— Если что-то важное, охотно извиню.
— Я тут вспомнил кое-что. Насчет того дня.
— Ну, говори. — Он зевнул. — Хотя это уже не актуально.
— Вообще-то мне работа нужна. Или деньги.
— Эдик рассчитался со своим кредитором. Того липового контракта больше не существует.
— Как будто это что-то меняет! Магазин все равно закрывается.
— Я могу вам помочь, только не сейчас.
— Почему?
— Срочно уезжаю. На неделю.
— Куда?
— К себе на родину.
— Понятно.
— А ты, как я понял, хочешь продать мне информацию? Но, видишь ли, ситуация прояснилась. Оказалось, что Фиса здесь ни при чем. Так что расслабься.
— Значит, мне не на что рассчитывать?
— Я же сказал: расслабься.
— Если что, мой номер у тебя есть. Звони.
Он зевнул и дал отбой. В начале седьмого оделся, выглянул в окно. Вроде никого. Можно выдвигаться.
Выйдя из дома, Коля сразу же поймал такси. Новенькая черная «Ауди» так и осталась на стоянке возле «Эридана». На какое-то время о машине придется забыть.
…Он сидел за тем же столиком на двоих, где вчера Краснов поверял Виктору Петровичу свои тайны. Как и договаривались. Сидел один, потягивая пиво из высокого запотевшего бокала. Потом посмотрел на часы, и только что вошедший в зал ресторана Николай машинально глянул на свои: без одной минуты семь, пришлось немного постоять в пробке. Парень поднял глаза, увидел идущего к столику певца, удовлетворенно кивнул.
— Не люблю, когда опаздывают, — была его первая фраза. — В нашем деле точность — главная составляющая успеха.
Его лицо Николаю сразу же показалось знакомым. Но он промолчал, сел за столик и подозвал официанта:
— Мне тоже пива.
— Правильно, — кивнул его собеседник. — Напиток богов. Никогда ничего не пью крепче пива.
Помолчали. Официант принес еще один бокал с пышной шапкой пены. Когда он отошел, Николай негромко спросил:
— Вы получили деньги?
— Не. Мне сразу много давать нельзя, потому что я на зарплате. Они у Крутого.
— Это ваш босс?
— Друг. Вместе когда-то лямку тянули.
— Там? — каким-то особенным голосом спросил Николай. Имея в виду войну.
— Ага. — Его собеседник отхлебнул пива. — Но ты не переживай: все в ажуре. Задание я получил. Осталось уточнить, кого именно я должен убрать. Кто клиент?
— Я.
Они какое-то время молчали.
Удивляться этот человек не умел. Заказ получен, дальше — надо выполнять. Поэтому наемный убийца внимательно вгляделся в лицо своего собеседника, чтобы запомнить его раз и навсегда. И вдруг усмехнулся:
— Надеюсь, ты не шутишь. Таких шуток я не понимаю.
— Я сейчас все объясню, — поспешно сказал Николай.
— Хотелось бы.
— Вы знаете, кто я?
— Артист, тонкая натура, — усмехнулся мужик, отхлебнув пива.
— Постойте-ка… Когда же мы встречались? И где? Ведь я вас знаю!
— А ты не вспомнил? Что ж, немудрено. Кто ты и кто я? Мы для вас, суперзвезд, все равно что муравьишки. Ползаем себе потихоньку по грешной земле, травинки-соринки в свой муравейник таскаем. А вы высоко летаете. Вам с высоты земли не видно. Значит, раньше ты своими руками неугодных тебе людишек убирал, а теперь разбогател, киллера можешь нанять. Оно понятно, чужими-то проще. Хотя надо сказать, что это у тебя неплохо получается. Дело-то сразу тогда закрыли или деньги выжимали? Во сколько все обошлось?
— Вы… Старший оперуполномоченный Колыванов!
— Бывший. И бывший военнослужащий. Уволен в запас по состоянию здоровья. Ранение у меня было. И контузия.
— Простите, — потерянно сказал Николай Краснов. — Это все… Нелепость какая-то.
— Да ладно, парень. Брось! Я давно забыл.
— Но вы же попали туда, — снова со значением выделил он последнее слово. — Выходит, что из-за меня.
— А я не жалуюсь. Достойных людей встретил. Это здесь людишки — дерьмо. Все гадят друг другу и гадят. Сами не знают, что делят. А когда у тебя только и имущества, что жизнь, на все смотришь гораздо проще. Чего ее делить? Она есть одно неделимое целое. Жаль только, что приходится возвращаться.
— Но почему? Ведь там же страшно!
— А здесь нет? Вот когда вернулся, мне было страшно! Гораздо страшнее, чем там. Как дальше жить? Что делать? Снова вокруг не люди — людишки. Работы нет, из армии после ранения списали вчистую, денег нет. Хорошо, что Крутого вновь встретил. Хотя я его не понимаю. У него цель — заработать на этом деньги. Дом купил, машину, женился. Бриллиантов на бабу навесил. И все мало, мало. А я не затем убиваю.
— А зачем?
— Привычка. Хотя поначалу не мог. В мирное время. Знаешь, с чего началось?
— С чего? — Коля Краснов все еще был в шоке. Вот так встреча!
— Я Крутого сразу спросил: «Чем занимаешься?» Потому как вижу, что хорошо мужик живет, а нигде вроде не работает. А он мне: «Помогаю хорошим людям. Богатым». Я смекнул, не дурак. Но подумал, что это не для меня. На войне это одно, а здесь другое. Там враги, здесь тоже враги, но они же без оружия! И не все твои враги. Я отказался, Крутой давить не стал. Не можешь так не можешь. Но раз работа нужна, езди со мной, долги собирай. Месяц поездили. Работа не пыльная, денег он мне дал много. Однажды поехали тоже якобы за деньгами. Они стоят в стороне, беседуют, смотрю — заспорили. Вроде как мужик начал ломаться. Ну, Крутой достает пушку, бац, бац! Ни хрена! «Марсель, — кричит, — заклинило!»
— Марсель?
— Это меня так зовут. Мамаша всю жизнь мечтала побывать во Франции. Не довелось. Так вот, Крутой орет: «Стреляй, Марсель, мою пушку заклинило!» Мне показалось, что мужик тоже достает ствол, он руку за пазуху сунул. Ну, я и бац! KMC по стрельбе. А тут почти в упор, даже салага-стажер попадет. Короче, насмерть. Я ж бывший опер, понял, что статья уже есть. А дальше — все равно: один, два или десять. Пошло как по-накатанному.
Он замолчал. Николай не нашел, что на это сказать. А бывший оперуполномоченный Марсель Колыванов, отхлебнув пива, усмехнулся:
— Я потом как бы невзначай глянул его ствол. Крутого. Там боек был неисправен. Похоже, нарочно подпилили. Чтоб Крутой да с таким оружием на дело пошел! Только не он. Подставили меня, похоже.
— Зачем же вы… Убили?
— За дружбу. Он знал, что за друга я и роту, не моргнув глазом, положу. Что мне какой-то кекс! Не за деньги, нет. За деньги я бы не убил. Да я и сейчас не шикую. Машина у меня, правда, хорошая. Но я в ней и живу.
— В машине?
— А что? Привычка. Мне удобства не нужны. Все, что у меня есть, при мне и на мне. Это ничего, что я с тобой разговорился? Я тогда зря на тебя наехал насчет девчонки. Мы с мужиками часто слушали твои песни.
— Там? — вздрогнул он.
— Ну да. Особенно эту: «Пускай уколоться последнее дело». Ты молоток. А она тебя жениться заставляла. Настоящему мужику жениться нельзя. Особенно если он дело делает. Ты себя пожалей. Зачем смерти хочешь?
— Я хочу убить человека, который будет себя за меня выдавать.
— Не понял.
— Он тоже Николай Краснов. Мы ровесники, родились в одном городе, он мне завидует и во всем подражает, одевается так же, как я, носит такую же прическу. У него есть ключи от моей квартиры, он может воспользоваться моей машиной. Он все может. Я завтра утром исчезну из Москвы на неделю. Меня просто не будет в этом городе. Поезд отходит в двенадцать пятнадцать, я узнавал. Начиная с этого времени Николай Краснов должен быть уничтожен. Я думаю, что он, воспользовавшись моим отсутствием, будет выдавать себя за меня. Он может встретиться с моей бывшей женой, с моим продюсером. Он знает моих друзей. Один из них даже думает, что он — это я. Он очень хитрый и умный. Может даже поехать следом за мной, если это входит в его планы. Я не могу предсказать его действия, потому что он ненормальный. Человек с психическими отклонениями. Вы должны его выследить и убить. Это будет сложно. Но надо убить именно его, сумасшедшего, выдающего себя за Николая Краснова.
— А ты?
— Уеду. Отсижусь в укромном месте. О моем существовании просто надо забыть. Я вернусь через неделю, когда все будет кончено. Если до того времени Николай Краснов будет еще жив, заказ аннулируется. Потому что тогда в Москве уже появляюсь я.
— Странное задание.
— Не беретесь? — заволновался он.
— Отчего же? Выследить и убить человека, который выдает себя за певца Николая Краснова. Что, и лицом он на тебя похож?
— Не очень, но я не знаю, на что он способен. Вдруг сделает пластическую операцию? Он же ненормальный! Он на все способен. Фанатик. Хотя… вряд ли успеет. А вдруг он уже в клинике? Черт!
— Как же он тебя достал!
— Да. Он меня достал.
Они помолчали. И неожиданно Марсель улыбнулся:
— А вдруг я ошибусь? Вдруг да не того шлепну?
— Повторяю задание. Завтра в час дня вы отыщете в этом городе Николая Краснова и при первом удобном случае убьете его. Если будете сомневаться, походите за ним несколько дней. Кажется, квартира, где он живет, находится в доме рядом с этим рестораном. Посмотрите в окно. Видите тот дом?
— Да.
— Второй подъезд. Будьте здесь, и вы его наверняка встретите. Увидите, как он туда входит.
— Что ж. Сделаю. А ты ничего мужик. Простой. Посидели, пивка попили. Не ломаешься, пальцы не гнешь. Все ж таки знаменитость. Говоришь, он твой фанат?
— Да.
— Я тоже.
Солист «Игры воображения» невольно вздрогнул. А этот-то нормальный?
— Ты скажи, как у тебя получается? — настойчиво спросил Марсель.
— Что получается?
— Ну, это. Песни сочинять. Ведь это ж какую голову надо иметь! Эх, мне бы только понять! Знаешь, душа иногда просит. Петь хочется, а получается, что вою, как волк на луну. Мы потом с тобой еще поговорим.
— Поговорим? — Коля недоумевающе уставился на Марселя. А взгляд у мужика странный. Что он там говорил насчет контузии? Все это подозрительно.
— Извините, — попытался улыбнуться он. — Мне надо выйти.
В холле Краснов оглянулся: никого. Достал телефон и набрал номер Фонарина.
— Говорите, — раздалось в трубке.
— Виктор Петрович? Это Коля Краснов. Я в «Эридане».
— Все в порядке?
— Не очень. Мне что-то не по себе. Я могу все отменить?
— Не думаю. Марсель еще там?
— Да. А он как? Нормален?
— Ну, башенку слегка подвинуло. Но ты не волнуйся: стреляет он без промаха.
— Я в курсе. И насчет этого, и насчет контузии. Поэтому хотел бы все отменить. Мне не хочется иметь дело с этим человеком.
— Хорошо. Хозяин — барин. Скажи Марселю, чтобы он шефу позвонил.
Когда Николай вернулся в зал, бывшего оперуполномоченного Колыванова за столиком уже не было. Исчез, испарился. Официант поставил на поднос опустевший бокал из-под пива и, махнув тряпкой, мигом привел в порядок столик. Все, никаких следов пребывания мужика со странным именем Марсель не осталось.
«Неужели почудилось?» — напряженно подумал Краснов.
Ему вдруг стало не по себе. «Что я ему наговорил? Правильно ли все объяснил? Кажется, даже обидел его. А с такими людьми надо быть поаккуратнее. Я должен бежать из этого города. Как можно скорее».
По телефону Коля Краснов заказал билет на завтрашний поезд. Куда еще можно уехать, если не к себе на родину? В двенадцать пятнадцать поезд уедет с Казанского вокзала, и все будет в порядке. Через неделю все проблемы утрясутся. Марсель не промахнется.
Каллисто[16]
Ночью он плохо спал, а едва рассвело, начал собирать вещи. Домой заезжать не хотелось, почему-то Коля был уверен, что именно здесь, у Левы Шантеля, он в полной безопасности. Он машинально сгреб с полочки в ванной комнате зубную пасту, щетку, бритвенный прибор, салфетки, лосьон…
— Коля? — заглянул в дверь сонный Лева. — Ты чего в такую рань делаешь?
— А ты?
— Так ты же меня разбудил! Мечешься по квартире, как угорелый, а времени еще…
— Половина седьмого.
— Иди ты! Что, уже уезжаешь?
— Нет, поезд в двенадцать пятнадцать.
— Поезд? Почему поезд? На своей «Ауди» ты долетишь за несколько часов. Всего-то пятьсот километров! А поезд весь день будет тащиться!
— Я тут у тебя взял кое-что, — Коля не отреагировал на замечание Шантеля, продолжая свои сборы.
— Да ради бога! — Лев Антонович внимательно посмотрел на полочку.
«Подсчитывает убытки», — усмехнулся Краснов. И спросил:
— А почему ты решил, что я еду домой?
— А куда? Но все-таки, почему не на машине? По-моему, так гораздо проще.
— Вот именно. А мне сейчас лучше сложнее. Он же там живет, рядом с «Эриданом», вот пусть и думает, что раз моя машина осталась на стоянке возле ресторана, значит, я еще в городе.
— Следы заметаешь? Тебя отвезти на вокзал?
— Нет. И вообще, не беспокойся обо мне.
— Я через час уезжаю по своим делам, и мы больше не увидимся, — предупредил Шантель.
— Никогда?
— Все шутишь, Коля, — укоризненно покачал головой Лев Антонович. — Если что, звони. Я всегда готов тебе помочь.
— Хорошо.
— Когда мы увидимся?
— Через неделю.
— Послушай, Коля, в мое отсутствие может нагрянуть одна особа. По виду мегера. Так ты ее отшей.
— Это еще кто? Галя?
— Нет. Бывшая жена. Мать моего ребенка. Ей, как всегда, деньги нужны.
— От тебя? Несчастная!
Шантель снова пропустил колкость мимо ушей:
— Можешь вообще ее не впускать. Просто скажи, что меня нет дома, уехал, мол, по делам. Как только появится возможность — я с ней свяжусь.
— Я все понял.
— Не надо думать, Коленька, что я мерзавец, — поморщился Лев Антонович. — При разводе я оставил ей достаточно, алименты плачу исправно, но давать сверх того, что положено по закону, я не намерен. По суду она у меня это вытребовать не может, вот и достает телефонными звонками. А сегодня грозилась прийти сюда.
— Поэтому ты и исчезаешь.
— Если не хочешь, вообще не открывай дверь.
— Нет, отчего же. Я поговорю с дамой.
— Со стервой, — поправил Шантель.
— Тем более.
— Пойду подремлю еще часок. Стерва тоже любит поспать.
…Часа через полтора Лев Антонович уже исчез. Но торопился он напрасно, видимо «стерва» и впрямь любила поспать, звонок в дверь раздался только в половине одиннадцатого. Коля уже собрал свои вещи и заказал такси. «У меня есть полчаса, чтобы объяснить даме, что напрасно она рассчитывает на деньги Левы Шантеля», — подумал он, отпирая дверь.
Он знал, что бывшая жена известного продюсера когда-то была популярнейшей певицей, настоящей звездой, ее сопровождали толпы поклонников, она собирала полные залы.
Теперь за дверью стояла толстая женщина с расплывшимся лицом, похожим на масленый блин. Она еще пыталась следить за собой, красила волосы и наращивала ногти. И одета была так, словно ей лет двадцать, а не…
«А сколько ей лет?» — гадал он, глядя на телеса, вываливающиеся из модной кофточки. Обтянутые джинсами ноги походили на докторскую колбасу в натуральной оболочке.
— Здравствуйте, — выдавил из себя Коля.
— Ты кто? — удивленно уставилась на него дама.
— Я? Вообще-то…
— Где Шантель?
— Он…
— А ну-ка пусти!
Она буквально снесла объемным бюстом со своего пути тщедушного солиста «Игры воображения» и ввалилась в прихожую.
— Где он, подлец?! Левка! Где ты прячешься?! Я все равно тебя найду!
«Стерва, — тут же подумал Коля. — В кои-то веки Шантель оказался прав». Он аккуратно прикрыл за собой дверь. Дама какое-то время металась по квартире и стенала. Наконец, обшарив все комнаты, кладовку, ванную и туалет, устав и запыхавшись, она буквально рухнула на диван в гостиной и зарыдала:
— Подлец! Он опять сбежал!
Коле вдруг стало ее жалко. Ведь она была замужем за Левой!
— Вы успокойтесь, пожалуйста, — посоветовал он. — Хотите воды?
— Виски, — всхлипнула она. — Или джин. Тоника и льда не надо.
— Сейчас будет.
Выпив граммов сто неразбавленного джина в два судорожных, жадных глотка, она в последний раз всхлипнула и начала успокаиваться. Потом подняла глаза на Колю, словно впервые его увидела. Он отметил, что глаза у нее зеленые, с поволокой, не глаза, а очи. Когда-то она была дивной красавицей.
— Я временно живу в этой квартире, — пояснил Коля. — Лев Антонович Шантель — мой продюсер.
— А! — выдохнула дама. — Он нашел себе очередную дойную корову! Мне знакомо твое лицо. Ну конечно! Николай Краснов! Как твое настоящее имя?
— Я не брал псевдонима. Это и есть мое настоящее имя.
— Как тебе повезло! Как мудро ты поступил! Так ему и надо! Этой сволочи! Хоть кто-то сможет его нагреть! Молодец!
— А вы, простите, кто?
— Вот. Меня уже никто не помнит! А ведь я Ирэн!
— Да ну! То есть простите.
Коля прекрасно помнил, как его мама буквально сходила по этой Ирэн с ума. Восхищалась тем, как она одевается, как хорошо поет, как понимает женскую душу! Лицо Ирэн мелькало по телевизору чуть ли не каждый день, ее приглашали в самые популярные передачи и на все юбилейные концерты. Ей сейчас лет тридцать пять — тридцать семь. Всего-то. Сорока еще нет, это точно. Но как же она располнела! И совсем исчезла с экрана телевизора.
— Что смотришь? И тебя это ждет! — усмехнулась Ирэн. — Да, я толстая! Меня уже никуда не приглашают, более того, я не могу выступать как Ирэн! Подлец Левка отсудил у меня псевдоним! Мол, это он его придумал!
— Простите, а как ваше настоящее имя?
— Ирина Васькина. По мужу Шантель.
— Ирэн Шантель — это же здорово!
— Но это не мое имя, а его. Когда мы встретились с Левкой, я была Васькиной. Я знаю, что ты обо мне думаешь. Что я толстая жадная тетка, которая вышла замуж из-за славы и денег, а теперь расплачивается за это. Но у меня же от него ребенок! Он, мерзавец, нарисовал себе такую официальную зарплату, что я получаю копейки! Он жадный! — Ирэн подняла на Колю свои прекрасные глаза: — Еще джина налей.