни. А через десять лет вернулась как сестра Мэри Джозеф. Элли сказала, что ее выбор не продиктован уродством, просто она нашла свое призвание. Лукас не был в этом уверен; он так до конца ей и не поверил.
Элли подкатила на черном «Шевроле», когда Лукас положил первые бифштексы на решетку гриля. Уэзер предложила ей пиво.
– Каково положение на настоящий момент? – спросила Элли.