– Там этого не поняли бы и засыпали вопросами, ответы на которые я дать не могу. Так что пусть лежат, где лежат. До поры до времени. Кто-нибудь из ребят уже прибыл или я первый?
Полковник прошелся по кабинету:
– Нет, ты не первый. В Ташкенте уже половина группы, остальные прибудут до утра.
– Базируемся до отправки в том же месте?
– Да, в доме на окраине города. Постановка предварительной задачи завтра в 10 утра, в 13-00 борт на Кабул. Уточненную цель командировки, как всегда, доведет по прибытии в Афганистан подполковник Потапов. А сейчас давай пропуск, я его отмечу, спускайся к выходу из штаба. На служебной стоянке увидишь мою машину. Коля доставит тебя на конспиративную квартиру. Не проси Николая остановиться у магазина, чтобы водочки прикупить. Не остановится. И чтобы до завершения работы ни капли в рот! Это ясно?
– Ясно!
Старший лейтенант передал полковнику пропуск, тот расписался в нем, сказал:
– Медкомиссия около восьми утра. Чувствуешь себя нормально?
– Как всегда. Одна беда – душа болит!
– С чего бы это?
– Есть причина, Сергей Леонидович, но на предстоящую работу она никак не повлияет.
– Ну, смотри.
Полковник нагнулся над столом. Сделал отметку в блокноте:
– Итак, Тимохин здесь. Хорошо.
Поднял взгляд на старшего лейтенанта:
– Можешь идти, Александр Александрович.
– Есть, товарищ полковник.
Александр вышел.
На столе полковника раздался звонок телефона внутренней линии штаба. Феофанов ответил:
– Слушаю!
– Это генерал Дмитриев. Боевая группа Фергана собралась?
– Не совсем, товарищ генерал. Но к завтрашнему утру все будут на месте!
– В час группа должна убыть в Кабул. Самолет ждать не будет!
– Я в курсе.
– Как отправите «Фергану», доклад мне!
– Есть!
Полковник положил трубку на рычаги, подумал: с чего это вдруг отправкой боевой группы Фергана заинтересовался сам Дмитриев? Да, он куратор деятельности подобных подразделений, но никогда раньше не вмешивался в подготовку групп к отправке. А тут проявил интерес. Не связан ли он напрямую с той задачей, что придется решить «Фергане» в Афганистане? Наверное, связан, ведь основная цель диверсионного подразделения – полковник Кашнин, в прошлом непосредственный подчиненный Дмитриева. И от того, что может сказать Кашнин по возвращении в Союз, вполне может зависеть судьба Дмитриева. Впрочем, может и не зависеть!
Александр же, спустившись из штаба, вышел на улицу. Помня предупреждение полковника и, не собираясь подчиняться, старший лейтенант пошел не к стоянке служебных легковых автомобилей офицеров штаба округа, а к ближайшей чайхане, где и купил запрещенную Феофановым водку. Встречу с ребятами следует отметить, сколько не виделись и сколько уже вместе прошли. К черту всякие запреты. Затарившись водкой, Александр вернулся к штабу. «Волгу» полковника заметил еще на выходе. Подошел к ней. Водитель, прапорщик, которого все звали Николаем, безмятежно спал, откинувшись на сиденье. Правильно делал. Время зря не терял. И служба шла.
Тимохин постучал по дверце:
– Эй, извозчик, на Тверскую едем?
Прапорщик приоткрыл один глаз:
– На Тверскую? Едем, если у пассажира хватит денег. Запрошу много!
– Ну, тогда не на Тверскую, а на Улугбека! Привет, Коля!
– Здорово, Саня! Ты сегодня уже пятый из группы, которого я везу на окраину города.
– Значит, еще шестерых придется ждать!
– А куда денешься? Плохо, что до утра! Самолет Крымова прилетает из Самарканда в 3-30.
– Ничего, Феофанов учтет твою ночную работу и предоставит заслуженный выходной.
– Ага! Дождешься! Это только кажется, что служба у водителя высокого начальника – лафа. На самом деле каторга.
Тимохин посоветовал:
– Так бросай баранку и давай к нам, в группу!
Прапорщик отрицательно покачал головой:
– Нет уж, Саня, спасибо. Если у меня работа – каторга, то ваши рейды – это очередной подъем на плаху. С большой долей вероятности невозможности сойти с нее, сохранив голову. Так что я лучше помучаюсь водителем. Ну что, поехали?
– Поехали!
Сев на место переднего пассажира, Тимохин повернулся к прапорщику:
– Слушай, Коль, а это правда, что ты не остановишь машину возле магазина, если я попрошу тебя сделать это?
– Правда! И не доматывайся до меня, Саша. Полковник приказал, никаких покупок во время перемещения на хату. Что я могу сделать?
– Ну, скажем, остановиться не у магазина, а чуть подальше от него, у телефонной будки.
– Не губи, Сань. Полковник, узнав о нарушении приказа, три шкуры с меня спустит. Это с вами он такой вежливый, а мне вставит по первое число.
Александр улыбнулся:
– Ладно! Вези, куда приказано, не останавливаясь даже на светофорах, а то как бы и за это не наказал!
– Вам смешно. Прилетели – улетели. А мне его каждый день возить.
– Все, все! Закрыли тему! Веди свой кабриолет на Улугбека!
«Волга», переехав трамвайные пути, пошла к центру. У станции метро резко повернула влево и продолжила движение на выезд из города.
Большой одноэтажный дом за высоким каменным забором стоял недалеко от памятника Улугбека, укрытый от посторонних глаз густой рощей, окружавшей дом. С тыла забор омывался широким и глубоким арыком, справа соседствовал с пожарной частью, слева до оврага расстилался пустырь. Спереди дом прикрывался двумя частными участками, между которыми пролегала щебеночная дорога к роще и воротам хорошо замаскированного дома. В этом здании и находилось база сбора и кратковременного проживания на период подготовки сводной диверсионной группы Фергана. Николай виртуозно свернул с дороги, уходящей на Чирчик, к роще и конспиративному дому. При подъезде к забору ворота распахнулись, и двое сверхсрочников, подчиненных Феофанову, проводили взглядом «Волгу» начальника. Та встала на мощеном дворе перед входом в здание.
Водитель-прапорщик произнес:
– Ну, вот и приехали. Ты выходи, Саня, а я назад к штабу. Часа через два еще пару ребят подвезу. А ты устраивайся здесь как дома, не стесняйся.
– Я не стесняюсь, Коля, но если мы к вечеру останемся без пойла, боюсь, тебя ждут большие неприятности. Так что, помня приказ шефа, думай и об этом. Ребята не простят тебе подобной подлянки.
– Да ну вас всех! Чего в клещи-то берете?
– Подумай, Коля! Это все, что пока от тебя требуется.
Александр вышел из салона и тут же увидел шедших к нему боевых товарищей – старшего лейтенанта Мишу Дворцова, капитана Игоря Березича, прапорщиков Ивана Сергеева и Володю Шунко.
Офицеры и прапорщики обнялись. Да, они служили в различных частях Туркестанского военного округа, но их объединяло одно – боевое секретное подразделение Фергана, бойцами которого они все являлись, убывая в так называемые командировки, и в составе которого выполняли сложные задачи в Афганистане. Их собирали вместе нечасто. Раз, от силы два раза в месяц, но то, что они делали «за речкой», было поистине неоценимо и рушило множество самых коварных планов руководства моджахедов.
Березич, осмотрев Тимохина, сказал:
– А ты никак поправился, Саня? Лишних килограммов набрал?
– Откуда, Игорек? И рад бы, да не получается.
– А у нас новость.
Александр спросил:
– Что за новость?
– Мишка Дворцов успел жениться! А ведь на прошлом выходе как рыба молчал, что у него появилась невеста. Выказывал себя этаким женоненавистником. Дворцов улыбнулся:
– Вам скажи до времени, достанете до смерти!
Тимохин поддержал товарища:
– Правильно сделал, Миша! Поздравляю! Я вот, мужики, тоже скоро завяжу с холостяцкой жизнью!
Сергеев удивился:
– Да ты вроде женат, Саня?
Тимохин ответил:
– Вот именно, что вроде. Как вернемся из Афгана, поеду в город, разведусь и... тут же женюсь!
Березич воскликнул:
– Вы что, все с ума сошли?
Александр улыбнулся:
– Точное определение, капитан. Но... если бы ты видел женщину, с которой я всего три дня назад познакомился, то сам бы голову потерял.
– Ну уж нет! Меня ни одна баба не возьмет. И если женюсь, то лет под сорок перед дембелем, при условии, конечно, если доживу до сих преклонных при нашей работе лет.
Шунко поддел Березича:
– Ты, Игорь, доживешь! Потому как везунчик. Помнишь, в прошлый раз на тебя из-за валуна дух вышел, а у нас, как назло, патроны в магазинах кончились. Вышел и целился метров с пяти. Казалось бы, все, кранты тебе, ну что еще? Духу осталось всего ничего, лишь нажать на спусковой крючок. И он нажал. Я застыл, ожидая роковой очереди, а ствол моджахеда молчит. Ну и метнул в него нож. Потом как посмотрели его китайский «калаш», ясно все стало, на перекос патрон в патроннике встал. Это ли не чудо и не везение? Кто-нибудь когда-нибудь слышал о подобном? Вот то-то. Так что жить тебе, Игорек, до глубокой старости.
Березич согласился:
– Да, тогда действительно повезло. Но ты, Вова, сам разве не везунчик?
– Это ты о гранате?
– О ней! Ведь упала прямо на твою позицию. И не разорвалась. А как отошли, рванула.
– И такое было. Значит, и мне жить долго!
Дворцов проговорил:
– Хорош вам вспоминать, что было. То, что было, прошло, следует думать, что может быть. Чую, не на простое задание нынче нас выводят. Да и хрен с ним. А вот свадьбу следовало бы обмыть.
Сергеев сожалеюще произнес:
– Обмоешь здесь! Сколько Кольку ни просил, так сучок и не остановился у магазина. Я уж ему, сигарет купить надо, а он, знаю, мол, какие сигареты вам нужны. Те, что дымят, в ассортименте на хате конспиративной имеются, а водку полковник запретил покупать.
Березич сказал:
– Но здесь должен быть спирт!
Шунко согласно кивнул:
– Спирт-то есть! Во фляжках. Только фляжки в контейнере и опечатаны.
Тимохин сказал:
– Эх, пехота, и никто не догадался, как Кольку-прапора провести?
Сергеев взглянул на старшего лейтенанта:
– Уж не хочешь ли ты сказать...
Александр улыбнулся:
– Вот именно! Зацепил я литрушку возле штаба. Напрасно Феофанов о запрете спиртного в кабинете предупредил. Тогда с Коляном и я пролетел бы, но полковник о водке заикнулся еще в штабе. Вот до посадки в лайбу Николая в чайхане и затарился водкой. Пошли в дом. Надеюсь, закуска там найдется?
Березич потер руки:
– С этим без проблем. Боевой паек! А ты молодчик, Саня! Я всегда ценил в тебе находчивость и умение мгновенно принимать самые сложные решения.
– Пошли, пока охрана с воротами копошится.
Офицеры прошли в столовую, где быстро уговорили две бутылки «Столичной». Настроение и так неплохое, еще более улучшилось. И это перед боевым выходом было то, что надо!
Сводная диверсионная группа спецназа Фергана в основном собралась к 22-00. Оставалось дождаться командира подразделения, майора Крымова, но тот должен был прибыть в Ташкент ранним утром. Поговорив о жизни, службе и женщинах, приняв душ, офицеры и прапорщики в 23-00 разошлись по комнатам, оборудованным кондиционерами. И не хотелось спать, а надо. Кто знает, что их ждет завтра и не станет ли следующая ночь бессонной?
В 6-00 их разбудил звучный голос майора Крымова. Тот прибыл на конспиративную квартиру и, немного отдохнув, как и положено, принял командование группой.
– Внимание, диверсанты! Подъем! Через полчаса построение во дворе! И чтоб без опозданий. Время пошло!
В 6-30 группа стояла во дворе секретной базы, построенная в шеренгу. Крымов обошел строй, с каждым поздоровавшись за руку.
В 7-20 открылись ворота, и на территорию базы въехал медицинский «УАЗ».
Крымов сказал:
– А вот и бригада медиков. Всем разойтись! Построение через десять минут. Форма одежды № 8. Что имеем, то и носим. В трусах!
Спецназовцы прошли в комнаты, бригада же медиков под руководством полковника Феофанова разместилась в просторном фойе здания. Подобные осмотры являлись обязательными, дабы не допустить к боевому выходу, требующему отменного здоровья, физической и психологической подготовки, лиц больных, травмированных, находящихся под воздействием негативных явлений, снижающих психологический тонус офицера или прапорщика группы.
Медосмотр прошел быстро. Однако хирург не пропустил небольшой шрам на голове Тимохина. Тот самый, полученный при нападении бандитов на Татьяну. Майор-хирург спросил:
– Что это, товарищ старший лейтенант?
– Да пустяки, товарищ майор! Царапина.
– Я вижу, что за царапина. Рана, полученная от скользящего удара твердого предмета сзади. Полученная суток трое-четверо назад.
Феофанов, заинтересовавшись диалогом Тимохина с хирургом, подошел к ним, взглянул на Александра:
– В чем дело, старший лейтенант? При каких обстоятельствах получена рана?
– Да говорю, ерунда. Шел через спортивную площадку, а там пацаны, дети офицеров, в лапту играли. Вот один и запустил арматурину на фигуру, а та пошла выше. Я свист услышал, уклонился, но железка все же задела голову. Даже в санчасть не обращался, знакомая одна обработала рану.
Полковник взглянул на майора-медика:
– Что вы скажете?
– Похоже на правду!
И тут же вопрос Тимохину:
– Сознания не теряли?
– Нет.
– Потеря крови?
– Да какая потеря? Так, выступило немного.
– Сейчас иногда не ощущаете головокружения или внезапных приступов головной боли наряду со слабостью?
Тимохин ответил:
– Я, майор, то, что вы перечислили, больше испытываю по утрам, после хорошей попойки, сейчас же нахожусь в полном порядке.
Майор записал в медицинской книжке Александра:
– Здоров! Годен!
И поставил роспись.
После осмотра, забрав книжки, полковник проводил медиков. Спецназовцам же приказал одеться и собраться в комнате совещания.
Как и обещал, Феофанов начал постановку предварительной задачи группе спецназа Фергана ровно в 10-00 субботы, 16 июня.
– Итак, товарищи офицеры, группа в сборе, и я могу начать совещание по реализации предстоящего задания командования на территории Афганистана. Довести до вас задачу в общем плане. Прошу внимания! Общая обстановка такова. В провинции Галар, в заброшенном кишлаке Тайхук, что на Амирском плоскогорье рядом с Ширванским ущельем, некий Али Асадани, пользующийся определенным авторитетом у главарей моджахедов, сколотил приличную банду, получив из Пакистана крупную партию вооружения, боеприпасов, взрывчатых веществ. По данным разведки, подготовкой душманов Асадани занимается бывший советский офицер, переметнувшийся к духам, полковник Кашнин, в недалеком прошлом командир одного из мотострелковых полков ограниченного контингента Советской Армии. Мы должны уничтожить базу.
Крымов спросил:
– А что, подразделения 40-й армии не предпринимали никаких действий против моджахедов Асадани?
Полковник ответил:
– Насколько мне известно, предпринимали. На плоскогорье выходил десантно-штурмовой батальон при поддержке штурмовой авиации, но застал кишлак Тайхук пустым. Душманы успели уйти.
– А крупный арсенал вооружения и боеприпасов духи унесли с собой?
– Складов десантники не обнаружили.
– Но, может, и сейчас в этом Тайхуке никого нет?
Феофанов взглянул на командира сводной группы:
– А тогда, майор, за каким бы чертом я собрал вас? Духи вернулись на плоскогорье. И разведка это подтвердила. Но, видимо, Асадани, возможно по своим каналам, возможно через Кашнина, имеет в наших штабах своих людей. И в этом, к сожалению, ничего странного нет. Сколько караванов из тех, что обходили засады спецподразделений 40-й армии, накрывала ваша группа? Вот и в данный момент духи знают почти все о планах командования соединений и частей, дислоцирующихся в Афганистане в составе ограниченного контингента, и совершенно ничего не знают о диверсионной группе Фергана. Поэтому и решено силами вашего сводного подразделения решить проблему с бандой Асадани. Для этого вы и убываете в Афганистан. Группа должна выйти к Тайхуку, разгромить базу моджахедов, уничтожив ее главарей и арсенал оружия с боеприпасами.
Березич усмехнулся:
– Неплохо!
И поинтересовался:
– Сколько же духов имеет на плоскогорье Али Асадани?
– Сейчас немного, около сорока штыков, потому что, по данным все той же разведки, большая часть моджахедов Асадани ушла к полевому командиру Чарани по просьбе последнего. Что замышляет Чарани, нам неизвестно, но это нас и не касается. Задача группе Фергана – полная отработка кишлака Тайхук. Задача непростая, но выполнимая. При использовании фактора неожиданности, нанесения главного удара с трех сторон подразделению Фергана вполне под силу уничтожить банду в сорок штыков. И подорвать склады с вооружением и боеприпасами. Для выполнения задания сейчас, когда основные силы Асадани находятся у Чарани, самый удобный момент. Момент, которого в дальнейшем может и не быть.
Вопрос задал Тимохин:
– А как далеко от плоскогорья действует отряд Чарани?
– Об этом узнаете от подполковника Потапова. Он отвечает за подготовку, обеспечение и проведение боевой операции под кодовым названием «Ферганский сюрприз».
– Хорошее название, вы придумали, Сергей Леонидович?
– Какая разница, Тимохин. Дело не в названии, а в реализации планов данной операции.
Полковник осмотрел бойцов диверсионной группы:
– В общем, у меня все! Какие еще будут ко мне вопросы?
Поднялся прапорщик Шунко:
– Нам вновь предстоит работать в полном автономном режиме?
– Нет! На этот раз группа будет иметь связь и с Потаповым, и между бойцами.
– Это уже лучше!
Крымов скептически спросил:
– Что это случилось с нашим командованием? Откуда вдруг появились средства связи для нас, по сути, смертников? Раньше о связи никто и не заикался. Бросали в горы, как слепых котят. А дальше как получится. Что сейчас изменилось?