… меня поглотила темнота…
***
Открыв глаза, попыталась понять: что происходит? Где я? …
Голова болит, в глазах двоится, во рту металлический вкус крови, в ушах шум. Последнее, что помнила, так это Прата, который что-то хотел мне сказать. Но потом была какая-то темнота, я потеряла сознания?
Пошевелилась и тут же застонала, почувствовав боль в ребрах, а дышать стало сложнее. Закрыла глаза, сквозь шум ощутила чей-то рев или рык. Попыталась прислушаться, шум уходил, а дикий рев увеличивался все сильнее и сильнее.
Я открыла глаза и проморгавшись, все же восстановила зрение, и обнаружила себя лежащей у двери домика в луже собственной крови. Встала на четвереньки, покачнулась и подняла голову на звуки. В глазах опять задвоилось, меня затошнило, но я все равно смогла понять, что в небе идет битва между двумя драконами и караксом.
И воспоминания мгновенно вернулись. Прат остался там в прошлом, как и мама с папой…. А здесь есть Коэн, Сан и Стерк, и они дерутся между собой…
В глазах опять потемнело, и мои руки задрожали, видимо удар был слишком сильным, я уперлась лбом в деревянные доски крыльца, стараясь не думать, почему они такие липкие.
Несколько раз глубоко вздохнула, прогоняя тошноту и головокружение, и опять услышала дикий истошный рев и звук ломаемых деревьев. Посмотрела в небо и ощутила, как мои пальцы закололо от магии, а знакомая волна, начала нарастать в моем теле. В небе остались Коэн и каракс. Значит Сан упал? Но я все еще чувствовала слабое биение его жизни. Он был смертельно ранен! Превозмогая боль и головокружение, я все же смогла подняться, и пошла в сторону сломанных деревьев.
В воздухе продолжали рычать два огромных существа, смотреть на них, не было времени, я чувствовала, как время Сана заканчивается. Ведь если я смогу до него дойти, то он выживет. И я побежала, стиснув зубы, рванула изо всех последних сил, чтобы добраться до него.
Я мчалась огибая деревья и кустарники, не чувствуя себя, во мне отключились почти все ощущения, остались лишь одни инстинкты, я должна спасти своего самца!
И я добежала и ахнула, закрыв рот рукой. Его изломанное тело в неестественной позе висело высоко на дереве, он уже обратился человеком. Его сердцебиение замедлялось. Я подошла к дереву и начала на него взбираться, нужно было торопиться, его дыхание было рваным. Пальцы все сильнее и сильнее сводило от покалывания.
И тут я почувствовала волну боли, но не мою. С ужасом, посмотрела на битву в воздухе, и увидела, как каракс ухватился массивными лапами за шею второго дракона, и услышала хруст, а волна магии схлынула из моих пальцев, растворяясь в воздухе.
Крик душевной боли застрял в моем горле. Пальцы вновь закололо от магии - это было для Сана. Я попыталась успокоиться и не думать пока о том, что Кэона уже нет, и полезла дальше.
Подтянулась на дереве, взявшись одной рукой за ветку, я протянула вторую руку к дракону…
Я почти дотянулась, почти…
С яростным рыком, лапы каракса сомкнулись на моей талии и оторвали от дерева, унося ввысь, и я так и не смогла дотронуться до Сана.
Его последние вздохи я услышала уже в воздухе, летя над деревьями, и волна магии выплеснулась из моих пальцев в пустоту…
Каракс уносил меня от дракона, и я в отчаянии отправила сигнал моему мальчику, слезы потекли из моих глаз, когда я поняла, что он не придет, ведь его больше нет, он исчез…
Исчезли все…
…родители…
…Нана…
А все мои бесконечные крики так и будут уходить в пустоту…
…и нет больше смысла бороться…
… жить…
Адреналин схлынул, и мое тело взорвалось от боли, я в последний раз взглянула на удаляющееся тело дракона… уже мертвого дракона и темнота поглотила мой разум…
25 глава
- Анна.
Я повернулась и увидела Прата.
- Идем со мной, я кое-что хочу тебе показать.
И он протянул мне руку. Я посмотрела на его руку, и мне почудилось лапа чудовища. Прат, что, начал трансформацию? Я несколько раз моргнула, но его рука была обычной. Он опять задумал какую-то гадость? Перевела взгляд на его лицо и увидела лишь вежливую улыбку, эмоций так вообще - ноль. Закрылся щитами? Прат единственный умел это делать, эмоции всех остальных я распознавала без проблем, вот Прата же никогда не могла понять.
- Анна, мне, что тебя еще и уговаривать? Я, между прочим, тебе хотел подарок на день рождения сделать. Ну, если не хочешь, так и не буду дарить.
Он убрал руку, и в его глазах мелькнула обида. Но только лишь мелькнула, так как эмоций я от него опять же никаких не почувствовала. Прат развернулся и пошел из комнаты. А я стояла и думала: может он решил стать нормальным? Но вот так, вдруг? Игры Прата порой были очень жестокими, но он никогда не был таким любезным. Что если он хочет, может и правда сделать подарок? Все же мне остался год в кругу семьи, через год меня выдадут замуж, и этот дом я покину. И не знаю когда увижу родителей и братьев отца. Может поэтому Прат решил сделать мне подарок? И я решилась…
Выбежала из комнаты и увидела, как Прат идет по коридору.
- Прат!
Он остановился и оглянулся, на его лице играла какая-то странная улыбка.
Я даже затормозила, но он уже пошел мне на встречу и взял за руку.
- Идем, тебе обязательно понравится!
Он стремительно пошел по коридорам замка и повел меня куда-то. Навстречу нам попалась Вилена. Взгляд ее округлился.
- О Великий! Рада приветствовать вас, – затараторила девушка и сделала книксен.
Я вздохнула с облегчением, все же какое-то слишком решительное выражение у Прата на лице было, когда он меня вел показать этот загадочный подарок, и меня это немного напугало. А сейчас он переключится на свою любовницу и забудет обо мне…
- Пошла с дороги… у меня нет времени на тебя.
Я не успела заметить движения руки Прата, а девушка отлетела от нас с такой силой, что врезалась в стену. А взгляд ее был такой не понимающий и обиженный, что я невольно пожалела ее. Все же когда тебе обещают золотые горы, а потом вот так вот отбрасывают, это очень неприятно.
Прат не стал задерживаться и уж тем более извиняться, и потащил меня дальше по коридору. Я же с удивлением смотрела в его спину. Что это с ним? Обычно новые игрушки увлекали его надолго, он мог годами с ними играть, а тут, всего месяц и такое отношение?
И тут мы остановились, и я поняла, что это покои Прата. Он открыл дверь и подтолкнул меня в гостиную. Оглянувшись, я увидела, как он закрывает дверь на замок, а ключ кладет в карман.
Я в растерянности оглянулась. Никак не получалось понять, что же он задумал?
- Идем, детка.
Он взял меня за руку и повел за собой.
Я на автомате шла, но мне становилось все страшнее и страшнее с каждым шагом. В голове роилось тысяча мыслей. Что там в его комнате? Мы прошли через гостиную, и он открыл дверь в спальню. В покоях Прата я никогда не бывала. В детстве мне было очень любопытно там побывать, все же Прат был главой семьи, и мне казалось, что он прячет в своей комнате гору сокровищ. Нана рассказывала мне человеческие сказки про одного злодея, который все над златом чах. Когда я спросила у нее, что это означает, она сказала, что у него была огромная гора сокровищ в личной сокровищнице, в которой он купался, и сидел их, перебирая, каждую золотую монетку, драгоценные камни, ожерелья статуэтки. Ну, а так как Прат ассоциировался у меня всегда со злодеем, то я и представляла в его комнате эту самую гору, над которой он как раз и чах. Но сейчас же мне почему-то совершенно было не интересно: найду я там сокровища или нет.
Он завел меня в комнату и усадил на свою кровать. А затем опустился передо мной на колени и начал снимать мои туфли. Я в ступоре смотрела на него, а мои руки начали мелко подрагивать. Он снял мне туфли и сев рядом со мной на кровать, слегка приобнял, уткнувшись в мой висок носом. Его дыхание было каким-то рваным, как будто он запыхался.
- Анна, – шепнул он мне на ухо и поцеловал его.
Мне стало щекотно, и я автоматически улыбнулась. Сейчас я не допускала мысли, что Прат хочет что-то сделать со мной, что обычно делал с любовницами, глупой я не была, я много раз наблюдала, чем мои дяди занимаются с горничными, они никого не стеснялись. Но Прат ведь мой дядя, значит, со мной он ничего подобного ни за что не сделает! Он просто затеял какую-то странную игру. И лучше всего ему сейчас не перечить. Я знала, что когда начинала сопротивляться, страдали обычно наши слуги, и наказывал он их очень жестоко. Сейчас папы с мамой не было и мне не у кого было прятаться от эмоций боли и страха тех несчастных, что будет мучить Прат.
Он залез на кровать и, облокотившись на спинку кровати, подтащил меня к себе, посадив между своих ног, к себе спиной. Я хотела повернуться, но он не дал мне это сделать. Прат отвел мои волосы и, убрав их мне на плечо, начал осторожно трогать мою шею, пальцем выводить на ней какие-то узоры. От чего по спине побежали мурашки. Эти его прикосновения были очень странными, мне было и страшно и любопытно одновременно. Он положил палец на позвоночник и начал осторожно трогать каждую косточку, пока не дошел до шнуровки платья, там его палец замер. А дыхание опять стало рваным. Не понимаю, что на меня нашло, но в этот момент мне почему-то нестерпимо захотелось, что бы он продолжил. И я даже не поняла, как судорожно вздохнула.
Он залез на кровать и, облокотившись на спинку кровати, подтащил меня к себе, посадив между своих ног, к себе спиной. Я хотела повернуться, но он не дал мне это сделать. Прат отвел мои волосы и, убрав их мне на плечо, начал осторожно трогать мою шею, пальцем выводить на ней какие-то узоры. От чего по спине побежали мурашки. Эти его прикосновения были очень странными, мне было и страшно и любопытно одновременно. Он положил палец на позвоночник и начал осторожно трогать каждую косточку, пока не дошел до шнуровки платья, там его палец замер. А дыхание опять стало рваным. Не понимаю, что на меня нашло, но в этот момент мне почему-то нестерпимо захотелось, что бы он продолжил. И я даже не поняла, как судорожно вздохнула.
А он мгновенно прижался к моей шее с поцелуем, обхватив мои плечи руками. Я сидела оглушенная какими-то странными эмоциями. Во мне что-то нестерпимо начало нарастать. Что-то внутри, какая-то волна. Я ощущала его губы на своих голых плечах. И не могла понять, почему они стали голыми. А шнуровка платья почему-то расслабилась. И я услышала стон, свой или его? Со мной творилось что-то не понятное. А кожу стало холодить и уже руки, его горячие пальцы оказались на моей груди, на моих сосках, а губы продолжали выводить безумные узоры на моих плечах и шеи.
Внизу живота стало горячо, и я инстинктивно сжала ноги. Прат развернул меня к себе и посадил так, что я оказалась сидящей на нем верхом. Он замер и начал рассматривать мое тело таким взглядом, словно я и была той самой кучей сокровищ, которую он хранил у себя в сокровищнице.
А я вдруг поняла, что мое платье вместе с нижней сорочкой опущены до талии, а грудь абсолютно голая. Я тут же прикрыла грудь руками. Но Прат осторожно развел мои руки.
- Анна, зачем ты закрываешься? Ты знаешь, какая ты красивая?
Если бы я умела краснеть как люди, то покраснела бы до кончиков ушей. Никто никогда так со мной не разговаривал, и не смотрел на меня таким взглядом, никто не трогал меня, так как трогал сейчас Прат. И таких эмоций я не испытывала, как сейчас. Это и был его подарок?
- Прат? Это и был твой подарок? – спросила его я.
Его взгляд сначала стал удивленным, а потом потеплел. Он притянул меня к себе и, обняв, уткнулся мне в волосы и затрясся. Я ничего не поняла в тот момент, попыталась вывернуться, но он прижал меня сильнее и начал осторожно гладить по спине. А сам трястись перестал. Он смеялся что ли? И что я такого сказал?
Прикосновения Прата были приятны, а в его объятиях было тепло и уютно, и пах он почти как папа, я успокоилась и расслабилась. На улице становилось темнее, и я не заметила, как задремала. Уже во сне почувствовала, как Прат с меня стянул платье и чулки, нижнюю сорочку и панталончики оставил. А мне спать хотелось слишком сильно, и я даже не стала придавать этому значения. Он укрыл меня одеялом, притянув к своей груди и обняв за талию. Сквозь сон, я ощущала, как его теплое дыхание шевелило волоски на моей шеи, и было так хорошо и приятно, что я не заметила, как провалилась в сон.
Ночью я почувствовала чьи-то руки на своей груди и ощутила странное томление внизу живота. Со сна не сразу поняла, что происходит. Кто-то перевернул меня на спину и начал стягивать сорочку. Я вяло за сопротивлялась. Спать хотелось ужасно, а меня кто-то будил, да еще и сорочку зачем-то снимал.
Но в итоге пришлось подчиниться и, приподнявшись, я позволила ее снять. А потом до меня, наконец, дошло, что случилось. Я ведь заснула у Прата в комнате, а он меня сейчас раздел и трогал мою грудь. Более того, я ощущала его губы на своем соске. Я напряглась, и зажмурилась, но ощущения были слишком приятными и нежными, что я не удержалась и застонала.
Я понимала, что делает Прат, теперь я это точно понимала, вчера я была еще не уверена, но сейчас до меня дошло. И я не могла его остановить. Все его прикосновения заставляли испытывать что-то невероятное, это было таким странным, и я не хотела его останавливать.
И даже когда он потянул мои панталончики, я приподнялась и помогла их снять. Он осторожно раздвинул мои ноги, и я ощутила его язык на своих уже влажных складочках.
- Как вкусно ты пахнешь… - шепнул он мне и продолжил нежно облизывать меня.
Я уже не понимала себя совершенно, внутри что-то нарастало и закручивалось, словно в сжатую спираль. Я слушала его шептания и ощущала его язык, и уже стонала в голос. В моей голове была абсолютная пустота, единственное, что мне хотелось, так это чтобы он не останавливался. Кажется, он не только уже трогал меня там языком, но и пальцы его я тоже начала ощущать.
- Сладкая, нежная девочка… - шептал мне мужчина, целуя мой живот и продолжая пальцами нежно терзать мои складочки и осторожно скользить вовнутрь меня.
Он придвинулся к моему лицу и начал легкими поцелуями покрывать мои губы, значит, вот как целуются? И я жмурилась от нежных ласк и … возбуждения…. Да это было то самое возбуждение, которое я ощущала, когда подглядывала иногда за Пратом. Я понимала, что это за чувство, но оно было так близко и так реально сейчас. Могла ли я остановить его? Хотела ли я?
Нет. Не могла и не хотела! Только не сейчас, только не в этот момент, когда во мне что-то готово было взорваться.
Его пальцы вытворяли со мной что-то невероятное, такое что-то на грани… на грани чего-то… того чего я хотела, желала…
- Анна, хочешь, чтобы я остановился?
Я была так поглощена возбуждением, что не сразу услышала его вопрос.
- Анна? Мне остановиться или продолжить?
Он внимательно смотрел мне в глаза, а я в растерянности смотрела на него.
- Мне остановиться сейчас?
Я, наконец, поняла, что же он спросил. И меня мгновенно бросило в холод, а затем в жар.
Боже…. Что же я творю…. Что же я делаю… это же мой родной дядя…. А я позволила сделать ему такое. Наверное, в моих глазах отразился страх и ошеломление, и Прат мгновенно изменился в лице. За какую-то долю секунды я увидела в его глазах злость и раздражение, а затем его взгляд и вовсе заледенел, и губы изогнулись в уже привычной циничной ухмылке.
Мое возбуждение уже спало и единственное, что я сейчас ощущала, так это дикий стыд и вину. Вину перед родителями, перед мамой. Он ведь ее муж, а я… я… Боже, что я наделала, как я могла?
- Скажи это! Запрети мне продолжать! – в его голосе я услышала стальные нотки и гнев.
- Остановись Прат, – дрожащим голосом выдавила я.
Он еще какое-то время смотрел мне в глаза, словно пытаясь найти там что-то, а затем, резко раздвинул мои ноги и вошел.
Я задохнулась от дикой боли. Но Прат не дал мне закричать, закрыв рот поцелуем. И начал яростно двигаться во мне...
Я очнулась, и словно вынырнула из сна, попыталась пошевелиться и почувствовала боль в руках.
Застонала от этой боли, и, открыв глаза, кое-как сфокусировала свое зрение. Посмотрела вверх: мои руки были скованные железными наручниками между собой и прицелены к цепи, а цепь подвешена за крюк на потолке, ноги не доставали до пола, и я была абсолютно голая. Я висела посреди комнаты без окон и света. Стены были из кирпича и сухого модифицированного бетона.
26 глава
Я очнулась, попыталась пошевелиться и почувствовала боль в руках. Создалось ощущение, что тысячи мелких иголочек одновременно впились мне в кожу, и, не выдержав боли, я застонала. Открыв глаза, кое-как сфокусировала свое зрение. Посмотрела вверх: мои руки были скованные железными наручниками между собой и прицелены к цепи, а цепь подвешена за крюк на потолке, ноги не доставали до пола, и я была абсолютно голая. Я висела посреди комнаты без окон и света. Стены были из кирпича и сухого модифицированного бетона.
Я закрутила головой, осматривая помещение. Что же это? Где я? Как я сюда попала?
От резких поворотов голова взорвалась болью, и воспоминания сна посыпались в мое истерзанное сознание....
И я осознала весь тот ужас, что произошел в моем прошлом…
… господи, что же я наделала…
…нет, я, не верю в то, что это правда, я не могла такое сделать или…
…нет…
…я не верю…
…мой день рождения… я… же … помню… что….
А что я помню?
Я зажмурилась и вспомнила свой сон, с самого утра и до ночи… и Прата…
Каким был мой день рождения? Как я могла забыть?
…почему… и … боже…
Если все это, правда, значит я и Прат, мы были той ночью вместе?…
…но ведь тогда погиб папа, он вернулся, а мама заночевала у фуарэусов… А с папой случился несчастный случай, он разбился …
…а я в ту ночь была с Пратом…
…боже как же я могла, что же я наделала… Зачем же я позволила ему... Ведь если это, правда, значит я чудовище?…
… я предала свою маму, ведь я же могла уйти от него, я могла не согласиться с ним идти, но я поверила…, я поверила…, боже, что же я наделала? А что если, Прат, поэтому решил убить маму?… Что если он решил ее заменить мной?… Значит, мама погибла из-за меня?