На родине были сплошные перемены, тайно вернувшийся старший шеф-агент спокойно купил на кровно заработанные амеры в Ростове-на-Дону «трёшку» на Рублёвском проспекте, бывшей Пушкинской. Ремонт сделали гасторбайтеры из Италии, и Макаров въехал в своё новое жилище. Включил телевизор и оцепенел. С экрана, уже генерал-полковник Наступин и генерал-лейтенант Скотников, рассуждали о назревших переменах в обществе. Телевизор он больше не смотрел. Посидел до вечера на кухне, а потом решил прогуляться. Вышел во двор и сходу получил наезд от трёх парней.
— Бабло гони, чувак.
Парней Никита уложил под колёса подъехавшей милицейской «Волги». Из неё выскочил, какой-то толстячок — подполковник, и стал орать на Макарова. Никита, молча, развернулся и поднялся в свою квартиру.
Утром раздался звонок в дверь. Вышел. Перед дверью стояли вчерашние побитые парни, толстячок — подполковник, капитан-участковый, представительный мужчина с татуировкой — К2 — на голове и крашеная блондинка. Блондинка, оттерев милицию, бросилась к Никите.
— Никита! Ой, Мишаня, это мой племянник нашёлся! Никита, ты зачем мальчиков побил? — затрещала пулемётом.
Дальше шли охи, ахи. А опешивший Никита рассматривал свою изменённую тётку Беллу (три пластические операции не прошли даром). Далее, Мишаня всех отправил и зашёл знакомиться со свояком…
— А дом, где твоя квартира была, взорвали. Да, Миша? — хлопала глазками Белла.
— Угу, киса. Её первая пластика. Иди ко мне Никита, на солидный оклад.
— Я подумаю…
Месяц после этого Макаров прожил припеваючи, Мишаня Комаров оказался славным родственником. А потом у Мишани начались проблемы, Белла снова стала приставать, и Никита устроился на работу в кампанию сотовой связи водителем-альпинистом с частыми разъездами. Сначала было всё хорошо. А потом прибыл Макс, и стало плохо.
— Ну, ты, акадэмик!
Удар — блок, удар — блок. И Никите прилетел ударчик, смутно-знакомый.
— Кто это тебе удар поставил?
— Костя Дзю.
— Костя!
— А ты, что его знаешь?
— Да, вместе учились….
— Ну, на спутниковый, поговори.
Бывшие кореша посоветовали «дёргать из клоповника, и педриле привет».
— Не засветимся? — спросил Никита, отдавая спутниковый телефон с приблудами.
— Обижаешь. Фирма веников не вяжет.
С Максом Никита сработался, но друзьями они не стали. Три месяца колесили по Ростовской области, настраивая вышки сотовой связи. Это потому что, их фирма становилась главным сотовым оператором страны. Работы было много.
В последний приезд в Ростов, Никита заметил слежку. Притом следили за обоими. Пришлось обращаться к Мишане, у него была своя служба безопасности. Вести свояка были очень неутешительные. За Никитой следило МГБ, за Максом — американцы. От слежки Никита ушёл, Максу ничего не сказал. Тот и так был дёрганный. Поехали в Егорлыкскую, настраивать вышку. Мишаня обещал привести «спецсредства» и новые документы («огурцов» и пакеты подкину вечером 15-го»). И его не было. И это было очень-очень плохо.
— Макс, ты, что там сочиняешь?
— Да понимаешь, Никитос, фишка в чём, я…
— … пишу шпионскую прогу, амеров хочу знатно срубить. Так? Чёртов воришка. Кю, — Никита замолчал и уткнулся в журнал.
Глава 17
Максу Шувалову показалось, что небо обрушилось на голову. «Откуда он всё знает?» Его забила крупной дрожью, коленки затряслись, ладони вспотели, сердце готово было выскочить из груди, бла, бла, бла. И мультик промелькнул перед глазами о коротенькой жизни Шувалова-младшего. Детский сад, школа, спортивные секции, МГТУ и Индия. «Чё делать? Чё надо делать?» Вцепившись в ноутбук, Макс искоса посмотрел на Никиту. «А чё он такой спокойный? Чё это он случайно сказал?» Никита сидел отстранённо-спокойный. «Фу! Так и заикой можно остаться». Унял свои треволнения и стал припоминать уже своё житейское короткое бытие.
Макс был коренным москвичом из «золотой молодёжи». Родители — высокопоставленные дипломаты. Дед по отцу — профессор МГУ, бабуля — преподаватель в Академии Генштаба, генерал-майор. Родители мамы были чиновниками московской мэрии. Детство и юность были золотыми. Макс побывал во многих европейских странах, был знаком со многими знаменитостями. Профессор Шувалов подвёл внука к осознанному выбору дальнейшего жизненного пути. С десяти лет Макс мечтал стать компьютерщиком.
— Это его выбор. Пусть поступает и учится. Возражения не принимаются…
Дед кроме, этого отвёл внука в секцию восточных единоборств. А бабушка усиленно кормила невысокого худого Макса вкуснейшими пирогами. А 31-го декабря 2010 года все родные Макса погибли. С тех пор Макс возненавидел Новый год и 31-е число. До вечера 8-го марта 2011, Макс умудрился растратить свои деньги, вылететь из университета и побывать в «обезьяннике», откуда его вытащил генерал-майор милиции Спиркин, дальний родственник по маме.
— Молодой человек, что вы творите?
— А чё? Меня там не было.
— Охохоички!
Макса и правду не было в родительской квартире. Зато там была разнузданная оргия, стрельба, два раненых бойца СОБРа, наркотики и два трупа. Один от передозировки. Дело раздули, потом замяли. У Макса осталась только крохотная квартирка в Бирюлёво. Московские адвокаты и риэлторы дорого берут за услуги.
— Молодой человек, вам надо уехать! У нас новая «метла» появилась, — обронил генерал.
— И куда?
Глобус крутнулся, и указательный палец генерала уткнулся в Индийский океан. Помешкал и передвинулся на север.
— Вот, в Гоа!
В Гоа Макс пробыл год. Там он подрабатывал ди-джеем, барменом, ходил в спортивный клуб, путешествовал по Индии, даже снялся в двух порнороликах. Провернул парочку денежных афер и, его потянуло к родным осинкам. В Москве купил апартаменты на Воробьиных Горах и въехал туда с Коко Спиркиной, племянницей генерала и Николя Сартози, французом, гм, универсалом. Через неделю, эта «шведская семья» взломала второй по величине капитала американский банк «Wachovia Bank» и увела в оффшор на Коста-Рике 560 млн. амеров. На второй день, когда пошли проценты, в квартиру ворвался уже генерал-лейтенант Спиркин. Макс получил от «тишайшего» генерала удар ботинком в копчик, Коко — затрещину в ухо, а Николя спрятался в ванной комнате. Генерал носился по квартире и матерился минут пять. Потом утих.
— Деньги, чтоб возвратили безотлагательно!
— А проценты, мсье генерал? — встрял «непорочный» Николя.
— Засунь их, знаешь куда? Подальше…
— Для Николя это колоссальный «комплиман», дядя! — с ядом произнесла Коко. Генерал взвыл, схватился за голову и сбежал.
Деньги вернули неотложно. На следующий день Макс повёз подарки генералу.
— Взятка должностному лицу? — спросил генерал с укором в глазах. Кротких таких.
— Ты, чё, дядя, подарки это. Из Индии, — вежливо ответил Макс, и заходил по кабинету дяди.
— Молодой человек, а что вы вертитесь и в окно смотрите?
— Так это…
— Глобуса нет, а кареты в Саратов не будет.
— Это радует!..
— Поедете, молодой человек, автобусом с Павелецкого вокзала до Ростова-на-Дону к тётке. Вот и от меня презент, держите. В руки Макса лёг спутниковый телефон Telit Sat 655.
Вечером Макс загрузился в автобус и утром попал в объятия тёти Вали Кариной, полковника МЧС.
Бла, бла, бла… «- завтра идёшь на собеседование в офис «М-фона».
— А чё отдыха не будет?
— Привыкай, Максим, быть пролетарием. И можешь у меня пока, что пожить, племянничек…
Появление Макса в офисе ажиотажа не вызвало, Шувалов заполнил анкету и его, через десять минут собеседования взяли инженером-наладчиком, без испытательного срока. Три месяца пролетело незаметно, а потом позвонил генерал.
— Молодой человек, я вас огорчу, в Москву прибыли представители известного вам банка. Сделан официальный запрос в нашу контору по поиску злоумышленников.
— И чё?
— Сушите сухари. Шучу я, шучу. Я вас прикрою, если что, — договорил дядя и отключился.
«Сделан официальный запрос, а они ж могут и без официоза!» Три дня для Макса прошли в напряжении, ещё этот Никита, улепётывал из Ростова, как будто за ним кто-то гонится…
«И сейчас, надо же назвал мой логин хакера. Да удачно так, тролль несчастный!»
— Макс.
— Чё?
— Куда нам бежать?
Макс посмотрел в затравленные глаза Никиты и расплатился:
— Туда где нет тридцать первого дня месяца…
И по глазам Шувалова ударила чернота. Никита заматерился. А в глазах Макса стоял сплошной серый цвет в зелёную полоску. И было очень плохо. Никита что-то говорил, Макса рвало, Дальнейшее он плохо помнил. Вроде стали собираться куда-то, потом какие-то голоса, куда-то потом ехали. Снова голоса. В себя Макс, стал приходить в какой-то комнате и то предметы видел плохо. Холодная вода третьего стакана позволила рассмотреть солидного мужчину, сидевшего за столом.
— Крутой мэн! — проговорил, а лицо Никиты на мгновение приняло язвительный характер.
— Да, круче нас только яйца, выше нас только звёзды, — донеслось от стола. — Звёзды шоу-бизнеса зажигают! Да на этих звёздах пахать можно!
— Очуметь, — невпопад брякнул Макс. Он не понял, что атаман Егорлыцкой станицы хорунжий Караваев Фёдор Иванович читает и комментирует «Жёлтую газету» и очень удивился, когда атаман ответил:
— А ты видно, мил человек, чумкой переболел с изменением облика. Фейс-контроль, когда проходил? Никита, почему-то засмеялся. Макс надулся. — Так, ну это пошла порнография, её в сейф положу.
— А чё не в папочку для личного пользования?
— Сиди на попе ровно, прынцеса.
— А чё за наезды, я не понял?
— Вау! Надо тебя в «холодную» отвесть, касатик. За наезды.
— Без Никиты не пойду!
— Пойдёшь. Камера чистая. Клининг сделан.
— А клопы остались, — гнул своё Макс.
— Я вижу, ты, бывал в камере-то. По малолетке, аль недавно? — вышучивал Караваев.
Потешающийся Никита потащил Макса в «холодную». Там Макс мгновенно заснул. Никита ещё поговорил с атаманом и тоже «предался сну».
А атаман ещё долго сидел в правлении, перелистовал паспорта, журналы, техническую литературу, что Никита, сам, передал хорунжему. Дома ещё жена стала ругать за то, что не привёл хлопчиков ночевать в их курень.
«И кто ей доложил, а?» А утром вручила большущую сумку с завтраком. Сумку потащил старший сын Ромка. Завтрак на пятерых умытые Макс и Никита умяли за один присест. Макс, который ничего толком не помнил, с удивлением, рассматривал камеру, где они ночевали, колодец, коновязь и комнату со столом, скамейками и большой портрет императора Николая II.
— Это чё тут кино снимать будут? — допытывался Макс и кивнул на казаков.
— Макс, мы попали в прошлое.
— Не гони.
— Кони вон с бричкой стоят, впрягайся.
— Издеваешься? — Макс не верил. — Какое прошлое, вон, сколько декораций поставили, массовку переодели. Счас главные актёры приедут, снимать начнут.
— Макс, ты головой вчера не стукнулся?
— На свою посмотри. Макс, кроме того, что был хакером, был ещё и ярым фанатом кино.
Атаман, смирный, молча, слушал перебранку свалившихся к ним невероятных гостей.
«Хоть бы кум заехал что ли. У него там целая сотня объявилась, с эсминцем. Может, подскажет что, а то не знаю, кому и докладывать новостя. Упекут ещё в дурку, прости хосподи»…
Со стороны шоссе раздался приглушённый расстоянием взрыв. Встревоженный атаман послал туда пятерых конных вооружённых казаков. А через четверть часа, подъехала машина. Все кто был в правлении, выскочили за дверь…
С удивлением Макс разглядывал джип неизвестной модели, из которого вышли четверо: Патрик Демпси, «чувак» Лебовски — Джеффри Бриджес, молодая девушка и человек в форме казачьего офицера.
«А это кого так загримировали?» Офицер подошёл к человеку, который кормил их завтраком.
— Здравствуй, кум Фёдор.
«Наш?!» — гадал Макс.
— Здравствуй, кум Роман. Поздоровались и троекратно поцеловались.
«Э, как в роль вжились».
— Я смотрю, ты на крутой тачке разъезжаешь. Все приезжие засмеялись.
«Они, что русский язык понимают?»
— Вот едем в Ростов.
«Это, чё, я ошибся?» Приезжие отрекомендовались.
«А как же кино? Если они в Ростов едут. Что-то тут не так. А держатся они, как, как буржуи»…
— Кто сотовую связь наладил? — спросил господин Борн-Демпси. Никита кивнул на Макса.
— Акадэмик! Не то, что мы скромные служащие почты, мля.
Макс, не любивший такие «сиротские» разговорчики, завёлся:
— Чё гнать то. Тачка за тридцать кусков амеров, прикид от кутюр. У Борна вон, перстень за пятнадцать штук.
— За шестнадцать.
— Борн, мля, правда?
— А у тебя, «чувак» за десять. А вон у тёлки только туфельки за штуку.
— За туфельки спасибо, козлик…
Макс надулся. Тут до него дошло, что Никита сказал правду о прошлом.
«Ёклмнэ. Грёзы сбылись! Удачно хоть попали? Чё нас на 100-о лет опустили?… и они, по ходу, сюда попали. Крутые «буржуи». А Лиэль кто? Охохоички! «Кусок разговора далее он пропустил. Ибо москвича Макса реально коротнуло.
— У них, Макс ещё пушки под мышками и в джипе лежит хитрый чемоданчик. Для защиты ВИП-персон. Чуешь, хакер?
— О, у вас тут киллер-антикиллер объявился, мля!
— Он нас, Николаич сделает в лёгкую, а хабар себе заберёт.
— Не, мля, он вон Лильку заберёт.
— Я согласна. У девушки были такие сияющие глаза. Послышались смешки.
— Это что, мля, пускай нас бьют, мля? — Борисов набычился от подобной выходки Лиэль.
— Я согласна, — повторилась Лиэль.
Синеглазка смотрела только на Никиту, который, однозначно, уже был её принцем. Николаич сделал два шага и шлёпнул охмурённую Лиэль.
— Ай. Ну, ты, как папик!
Никита «перетёк» к Борисову. Тот резво отпрыгнул.
— Стоять! Куда с кулаками на будущего тестя, — от Борна.
Смешки повторились. Никита покраснел и отступил.
— А чё тёлка рубит в компьютерах? — пробудился Макс.
— Не будь жирафой, козлик, — взъярилась Лиэль. Макс тут же сжал кулаки. И козлиная бородка, туда-сюда.
— Борн, а на Макса моя вторая дочка клюнет, а? — Борисов на Никиту уже не смотрел.
— Они с ней двойняшки, — насмешничал Борн. Смех стал громче. Лица у Никиты и Макса стали такими потешными.
— Макс, они нас разводят, — Никита быстро опомнился. — Он — Николаич, она — Александровна.
— Господин Борн, слов на ветер не бросает, — отчеканил весёлый Шатров, выступая как третейский судья.
Вокруг уже собралось человек сорок станичников, оживлённо переговариваясь, да со своими интерпретациями.
— Всё, станичники, расходимся, пора гостьев провожать, — закомандовал Караваев, и решился: — кум, ты и их тащи в Ростов…
Разошлись по машинам, атаманы переговорили. Кум куму рассказал, со слов дежуривших казаков, о странном тумане. Из которого «оброзувалася вокакая-то штукенция» — вышка сотовой связи. Шатров взял инфу на карандаш. Потом кумовья погутарили о домочадцах и простились. Лиэль сообразила дать несколько шоколадок для чад Караваева.
Глава 18
Джип повёл Борисов. Шатров продолжил поездку на месте переднего пассажира. Лиэль, поминутно озиралась на «Форд» ехавший за нами, с восторженно-влюблёнными глазами. А я сидел и смотрел в окно. И высмотрел.
— Борисов, стой! Давай поворачивай вон к той лесопосадке, — Николаич крякнул. Джип свернул на луговину, проехал, подрагивая на неровностях, и остановился. — Прямо, Лёлик.
— Борн, я не понял, — произнес Шатров, не понимая ситуации с «Лёликом».
— Кино надо правильное смотреть, господин атаман. И мультики…
Проехали до небольшой полянки. «Форд» доехал до неё другой дорожкой. На полянке стояло две машины. Опять джип; серебристый «Ford Kuga» и «Москвич»-412 пурпурного цвета. Вылезли, достали пистолеты, обошли сначала вокруг пустого «Москвича», потом пошли к «Kuga». Джип стоял с открытой водительской дверцей, к которой прислонённый, сидел человек.
— Эй, хозяин. О, чёрт! Мёртвый, мля! Мёртвый, лицо почерневшее.
— Тромб оторвался, — спокойно сказал подошедший Никита, взглянув на тело.
Шатров перекрестился. Помолчали. Полез осматривать джип, остальные, молча, смотрели…
— Борн, зачем тебе три машины? — Борисова стала душить «жаба». — Где ты их ставить будешь?
— Затем, лучше тело уберите, мешает…
Борисов послушался, вместе с атаманом тело оттащили. Лиэль с Никитой, вообще, разгуливали по поляне. Макс разглядывал сразу пять мобильников Нокиа 112, из бардачка авто; а я вытащил с заднего сидения зелёный футляр с гитарой.
— Футляр? А чё зелёный?
— Не созрел ещё музыкант, — ответил, открывая футляр, и попытался вытянуть гитару. Фигушки! Надавил на тело гитары, что-то щёлкнуло, и инструмент стал приподыматься с моего края. — Вот это, блин, «музыкант»!
Под «чучелом» гитары лежала снайперская винтовка системы Драгунова — СВД в полном комплекте. Запахло криминалом.
— Эй, Ромео, иди сюда.
Никита, подошёл, глянул и побежал обшаривать кусты…
— Вон там была «лёжка» снайпера, — доложил через пять минут. Потом понюхал ствол и выщелкнул из магазина семь патронов 7Н1 и 7Б3. — Использовал три патрона.
— И что будем делать, мля? — Борисов стоял рдяный, от непоняток со стрелком.
— Борисов бери «Ниссан», он уже твой, и надо отогнать «Москвич» Караваеву. Ты, поедешь, — кивнул на Макса.
— А чё сразу я? — тряхнул бородкой Шувалов. «А глаза, какие бессовестные».
— Давай без «масковских пантов», Макс.
Хакер обиженно запыхтел, чух-чух-чух, но полез в «Москвич». Машины уехали. Никита сделал зарубки, чтобы казаки сразу увидели, где останки снайпера лежат.