Софи смяла листок. Если дойдет до этого, она заменит мерзкое снадобье доктора снотворным, которое приготовит сама. Приготовит безвредный отвар ромашки, лимона и мяты.
Эта мысль успокоила ее, и к тому времени, как пришла Бекки, Софи уже была готова наслаждаться вечером. Она расправила светло-желтые юбки и взглянула в зеркало, прежде чем открыть дверь красавице золовке.
На Бекки было верхнее платье из серебряной сетки, надетое поверх светло-розового, нижнего; а подол и вырез были отделаны золотистым шнуром. Точно такая же золотистая лента обхватывала тонкую талию девушки, а на шее у нее блестела золотая цепочка, принадлежавшая еще ее матери. В ушах же красовались крошечные бриллиантовые серьги-слезки.
– Чудесно выглядишь, дорогая, – заметила Софи.
Улыбка осветила лицо Бекки.
– И ты тоже. То есть ты выглядишь не такой старой, как на самом деле.
Софи невольно рассмеялась и, взяв Бекки под руку, сказала:
– Что, пойдем?
Войдя в ложу герцога Колтона, Бекки тихонько ахнула и подошла к перилам балкона. Вид театра, сверкавшего огнями и уже переполненного зрителями, поражал воображение – весь Лондон стремился увидеть знаменитую мелодраму, один из лучших спектаклей «Ковент-Гардена». Что же касается Софи, то ей просто хотелось отвлечься.
Мистер Фиск подвел ее к стулу с бархатной обивкой. Софи села и краем глаза заметила, как в публике сразу замолчали и с любопытством уставились на их ложу. Но она упорно смотрела на золовку.
– Дорогая, красиво, правда?
Бекки повернулась к ней. Голубые глаза девушки округлились, и она пробормотала:
– Красиво, конечно, но… Если случится пожар, мало кто спасется.
– Зато освещение великолепное, не так ли? – усмехнулась Софи.
Бекки содрогнулась.
– Я немного боюсь. Здесь так много свечей! Если хоть одна свалится, все здание мгновенно охватит огнем.
– К подобным вещам нужно привыкнуть, – вмешался мистер Фиск. – Но уверяю, миледи, если начнется пожар, вы первая сумеете выйти отсюда.
– Как это, мистер Фиск? – удивилась Бекки. И кокетливо улыбнулась.
Софи разгладила свою атласную юбку и тихо вздохнула. Сегодня Бекки была неотразима. Слишком уж неотразима… И наверное, было ошибкой брать с собой мистера Фиска.
– Я знаю потайной выход с этого этажа, – пояснил он с хитроватой улыбкой.
Слово «потайной» почему-то встревожило Софи. Она внимательно взглянула на Фиска, но молодой человек, поглощенный беседой с Бекки, этого не заметил.
– Неужели?! – поразилась девушка.
Мистер Фиск кивнул:
– Совершенно верно, миледи. Я сам часто пользовался этим ходом.
– Ну… хоть малое утешение, – вздохнула Бекки.
Софи похлопала по сиденью рядом с собой:
– Иди сюда, дорогая.
Бекки покосилась на стул рядом с мистером Фиском, но все же послушно села рядом с герцогиней.
Тут занавес наконец-то поднялся, открыв пышно декорированную сцену.
– Перу! – выдохнула Бекки, увидев очертания гор на заднем плане. – Это Анды!
Мистер Фиск энергично закивал, явно впечатлившись такими познаниями девушки. Но Бекки уже ничего не замечала, она была поглощена событиями на сцене.
Но к сожалению, через пять минут после начала спектакля в дверь ложи постучали. Мистер Фиск пошел открывать, и к ним вошли графиня Хэпсуорт и ее четыре дочери – все в шелках, бантах и кружевах. Софи представила им свою золовку и Фиска, и через несколько секунд девушки уже болтали с Бекки, словно старые подруги, а бедняжка с тоской поглядывала на сцену – она предпочла бы смотреть спектакль.
Фиск же вежливо поклонился и отошел в угол ложи, чтобы посмотреть на публику через позолоченный оперный бинокль. А графиня – в темно-синем платье и с тюрбаном такого же цвета на пудреных рыжих волосах – тотчас увлекла Софи в противоположный угол.
– Ох, дорогая, леди Трелони жаждет видеть вас, но подагра совсем ее замучила, так что она с трудом приковыляла сегодня в свою ложу. Не хотите ее навестить?
– Да, разумеется, – ответила Софи, очень любившая обеих дам, но с самого возвращения Гарета с ними не видевшаяся. Она нерешительно взглянула на мистера Фиска.
– О, не беспокойтесь, – прошептала леди Хэпсуорт, – мы останемся тут до вашего возвращения.
– Ой! – взвизгнула одна из девушек. – Вода золотая!
Софи взглянула на сцену – там появилось золотое озеро, с неба сияло оранжевое солнце, а с поверхности воды слышалась тихая музыка. Эффект был поразительный, и Софи улыбнулась при виде взволнованно шептавшихся девушек.
– Похоже, они всем довольны, – пробормотала Софи. – Я постараюсь вернуться побыстрее. Спасибо, Сара.
Графиня сжала ее руки.
– Леди Трелони будет счастлива видеть вас. Мы все очень скучали по вас, дорогая.
– Я недолго, – пообещала Софи. Приподняв юбки, она вышла в коридор и направилась к лестнице.
Леди Трелони сидела в нижней ложе, так что ей следовало спуститься в вестибюль, а затем подняться наверх с другой стороны.
Но когда она оказалась внизу и уже свернула в вестибюль, кто-то схватил ее за руку. Софи тихо вскрикнула, и ей тотчас же зажали рот, а затем послышался знакомый голос:
– Это я, любимая.
Софи мгновенно успокоилась, а Тристан тихо сказал:
– Пойдем со мной.
Она окинула его взглядом. Он был в темном облегающем фраке, подчеркивавшем ширину плеч… и, как всегда, неотразим.
– Да, пойдем… – кивнула Софи.
И Тристан тотчас же повел ее по пустынному проходу, огибавшему заднюю часть оркестровой ямы. Остановившись у высокой узкой двери, оклеенной теми же красными с золотом обоями, что и стены театра, он открыл дверь и завел Софи в маленькую туалетную комнату, где стоял низкий диван с темно-зеленой обивкой в тон обоям на стенах.
Едва закрыв за собой дверь, он швырнул шляпу на пол, рывком привлек Софи к себе и, обнимая, принялся страстно целовать.
И в этот миг его жар, его желание, его страсть передались Софи, и она поняла, что хотела его – сейчас, немедленно! Она вцепилась в лацканы его фрака и прильнула к нему.
О Тристан! Красивый и властный! Запретный плод!.. Как же она тосковала по нему! Тристан для нее давно стал олицетворением желания.
Сладострастие бурлило в ее крови и скапливалось между ног. Ох, ей стало так жарко, так жарко!.. Она изнывала от желания!
Но несколько секунд спустя реальность обрушилась на нее тяжелой глыбой. «Гарет!..» – промелькнуло у нее. И Софи высвободилась из объятий Тристана, сказав себе, что она тверда духом, что она – герцогиня Колтон. И следовательно, как бы сильно она ни хотела Тристана, она все же не могла поддаться искушению. Ведь Гарет терзался непрерывной болью, был нездоров и… К тому же он отец ее дочери. Более того, он нуждается в ней, в Софи.
– Тристан, ты же знаешь, что мы не можем… – прошептала она. – Не можем прикасаться друг к другу. Мы даже не должны видеться.
Он нахмурился, а она, собравшись с духом, добавила:
– Я не предам его, Тристан.
Он отстранился от нее и воскликнул:
– Ты спала с ним!
Софи покачала головой:
– Нет, ошибаешься.
– Ну… если еще не спала, то будешь, – процедил Тристан.
Софи со вздохом ответила:
– Но ведь я его жена.
Воцарилось долгое молчание. Наконец Тристан спросил:
– Ты хочешь этим сказать, что отказываешься от меня? Именно это ты хочешь сказать?
– Нет, то есть… не знаю. – Софи хотелось рвать на себе волосы от безумного отчаяния. Она всхлипнула и прошептала: – Это ведь не потому, что я тебя не хочу. И ты прекрасно это знаешь.
– Ничего я не знаю, – пробурчал Тристан. – Значит, ты не одобряешь подачу апелляции?
– Я… Да, конечно, наверное… Однако… – Она тяжело вздохнула.
– Говори же, Софи?
– Тристан, я не могу… Пойми, не могу. – Она снова всхлипнула и тихим шепотом добавила: – Я хочу вас обоих.
Он вздрогнул и смертельно побледнел. Заглянув ей в глаза, спросил:
– Софи, ты понимаешь, что говоришь?
Она молча покачала головой и мысленно прокричала: «Пожалуйста, Тристан, пойми! Пойми меня, пожалуйста!..»
– Значит, из нас двоих ты выбрала его? – допытывался Тристан.
– Нет, я… – Она умолкла и потупилась.
– Ты ведь говорила, что не можешь выбирать. А сама выбрала! Согласилась с решением суда!
Трудно было это отрицать. Пока что они с Гаретом являлись мужем и женой, и она… не желала ничего другого.
Тристан наклонился и подобрал с пола свою шляпу. Держа ее в руках, проговорил:
– Прости меня за мою вспыльчивость, Софи. Я не хотел тебя обвинять. Пришел поговорить о других делах.
– Я хотела бы проговорить с тобой всю ночь, Тристан. Но леди Трелони ожидает меня в своей ложе, а леди Хэпсуорт присматривает за Бекки в нашей. Я не могу задерживаться.
Губы Тристана скривились в невеселой улыбке.
– Это я попросил леди Хэпсуорт о помощи. А леди Трелони здесь нет, так что не волнуйся.
Софи облегченно вздохнула. Леди Хэпсуорт – чистое золото, одна из тех немногих лондонских дам, которые могли жить без сплетен и скандалов. И Софи была уверена, что подруга никогда никому не проболтается.
– Посиди со мной немного. – Тристан указал на диван.
– Да, хорошо.
Софи опустилась на мягкие подушки сиденья, и Тристан, тут же сев рядом, спросил:
– Как поживают Бекки и тетя Бертрис? Как Миранда? Гарет поправляется?
– С Мирандой все хорошо, как всегда. Она – лучшее лекарство для Гарета, и они очень друг к другу привязаны.
Тристан едва заметно нахмурился.
– Так она проводит с ним время?
– Да, видится с ним каждый день.
– Хм… интересно. А мне сказали, что ты не пускаешь Миранду к отцу.
– Кто мог сказать подобное? – удивилась Софи.
– Фиск. Он приходил навестить меня.
– Зачем? Ведь он друг Гарета, а не твой.
– Сам не понимаю… Но продолжай. Как Бекки и тетя Бертрис?
– Бекки наконец расцвела. Похоже, покинув Йоркшир, она перестала быть той маленькой девочкой, которую мы все обожали. А тетя Бертрис… она все такая же, – усмехнулась Софи.
Тристан помолчал, затем спросил:
– А Гарет? Как он?
Софи тихо вздохнула:
– Я бы не призналась никому, кроме тебя, Тристан, что волнуюсь за него. Он нанял какого-то шарлатана-доктора, чье лекарство только усиливает его кошмары, и…
– У него кошмары?!
– Да. – Софи содрогнулась. – Ужасные кошмары. Когда я слышу крики, то вхожу к нему в комнату и стараюсь его успокоить.
– Хм… А Фиск сказал, что у него приступы ярости.
Софи покачала головой:
– Нет, я бы так не сказала. Просто жуткие сны.
– Он бредит? Склонен к насилию?
– Ни то ни другое. Но в последнее время становится все труднее его разбудить. Уверена, что всему виной лекарство этого проклятого доктора.
– А Фиск хоть раз приходил к нему во время этих… эпизодов?
– Это кошмары, а не «эпизоды». Но нет, я никогда не видела мистера Фиска у его постели, хотя, возможно, такое могло случиться в одну из тех ночей, когда меня не было рядом.
– Софи… – Тристан взял ее за руку. – Дорогая, скажи мне правду. Взгляни на ситуацию без своего обычного оптимизма. Пожалуйста… это очень важно. Как по-твоему, он сходит с ума?
– Нет-нет, я так не думаю. Напротив, он с каждым днем все больше становится прежним Гаретом. Правда, доктор выбил его из равновесия. Но до его появления Гарету становилось все лучше. Да-да, он становился таким, каким мы его знали и любили. Иначе я бы ни за что не позволила Бекки и дочери находиться рядом с ним, – добавила Софи.
Тристан облегченно вздохнул и прижал ее пальцы к губам.
– Я чувствовал, что это так и есть, но хотел все услышать от тебя. Но по городу ходят самые неприятные слухи, и даже Фиск думает, что Гарет обречен.
– Абсурд! – воскликнула Софи. – Просто Гарет слишком резок и грубоват иногда, но он таким был всегда. Вспомни… Ведь так?
Тристан нахмурился и проворчал:
– Да, пожалуй. Но меня вот что беспокоит… Некоторые люди могут посчитать долгую болезнь Гарета прекрасной возможностью его обмануть. Ты меня понимаешь?
– Да, конечно. Но он отказывается слушать разумные доводы.
– А как насчет Фиска? – осведомился Тристан.
– О чем ты?
– Ты полагаешь, ему можно доверять?
Софи задумалась. И действительно, над этим стоило поразмыслить. Наконец, пожав плечами, она пробормотала:
– Мне он казался преданным другом Гарета. И даже Миранда его обожает, однако… По правде говоря, я стараюсь всеми силами избегать его. Терпеть его не могу, если честно.
– Я пытался узнать о нем побольше, – проговорил Тристан, – но он не из Лондона. И никто из моих знакомых о нем не слышал. Чтобы узнать о нем хоть что-то, возможно, мне придется поехать в Лидс.
– Ты считаешь это необходимым? – При мысли о том, что Тристан уедет из Лондона, сердце Софи затрепетало.
– Не знаю даже… Мне хочется остаться здесь, рядом с тобой, но все же… Видишь ли, нехорошо, что в доме поселился человек, о котором мы ничего не знаем. К тому же он…
– Да, чуть не забыла! – воскликнула Софи. – Похоже, Бекки… симпатизирует ему.
Тристан насторожился.
– Черт возьми! А что, если он именно за этим и охотится? Втерся в доверие к Гарету, чтобы жениться на его сестре и прибрать к рукам приданое. Может, он охотник за приданым?
Софи невольно вздрогнула.
– Не знаю. Но если дойдет до этого, то обещаю сделать все возможное, чтобы этому помешать. И тетя Бертрис меня поддержит.
– Что ж, очень хорошо. Я дам тебе знать, когда покину Лондон. Наверное, это произойдет через несколько дней.
– А с кем ты оставишь Гэри?
– Со слугами. Я нанял ему новую гувернантку, и они прекрасно поладили.
– Нет-нет, Тристан. Мальчик будет тосковать без нас. Если поедешь в Лидс, привези его домой.
– А Гарет одобрит? – Тристан усмехнулся.
– Гарет не выгонит родственника.
Тристан пожал плечами.
– Да, наверное. Если только это не я.
– Ты особый случай, – ответила Софи, крепко сжав его руку. – А вот Гэри… Он ведь совсем еще ребенок. И мы без него скучаем.
– Ладно, хорошо. Но я должен быть уверен, что Гарет согласен взять Гэри. И еще…
– Что еще?
– Не спускай глаз с Фиска. И не подпускай его к Бекки. Обещай, что будешь осторожна, любимая.
Софи закрыла глаза, наслаждаясь моментом. О, как она обожала это слово!
А он взял ее лицо в ладони и прижался лбом к ее лбу.
– Я тоскую по тебе, Тристан, – прошептала Софи.
– А я по тебе, любимая. – Он помог ей подняться с дивана, и они вышли в коридор.
Внезапно за спиной у них раздались голоса. Софи оглянулась – и похолодела. Среди актеров в костюмах стоял маленький кругленький человечек – не кто иной, как мерзкий доктор Макалистер!
Глава 14
Тристан удивленно взглянул на пальцы Софи, вцепившиеся в его плечо.
– Что с тобой, дорогая?
– Это он, – прошептала Софи.
– Кто?!
– Проклятый доктор, – прошипела она с ненавистью.
– Ну… хочешь, я поговорю с ним?
Софи кивнула, поджав губы:
– Да, поговори. Ты сразу его узнаешь. На нем черные панталоны и голубая куртка. Он самый маленький во всей компании. Даже женщины выше его. И знаешь, Тристан… Спроси, где его докторский диплом. Я несколько раз просила его показать документ, но он так и не принес его.
– Да, конечно, Софи. Почему бы тебе не вернуться в ложу? А я пошлю тебе записку через леди Хэпсуорт.
– Хорошо. Спасибо.
Он провел ладонью по ее щеке.
– А теперь иди, любимая.
Софи с улыбкой кивнула и, подобрав юбки, стала подниматься в свою ложу, Тристан же, осмотревшись, направился к компании, стоявшей в коридоре. Словно почувствовав его приближение, доктор оглянулся и побелел как полотно. В следующее мгновение он исчез в проеме двери, ведущей за кулисы.
– Добрый вечер, сэр, – кокетливо приветствовала Тристана хорошенькая плутовка, одетая феей, то есть почти раздетая. Глаза же ее были слишком густо подведены сурьмой.
Тристан поклонился.
– Добрый вечер всем. Я только хотел сказать, что восхищаюсь вашей прекрасной игрой!
Один из актеров хлопнул его по спине. Щеки же актера побагровели – должно быть, он уже успел выпить.
«Что ж, тем лучше», – подумал Тристан.
– Спасибо, сэр! Большое вам спасибо! – воскликнул актер.
– Простите, а кто тот коротышка, который так поспешно убежал при моем приближении? – осведомился Тристан.
– О, это доктор Макалистер, – пояснил пьяный актер. – Во всяком случае, так он нам сказал.
– Да, верно, Нед, – подтвердила тощая немолодая женщина с седыми волосами и выступающими ключицами.
За стеной послышались громкие охи и ахи.
– О, дорогие! Золотые фрукты растут в лесу. Ведь это моя реплика. – Посылая приятелям воздушные поцелуи, актриса ушла на сцену.
– Я хотел просить у доктора совета. Может, я пройду туда? – спросил Тристан.
– Куда? За кулисы?
Тристан кивнул.
– О, нет-нет, – покачала головой плутовка. – Сомневаюсь, что он там. Доктор сказал, что опаздывает на встречу, и, возможно, он уже далеко отсюда!