– Лейтенант, дайте мне мистера Спока, быстро.
Но голос, раздавшийся из коммуникатора, принадлежал не вулканцу.
– «Энтерпрайз» Кирку. Говорит коммодор Деккер.
– Деккер? Что происходит? Позовите Спока!
– Я взял командование на себя, капитан. Согласно уставу, я принял командование, обнаружив, что мистер Спок не принимает надлежащих мер…
– Вы хотите сказать, что Вы тот самый сумасшедший, который едва не угробил мой корабль? Мистер Спок, если Вы слышите меня, приказываю Вам ответить.
– Спок слушает, капитан.
– Отлично. Властью капитана «Энтерпрайза» приказываю Вам отстранить коммодора Деккера от командования. Коммодор, Вы сможете заявить формальный протест против нарушения субординации – если только кто-нибудь из нас доберётся живым до базы. Мистер Спок, если коммодор окажет сопротивление, отдайте его под арест, ясно?
– Не только ясно, но уже исполнено, – отвечал Спок. – Дальнейшие указания, сэр?
– Прочь от этой машины!
– Сэр, это невозможно; нас захватило буксирующим лучом. Максимум, что мы можем сделать – это не допускать, чтобы нас затянуло внутрь. Мы можем продержаться шесть целых пять десятых часа – или же до тех пор, пока оно не решит снова стрелять в нас.
– Этого я и боялся. Ладно, я собираюсь подвести «Созвездие» поближе к вам и посмотреть, смогу ли я отвлечь эту штуку. С той мощностью, которая у меня есть, это займёт не меньше трёх часов. Транспортатор работает?
– Да, сэр, но уверяю вас, тут вы будете не в большей безопасности, чем там.
– Я понимаю это, мистер Спок. Я лишь хочу быть уверен, что вы сможете поднять меня на борт, как только мы войдём в радиус действия транспортатора, чтобы я мог лично принять командование от коммодора, если он вздумает причинить вам затруднения. Пока всё. Конец связи.
Осторожно, на малой скорости, Кирк тронул «Созвездие». Немного поразмыслив, он вызвал Скотта.
– Как там двигатели, тянут?
– С большой неохотой, сэр, я бы сказал, – ответил Скотт. – Но если Вы не потребуете от них каких-нибудь головокружительных маневров, думаю, они выдержат.
– Отлично. Теперь мне нужно мнение эксперта. Что будет в случае критической перегрузки реактора?
– Капитан, Вы знаете это не хуже меня – взрыв, конечно же.
– Да, Скотти, но при этом реакторе – насколько мощным будет взрыв?
– Ну, на это легко ответить, на каждом реакторе есть табличка, где указан потенциал. Сейчас взгляну… Там сказано 97.8 мегатонны.
– Хватит ли этого, чтобы разрушить корпус из нейтрониума?
– Нейтрониума, сэр? Вы имеете в виду этот истребитель? Почему Вы решили, что его корпус из нейтрониума?
– Потому что иначе «Энтерпрайз» давно бы превратил его в груду металлолома.
– Да, пожалуй. Ну, капитан, нейтрониум образуется в ядре белых карликов при постоянных взрывах. Так что я бы сказал, взрыв скорее отшвырнёт эту машину, чем разрушит корпус. И, сэр, образовавшийся в результате этого взрыва огненный шар в вакууме будет сто пятьдесят миль в диаметре. То есть он захватит и «Энтерпрайз» – а у нас-то корпус не из нейтрониума.
– Верно, но у меня на уме не это. Скотти, мне нужно, чтобы ты соорудил детонатор с тридцатисекундным интервалом – чтобы можно было взорвать реактор отсюда, из инженерного отсека. Сможешь?
– Да, сэр, – сказал Скотт. – Но для чего…
– Сделай это, и поскорее. А потом возьми своих людей и возвращайся сюда. Кирк вызывает «Энтерпрайз».
– Спок слушает.
– Мистер Спок, мои сенсоры мертвы, так что я не смогу узнать, когда окажусь в зоне действия транспортатора. Как только я войду в зону, сообщите мне сразу же.
– Понял. Могу я узнать о Ваших намерениях, капитан?
– Скотти сейчас мастерит детонатор с тридцатисекундным интервалом для реактора импульсной мощности «Созвездия». Я собираюсь вогнать корабль прямо в глотку этой адской машине – и у вас будет тридцать секунд, чтобы поднять нас пятерых на борт «Энтерпрайза» прежде, чем реактор взорвётся.
Наступила короткая пауза. Когда Спок заговорил, в голосе его явственно слышалась тревога.
– Джим, тридцать секунд – это очень мало. Транспортатор работает не со стопроцентной точностью; ремонтные работы проводились в спешке.
– Придётся рискнуть. Хотя это кое-что меняет. Я хочу, чтобы вы подняли на борт мистера Скотта и его группу, как только мы войдём в зону действия транспортатора. На «Созвездии» не должен оставаться никто, кроме меня.
– Ясно. Сэр, могу я указать два других недостатка в Вашем плане?
Пока Кирк разговаривал со Споком, в отсек вошёл Скотт с маленьким чёрным ящичком в руках. На крышке ящичка был обычный трёхполюсный рубильник. Инженер поставил ящичек перед Кирком.
– Валяйте, мистер Спок, я всегда ценю Ваши советы. Какие же это недостатки?
– Во-первых, нам неизвестен состав внутреннего механизма этого истребителя. Если они также изготовлены из нейтрониума, с ними ничего не произойдёт, кроме значительного нагревания.
– «Значительное нагревание» – это ещё очень мягко сказано, – сухо заметил Кирк. – Ладно, мистер Спок, используя Вашу же логику. Пункт А: этот истребитель действует в вакууме, следовательно, большинство его контактов должно быть рассчитано на криогенные температуры. Повышения температуры на несколько миллионов градусов может оказаться достаточно, чтобы вывести его из строя. Пункт В: нейтрониум не может быть проводником электричества, потому что электронные оболочки его атомов разрушены. То есть большинство деталей этого истребителя не могут быть изготовлены из нейтрониума. Вывод: внутренний взрыв разрушит его. Как силлогизм?
– Это вовсе не силлогизм, капитан, это сорит. Однако, я согласен с тем, что это верно. Второе моё возражение более серьёзно. У истребителя с одной стороны есть отверстие, и он обращён к нам именно этой стороной. Нейтрониумный корпус остановит огненный шар и выбросит его из отверстия прямо в «Энтерпрайз» – как огненный язык длиной в тысячи миль. Такой исход нежелателен.
«Примечание для тех, кто, вроде меня, не силён в философии: сорит – заключение, составленное более чем их трёх категоричных предложений»
Кирк едва не рассмеялся, хотя в самом доводе его помощника ничего смешного не было.
– Мистер Спок, в таком случае мы все погибнем. Но истребитель будет уничтожен. Наше дело – защищать жизни, собственность и интересы Федерации. Так что данный исход – как Вы его называете – скорее желателен, чем нежелателен.
– А вот это, – сказал Спок. – уже силлогизм, и весьма веский. Очень хорошо, капитан, я снимаю свои возражения.
Отложив коммуникатор, Кирк обнаружил, что Скотт с сокрушённым видом смотрит на него.
– Ваше чувство юмора, – невесело произнёс инженер, – проявляется иногда в самые неподходящие моменты. Ладно, капитан, вот вам детонатор. Двигаете рубильник вперёд до упора – всё готово. Назад до упора – тридцать секунд до начала фейерверка.
– Довольно просто.
– Капитан, – снова послышался голос Спока, – «Созвездие» вошло в зону действия транспортатора. Однако когда ваша группа будет готова транспортироваться, я рекомендую Вам покинуть отсек. Точность транспортатора недостаточна, чтобы мы смогли подобрать четырёх из пяти; и даже если сможем, то не будем знать, кого именно оставить, пока не будет слишком поздно.
– Хорошо, мистер Спок, я выйду из отсека. Начинайте транспортацию через шестьдесят секунд.
Кирк встал. Когда он был уже у дверей, Скотт сказал:
– Будь осторожен, Джим.
– Скотти, я не хочу умирать, уверяю тебя.
Когда он вернулся, в отсеке никого не было, но голос Скотти всё ещё слышался – из коммуникатора. Главный инженер использовал не слишком благопристойные выражения.
– Скотти, что случилось? С вами всё в порядке?
– Да, капитан, я в порядке, и остальные тоже, но транспортатор полетел – не выдержал нагрузки. Не знаю, как скоро смогу его привести его в чувство.
Зазвучавший в его речи акцент ясно свидетельствовал, насколько серьёзно положение. Кирк даже не стал говорить: «Сделай всё возможное». Это было излишне.
Следующие несколько часов были почти невыносимым сочетанием одиночества и напряжения, пока чудовищная громада истребителя и его ничтожно маленький по сравнению с ним пленник-звездолёт медленно увеличивались в размерах на экране.
Всё же за все эти долгие часы робот ни разу не воспользовался своим антипротоновым лучом, который мог бы пройти сквозь «Энтерпрайз» так же легко, как нож сквозь масло; почти вся мощность корабля уходила на сопротивление тракторному лучу. Кирк подумал, что этот дар судьбы является следствием механического интеллекта; робот, поставив себе задачу втянуть «Энтерпрайз» внутрь (и рассчитав, что выполнение её – лишь вопрос времени) не видел причин предпринимать какие-либо дополнительные действия.
– Мистер Спок?
– Да, капитан.
– Мистер Спок?
– Да, капитан.
– Ни в коем случае не открывайте огонь. Не делайте ничего, что могло бы изменить теперешнее положение – даже не чихайте.
– Понимаю, капитан. Если мы не изменим исходных данных, машина будет бездумно сохранять уравнение.
– Я на это надеюсь. Как продвигается ремонт транспортатора?
– Медленно. Мистер Скотт говорит, что перегорела половина резисторов. Каждый в отдельности заменить недолго, но замена такого количества требует времени.
– Расчёты?
– К тому времени, как «Созвездие» окажется в ста милях от робота, нам удастся завершить весьма ненадёжный ремонт. Сэр, мы также подсчитали, что сто миль являются радиусом защитной зоны робота, в пределах которой он атакует любые объекты, движущиеся с мощностью.
– Отключить мощность я не могу. Будем надеяться, что он голоден.
Входное отверстие на экране стало расти быстрее. Взглянув на часы, Кирк поднёс руку к рубильнику.
– Мистер Спок, у меня больше не остаётся времени. Транспортатор работает?
– Он может сработать, капитан. Ничего более определённого я сказать не в состоянии.
– Ясно. Будьте наготове.
Теперь входное отверстие заполняло весь экран, не оставляя места ничему другому. Но робот по-прежнему не стрелял.
– Ладно, Спок! Давайте!
Он рванул рубильник назад до упора. В следующий миг инженерный отсек обречённого на гибель «Созвездия» исчез, и Кирк очутился в транспортаторной «Энтерпрайза». Он тотчас кинулся к ближайшему экрану. По интеркому разносился голос Спок, отсчитывающий:
– Двадцать пять секунд до детонации. Компьютер, отметку за десять секунд и одну пятнадцатую второго варп-двигателя на варп 1 за полсекунды до взрыва.
Его приказ на мгновение сбил Кирка с толку; потом он сообразил, что всё ещё смотрит в пасть адской машине, и что Спок намеревается сделать рывок в тот миг, когда транспортный луч переключится на «Созвездие» – если переключится.
– Пятнадцать секунд. Отметка. Пять секунд. Четыре. Три. Два. Один.
Флик!
Внезапно истребитель на экране резко уменьшился – теперь его отделяли от «Энтерпрайза» тысячи миль. Экран автоматически увеличил изображение до прежних размеров.
И тут же из пасти истребителя ударил ослепительно яркий луч. Кинувшись к лифту, Кирк поднялся в контрольный отсек.
В контрольном отсеке группа офицеров – среди них коммодор Деккер – напряжённо наблюдала за экраном. Язык пламени всё удлинялся. Он протянулся уже по меньшей мере на двести миль. Он мог бы сжечь «Энтерпрайз» в единый миг, как пламя свечи сжигает мошку.
Затем он постепенно угас. Спок проследил за показаниями приборов.
– Получилось? – нетерпеливо спросил Кирк.
– Пока не могу сказать, капитан. Радиация от взрыва сама по себе слишком сильна. Но сам факт, что нам удалось вырваться, свидетельствует, что машина по меньшей мере повреждена… Теперь радиация спадает, посмотрим.
Кирк затаил дыхание.
– Кривая снижения радиации приобретает экспоненциальный характер. Все источники энергии деактивированы. Капитан, оно уничтожено.
Присутствующие разразились радостными криками. В шуме всеобщего ликования Деккер двинулся к Кирку.
– Последний корабль, которым я командовал, – тихо сказал он. Но Вы были правы, капитан Кирк. Прошу прощения за то, что узурпировал Ваш пост.
– Вы руководствовались целью спасти жизни и собственность Федерации, так же, как и я. Если Вы готовы снять свой протест против нарушения мною инструкции – который Вы имеете полное право сделать – мы не станем больше об этом говорить.
– Разумеется, я снимаю протест. Но всё-таки «Созвездие» – последний корабль, которым я командовал. Я не могу забыть о том, что моя первая попытка атаковать эту адскую машину обошлась в четыреста человеческих жизней – жизней людей, которые мне верили – и что я снова самонадеянно пытался повторить свою попытку ценой жизни Ваших людей. Если человек перестаёт учиться на собственных ошибках, ему больше нельзя доверять командование.
– Это, – сказал Кирк, – самоосуждение, которое только Вы можете вынести. Я считаю, что это мудрое и верное суждение. Но это только моё мнение. Мистер Зулу?
– Сэр?
– Хватит народного ликования, возьмите курс на Базу 17.
– Да, сэр. – Но рулевой всё ещё улыбался. На лице Спока, разумеется, не было и тени улыбки, но выглядел он, если это только возможно, ещё более серьёзно, чем обычно.
– Мистер Спок, у Вас вид человека, которому есть, что сказать.
– Только одно, капитан; и это лишь предположение.
– Тем не менее, я хотел бы его выслушать.
– Капитан, когда две воюющие стороны изготовляют друг против друга оружие такой мощности, это почти всегда означает, что их технологический уровень одинаков; в противном случае они не пошли бы на такой риск самоуничтожения.
– То есть?
– То есть, сэр, существование одного такого истребителя подразумевает существование другого.
– Думаю, это возможно, – медленно произнёс Кирк, подавив холодок. – Хотя запустить второй они могли и не успеть. Что ж, мистер Спок, предположим, появится другой. Что Вы станете делать?
Спок поднял брови.
– Это не проблема, сэр. Я послал бы ему бомбу, замаскированную под звездолёт или, ещё лучше, под астероид; меня занимает не это. Эту опасность сейчас можно считать минимальной, даже если второй истребитель и существует.
– Если Вы не думали об опасности, о чём же Вы тогда думали?
– О нерациональности, – сказал Спок. – Решать дважды одну и ту же проблему нерационально; это трата времени.
Кирк вспомнил о долгих часах на борту беспомощного «Созвездия» – и о четырёхстах погибших на уничтоженной планете.
– Я, – сказал он, – предпочитаю решать проблемы рационально. Это сберегает жизни.