Его неожиданно захлестнули воспоминания. Вот тетя Бертрис входит в его комнату после порки, которую ему задал отец. Должно быть, ему было в то время лет семь или восемь. А тетя Бертрис тогда не сказала ни слова. Натерла его спину мазью и, нахмурившись, покинула комнату. Холодная и недоступная, она не смогла заменить ему мать, но он любил ее по-своему.
– Тетя Бертрис! – Он взглянул на нее и поклонился.
– Я рада, что ты наконец присоединился к нам, Гарет, – сказала тетушка. – Однако не рада тому, что ты опоздал.
Он пожал плечами.
– Я был очень занят.
– Ты, Гарет, был занят очень-очень долго, но, слава Богу, все-таки вернулся домой. – На губах тети появилось подобие улыбки, она тут же нахмурилась и проговорила: – Садись быстрее. Я голодна, да и все остальные тебя ждут.
Гарет подчинился и сел во главе стола. Тетя Бертрис оказалась справа от него, а Миранда, необычайно чинная, – слева.
– Я скучала без тебя, папа, – шепнула она, сжимая его руку.
Он с удивлением взглянул на нее. Ведь обычно Миранда была образцом благопристойности и никогда не болтала за столом, если кто-либо не заговаривал с ней, а сейчас… Девочка украдкой улыбнулась и сложила руки на коленях. Софи приподняла брови, но не упрекнула дочь.
Гарет кивнул стоявшему рядом слуге, и тот положил ему вареного цыпленка со шпинатом. И тут Гарет вдруг заметил, что Ребекка расширившимися от ужаса глазами смотрит на его шрам. Девушка тотчас отвернулась и покраснела до кончиков ушей. «А может, я допустил ошибку, не поздоровавшись с ней?» – подумал Гарет.
– Ребекка, у тебя все в порядке?
– Да, ваша светлость, – пробормотала девушка. – Благодарю вас.
– Называй меня по имени, – сказал Гарет. Он не помнил правил этикета, – но почему бы сестре не называть его по имени? – Я – Гарет, ясно?
– А я – Бекки…
– О чем ты?
– Раньше вы всегда называли меня Бекки. Ну, тогда…
– Да, разумеется. – Он никак не мог вспомнить, как раньше обращался с Бекки. Эта молодая женщина совершенно не походила на ту застенчивую девчонку, которую он знал когда-то.
В комнате долго царило молчание, нарушаемое только звяканьем серебра о фарфор и вежливыми «пожалуйста» и «спасибо», когда какие-то предметы передавались соседям. Вспомнив шумные и веселые обеды на постоялом дворе во время службы в Бельгии, Гарет нахмурился и пробормотал:
– Ради Бога, продолжайте разговаривать. Пусть мое присутствие не смущает вас.
Тетушка Бертрис шумно выдохнула.
– Не говори вздор, мой мальчик. Прошу поверить, твое присутствие меня нисколько не смущает. Однако мы только что проделали долгое утомительное путешествие и очень устали. Думаю, это ты должен развлекать нас своим остроумием.
Он улыбнулся.
– Своим остроумием?.. Дорогая тетушка, разве вы забыли, что у меня нет чувства юмора?
Миранда хихикнула. Гарет взглянул на друга, сегодня неестественно притихшего. Фиск молча улыбнулся Гарету и тут же склонился над своей тарелкой.
– Возможно, нам следует обсудить выезд Бекки, – предложила Софи.
Сегодня утром после долгих споров Гарет наконец согласился позволить Софи и Ребекке посетить театр, а потом и бал графини Кин. Сам он еще не знал, посетит ли бал, но при мысли о том, что женщины поедут одни, ему становилось дурно. А Фиск не получил приглашения. И возможно, ему, Гарету, придется ехать для того, чтобы не оставлять их без присмотра.
– Осталось всего две недели, Бекки, – предупредила Софи. – Ты готова?
– Можно сказать и так, – поморщилась Бекки. – Боюсь, ничего хорошего не будет.
– Вздор! – фыркнула тетушка. – Девушка вполне готова. – Она взглянула на Гарета. – Прошу тебя, выдай ее замуж как можно скорее. Противно на нее смотреть! Бродит по дому как привидение!
– Сделаю все, от меня зависящее, – ответил Гарет.
– Бекки, дорогая, я потрясена твоим платьем для приема при дворе, – сказала Софи.
Девушка со вздохом пробормотала:
– Продай я его, наверняка весь год кормила бы целую деревню.
– Неужели такое роскошное? – осведомился Фиск.
– Именно, сэр, – подтвердила Ребекка. – Сшито из тончайшего шелка, отделано золотой парчой, а на юбку нашито восемьсот жемчужин.
– По описанию – прелестно, – заметил Фиск, задумчиво глядя на Ребекку.
– А страусовые перья, которыми собираются украсить мою прическу, прибавят мне роста. Софи, видимо, мне придется пригнуться и нырять в двери? Совершенно неприличное поведение в присутствии короля.
– Все обойдется, дорогая, – ответила Софи.
– Тебе повезло, что природа не наделила тебя слишком уж высоким ростом, – вмешалась тетушка. – Софи права: все обойдется. Хотя перья добавят тебе добрых два фута. Придется немного согнуть колени и слегка присесть – тогда его величество ничего не заметит.
– Когда я была маленькой девочкой, мне нравилось воображать себя высокой. И вот теперь придется стать такой на самом деле, – пожаловалась Ребекка.
– Осмелюсь заметить, вы будете самой прелестной из всех рослых дам, когда-либо заходивших в гостиную короля, – проговорил Фиск.
Бекки взглянула на него и тут же отвернулась, давая понять, что не привыкла к вниманию противоположного пола.
– Ты уже решила, что наденешь на бал графини? – спросила Софи.
Бекки молчала, и Гарет заметил, что взгляд Фиска прикован к ее губам. Неужели увлекся его младшей сестрой?
Но так ли это ужасно? Возможно, нет. Тетка просила как можно скорее выдать Ребекку замуж. И трудно было представить лучшего кандидата, чем Фиск. Он доверил Фиску свою жизнь – так почему же не доверить ему жизнь сестры?
– Тетя Бертрис говорит, что я должна надеть голубой шелк, – смущенно пролепетала Ребекка, снова взглянув на мистера Фиска.
– Превосходно! – воскликнула Софи. – Завтра поедем по магазинам и найдем тебе самый лучший веер в тон платью.
Беседа продолжалась в том же духе, а Гарет тем временем пристально всех оглядывал. Фиск, его ближайший друг и доверенное лицо, похоже, не имел особого желания поддерживать разговор – очевидно, красота Ребекки лишила его дара речи. Тетушка же председательствовала за столом – точно королева. А Миранда наблюдала за всеми с жадным любопытством и охотно отвечала на вопросы.
Но взгляд Гарета постоянно обращался к жене. Изящный изгиб плеча… Хрупкие ключицы… Овальный подбородок… И страсть, звучавшая в каждом ее слове. Ох, как же он хотел уложить ее в постель и овладеть ею! Хотел с того момента, как увидел, – несмотря на присутствие Тристана. И ведь он помнил ее роскошное тело. Изменилось ли оно за эти годы? Наверное, нет. Потому что она выглядела точно так же, как восемь лет назад.
Когда она улыбалась, он восхищался ее ровными белыми зубками. И ее чувственными губами. А если она поцелует его…
Ощутив, как затвердела его плоть, Гарет заерзал на стуле. Все тело словно покалывало мелкими иголочками. О, как же он ее желал!..
Все, довольно с него этой пытки! Пора подумать, как вернуть жену в супружескую постель.
Софи никак не могла уснуть. Одиночество окутывало ее словно саван.
Пытаясь забыть о непрерывной тоске по Тристану, она взяла из кабинета Гарета «Робинзона Крузо», любимую книгу детства. Затем подкинула дров в камин, зажгла масляную лампу и села в кресло перед мерцающим пламенем.
В дверь тихо постучали.
Софи выпрямилась и положила книгу на столик.
– Войдите.
Дверь открылась, и на пороге появилась Бекки – в ночной сорочке и в скромном шерстяном халате.
– О, Софи, прости, что вторгаюсь в такой час. Но я не могла уснуть и надеялась, что ты тоже бодрствуешь.
– Входи, дорогая, – улыбнулась Софи. – Я тоже не могу уснуть.
Бекки, кусая губы, вошла и опустилась на единственный стул в комнате, стоявший за письменным столом.
– Дорогая, почему ты не спишь? Неуютная комната? Может, попросить принести теплого молока?
– Нет-нет, все в порядке, – отмахнулась Бекки. – Просто… за столом были мужчины и тетя Бертрис, и у нас с тобой не было времени поболтать.
– Согласна.
– Как-то странно не встретить здесь кузена Тристана. Я по нему скучаю, – призналась Бекки.
Софи старательно изображала спокойствие.
– Я тоже скучаю, дорогая.
Бекки подалась вперед.
– Как ты сделала это, Софи, как ты выбрала между… – Девушка зажала рот ладонью. – О, прости, я сую нос не в свои дела.
– Ничего, дорогая. Мы ведь с тобой всегда были подругами. Я старалась быть честной с тобой и хочу от тебя того же.
– Ничего, дорогая. Мы ведь с тобой всегда были подругами. Я старалась быть честной с тобой и хочу от тебя того же.
– Да-да, конечно… Обещаю.
Софи могла лишь надеяться, что Бекки сдержит слово хотя бы в продолжение этого сезона. Но было очень сомнительно, что к концу лета девушка останется такой же невинной и открытой.
– Так вот, дорогая, я не выбирала между Гаретом и Тристаном. Просто не могла. Потому что люблю обоих.
– Но ты сейчас с Гаретом.
– Да, но мы не…
Бекки тут же закивала:
– Да-да, конечно. Ведь вы спите в разных спальнях. А с Тристаном вы всегда спали… э… вместе!
– Гарет лишь недавно вернулся. Мы привыкаем друг к другу.
– Но куда уехал Тристан? Перед отъездом сюда я слышала, что он живет в этом доме.
– Ему пришлось уехать. Он нанял поблизости дом. Видишь ли, суд решил, что наш с ним брак незаконен, поскольку я сначала вышла за Гарета.
– О, бедный Тристан, – пробормотала Бекки. – Он так тебя любит!
Софи молча опустила глаза.
Бекки же после долгого молчания сказала:
– Гарет изменился, не правда ли? Шрам на лбу… И он стал таким огромным!
– Да, немного изменился. Но в душе он все тот же благородный человек, которого мы помним. Обещай мне не забывать этого, Бекки. Он огрубел внешне, и его поведение иногда тоже бывает грубым. Но это все происходит от внутренней неуверенности в себе. Он еще не все вспомнил, поэтому испытывает затруднения в самых обычных ситуациях повседневной жизни, например при общении со слугами. Но он по-прежнему все тот же Гарет, в которого я влюбилась, когда была даже моложе, чем ты сейчас…
Бекки молча кивнула. А Софи вспомнила то лето, когда ей еще не исполнилось и шестнадцати. Тристан тогда окончил Итон, а Гарет приехал из Кембриджа на лето. Почти каждый день она сбегала через окно своей спальни в Лоутон-Мэноре, чтобы пускаться в новые приключения со своими друзьями. Они беззаботно проводили ночи втроем. И их ни разу не поймали.
Но как-то раз Гарет пришел один. Они ласкали друг друга, целовались до умопомрачения и наконец легли на берегу реки, опустив ноги в прохладную воду. Он рассказывал о своих мечтах – хотел стать офицером – и говорил, что никогда с ней не расстанется, а она сказала, что мечтает растить детей в Колтон-Хаусе и Лондоне. И тогда он попросил ее стать его женой. Трепеща от радости, она осыпала его поцелуями. Они согласились подождать со свадьбой, пока он не окончит Кембридж.
Но прошло почти два года, прежде чем они поженились. И для нее ожидание тянулось бесконечно…
Ее вернул к действительности вздох Бекки.
– Я бы тоже хотела в кого-нибудь влюбиться, – пробормотала девушка.
– Что ж, это вполне возможно. Вспомни всех джентльменов, которых ты встретишь в этом сезоне.
– Ну… я уже встретила одного, – пролепетала Бекки.
– Ты о мистере Фиске?.. – растерялась Софи.
– Да. – Бекки в смущении потупилась и облизнула губы. – Мне кажется, он… довольно красив.
Софи внимательно посмотрела на золовку. Обычно Бекки была довольно благоразумна, неужели она могла увлечься мистером Фиском? Вероятно, придется проследить за ними… но очень осторожно.
– Да, его можно назвать красивым, – кивнула Софи.
– У него такие прекрасные манеры… – Бекки покраснела. – И вообще он очень приятный на вид.
– Да, верно. – Софи снова кивнула. – Но, Бекки, ты ведь понимаешь, что можешь претендовать на куда более знатного и богатого жениха?
– Разве мистер Фиск беден? – Бекки нахмурилась.
– Я в этом уверена, дорогая. И у него нет титула.
– О, меня не заботят подобные банальности, – жизнерадостно заявила Бекки.
Софи не пыталась на чем-либо настаивать, но все же заметила:
– Видишь ли, когда настанет время выбрать мужа, все будет зависеть от твоего брата.
По правде говоря, она не считала, что Гарету интересны подобные вещи. А это означало, что принимать решение придется ей, Софи. Следовало устроить так, чтобы Бекки сделала правильный выбор. Что ж, ей поможет тетушка Бертрис.
– Ты думаешь, брат выберет мне кого-нибудь ужасного? – спросила Бекки.
– Вовсе нет! – Софи рассмеялась.
– Я скорее выйду за красивого молодого простолюдина, который любит меня, чем за старую развалину герцога, которому нужна только моя способность рожать детей, – заявила девушка.
– Бекки, о чем ты?!
Но девушка упрямо продолжала:
– Да-да, я не раз слышала о подобных браках. Некоторые из моих школьных подруг вышли замуж за совершенно невозможных мужчин…
Софи встала и опустилась перед золовкой на колени. Заглянув ей в глаза, проговорила:
– Твоя тетя Бертрис и мы с Гаретом не допустим ничего подобного. Для нас важнее всего твое счастье.
– Обещаешь?
Софи видела страх и надежду в глазах Бекки.
– Да, обещаю, дорогая, а если мы не найдем того, кто понравится тебе, то ты в этом году не выйдешь замуж. Тебе только восемнадцать. Впереди еще несколько сезонов.
Бекки крепко обняла Софи.
– Спасибо тебе, дорогая! Спасибо!
Дверь внезапно открылась, и они одновременно повернули головы. Софи вздрогнула при виде Гарета в красивом халате. Его светлые волосы, как всегда, были трогательно растрепаны – словно у мальчишки. Видимо, он постоянно их ерошил.
Бекки тихо ахнула, а Гарет проговорил:
– Прошу прощения, леди, что потревожил вас.
– Вовсе нет, – пробормотала Софи.
Гарет сдержанно поклонился и добавил:
– Я просто хотел пожелать спокойной ночи… вам обеим.
– И вам… доброй ночи, – пробормотала Бекки, но дверь уже закрылась.
Софи же ужасно разнервничалась, испугалась, встревожилась… «Что же делать? – думала она. – Может, быстренько отпустить Бекки и пригласить Гарета в свою комнату?» Ведь было ясно: он пришел так поздно только по одной причине.
И Софи чувствовала, что не отвергла бы его на этот раз.
Глава 13
Тьма окружала его. Гнетущая. Удушливая. Он в гробу, под землей… Нужно скорее освободиться! И он стал рыть ногтями землю и звать на помощь. Умолял выкопать его.
…Гарет приподнялся, кашляя и задыхаясь. Кругом действительно царил мрак. Но логика подсказала: просто за окном безлунная ночь, огонь погас, а он лежит в собственной постели. И его терзал очередной кошмар.
Только на сей раз никакой стрельбы, никакой крови. Лишь черная пустота. О Боже, это еще хуже!
Его плечи дрожали от ледяного озноба.
Ему нужен свет.
Спустив ноги с кровати, он нащупал ступеньки, стал на пол и осторожно подобрался к столику в поисках свечи. Но тут в комнате раздался шорох, и он вскинул голову.
Никого. Только какие-то тени. Но здесь кто-то есть!
Гарет сжал кулаки. Впрочем, от этого мало толка – кулаки бесполезны против одолевавших его демонов.
Тень отделилась от стены и шагнула к нему.
– Кол…
Гарет с облегчением вздохнул.
– Ты, Фиск?
Тень приблизилась и остановилась.
– Кол, прости, я… Я услышал твои крики и пришел посмотреть, все ли в порядке.
– Ты не догадался принести свечу?
– Нет. Прости. Так у тебя все хорошо, Кол? Может, тебе что-то нужно?
– Да. Лекарство от ночных кошмаров. – Гарет усмехнулся. – Или еще лучше: почему бы тебе не отыскать мои воспоминания? Сумеешь?
– Возможно, – тихо ответил друг.
Гарет невольно вздрогнул.
– Фиск, о чем ты?..
– Я познакомился с человеком, который поможет тебе вернуть память, а насчет кошмаров – не уверен…
– Кто этот человек?
– Один лондонский доктор. Я долго говорил с ним о твоей болезни. И он считает, что сможет тебе помочь.
– Но почему ты раньше не сказал мне об этом?
– Хотел убедиться, что…
– Привези его! Как можно скорее!
– Конечно, Кол. Завтра же утром.
Тристан со вздохом подошел к окну маленькой своей гостиной. К счастью, время проходило быстро, да и дела с апелляцией продвигались. Он каждый день встречался с адвокатами и с Гриффитсом – те готовились оспорить решение, вынесенное консисторским судом.
Тристан посмотрел на многолюдную улицу. Недавно прошел дождь, но сейчас солнце уже ярко сияло, а на траве и листьях висели серебряные капли. По мостовой громыхали фургоны, катились экипажи, скакали всадники. По тротуарам спешили по своим делам пешеходы. Какой-то оборванец в ярком красном берете перебежал дорогу между двумя повозками, и грузный кучер, которому пришлось придержать лошадей, погрозил ему кулаком и выругался.
Несколько часов назад Тристан отослал Гэри и новую гувернантку в парк, а сам принял Дженнингса, пришедшего с очередным отчетом. Дженнингс еще не определил источник скандальных слухов о Гарете, но выяснилось, что печатник закрыл свою типографию сразу после выхода памфлета и очень «вовремя» перебрался в Уэльс.