– Кто еще мог услышать ваш разговор с отцом? Может быть, вы выходили из дома и вас услышали водитель или охранник?
– Водителя отца там не было, а я сам вел автомобиль. И охранники были довольно далеко. Они дежурят по очереди у ворот, там их будки. И мы не выходили из дома.
– Послушайте, Алексей, – сказал Дронго, – вы должны сами понимать ситуацию. Кто-то сдал сведения о вашей компании конкурентам. Кто-то сумел узнать и назвать точные цифры. Лазарь Маркович подсчитал, что вероятность случайного совпадения слишком ничтожна, чтобы брать в расчет такую возможность.
– Значит, нас предали, – кивнул Трегубов-младший, – что и требовалось доказать. Только нужно мыслить логически. Кто мог это сделать? Мой отец? Он не идиот, чтобы предавать самого себя, а потом еще и приглашать вас для расследования. Насчет старика Рахимова я даже не хочу ничего предполагать. Это его компания, его детище. Это все равно что предать самого себя или своего ребенка. Остается Каплан. Умный, хитрый, готовый предать и продать за хорошие деньги кого угодно. Но только за очень хорошие деньги. Он один из основных акционеров компании. У него примерно столько же акций, сколько у моего отца. Процентов двадцать или около того. Он мог бы сдать интересы своих друзей и своей собственной компании, но я не уверен, что ему могли бы так много заплатить. Хотя я бы не снимал с него подозрения. И еще эта Ры-бал-ко, – издевательски сказал он по слогам, – только она и могла нас выдать. Больше некому. Остается семья моего отца, но это тоже глупо. Зачем кому-то из наших выдавать секреты отца и подставлять его таким дурацким способом? Не говоря уже о том, что это наносит ущерб финансовым интересам компании, в которой кроме моего отца работаю и я сам. Поэтому нашу семью можете исключить из числа подозреваемых.
– Значит, Каплан и Рыбалко, – подвел итог разговора Дронго.
– По логике да. Только эти двое, – произнес Алексей.
– Что вы думаете о смерти Чалмаева?
– Ничего не думаю. Отец считает, что его нарочно сбили.
– А вы так не считаете?
– Конечно, нет. Просто зазевался старик и попал под машину. Все так и случается. Кому он был нужен, чтобы его специально сбивать? Тогда получается, что это он и выдал цифры. Только он их узнать все равно не мог. На девятом этаже сидят два его оператора, которые все время следят за камерами на всех этажах. Если даже он хотел войти или кого-то послать в кабинет Рахимова, то их бы наверняка увидели. Но предположим, что он выдал. Тогда зачем его убивать? И так глупо подставляться? Это тоже обычная логика. Вы любите читать детективы?
– Мне хватает их в жизни, – ответил Дронго.
– А я люблю, – признался Алексей, – и поэтому рассуждаю логически. Надеюсь, теперь вы не хотите говорить с нашими женщинами?
– Хотим, – сказал Дронго, – у нас поручение от вашего отца.
– Вы упрямый человек, – проговорил Трегубов-младший, – хотя это не мое дело. Хотите беседовать с ними, пожалуйста. Тем более если отец вам поручил. Только это напрасная трата времени. И вообще глупая затея.
– Мы учтем ваше мнение, – вежливо заметил Дронго.
– Учтите, – Алексей поднялся и, не прощаясь, пошел к выходу. Уже у дверей он обернулся и добавил: – И еще запомните, что я не разрешу беспокоить мою жену. Это решаю я, а не мой отец.
И с этими словами он вышел из кабинета.
Глава 6
Дронго и Вейдеманис остались вдвоем.
– Забавный молодой человек, – негромко произнес Эдгар, – со своими амбициями и комплексами.
– Которые он не всегда может контролировать, – согласился Дронго.
В кабинет вошел Трегубов-старший. Возможно, он находился в приемной. Вопросительно посмотрел на обоих гостей.
– Поговорили? – спросил он. – Убедились, что мой сын не имеет никакого отношения к утечке информации?
– Нам нужно повидаться с другими членами вашей семьи, – напомнил Дронго.
– Да, конечно. Все трое будут ждать вас вечером на даче. Можете приехать к нам часам к восьми. Если хотите, я пришлю за вами машину.
– Не нужно. Объясните нам подробно, где находится ваша дача, и мы туда приедем, – сказал Дронго.
– Хорошо, – согласился Вадим Олегович. – Еще что-нибудь?
– Пока нет. Мы только начали наше расследование, – ответил Дронго. – Кстати, как зовут вашего секретаря?
– Лионелла. А почему вы спрашиваете?
– Красивая женщина. Вы были в приемной, пока мы беседовали с вашим сыном?
– Не знал, что это предосудительно. Конечно, я сидел в приемной и разговаривал с ней.
– Вы называли цифры в ее присутствии?
– Разумеется, нет. Я начинаю понимать ход ваших рассуждений. Если у меня в приемной сидит красивая женщина, с которой мне приятно общаться, то это почти наверняка означает, что она моя любовница и я выдаю ей все секреты нашей компании? Вам не кажется, что это слишком прямолинейные рассуждения?
– Не кажется. Во-первых, я почти убежден, что вас связывают романтические отношения, – спокойно заметил Дронго.
– Это вам сказал мой сын? – нервно спросил Вадим Олегович.
– Нет. Это было понятно из ваших отношений.
– Наверняка сказал Алексей, – повторил Трегубов, – но это неправда. Она мне не любовница.
– Во-вторых, вы слишком нервничаете, чтобы не обратить внимание на ваше необычное поведение. Еще до разговора с вашим сыном я был практически убежден в том, что вас волнует наш возможный разговор с вашим сыном, так как некоторую информацию вы ему наверняка сообщили. Ведь он работает с вами в одной компании и занимается зарубежными поставками, с которыми был связан результат вашего тендера. А это значит, что его тоже могли интересовать окончательные цифры вашей заявки, которые вы не стали бы от него скрывать. Именно поэтому вы так нервно реагировали на любые вопросы о вашей семье и предполагаемой встрече с вашим сыном. Вас прежде всего беспокоит, что эти цифры мог выдать именно он. И поэтому вы проводите самостоятельное расследование.
– А вы считаете, что я должен поступить иначе? – не скрывая своего раздражения, спросил Вадим Олегович. – Или сидеть и ждать, пока наша компания развалится? И в следующий раз предадут не мои интересы в бизнесе, а мою семью?
– Надеюсь, что этого не произойдет, – сказал Дронго. – Объясните, как проехать к вашей даче. Вечером мы постараемся к вам приехать.
Через пять минут они вышли из приемной. Лионелла хищно улыбнулась обоим гостям и кивнула на прощание. Уже в машине Вейдеманис спросил Дронго:
– Что нам делать?
– Начнем с «Орфея», – предложил Дронго, – нужно понять, кто и как создал эту компанию, чтобы разобраться, каким образом ее сотрудники могли узнать цифры и послать свою заявку. Почти наверняка у них нет своего сайта. Так как компания была создана за несколько дней до подачи заявки. Убежден, что и регистрировались совсем недавно.
– Скорынкин, – напомнил Вейдеманис, – нам называли эту фамилию.
– Михаил Матвеевич, – кивнул Дронго, – если он вице-президент в Роснефтегазпроме, то наверняка его данные есть в Интернете. У этой компании большой сайт.
– Что ты хочешь сказать?
– Если действительно «Орфей» создал этот чиновник, то нужно выходить на него.
– Явиться к нему и спросить, кто сдал им цифры заявки? – улыбнулся Вейдеманис.
– Конечно, нет. Но если он основатель компании, то нужно понять, кому он мог поручить провернуть эту рискованную операцию. Кажется, нам назвали имя Абессалома Тордуа. Давай начнем с него.
– Надеюсь, что и к нему мы тоже не поедем?
– Сначала постараемся выяснить все, что можно, об этих двоих людях. Скажи Кружкову, что нам нужна его помощь, и сам отправляйся к нему. У вас есть время до шести вечера, чтобы собрать информацию на этих господ.
– Хорошо. Где тебя искать?
– Поеду в этот «Исток».
– Один? Может, я поеду с тобой?
– У вас на сегодня много дел. А «Исток» – охранная фирма, в которой наверняка работают бывшие сотрудники правоохранительных органов. Думаю, мы найдем общий язык.
– Это может быть опасно, – напомнил Вейдеманис, – а если они каким-то образом причастны к смерти Чалмаева?
– Значит, буду осторожен, – пошутил Дронго, – Вы занимаетесь «Орфеем», пытаетесь узнать все, что можно узнать. А я еду в «Исток». У меня более легкая задача, чем у вас. Поэтому не спорь. Сейчас я постараюсь узнать, где находится этот «Исток».
Он достал свой айфон и начал поиски охранного агентства. И уже через минуту знал, что такая организация находится на улице Тимура Фрунзе. Пересев в такси, эксперт попросил отвезти его по указанному адресу. И еще через полчаса уже был на месте. Позвонив своему водителю, он попросил его приехать по указанному адресу и вошел в здание. В большой приемной комнате, куда ступил, находились молодой человек лет двадцати пяти и женщина лет сорока. Оба сидели перед компьютерами. Когда вошел гость, молодой человек поднялся со стула.
– Слушаю вас, – сказал он. Была заметна его армейская выправка, очевидно, он совсем недавно вернулся из армии или проходил службу по контракту.
– Слушаю вас, – сказал он. Была заметна его армейская выправка, очевидно, он совсем недавно вернулся из армии или проходил службу по контракту.
– Мне нужен господин Дмитрий Кремей, – вспомнил Дронго, – кажется, он вице-президент вашей компании.
– Да, – кивнул молодой человек, – только он не принимает посетителей. У нас есть другой вице-президент, который принимает гостей. Вы можете пройти к нему, если представляете корпорацию или организацию. А если у вас личное дело, то мы можем сами принять вас. – Он показал в сторону женщины и хотел еще что-то добавить.
– Нет, – перебил его Дронго, – мне нужен господин Кремей. Я приехал для встречи именно с ним.
– Как вас представить? – спросил молодой человек.
– Меня обычно называют Дронго, – сообщил он.
Женщина, сидевшая за компьютером, вздрогнула. Подняла голову, посмотрела на гостя.
– Как вы сказали? – недоверчиво спросила она.
– Я эксперт по вопросам преступности. Меня обычно называют Дронго, – повторил он.
Женщина несколько секунд молча смотрела на него. Затем поднялась со стула и, подойдя к молодому человеку, что-то сказала ему. Она была в черном брючном костюме и прихрамывала. Молодой человек, явно удивившись, посмотрел на незнакомца.
– Вы эксперт по проблемам преступности господин Дронго? – спросил он, все еще не веря своим глазам.
– Иногда меня называют и так.
– Вы тот самый Дронго, – не выдержав, снова вмешалась женщина. Гость вызывал у нее сильный интерес.
– Не знаю, есть ли в мире второй Дронго, но меня называют именно так, – признался он, – ведь Дронго на самом деле не имя, а название птицы, которая обитает в Юго-Восточной Азии. И поэтому людей с подобными именами просто не бывает.
– Значит, вы тот самый эксперт, – проговорил молодой человек, поднимая трубку и что-то быстро докладывая. Видимо, ему не поверили. Он положил трубку и, пробормотав слова извинения, быстро вышел из комнаты. Женщина все еще недоверчиво смотрела на гостя.
– Разве мы знакомы? – спросил Дронго.
– Нет, – ответила женщина. У нее были черные волосы, азиатские скулы и узкие крылья носа. Очевидно, метиска, подумал Дронго. Башкирка с примесью славянской крови. Глаза темные, но крупные, и черты лица не совсем азиатские. Или, возможно, ее отец из Калмыкии, а мать славянка.
– Я много про вас слышала, – призналась женщина, – я работала в полиции шестнадцать лет. Ушла оттуда после ранения три года назад. Сейчас работаю здесь.
– Вы были оперативником? – спросил Дронго.
– Я работала в отделе по борьбе с проституцией, – пояснила женщина, – была заместителем начальника отдела.
– Сложная должность, – заметил Дронго. – А почему ушли? Если, конечно, не секрет?
– Не секрет, – улыбнулась она. – Вы наверняка знаете, как там тяжело работать. Слишком все коррумпировано. Низшие чины предпочитают получать «натурой». Высшие предпочитают иметь свои деньги с сутенеров. В какой-то момент меня просто подставили. Трижды стреляли в спину. Лежала почти шесть месяцев в больнице, но выжила.
– Три ранения, и вы выжили? – Теперь настала очередь удивляться гостю.
– Одно было в плечо, второе в ногу, – пояснила она, – третья пуля прошла рядом с сердцем. Врачи говорили, что мне повезло. Пуля прошла навылет. Хуже всего было с пулей, попавшей в ногу. Раздробила бедро, и теперь хромаю. Правда, меня наградили орденом Мужества, но списали на пенсию по инвалидности, – добавила женщина, невесело усмехнувшись.
– Как вас зовут? – спросил Дронго.
– Иджиля Батаева, – ответила она.
– Я так и думал, – кивнул гость, – видимо, отец калмык, а мать славянка.
– Наполовину. У меня мать русская, а отец татарин, – усмехнулась Иджиля.
– И имя у вас красивое. Переводится как «Сильная Волжанка». Ведь Батаева от слова «Бату», что значит «сильный», а «Иджиля» означает «Волжанка», – вспомнил Дронго.
– Теперь я знаю, что вы тот самый эксперт, – воскликнула Иджиля, – да, действительно, на калмыцкий можно перевести и так. Неужели вы знаете калмыцкий язык? Говорят, вы знаете целую кучу языков.
– К сожалению, это неправда, – вздохнул Дронго, – знаю только несколько и всегда очень жалею, что не выучил больше.
– Я так много про вас слышала, когда работала в полиции, – вспомнила Иджиля, – говорили, что вы разгадываете самые запутанные преступления. У нас в отделе про вас даже рассказывали анекдоты. Тогда еще была милиция. Получается, что подставили меня в милиции, а уволили уже из полиции, – грустно добавила Батаева.
– В каком звании вы были?
– Дослужилась до майора, – ответила Иджиля.
– Вам не говорили, что вы красивая женщина? – неожиданно спросил гость.
– Это вы говорите из жалости? Или чтобы просто сделать мне комплимент? – вспыхнула Батаева.
– Это я говорю из справедливости, – возразил Дронго.
Появился молодой человек и с ним запыхавшийся мужчина лет пятидесяти. Невысокого роста, с треугольным лицом, длинным носом, кучерявыми, уже начинающими седеть волосами.
– Вы господин Дронго? – спросил он.
– Меня обычно так называют, – подтвердил гость.
– Дмитрий Кремей, – представился вошедший, – вице-президент компании. Вы хотели меня видеть?
– Да. И переговорить.
– Очень хорошо. Пойдемте ко мне. Я вижу, наша госпожа Батаева вас сразу узнала. Она много лет проработала в милиции и много про вас слышала.
– Насколько я знаю, вы тоже работали в милиции?
– Верно, – улыбнулся Кремей, – идемте ко мне в кабинет. Там поговорим.
Дронго прошел следом за ним к лестнице, и они вместе поднялись на второй этаж. Уходя, он обернулся и увидел, с каким интересом смотрит ему вслед Иджиля Батаева.
В кабинете вице-президента все было просто и функционально. Обычная канцелярская мебель, столы, стулья, шкафы и компьютер. Было понятно, что здесь больше работают, чем пытаются произвести впечатление убранством своего небольшого кабинета.
– Садитесь, – пригласил Кремей, – скажу вам по секрету, что вы являетесь кумиром нашей Иджили. Она всегда считала вас живой легендой. Представляю, что испытала Батаева, когда вы появились перед ней и назвали себя.
– Не знал, что я настолько популярен.
– Не скромничайте. В нашей полиции вас неплохо знают. Это ведь вы нашли известного маньяка, директора института, которого так долго искали по всей стране и в соседних государствах. Говорили, что он сумел сбежать из тюрьмы ФСБ и вы нашли его во второй раз. Неужели правда сбежал и вы его снова нашли?
– Может быть, – ответил Дронго, – людям обычно нравится рассказывать легенды. Они в них охотно верят.
– Это была не легенда, – возразил Кремей, – я тогда работал следователем и тоже помню, как его искали по всем городам. Ориентировки были разосланы с указанием на особо опасного преступника. А вы сумели вычислить его.
– Мне было легче, чем остальным. Я примерно представлял, как и куда он мог уехать, – признался Дронго. – Давайте лучше поговорим о деле, из-за которого я к вам пришел.
– Да, конечно. Чем именно я могу вам помочь?
– Вы были знакомы с Чалмаевым?
– С Андрияном? Конечно, был. Много лет. Мы работали вместе сначала в городском управлении, а потом в самом министерстве. Но он трагически погиб в автомобильной аварии. А почему именно он вас интересует?
– Перед своей гибелью он просил вас помочь ему с аппаратурой?
– Да, просил. Оформил и оплатил заявку, все как полагается. Конечно, я мог бы помочь и без денег, но он сделал все правильно. И перевел нам деньги за нашу работу.
– Какую именно?
– Мы частная охранная фирма, которая занимается разного рода детективной деятельностью. Такая получастная детективная фирма, так как частные детективные фирмы у нас пока запрещены. Вы уже поняли, что в основном у нас работают бывшие сотрудники правоохранительных органов. И есть неплохая аппаратура, закупленная в Германии и Соединенных Штатах. Чалмаев попросил нас проверить служебные кабинеты в его компании и какой-то частный дом, кажется, дачу, что мы и сделали.
– И ничего не нашли?
– По-моему, нет. Во всяком случае, в акте было указано, что мы ничего не обнаружили. Хотя аппаратура у нас очень серьезная. Если бы там что-то было, мы бы обязательно нашли.
– Кто проводил проверку?
– Двое наших сотрудников. Мурадян и Богданов. Это наши техники, которые работают с аппаратурой.
– Я могу с ними увидеться?
– Конечно. Но сейчас их нет в офисе. Они на работе. Приедут сюда к пяти часам вечера. Если хотите, оставьте ваши телефоны, и они вам перезвонят.
– Лучше я сам еще раз заеду. Мне нужно с ними увидеться и переговорить.
– Как вам будет удобно, – согласился Кремей, – я позвоню и попрошу их приехать немного раньше. И они будут вас ждать.
– Спасибо. Вы сказали, что много лет знали Чалмаева. Как бы вы его могли охарактеризовать?
– Компетентный, – сказал Кремей, чуть подумав, – опытный, дела сдавал вовремя, умел добиваться нужного результата.