Из комнаты вели две двери, одна из которых была не заперта и жалобно поскрипывала на сквозняке; ключ, оставленный сторожем на столе, скорее всего, был именно от неё. Вторая была наглухо закрыта, и как варвар ни пытался, перепробовав все отмычки, а после и ключ сторожа за одно, но открыть её, так и не сумел, видимо, помимо замка, в целях предосторожности, её чем-то подпирали изнутри. Сквозь замочную скважину Конан разглядел лестницу, по которой скатывалась вниз дорогая махровая дорожка, её белокаменные ступеньки стройными рядами убегали на второй этаж особняка.
— На втором этаже господа. А на первом, значит, прислуга разместилась. — догадался Конан. — Кром! Придется поискать другой способ, как туда забраться.
Он сгреб со столика серебро, пересыпал в кошелек и исчез за дверью, которая вела в помещения для прислуги. Конан бесшумно двигался по плохо освещенному коридору, местами так и вовсе погруженному в непроглядный мрак. Островки тени служили надежным укрытием, где можно было остановиться и прислушаться к звукам спящего дома, не опасаясь, что кто-нибудь случайно его увидит. В который раз, замерев на месте, варвар прижался спиной к стене, и его тонкий слух уловил негромкое посапывание: толи это охранник спал на посту, толи сторожевая собака пристроилась на коврике где-то неподалеку. Варвар подкрался и осторожно заглянул в маленькую квадратную комнатку с окном вполовину ближайшей к нему стены. Сразу стало ясно, что это пост охраны, где облокотившись на стол, чуть слышно посапывал во сне охранник. Конан обогнул окно и вошел в комнатушку через незапертую дверь, отметив про себя, насколько плохо была организована охрана собственности знатного придворного.
— Совсем зажрались. — беззвучно рассмеялся Конан. — Интересно, а сокровищницу Илдиза тоже так охраняют?
Варвар нанес аккуратный удар по затылку спящего охранника, от чего тот лишь слегка дернулся и провалился в еще более глубокий сон. Конан не стал убивать, поскольку на то, помимо варварского кодекса чести, были особые причины. Король создал гильдию профессионалов, знающих своё дело, и требовал от своих подданных выполнения определённых правил, в том числе совершения убийств только в крайних случаях, когда не оставалось иного выхода. Конан, как преуспевающий вор из близкого окружения Короля, вынужден был их выполнять, хотя ему и не всегда это нравилось. Ходили слухи, что Король приплачивал местным властям, чтобы те не слишком рьяно ловили воров и мораторий на убийства шел одним из пунктов сего негласного соглашения. Но это были лишь слухи, и варвар не мог ни подтвердить их, ни опровергнуть, но устав у членов тайной гильдии существовал и Король, на правах главы, требовал его соблюдения.
Как и прежде укол остриём дротика в шею послужит гарантом того, что до рассвета охранник не помешает вору работать в более спокойной обстановке. Прятать обмякшее тело в темный угол вор не стал, оставив охранника отдыхать в том положении, в котором его нашел. На спящего мало кто обратит внимание, да и те вряд ли станут будить, а вот отсутствие такового на своем посту может вызвать подозрения.
Конан вовремя успел выскользнуть из кубрика, спрятавшись в темном углу. Полусонная служанка с кувшином воды, молодая слегка полноватая девушка, прошла мимо поста, как и предполагал варвар, не обратив ни малейшего внимания на мирно дремлющего человека. Конан прокрался за ней до поворота, выглянул за угол и проследил, как она подошла к другому охраннику, который сидел за столиком в нише у развилки коридора. Перекинувшись шепотом парой словечек, из которых варвар понял, что ей нужно подняться на второй этаж, они вместе вошли в помещение с широкими двустворчатыми дверями, скорее всего, в обеденный зал для прислуги и охраны. Через некоторое время охранник вернулся и занял свое прежнее место. Посмотрев украдкой по сторонам, он вытащил из-под стола бутылку и сделал пару глотков, отёр рукавом усы, крякнул от удовольствия и спрятал обратно. Тем временем, на его поясе вор заметил два интересующих его предмета: кошелек и ключ на цепочке — догадаться несложно, от какой двери.
Конан не спешил и действовал расчётливо и хладнокровно. Он мог метнуть дротик в скучавшего за столом охранника, но в случае промаха рисковал поднять переполох. Поэтому он вернулся к двери, которая стояла следом за постом вырубленного им охранника и запиралась так же, как и входная, на внутренний замок. Вор поколдовал с отмычками, и в который раз одержал победу над замыкающим дверь механизмом. Продолговатое помещение, куда он попал, оказалось оружейной комнатой. Здесь на стендах и стеллажах хранилось разнообразное оружие: мечи, кинжалы, боевые топоры, короткие копья, щиты, кольчуги, тяжелые латы, арбалеты, луки и стрелы с различными наконечниками.
— Прямо-таки королевский арсенал. — подивился Конан изобилию орудий убийства и средств защиты от последних. — Раз уж я здесь, возьму что-нибудь и для себя.
Он прошелся меж стеллажей, по-хозяйски придирчиво рассматривая орудия, которые создавал человек для убийства себе подобных. Выбрал, понравившийся ему, слегка изогнутый ильбарский нож с длинным широким лезвием и подходящий для него чехол, после чего заткнул, позаимствованное в бессрочное пользование оружие, себе за пояс.
— Вроде бы и все. Пора браться за охранника. — решил Конан и в последний раз окинул взглядом изобилие пылящегося на стеллажах оружия, пропадающего за зря. — Этим оружием можно небольшую армию снарядить. В следующий раз вернусь специально за ним.
Варвар легонько толкнул дверцу и выглянул в коридор, осторожность никогда не была для него излишней роскошью. Сонную тишину изредка нарушили лишь ерзанья охранника за дальним столом в конце коридора. Конан, ступая мягко, словно барс по снежному настилу, подкрался к ящикам, составленным вдоль стен, и спрятался за ними, прикидывая в уме план действий. Он с неудовольствием отметил, что свёрток наполовину опустел, а ведь он был всего лишь на первом этаже, по его мнению, не сильно охраняемому. Рассудив, что дротики, наверняка, больше пригодятся наверху, он сжал покрепче рукоять дубинки и призадумался, соображая, как лучше поступить, чтобы не наделать лишнего шума. На глаза варвару попался маленький деревянный брус, лежащий в приоткрытом ящике, а вместе с ним созрел и план действия. Конан выглянул из-за стопки ящиков и швырнул брусок в боковой коридор, являвшийся ответвлением от основного, в котором он сейчас притаился. Подвыпивший охранник нехотя покинул свое теплое насиженное местечко и пошел проверить, что же там такое могло зашуршать.
— Проклятье! Опять чертовы крысы, сожри их Сет. — ругался страж, разгневанный тем, что какие-то паршивые грызуны ненароком оторвали его от вожделенной бутылки. — Ну, ведь не дадут, бестии, спокойно посидеть человеку. Обязательно нужно шур…ой…
Стражник еще не успел коснуться пола, как был подхвачен сильными руками и бесцеремонно, словно мешок с песком, переброшен через плечо. Конан оттащил его к столу, усадил на табурет, а лицом уложил на предварительно сложенные друг на друга руки, имитируя удобную для сна позу. Как и прежде, оглушенный четким ударом, страж получил сполна причитающуюся ему дозу снотворного зелья, чтобы крепче спалось. Варвар остался доволен собой, ведь импровизация удалась на славу, а посему непременно захотелось отметить свой успех. Он вспомнил, что под столом должна быть бутылка и нагнулся посмотреть. Удача и на сей раз улыбнулась ему своей обворожительной улыбкой, под столом стояла ни одна, а целых четыре запечатанные бутылки и две уже опорожненные. Конан вскрыл пробку и, не отрываясь, вылил содержимое сосуда в свое широкое горло. Вино оказалось не самым изысканным, но приятным на вкус, а самое главное достаточно крепким. Оно помогло снять напряжение и смочить пересохшее горло, к тому же давали о себе знать первые признаки похмелья после изрядного количества выпитого в таверне вина за разговором с Гартом.
Варвар срезал кошелек охранника и пересыпал звонкие монеты в свой, уже изрядно потяжелевший, затем снял ключ и убрал его в карман своей хламиды. Оставалось теперь подняться на верх и выполнить поручения Короля и таинственных заказчиков, к чему Конан и решил приступить незамедлительно, чем быстрее он провернет это дело, тем скорее покинет дом Гертариса, оставив безосновательными свои дурные предчувствия.
Сквозь двустворчатые двери варвар, как и предполагал, вошел в обеденный зал. На продолговатых деревянных столах стояли пустые бутылки и грязная посуда, повсюду разбросанные объедки напоминали о недавней трапезе головорезов из охраны. В обеденном зале были три двери: одна слева, две справа и лестница, примыкавшая к огромному очагу, которая вела на второй этаж. Те, что справа от вошедшего находились по разные стороны от барной стойки и, похоже, вели на кухню, где горел свет и слышались негромкие голоса все еще бодрствующей, не смотря на столь поздний час, прислуги. Дверь слева была приоткрыта и взгляд варвара уперся в проходную комнату, вдоль стен которой стояли ящики с каким-то барахлом и бочки с вином.
Конан поднялся по лестнице на второй этаж и оказался в просторном колонном зале, пол которого был выложен паркетом. Холл, скупо освещенный единственной люстрой, висящей по центру, имел форму правильного круга, а четыре прямоугольных бруса, служивших в качестве колонн, стояли в центре, поддерживая тяжелый потолок. У лестницы, где стоял варвар, осматривая помещение, к потолку поднималась труба огромного камина, которая была продолжением очага на первом этаже. В противоположном конце зала, как раз напротив камина, красовалась резная двустворчатая дверь из дорогой породы красного дерева, и еще две обычные двери-близнецы располагались по бокам, также ровно по диаметру круга. Все они были заперты: боковые изнутри на засов, так что попасть туда пока не представлялось никакой возможности, а центральная двустворчатая на ключ, лежавший теперь, благодаря неорганизованности охраны, в кармане варвара. Конан присел и заглянул в замочную скважину. Его взору открылся сносно освещенный коридор немалой длину, в конце которого по обе стороны створок искусно отделанной двери, стояло по одному стражнику. Пол коридора устлала ковровая дорожка, с высоких потолков свисали изящной работы люстры из редкого горного хрусталя, на стенах покоились красочные гобелены с гербами именитых домочадцев, которые висели над проемами многочисленных дверей, расположенных строго напротив и на равном расстоянии друг от друга.
Для точного броска стражники стояли слишком далеко, и Конану ничего не оставалось, как попытаться подойти поближе и действовать напролом с расчетом на нерасторопность охраны. Пока они будут присматриваться, думал он, пока начнут спрашивать, кто идет, должно хватить времени для броска. В случае неудачи у него был шанс незаметно улизнуть, тем более что путь к отступлению был предусмотрительно расчищен.
Варвар достал из кармана ключ и провернул несколько раз в замке. Массивная дверь послушно отворилась, и его нога ступила на мягкую ковровую дорожку, а ее хозяин вынырнул из тени точно призрак и попал в полосу яркого освещения. Охранники сразу заметили его, но как ни странно, поста не покинули, не проявив должного интереса к полуночнику. Конан направился к ним твердой походкой, будто хозяин, идущий по своему дому, искренне недоумевая по поводу их необычного поведения. Но вскоре до его чуткого слуха долетели обрывки недовольного бурчания одного из стражников, разом рассеяв все подозрения.
— …опять чертову колдуну не спится. И чего только выполз из своей норы, на ночь глядя… — донеслось до ушей варвара.
Конан порадовался в душе, что не слишком бдительная охрана приняла его за колдуна, который обитает где-то в подвале. Да, без сомнения норой может быть только подвал. Странно все это, но тем хуже для них. Как только расстояние до охранников сократилось до двадцати шагов, варвар метнул дротики, которые безошибочно нашли своих жертв. Не ожидавшие нападения стражники отреагировать не успели и медленно по стеночке сползли на пол, не издав ни единого звука. Освободив от дротиков, Конан взгромоздил лишенные чувств тела себе на плечи и понес в колонный зал, чтобы спрятать их с глаз долой. Самым темным оказалось место сбоку от камина, именно туда варвар и усадил, далеко не по собственной воле решивших поспать до утра стражей порядка, после чего вернулся назад.
Охраняемый до его вмешательства проход был не заперт и варвар, толкнув тяжелые створки, вошел в просторный невероятно богато убранный мраморно-колонный зал прямоугольной формы. Зал заканчивался изящным алтарем, высеченным из базальтового монолита в виде хорошо знакомого ему знака Воды. Как жаль, но сейчас ему было не до барельефов, он пришел суда по делу и очень торопился, до рассвета оставалось не так уж много времени, поэтому, не заостряя внимания на деталях интерьера, Конан сразу же перешел к своему заданию.
Святой символ (варвар узнал его сразу) висел в воздухе без видимой опоры, медленно вращаясь вокруг собственной оси.
— Колдовство! — выругался северянин, зачарованно следя за неестественным движением предмета, который являлся основной целью его прихода в дом графа Гертариса. Он подошел к алтарю, прикидывая, как бы забраться наверх, чтобы заполучить святой символ, не нашумев, и незамеченным уйти с трофеев в руках.
— Добро пожаловать в мою скромную обитель! — совершенно неожиданно раздался ироничный голос возникшего на пороге зала человека.
Конан резко обернулся, выхватил меч и направил в сторону, столь радушно поприветствовавшего его человека. Из темных нишей, стенных проемов, из-за колонн высыпало в зал с дюжину стрелков в чёрных плащах с готовыми стрелять арбалетами в руках. Они обступили вора, но приблизиться к нему не решились, оставшись на почтительном расстоянии.
— Потроха Сета! — выругался Конан. — Засада!
— А ты хорош, киммериец. Ничего другого сказать не могу. Как я и предполагал, ты настоящий профессионал, мастер своего дела. Признаться, мы до последнего момента не были уверены, в каком месте моего особняка ты находишься, пока ты сам не пришел к нам в руки. — насмешливым тоном с кривой улыбкой на губах говорил хозяин дома, на что варвару в его безмолвной ярости оставалось лишь поскрипывать зубами. — Позволь представиться. Я — граф Гертарис, верноподданный Его величества короля Турана Илдиза Великого. И мне искренне жаль, что тебе вскоре отрубят голову. — Гертарис уже откровенно надсмехался над варваром. — Надеюсь, ты понимаешь, что Илдиз не намерен мириться с неудобствами, связанными с твоим существованием. Ну, а я, выдав тебя самолично, окажу неоценимую услугу двору. Я уже молчу о личных мотивах. Пойми меня правильно, киммериец, личной обиды на тебя я не держу, но от благодарности верному слуге со стороны Его величества, продвижения по службе и, наконец, от немалого вознаграждения, назначенного за твою голову, которая, как ты знаешь сам, стоит очень недешево, отказываться я не намерен.
За спиной графа стоял человек в темной рясе, видимо тот самый колдун, о котором упоминали отошедшие ко сну охранники. А как же ещё Конан мог объяснить свой нелепый провал, попавшись в засаду, словно неосторожная дичь в сети охотника? Варвар мог поклясться, чем угодно, будь то борода Крома, глаз Эрлика или топор Имира, что приближаясь к залу, он не заметил ничего подозрительного и доказательством тому служили его чуткие инстинкты, которые также были немы, не предупредив об опасности.
— Будь ты проклят чернокнижник и тот, кто предал меня! — волна гнева обожгла разум Конана, но лицо его оставалось по-прежнему безмятежным.
На Гертариса, ухмыляющегося и выставляющего варвара на потеху своим подручным, смотрели два тлеющих гневом голубых огонька. А тот продолжал развлекать присутствующих своим красноречием, не узрев опасности, затаившейся в молчаливом северянине. Конан понял, что сейчас его жизни опасность не угрожает, ведь тщеславный лорд не пропустит удовольствия, лично, повязанного цепями, бросить его к ногам своего владыки.
Исходя из этого соображения, варвар решился на отчаянный поступок. Свободная, не держащая меч, рука незаметно нащупала дротик и в следующий миг, распрямившись тугой пружиной, метнула опасную иглу в лицо обидчику. Последнее что Конан слышал, было истошным воплем Гертариса, лорд тщетно пытался закрыть руками, брызжущую кровью глазницу. В такие моменты Конан не ошибался и ненавистному лорду теперь, хочет он того или нет, а все равно придется смириться с потерей одного глаза.
Тяжелый удар в спину заставил варвара отойти от мира сего. Жаль только, что дротик не отравлен и слишком мал, чтобы достать мозг, мелькнуло в затухающем сознании варвара. Он был огорчен, что не смог убить врага и в тоже время рад, что смог хотя бы нанести ему ущерб.
Потом били, долго и остервенело, но варвару было уже все равно…
Полыхнувшее искрой на фоне черной бездны небытия сознание, рывком вернуло Конана к реальности. Застилавшая глаза черная пелена, сменилась белой, а через несколько мгновений окрасилась в кроваво-красный цвет. Варвар с трудом разлепил отекшие, слипшиеся от крови веки. Каждое движение, пусть даже самое малое, отзывалось нестерпимой болью, складывалось впечатление, что на изувеченном побоями теле не осталось ни одного живого места. Конан, превозмогая острую боль, ощупал руки, ноги, ребра. Хвала Крому! Все кости были целы, хотя казалось это невероятным. Лишь немалым усилием воли он заставил себя присесть и опереться спиной о стену тюремной камеры, в которой, без сомнений, он и находился.
— Месьёр Вальер! Скорее! Поспешите сюда. Кажется, варвар из третьей камеры, наконец, пришел в себя. — позвал кого-то человек, который всё это время наблюдал за Конаном сквозь толстые прутья металлической решетки.
На зов соглядатая, в сопровождении двух стражников, к камере приблизился невысокий полноватый человечек, прячущий лицо за широким капюшоном. Кого-то до боли знакомого напомнил варвару этот толстяк.