— Ещё раз откроешь свою смердящую пасть, псина, вышвырну тебя вон! — угрожающе спокойно предупредил тёмный воин, блеснув глазами.
Саркул застыл в нерешимости и оцепенении, подобной выходки, а в особенности от человека, он никак не ожидал, ему и возразить было нечем. Воспользовавшись заминкой Маул вновь заговорил, но уже более сглажено:
— Д'Эвилер — маг. Я — воин, глава Его охраны и личный телохранитель! Я выполняю приказ и не выбираю средства для достижения цели. Это должно быть понятно даже тебе, демон. Поумерь свой бешеный нрав, иначе нашему партнёрству придёт конец. Я предупредил.
Молчание…
— Так уже лучше. — Маул позволил себе улыбнуться, хотя улыбка получилась кривой. — Итак, что это было? Сила убеждения, способная влиять на слабый рассудок. И не более того. Применение магии может выдать нас, чего допустить никак нельзя. Это понятно?
— И долго продержится твое убеждение, прежде чем этот слабоумный идиот очухается? — наконец Саркул соизволил заговорить, но уже более спокойным тоном.
— День, два, может неделя, в зависимости от силы его духа. Но это ничего не меняет, в любом случае нам нужно поторопиться.
— Попахивает грядущими неприятностями с властями.
— Он ничего не докажет, и закон будет на нашей стороне. Деньги, уплаченные в казну, можешь не сомневаться, сделают своё дело, а чиновники, получившие свою долю, вряд ли проявят служебное рвение.
— Смотри, не проколись — нам проблемы не нужны. — предупредил Саркул.
— Кто бы беспокоился?!
— Попридержи язык!
`- Как же мне надоел глупый демон. — мимоходом подумал Маул. — Как только выпадет случай — избавлюсь от него. От остальных тоже. Но не раньше, чем варвар достанет артефакт.
Поначалу компаньоны решили отправиться к зданию городского казначейства, чтобы оплатить налог и поставить гербовую печать королевского казначея на документ, что может оказаться весьма полезным, если, вдруг, Кабальез решит оспаривать правомерность заключения договора купли-продажи галеона. В этом случае нужные подписи и печати станут гарантом их законных прав на «Гром».
Отыскать требуемое учреждение делом было несложным, зато куда сложнее оказалось расстаться с деньгами, которые, казалось, не желали переходить из рук в руки, кочуя от одного чиновника к другому, пока, наконец, один из бюрократов, не соизволит взять на себя ответственность, приняв положенную законом плату.
— Ну, вот и всё. — подытожил Маул, выходя из кабинета начальника порта, который оказался весьма сговорчивым человеком, и причиной тому была отнюдь не обаятельность пришедшего к нему заверить «Гром» на своё имя на вполне законных основаниях, а увесистый кошелёк, набитый золотыми, как известно, наилучшим средством, заставляющим людей выполнять свою работу как положено. — Теперь у нас три бумаги вместо одной. Пришло время попрощаться с месьёром Кабальезом.
— Не спеши, мы ещё команду не наняли. — сделал замечание Саркул, но на сей раз по делу.
— Жаль, но ты прав. — отозвался тёмный воин.
— Почему это жаль? — не понял демон.
— Чем быстрее мы заберем корабль, тем меньше претензий возникнет у Кабальеза. Нам не нужны осложнения. Надеюсь, Конан со своим дружком уже нанес визит митрианским священникам, и карта у него в руках. — терпеливо разъяснял Маул.
— Это в его интересах. — усмехнулся Бешеный пёс.
— Конечно в его. — кивнул в ответ его собеседник.
— А теперь пойдем в таверну. — предложил Саркул. — Думаю, завтра у варвара будет весьма напряженный денёк…
— Не сомневайся.
День шел на убыль, но солнце так и не желало показывать своего румяного лица, скрываясь где-то за мрачной пеленой тяжелых грозовых облаков, низко нависших над городом. Порой создавалось впечатление, будто тучи, проплывая мимо, задевали за шпиль храма Света — самого высокого строения во всём Султанапуре, их плотное покрывало заволокло тёмно-серое небо без просветов по самую линию горизонта. С моря дул холодный пронизывающий ветер, пробирающий до костей. В такую погоду и настроение соответствующее, усугубить которое, кажется делом безнадежным, и Конан, как раз пребывал именно в таком расположении духа, и ненастье не было тому причиной, так сильно его беспокоившей. Вновь проснулось неприятное ощущение, что за ним следят. Конан впервые за последнее время ощутил его по пути из храма Митры. Чей-то настороженный взгляд буквально сверлил спину, но варвар нарочно не обернулся, чтобы не выдавать своей бдительности. Он рассчитывал, что совсем недавно состоявшееся знакомство с Маулом и Саркулом, положит конец слежке и таинственный шпион, наконец, оставит его в покое, осознав всю бесполезность своего предприятия, но варвар, как он сам думал, наверное, слишком рано расслабился. На сей раз Конан не стал списывать свои ощущения на усталость или непогоду, поскольку всё шло не так, как хотелось, и сегодняшний день был тому доказательством — слежка возобновилась. В том, что она имела место — сомнений не оставалось, но кто следил за ним и с какой целью, Конан точно не знал, он лишь догадывался, что это каким-то образом связано со злополучным талисманом Воды, уж слишком много невероятных событий и странных личностей закрутилось около артефакта.
— Что, снова следят? — вдруг спросил Гарт, заставив друга содрогнуться от неожиданности и напрочь позабыть о беспокойстве и навязчивых мыслях.
— Как ты догадался? — варвар искренне изумился, наконец, оторвавшись от бесполезного созерцания мрачного неба.
— У меня глаза на затылке.
— Брось…
— Лови. — Гарт схватил из миски яблоко и запустил им в приятеля, но в цель не попал.
Конан обладал быстрой реакцией, и без труда поймал фрукт. Недолго покрутив яблоко в руках, он откусил сразу половину и сквозь набитый рот невнятно пробубнил:
— И всё же, как ты догадался? Ну, серьёзно? Хватит прикидываться!
— Так же, как и ты. Просто почувствовал и всё.
— А, почему сразу не сказал? Поделились бы впечатлениями.
— Чем тут делиться? Ты, что знаешь кто это?
— Думаешь Маул или его люди?
— Вряд ли. Зачем ему это? Думаю, что это был кто-то со стороны, и этот кто-то явно заинтересован тем же, чем и мы.
— Вот, вот, и я так же думаю. Почему тогда, ты не обернулся?
— А ты почему?
— Чтобы не спугнуть. Пусть думает, что мы ни о чем не догадываемся, быстрее ошибок наделает, или ещё как-нибудь себя выдаст.
— Видишь, ты сам ответил на свой вопрос. — кивнул Гарт, и чтобы сменить тему наскучившего ему разговора, предложил:
— Хорош в небо пялиться, оторвись от окна, наконец. Давай выпьем чего-нибудь покрепче, авось и аппетит появится.
— Это я всегда пожалуйста. — обрадовался Конан и направился к столу, чтобы присоединиться к приятелю.
Хлопнула дверь и вместе с двумя людьми, закутанными в насквозь промокшие плащи, в таверну ворвался холодный ветер, вызвав неодобрительный гул среди разнежившихся в тепле завсегдатаях.
— Кое-кто тут пьянствуют, а мы мокнем под дождём. — раздался до боли знакомый голос.
— Просохни прежде, чем пасть раззявить. — бросил Конан, глядя, и впрямь, на промокшего до нитки Пса.
— Прикуси язык, дикарь. — не слишком дружелюбно ответил Саркул, на отпущенную варваром шутку.
Обменявшись любезностями, компания уселась за общий стол и, молча, принялась за еду. Тут же подали горячее и пару бочонков приличного вина, впрочем, как всегда и бывало, когда они собирались под крышей таверны «Золотой грошик». Хозяин знал свое дело и неплохо зарабатывал на этом в свой карман.
— Каковы наши результаты? — спросил Маул, отпив из кубка.
— Карта по-прежнему в храме. — ответил Гарт, с наслаждением пережевывая кусок жирной бараньей ляжки.
— Интересно почему?! — поперхнулся Маул, чуть не вылив остатки вина на стол.
— Очень просто. — спокойно продолжал Гарт.
— Так, какого Нергала вы там делали?! Неужели двум здоровым мужикам не донести маленький клочок пергамента? — скривился Саркул.
— Возникли осложнения, или… — продолжил темный воин.
— Или… — Конан многозначительно взглянул на Гарта, догадавшись, что тот не зря затеял перепалку. Возможно, он решил проверить реакцию партнеров, возможно нет — время покажет. Как и ожидалось, вызывающим поведением, сами того не ведая, партнёры выдали свою чрезмерную заинтересованность положением текущих дел, в чем варвар и его приятель ещё раз имели возможность убедиться лично. Что-то здесь было не совсем чисто, и варвара наталкивало это на определенные размышления, кирпичик за кирпичиком выстраивая стену недоверия и подозрительности вокруг этих людей.
— Попрошу тишины! Я всё объясню! — попросил Гарт, буквально перекрикивая остальных.
— Да, уж постарайся. — потребовал Саркул.
— Пока мы не отправились в путь, надежнее будет, если карта останется на сохранении в митрианском храме. Забрать её мы сможем в любой мосент. — пояснил Гарт.
— Хорошо, пусть будет так. — кивнул Маул.
— Как у вас успехи? — поинтересовался Конан.
Вместо ответа Маул протянул товарищам три лоскутка бумаги, заполненные чьим-то аккуратным подчерком и удостоверенные росписями и печатями.
— «Гром»?! И всего за пятнадцать тысяч? — не поверил Конан. — Как вам это удалось? Хозяин корабля совсем из ума выжил или вы, друзья…
— Что-то вроде того. — ответил Саркул, покосившись на Маула, а тот промолчал, сделав вид, что ничего не заметил.
— Да он на все двадцать пять потянет, если не больше, но никак не на пятнадцать? — варвар, смотря на лист, всё ещё не верил собственным глазам.
— Торг. — улыбнулся Маул уголками губ.
— Откуда тебе известно про корабль? — вдруг спросил Саркул. — Ты следил за нами?
— Брось. — отмахнулся Конан. — Будто я в порту не бывал ни разу.
— Саркул, оставь его в покое. Он прав, такой корабль трудно не заметить. — остановил компаньона Маул, предвидя, во что может вылиться словесная перепалка двух, мягко выразиться, недолюбливающих друг друга людей, если их спору вовремя не положить конец.
— И что теперь? — осведомился Гарт.
— Наймём команду и отплываем немедленно. — распорядился Маул. — Гарт, на тебе капитан и команда. Конан займись наемниками.
— Сколько? — хмуро бросил варвар.
— Десяти будет вполне достаточно.
— Твои действия? — повёл бровью Гарт.
— Я и Саркул отправляемся на вервь.
— Что опять?
— Нужно отогнать корабль в гавань к причалу, отведенному для нас начальником порта. — пояснил тёмный воин, и после короткой паузы добавил:
— Как только всё уладите, ожидайте нас в портовой таверне «Морской Дьявол».
Возражений не последовало. Без лишних разговоров, трое партнеров покинули обеденную залу таверны «Золотой грошик», как только покончили с вечерней трапезой. За столом остался лишь Конан, пребывавший в мрачных раздумьях, и горы обглоданных костей, да пустые кувшины из-под вина. В такое состояние варвар часто погружался после обильных возлияний. Обычно хмельные пары нагоняли на него веселье, а иной раз и тоску, но чувства, испытываемые им сегодня, были далеки, что от скорби, что от радости. Он испытывал гнев, ярость загнанного в угол зверя. Выпил он, надо признать, немало и выпитое им вино возымело свое действие, но сегодня оно, как ни странно, не мешало ему сосредоточиться. С каждым днем ему всё меньше нравилось это предприятие, а в особенности — партнеры, свалившиеся на его голову, только богам одним известно откуда, за исключением Гарта, конечно, хотя, и Гарт тоже, Кром бы его побрал, был не тем Гартом, которого он знал несколько зим назад. Его мозг напряженно работал, медленно переваривая события, произошедшие за сегодняшний день. Он никак не мог свести концы с концами. И храм Митры с настоятелем, столь хорошо осведомленным о положении их дел, и слежка, и покупка галеона в полцены — всё это как-то не укладывалось в обыденные рамки положения вещей. Конан был наслышан о характере и нравах Кабальеза, не зря ведь он был вором, и то обстоятельство, что такой человек кому-то уступил, являлось для варвара событием, если и не из ряда вон выходящим, то, по меньшей мере, очень странным.
— Не напейся! — донеслось сверху. От кого именно варвар не разобрал и, лишь махнув рукой, толи в знак согласия, толи протеста, треснул кулаком по столу.
Услужливый хозяин догадался, что может означать подобный жест, и не более чем через дюжину ударов сердца на столе варвара стоял полный кувшин добротного аргосского вина. Получив плату, хозяин удалился, оставив постояльца в одиночестве наслаждаться ароматным напитком.
Конан не помнил, когда и каким способом добрался до постели, но с самого утра, только очнувшись от затяжного беспамятства, явственно ощущал на себе все прелести, так прозываемого среди простолюдинов бодуна, или, правильно выражаясь, тяжелого похмелья. И ощущения таковые вряд ли можно было отнести к приятным.
— Все-таки напился! — сквозь полудрёму варвар услышал издевательский смешок. — А ведь я, попри тебя Кром, предупреждал, и не далее, как вчера вечером.
— Кром здесь не при делах? — продирая глаза, хмуро отозвался Конан, ещё не разобрав, кто, Кром попри, с ним разговаривает.
— Да, да, конечно.
— А-а, Гарт.
— Он самый. А теперь, поднимайся, бездельник, разговор есть.
— О, моя голова.
— Ничего, пропустишь пару кружек — сразу полегчает.
— Сомневаюсь.
— Пить меньше надо!
— Отвяжись…
Конан, еле волоча непослушные ноги и опираясь о плечо своего старого друга, направлялся в обеденную залу. Голова раскалывалась на тысячи мельчайших, отдающих пульсирующей болью осколков, и была так тяжела, что казалось, вот-вот сорвётся с плеч, не удержится на собственной шее — опоре столь хлипкой и совсем ненадежной, явно неприспособленной для переноса таких тяжестей.
Сели за стол. Варвар выглядел угрюмым и был неразговорчив, а посему не стал растрачивать время на приветствия и пустую болтовню, называемую в высшем обществе этикетом и правилами хорошего тона. Он сразу же налёг на еду, а точнее — на вино. После двух опустошенных до дна кувшинчиков ему заметно полегчало. Мрачные мысли отступили на задний план, и кажется, он был готов немного побеседовать со своими компаньонами о предстоявших делах. Но его пламенный порыв отклика так и не нашел. Угрюмый вид компаньонов не располагал к разговорам за едой, и до конца трапезы ни один из них не проронил ни полслова. Дела, безусловно, продвигались вперёд, но продвигались как-то не так, и Конану нравилось это всё меньше и меньше…
— Мы отправляемся за кораблём, а вы вдвоем отправляйтесь в порт. Пришло время подумать о найме команды и головорезов. — управившись с пищей, Маул вышел из-за стола. — Встречаемся на закате солнца в портовой таверне «Морской Дьявол».
— Ладно, пока. — невнятно пробурчал Конан сквозь полный рот непрожеванной пищи. — Можешь не волноваться, всё будет путём.
— Очень на то надеюсь.
— Эй, полегче! — крикнул варвар захлопывающейся двери, и не услышав ответа, обратился к другу:
— Что он о себе возомнил?
— А кто его знает? — ответил Гарт, недоуменно пожав плечами. — Спроси у своего Крома, уж кто-кто…
— Опять ты за старое! — перебил варвар.
— Ну, тогда извини…
— Не дождёшься.
* * *Маул, выйдя из таверны, раздраженно хлопнул дверью, уже с трудом сдерживая свои эмоции. Цель была уже не так далека, как раньше, и чем ближе она становилась, тем всё меньше нравился ему прообраз чрезвычайно вежливого и рассудительного человека, избранный им для сокрытия своей истинной сущности владыки тьмы. А как бы хотелось, наконец, явить миру истинную силу, коей он обладал, и заставить слизняков трепетать в ужасе пред своим несокрушимым могуществом. Час сей ещё не пробил, но неотвратимо приближался.
— Куда подевалась твоя утончённость, изысканность в выражениях, деликатность и вежливость в общении? — невзначай поинтересовался Саркул. — Было бы интересно узнать, чем вызвана такая перемена?
— Перестань. — бросил темный воин. — Не думаю, что надо объяснять то, что тебе на самом деле неинтересно.
— И что же, скажи уж, не таи в себе. — от напускного спокойствия Бешеного Пса, ровным счетом, не осталось и следа. — Если бы…
— Ладно, забудь. — бесцеремонно перебил его Маул. — Послушай вот, что я тебе скажу: в нашей доброй приятной компании завёлся танцор, который жрёт за семерых и хлещет вино в три горла, а обязанностей своих не выполняет…
— Понимаю. — улыбнулся Саркул, опуская ладонь на рукоять своей сабли. — Пришло время закончить наш танец?
— Нет. Позже.
— Жаль.
— И мне жаль.
На том разговор и закончился. Далее компаньоны шли молча, и каждый был погружен в свои собственные размышления, делиться которыми с попутчиком желания не имел. Так шли они до тех пор, пока не уперлись в закрытую дверь, уже знакомого им двухэтажного здания, являвшегося резиденцией Кабальеза.
На стук в дубовую дверь никто не открыли, и тишина была тому свидетелем. Окончательно потеряв терпение, Саркул со всей силы ударил ногой в дверь, заставив вздрогнуть дверные косяки, и только после столь добротного пинка, где-то внутри послышались шаркающие шаги.
— Тише. Расшумелись. — изнутри послышался сиплый голос, принадлежавший очень пожилому человеку, скорее всего старику-сторожу или слуге, уже давно сделавшимся реликвией хозяйского дома. — Чего надобно?
— Где Кабальез? Он нужен мне! — решительным тоном заявил Маул.
— Уходите!
— Что?
— Немедленно!
— Слушай приятель, — вмешался Саркул, говоря свойственным ему резким не предвещающим ничего хорошего тоном, — если ты сейчас же не откроешь, клянусь всеми тёмными богами, я разнесу эту дверь в щепы, а с тебя живьём шкуру сдеру. Толи от неожиданности, толи вняв угрозе, кто-то за дверью отступил на несколько шагов в глубь помещения, застыв в полной нерешительности. Видимо, старик соображал, что ему делать, или чем ответить на столь грубое заявление. После длительной паузы за дверью вновь оживились, и вкрадчивый голос осторожно осведомился: