– Ты согласна стать моей женой?
– Да!
– Прекрасно. Поэтому в субботу я убываю в краткосрочный отпуск по семейным обстоятельствам, чтобы снять ту проблему, которая мешает нам всем официально жить вместе.
Татьяна начала быстро заплетать косу дочери:
– Подожди, с Олей управлюсь, поговорим!
– Подожду на кухне.
Вскоре на кухню вошла Татьяна и, принявшись готовить завтрак дочери, спросила у Александра:
– Почему об отпуске ты вчера мне ничего не сказал?
– Не хотел портить вечер, ведь эта поездка тебе неприятна, так?
– Да! Ты встретишься со своей законной женой, и все может измениться.
Тимохин подошел к женщине, притянул ее от плиты к себе:
– Все и изменится, но не то, о чем подумала ты! Я разведусь с Алевтиной, получу нужные документы, проведаю маму и сразу же вернусь.
У Татьяны неожиданно выступили слезы на глазах:
– А если... если... Алевтина уговорит тебя остаться с ней? И у тебя проснутся старые чувства?
– Этого не будет.
– В этом, пока и здесь, уверен ты, но не уверена я, а значит, мне вновь придется пережить десять тяжелых дней.
Александр обнял женщину:
– И в кого ты такая недоверчивая?
– Жизнь такой сделала.
– Перестань! Я сказал, что люблю тебя, значит, это так, и никто не помешает мне жить с любимой женщиной. А чтобы ты не волновалась, я оставил на столике в комнате домашний телефон мамы. Звони хоть каждый вечер, застанешь меня дома. Я же буду держать тебя в курсе своих дел. Да, мне хотелось бы взять с собой твою с Олей фотографию! У тебя есть такая?
– Есть, но зачем она тебе?
– Маме показать! Ведь в первый же полноценный отпуск мы все вместе поедем к ней в гости. И должна же мать посмотреть, какую красавицу нашел в забытом богом Кара-Тепе ее сын? И ни о чем плохом не думай. С Алевтиной покончено. Причем еще до знакомства с тобой, так что не вбивай себе в голову мысль, что ты рушишь какую-то семью. Эта семья давно и сама по себе разрушилась. Да, мне придется встретиться с Алевтиной, но только один раз, в суде. Этого просто не избежать, в остальное время я ее к себе и близко не подпущу, да она и не будет стремиться, у нее своя, новая жизнь. Вот и пусть живет. И мы будем жить.
Татьяна еле слышно спросила:
– А если твоя жена не согласится на развод?
Александр усмехнулся:
– В нашем случае это не играет никакой роли. Военнослужащих разводят без проблем, к тому же быстро, безо всяких сроков на обдумывание, в трое суток. Да и нет у нее причины отказывать в разводе. Мы не живем вместе более двухлет. Этого для развода достаточно. Потом у меня будет твоя фотография, и я заявлю, что живу с другой женщиной. Что явится чистой правдой. В общем, с разводом проблем не будет. Бумажная волокита на стадии оформления потребует времени, а сам суд – это несколько минут на диалог с судьей. Как приеду, сразу же закажу билет обратно. Возможно, получится приехать раньше, но через десять суток буду точно, потому как заканчивается отпуск. А сегодня, Танюша, у нас с тобой будет повод кое-что еще отметить.
– И что же?
– Это секрет. Вечером узнаешь. Ну что, все готовы?
Татьяна осмотрела дочь, себя в зеркале, поправила рубашку летнего костюма Александра:
– Вроде все!
– Ну так по рабочим местам? Прошу в машину.
Оставив Таню с дочерью в садике, Тимохин приехал в военный городок. Машину поставил возле дома, чтобы потом из парка не выгонять, переоделся, пошел к плацу части, на котором уже строились роты.
Его встретил капитан Смагин:
– Что ж ты, Саня, как вчера вернулся, к нам с Мариной не зашел?
– Извини, Серега, закрутился.
– Закрутился он. Наверное, сразу в поселок рванул, к своей Татьяне?
– Почти угадал. Но мы ж не последний раз видимся?!
– Не последний!
– Марине передай тысячу извинений!
– Сам и передашь.
Роты выстроились повзводно. Офицеры заняли свои места в строю. На середину вышел командир роты по ремонту бронетанковой техники. Сегодня ему предстояло командовать строем. Из аллеи от парка появился один из заместителей комбата, уважаемый всеми Рахимов. Ротный подал команду «Смирно» и строевым шагом направился навстречу заместителю по снабжению. Рахимов принял доклад и отдал команду «Вольно». Затем тут же последовало зычное:
– Батальон! Смир-рна! Старший лейтенант Тимохин, выйти из строя!
Ответив «есть», Александр проследовал к зампотылу. Доложил о прибытии, развернулся лицом к строю.
Майор достал из папки листок бумаги:
– Товарищи офицеры, прапорщики, сержанты и рядовые, приказами командующего Краснознаменного Туркестанского военного округа за №№ ... от такого-то числа заместитель командира роты по ремонту автомобильной техники старший лейтенант Тимохин Александр Александрович назначен старшим инженером технической части батальона и ему присвоено очередное воинское звание капитан!
Последние слова майора заглушили аплодисменты.
В батальоне Тимохина уважали.
Он встал в строй рядом со Смагиным.
Тот проговорил:
– Хочешь сказать, ничего не знал?
– Потом, Серега, поговорим!
– Обязательно!
Заместитель по материально-техническому обеспечению приказал командирам подразделений развести личный состав на занятия согласно распорядку дня. Роты и отдельные взводы, ведомые сержантами, двинулись к парку боевых машин, офицеры в большинстве своем окружили Тимохина. Поздравляли. Чепцов поинтересовался:
– И когда, новоявленный капитан, звездочки глотать будем?
Александр поднял руку:
– Подождите, мужики! Давайте все сразу поставим на свои места. В субботу я улетаю в краткосрочный отпуск. Предстоит развод с женой, и об этом многие знают. Посему предлагаю, как вернусь, в ближайшую субботу собраться, обмыть и окончание прежней семейной жизни, и новую должность, и капитанское звание. К тому же, и это главное, в тот же день я представлю вам свою будущую супругу.
Чепцов закинул фуражку на затылок:
– Во закружил. Не-е, так не пойдет, Саня, я тут целых четыре события насчитал, по поводу которых положено устраивать пьянку, а ты решил все одним махом замести? Не пойдет! Как, мужики?
Но офицеры уже согласились:
– Да ладно тебе, Чепец, и одного раза хватит.
Прапорщику пришлось сдаться.
– Ну, как скажете! Я хотел как лучше, много водки не бывает, а в этой дыре, кроме как бухать, толком и заняться нечем, но раз коллектив решил, то и я «за»!
Офицеры разошлись. На плацу остались Смагин с Тимохиным. Сергей протянул Александру руку:
– Ну, и от меня прими поздравления. Одного не пойму, чего молчал-то?
– Не хотел расстраивать!
– Да ладно! Что, я не понял бы? И тебе не всю же службу у ротного в замах отираться. Батальоном уже сейчас свободно можешь командовать!
– Значит, не обижаешься?
– На обиженных воду возят! Иди, принимай новую должность, хотя что там принимать? Кипу никому не нужной макулатуры? Выбрось ее к чертовой матери и начни все с чистого листа!
– Не положено, Серега. Одни путевки свой срок хранения имеют!
– Ну ладно! Заходить-то в роту будешь?
– О чем ты спрашиваешь? Конечно, буду!
– Давай! А насчет Татьяны обещай, что в городке Марина будет первой, с кем ты ее познакомишь!
– Обещаю!
– Вот, теперь и Маринка успокоится, хотя она, кажется, о твоей девочке что-то слышала. Но только хорошее!
– Иди-ка ты, Серега, ротой командуй!
Смагин потешно козырнул:
– Есть, товарищ капитан!
Сергей также ушел в парк. Подумав, Александр направился в техническую часть, расположенную в одном здании с контрольно-техническим пунктом парка боевых машин батальона, вотчину заместителя командира по вооружению капитана Коли Павлова.
Возле выгнанного из мастерских танка увидел Шестакова, подошел к нему:
– Ты куда после развода делся?
– В парк пошел.
– А что у тебя за настроение?
Лейтенант повернулся к Тимохину:
– Сань! Почему ты не сказал, что именно в субботу собираешься в отпуск?
– А что?
– Да ничего! Мы о пикнике говорили?
– Говорили!
– Я с Леной все согласовал, она готовиться начала, а тут на тебе, облом.
– Вот ты о чем.
– Да, я об этом. Что, мелочь? Конечно, по сравнению с другим. Но почему ты ничего не сказал об отпуске?
Тимохин отвел лейтенанта в сторону, мимо проходил строй гарнизонной пожарной команды:
– Почему, спрашиваешь? Да потому, что ты об этом раньше меня по идее узнать должен был.
– Как это?
– А вот так! Об отпуске мне сообщил комбат, когда я вчера к нему домой заходил. Он же сказал, что и документы готовы, и даже билет заказан до Москвы. Начфин предупрежден, чтобы выплатить мне довольствие. Весь штаб знал о моем предстоящем отпуске, ты нет! Как, впрочем, и я! Но я-то где был последнюю неделю? В командировке. А ты? Ты тут в батальоне службу тащил. Вот почему не я, а ты первым должен был узнать об отпуске. И потом, стал бы я морочить тебе голову с этим пикником, если бы знал, что уеду?
Лейтенант потер подбородок, глядя на Тимохина:
– Да. Ты опять прав! А я не додумал.
Александр улыбнулся:
– Потому что о другом думаешь! Но ничего страшного-то не произошло? Сколько планов личных иногда летит к чертям, стоит прилететь какому-нибудь московскому или ташкентскому «бугру»? Кому, как не твоей Лене, прапорщику внутренних войск, знать об этом. Объяснишь – поймет! А пикник организуем. Сказано, значит, будет сделано. Но чуть позже!
Шестаков хлопнул друга по плечу:
– Ладно, капитан, проехали! Скажи лучше, как у тебя с Татьяной?
– Прекрасно!
– Рад! Честное слово, рад за тебя.
– Да верю, верю. Иди, командуй своим взводом, а я пойду к Павлову, канцелярию принимать.
– Давай! Ты теперь тоже какой-никакой, а бугор, при Управлении будешь числиться.
– Ты же знаешь, мне плевать на должности!
– Знаю! Еще раз поздравляю с капитаном. Вечером не подбросишь до микрорайона?
– Какой разговор? Как освободишься, к дому подходи, машина там стоит. Я буду ждать. Или ты подождешь, если задержусь.
– Заметано.
Четверг 21 июня прошел спокойно, по распорядку. Обычное совещание в 16-00 провел все тот же Рахимыч. После чего офицеры начали понемногу расходиться. Донимала жара. Со дня на день должен прийти приказ об изменении распорядка, но тогда станет еще хуже. Для командного состава. Потому что новый, летний распорядок предписывал отдых солдатам срочной службы с 13-00 до 17-00, что удлиняло рабочий день офицеров и прапорщиков. Раньше такого не было, как не было и рубашек с короткими рукавами, лишь галстук разрешалось не носить, да в наряд заступать без кителя. Потом кто-то в штабе, где ничего не изменилось, «позаботился» о личном составе, не имея ни малейшего представления, что к пяти-шести часам вечера и наступает самая жара. Но в штабах думают не так, как в войсках.
Поговорив после совещания с замом по вооружению, Тимохин в 17-20 пошел домой. Шестакова не было. Александр сбросил форму, простирнул ее, вывесив во дворе, иначе завтра она будет колом стоять и иметь белые пятнистые разводы от пота. Принял душ, остыл под кондиционером, переоделся в летний костюм, вышел во двор. Закурил.
Запыхавшись, подошел Шестаков:
– Давно ждешь?
Александр ответил:
– Нет.
– А меня ротный задержал, разборки бойцы учинили, один таджик казаху в жало врезал. Оба из моего взвода. И подрались-то «мамеды» из-за пустяка, сигарету не поделили, а хавальники друг другу разбили – ЧП. Решили замять это дело. Как будто кто-то стал бы выносить его за пределы роты.
– Бойцы-то помирились?
– Куда ж они денутся? Оба в наряд пошли под контролем ответственного офицера.
– А как же разбитые физиономии?
– Да ладно, Сань, как будто ты не знаешь, как наши солдаты дерутся? Так, носопырки разбили, и все, ни синяков, ни ссадин. Ну что, едем?
Александр посоветовал другу:
– Ты бы, Вадим, душ, что ли, принял?! Потеешь сильно!
– Дома в ванной отмокну! Ленка к семи часам придет. К этому времени буду в полном порядке.
– Ты гражданку к ней перевез?
– Конечно! Тут, что ли, переодеваться? Приехал – переодеваться, уезжаешь – снова. Джинсы с майкой оставил в общаге, остальное перетащил к ней на хату.
– И когда же свадьба?
– Скоро! Сначала в отпуск вместе съездим. К моим заедем, потом к ее родичам. Мне-то лично эта канитель не нужна, но Елена хочет, чтобы все было как у людей. Будто родичи против выступят. А выступят, их послушают? Но раз женщина хочет, офицер обязан удовлетворить ее желание.
– Любой мужчина обязан!
– Да какая разница? Я тебя вот о чем хочу спросить, ты сегодня Пашку Карчевина не видел?
Тимохин взглянул на Шестакова:
– Нет, а что?
– Да встретил его по пути сюда. Идет из полка, качаясь, как маятник. Вдрабадан, короче. Поздоровался, он не узнал меня, послал к черту! Сопьется Пашка!
– Он же обещал не пить!
– Так ты с ним разговаривал?
– Да! Как из командировки вернулся. Выбил его из колеи уход жены. Крепко выбил.
– Вот, Саня, что любовь с людьми делает, одного в небеса поднимает, другого с этих небес со всего размаху мордой в землю!
– Ничего! Пашка отойдет! С первого раза, видно, не получилось, получится со второго.
– Хорошо, на него документы на замену ушли, а то сейчас завернули бы!
Александр заметил:
– Пока мы болтали, ты спокойно мог душ принять!
– Все, Саня, все, едем!
Тимохин вывел «Жигули» из-за дома на дорогу и повел автомобиль к внешнему КПП гарнизона.
Сначала завез в микрорайон товарища. Тот остановил машину у дома, объяснив:
– Вот тут в 13-й квартире мы с Еленой и обитаем.
– Недалеко от зоны!
– Да тут все недалеко от зоны. Елена хлопочет, чтобы квартиру поменять. № 13 ее не устраивает. Говорит, несчастное число, а я ей в ответ, как поженимся, вообще в гарнизон переедем. Я уже Галаеву удочку забрасывал насчет того, чтобы пристроить ее у нас. Обещал решить вопрос. В городке-то и почище, и поуютней микрорайона будет.
– Конечно! В гарнизоне только военнослужащие с семьями, а здесь все вперемешку, и служащие, и местные. Но ладно, довез тебя, к своей поеду!
– Спасибо, Сань!
Тимохин сказал:
– Не за что! А ты с первой маршруткой в городок едешь?
– Ну да! Сначала на одной из микрорайона до рынка, потом на нашей до городка, а что?
– Это значит, в 7-00 уже на остановке торчишь?
– А где же?
– Так не проще со мной ездить?
– Проще! А еще проще без тебя. Вот в отпуск слиняешь, надеюсь, тачку оставишь?
– Оставлю.
– Ну, вот! А потом можно будет и с тобой, пока соседями в городке не станем.
– Ты уже все продумал!
– А как же? Человеку голова на что дана? Не только для того, чтобы носить фуражку.
– Ну, ладно, завтра будь на рынке около восьми. Подберу!
– Я был бы, да вот на чем с микрорайона к рынку в это время доеду?
– Ладно, будь здесь в 7-30.
– Вот это другое дело! А за доброту твою, Саня, я тебе бензина подгоню, сколько хочешь.
– Я и сам заправлюсь.
– А, ну конечно, ты же теперь «бугор» у техчасти!
– Все, вали, а то до прихода Елены душ принять не успеешь. Посмотреть бы на нее!
– Так останься и посмотришь!
– Нет, еще будет время, а сейчас спешу. До завтра!
Александр, проехав через поселок, остановился у двухэтажного дома. Поднялся на второй этаж. Позвонил. Татьяна тут же открыла дверь. Тимохин спросил:
– Почему не спрашиваешь, кто пришел?
– А я видела, как ты подъехал!
– Смотрела в окно?
– Да. Ждала тебя.
– У тебя на работе все нормально?
– Нормально. Директриса пристает постоянно, то это ей не так, то другое, но это стиль ее работы. По-другому она просто не умеет. А может, решила и меня выжить.
Александр удивился:
– Тебя-то за что? Дисциплинированная, исполнительная, добрая, неконфликтная. Наверняка, с обязанностями своими справляешься отменно, и дети тебя любят!
Татьяна безрадостно усмехнулась:
– Видно, надо устроить какую-нибудь туркменку.
– Твоя мымра ничего тебе не сделает!
– Ты встанешь на защиту?
– Конечно! Уверен, недолгая беседа, и она оставит тебя в покое!
– Откуда такая уверенность?
– Извини, это мой секрет.
– Ну, секрет ладно, да и с работы меня еще не попросили, а что за повод еще что-то отметить ты имел в виду утром?
Тимохин достал из кармана капитанские погоны:
– Вот и повод. Твой муж теперь – капитан. Звучит, правда? Не то что старший лейтенант!
– Ой! Поздравляю тебя! А потом ты кем будешь?
– Майором, если буду.
– Будешь, ты хороший офицер, настоящий! Но я не вижу, чем мы твои звездочки обмывать будем? Забыл купить шампанского?
Тимохин, улыбаясь, отрицательно покачал головой:
– Нет, не забыл. Специально не стал ничего покупать.
– Не поняла?
– Я, Танюша, хочу пригласить тебя в ресторан. Конечно, он в поселке не ахти какой, но вполне пригодный, чтобы вдвоем провести время за отдельным столиком.
– Слушая туркменские мотивы из магнитофона?
– Мы будем слушать другие мотивы.
– Вот как? Ты снял весь ресторан?
– Этого не требуется. Так как мое предложение?
– А Оля?
– Думаю, Елизавета Владимировна не откажется посидеть с ней.
– Да, она не откажется. А как ты будешь чувствовать себя, если на меня станут пялиться местные посетители?
– Разберемся!
Татьяна рассмеялась:
– Это ты умеешь! Но даже не знаю. Может, все-таки лучше дома посидим. И привычней, и спокойней.
– Я предложил, принять же предложение или отказать – твое право.
– Знаешь, что в такой день отказать не смогу, и пользуешься этим? Нехорошо, товарищ капитан!
– Так идем?
– Сначала я с тетей Лизой договорюсь, потом приведу себя в порядок, ну а затем... пойдем! Честно говоря, я ни разу не была в ресторане, даже в нашем Кара-Тепинском.