– Любимая, взгляни на меня! Ты не ранена?
– О, Т-тристан? – заикаясь, пролепетала герцогиня. – Нет-нет, все в порядке. Все хорошо.
И тут бальный зал наконец-то ожил; джентльмены суетились около герцога, а леди столпились вокруг Софи, оттолкнув от нее Тристана. Она пыталась пробиться к Гарету, но толпа ее оттеснила. Софи в страхе озиралась, и до нее то и дело долетал женский шепоток:
– Сумасшедший… Безумец… Потерял рассудок.
Тристану хотелось растолкать всех этих женщин и проверить, как Софи, и в то же время он желал узнать, в каком состоянии Гарет.
Фиск же с упоением разыгрывал перед Бекки героя, а та смотрела на него как преданная собачонка. И даже мужчины хлопали Фиска по спине и поздравляли, мол, очень уж он умело управился с безумцем.
Тристан скрипнул зубами и подумал: «Тут явно что-то не так…»
Когда же толпа наконец расступилась, он увидел Софи, испуганную и совершенно растерявшуюся. Он должен был с ней поговорить, но только не в этой давке! И следовало сказать ей, чтобы не доверяла Фиску. К счастью, она не считала Гарета сумасшедшим. И если она была права… Значит, «добрый» доктор Макалистер дал Гарету снадобье, лишавшее его разума.
– Идиоты, – проворчала подошедшая к Тристану тетя Бертрис; похоже, она единственная из женщин сохранила присутствие духа. – Ты только взгляни на них! Словно стадо овец! Один негодяй кричит: «Безумец», – и все ему верят.
Но Тристан не был так строг к гостям – ведь Гарет действительно вел себя так, словно потерял разум. Тут Тристан увидел, что его молодая кузина побледнела, и Фиск, тотчас покинув Гарета, повел ее к стулу.
– Даже Бекки… – пробормотал он.
– Да, даже Ребекка. – Тетя Бертрис нахмурилась. – Идиоты – вот кто они все.
– А вы не передадите Софи… мое предупреждение? – спросил Тристан.
– Она вряд ли нуждается в предупреждениях, мальчик, – фыркнула тетка. – Похоже, она прекрасно все понимает.
Тристан кивнул:
– Да, конечно, но передайте ей, чтобы была поосторожнее.
– Разумеется. – Старушка строго взглянула на племянника. – Вот это и должно стать главным твоим делом, Тристан. Я требую, чтобы ты как можно скорее докопался до сути… Черт возьми, Гарет просто слеп! Тут явно смердит ложью и обманом.
– Совершенно верно, тетя, – согласился Тристан – Именно поэтому я должен уехать на время.
Глава 15
– Как ты, Кол?
Гарет поднял глаза от письменного стола.
– О, Фиск! Рад тебя видеть.
– Доктор уже вернулся, Кол.
Словно в подтверждение слов Фиска, из-за его плеча выглянул мистер Макалистер. Гарет нахмурился, и в горле у него почему-то вдруг пересохло. Фиск вызвал доктора сразу после возвращения с бала, и тот ухаживал за герцогом всю ночь. Проснувшись, Гарет чувствовал себя хорошо, если не считать легкой головной боли. Макалистер сказал, что догадывается о причинах припадка Гарета, но заявил, что хочет все обдумать, прежде чем поставит окончательный диагноз.
– Доктор Макалистер, – сказал герцог, – входите и садитесь.
– Спасибо, ваша светлость.
Фиск улыбнулся доктору и проговорил:
– Мистер Макалистер сказал, что знает название недуга, одолевшего тебя на балу у леди Кин.
Именно этого и боялся Гарет. Поэтому сейчас ощутил настойчивое желание позвать жену. Дрожащей рукой он взял золотой колокольчик, вызвал слугу и попроси позвать Софи. Он знал: ее присутствие успокоит его.
И все же… О Господи, не тешит ли он себя пустыми надеждами?! Ведь даже ее присутствие на балу не помешало ему поддаться безумию…
– Ты уверен, что хочешь, чтобы герцогиня это услышала? – тихо спросил Фиск. В его глазах Гарет увидел участие… и жалость, и от этого ему стало совсем плохо.
Герцог коротко кивнул:
– Да, уверен. Она моя жена и должна знать.
– Даже если диагноз не столь уж утешительный?
Гарет снова кивнул:
– Да. К тому же я сохраняю надежду на благоприятный исход.
– Конечно, разумеется… – отозвался Фиск.
Тут вошла Софи, приподняв изумрудно-зеленые юбки, из-под которых виднелись кожаные туфельки на каблучках и белые чулочки. Гарет тут же поднялся, и Фиск с доктором последовали его примеру.
Софи едва заметно наклонила голову и сказала:
– Добрый день, доктор. Добрый день, мистер Фиск.
Оба с поклоном приветствовали хозяйку дома.
Гарет протянул жене руку:
– Иди сюда, Софи. Доктор собирается объявить диагноз, и я хочу, чтобы ты его услышала.
Она сжала руку мужа. А Гарет все еще был потрясен ее реакцией на вчерашний скандал. Ведь Софи сказала ему, что всегда будет с ним рядом… И сказала, что он обязательно поправится. Увы, после этой ужасной ночи у него почти не оставалось сомнений в собственном безумии…
Тут доктор откашлялся и проговорил:
– Учитывая новые симптомы болезни, я должен пересмотреть ваш диагноз. Боюсь, у вас редко встречающееся состояние, характеризующееся припадками безумия, что вызвано серьезной травмой головы. Иногда после подобных травм даже много лет спустя больной не сознает, где находится, и ведет себя так, словно снова переживает давние события.
– Вы имеете в виду Ватерлоо?
– Да, сэр. Это наиболее вероятное событие в вашем случае.
– Но ведь это… совершенно бессмысленно. Пока я жил в Бельгии, ничего подобного не случалось, – в недоумении проговорил Гарет. – По крайней мере я ничего такого не припоминаю.
– Думаю, ваше состояние связано с приездом в Англию и с возвращением памяти.
– И припадок случится снова?
– Да, ваша светлость.
– А нет ли способа взять ситуацию под контроль?
– Нет, сэр. Не было таких случаев.
– Но может быть, это… временное?
Доктор со вздохом покачал головой:
– Нет, к сожалению. Припадки будут случаться все чаще, ведь болезнь прогрессирует… И в конце концов подобное состояние больного становится перманентным.
ПЕРМАНЕНТНЫМ?
Казалось, это зловещее слово повисло в воздухе.
– Вы уверены в таком диагнозе?
– Абсолютно, ваша светлость.
Гарет тяжело вздохнул. О Боже, он сходит с ума. Доктор только что это подтвердил.
Герцог взглянул на Фиска, но друг словно окаменел, и в его глазах блестели слезы.
Гарет взял себя в руки и спросил:
– Доктор, как долго?
– Ваша светлость, о чем вы?
– Скажите, когда безумие окончательно меня одолеет?
Доктор откашлялся и пробормотал:
– Это может случиться в любой момент, сэр. Все зависит… от многих факторов. Вы можете оправиться… или же не оправиться от следующего приступа.
– Да, понимаю. Спасибо, доктор.
– Я намерен все тщательно проанализировать, а затем составить лекарство, которое могло бы задержать развитие болезни, – продолжал мистер Макалистер.
Гарет уселся на стул и тупо уставился на чернильницу. Софи же пошла провожать доктора и Фиска. Когда дверь за ними закрылась, она стала напротив мужа и заявила:
– Я не верю ему! Не верю ни одному его слову. Не слушай его, Гарет!
Он поднял голову и пробормотал:
– Просто он тебе не нравится, Софи.
– Не нравится?.. Да я презираю его! Как он смеет говорить подобные вещи?! Как он смеет пугать тебя?!
– Иногда правда пугает.
– Но я… я не верю, что ты сходишь с ума, Гарет! Я отказываюсь в это верить. Он ошибается.
Герцог тяжело вздохнул.
– Но он ведь доктор, Софи…
– Мне все равно! Даже если он сам Господь Бог! – Она ударила кулаком по столешнице. – Да, он ошибается, черт возьми!
– Как же ты можешь объяснить случившееся ночью?
– Наверное, есть какое-то объяснение, – ответила Софи. – Не знаю, в чем оно заключается, но мы найдем его! Нет, это не безумие! А доктор Макалистер – шарлатан! Он пытается расстроить тебя, вот только… Не могу сказать, с какой целью.
Софи решительно обошла стол и, наклонившись, посмотрела мужу в глаза. А потом вдруг поцеловала его в губы.
Ошеломленный, Гарет на минуту замер. Затем обнял Софи за талию, усадил себе на колени и прижался губами к ее губам. И ему казалось, что сейчас они поцеловались так же, как когда-то… Даже исходивший от Софи нежный цветочный аромат был такой же, как прежде.
И тут на него нахлынули воспоминания… Он вспоминал, как целовал Софи под звездами, как за конюшней и в конюшне. И в каждой комнате Колтон-Хауса. И в каждой комнате этого дома…
И теперь, когда она целовала его, Гарет чувствовал себя совершенно здоровым; казалось, жизнь вливалась в его тело, и желание вытесняло болезнь. Он принялся поглаживать ее груди, когда вдруг раздался знакомый голос:
– Ваша светлость!..
Они тотчас отпрянули друг от друга. Гарет, обернувшись, с раздражением проговорил:
– В чем дело?
– О, простите меня, – пробормотал Фиск. – Я хотел помочь вам с подсчетом аренды, ваша светлость. Зайду позже.
– Нет, Фиск, пожалуйста, останьтесь. – Софи соскользнула с коленей мужа. – Я уже как раз уходила.
– Лорд Уэстклиф ждет в гостиной, ваша светлость, – сообщил дворецкий, заглянув в комнату.
– Кто?! – изумился Гарет.
– Лорд Уэстклиф, сэр.
– Но кто позволил ему войти в дом?
– Леди Бертрис, ваша светлость, – ответил Коннор.
– А где она?
– Там же, в гостиной.
Герцог медленно направился к двери, и Коннор в страхе попятился. Даже не взглянув на дворецкого, Гарет зашагал к лестнице, и Фиск тотчас поспешил за ним.
Положив руку ему на плечо, он спросил:
– Кол, ты уверен, что хочешь пойти туда?
Гарет молча, с «каменным» лицом поднимался по ступеням – шаг за шагом… А Фиск, упорствуя, продолжал:
– Я уверен, что на балу леди Кин ты сорвался, когда увидел его. Что, если такое случится снова?
Герцог остановился у двери гостиной. И по-прежнему молчал.
– Если хочешь, я могу поговорить с ним от твоего имени, – продолжал Фиск.
Гарет молча уставился в дверь. Предложение Фиска казалось чертовски соблазнительным. Но тут он услышал мелодичный голос Софи и, собравшись с духом, ответил:
– Нет, я сам.
Распахнув дверь, герцог окинул взглядом комнату. Тристан, сидевший в обитом шелком кресле, тут же вскочил на ноги.
«Будь проклят этот человек!» – мысленно воскликнул Гарет, стоя в дверях, он спросил:
– Что ты здесь делаешь, Уэстклиф?
Тристан тяжело вздохнул и отошел от Софи. А та, сложив руки на коленях, молча смотрела на герцога.
– Кузен, я пришел, чтобы просить об одолжении, – проговорил Тристан.
Гарет насторожился. Покосившись на тетю Бертрис, сидевшую тут же, осведомился:
– О каком именно одолжении ты говоришь?
– Я прошу тебя на время взять Гэри.
Эта просьба ошеломила Гарета. После долгого молчания он пробормотал:
– Но зачем?..
– Я уезжаю из Лондона, и для него будет лучше находиться среди родных людей.
Гарет пристально посмотрел на кузена, пытаясь найти в его просьбе скрытые мотивы.
– А ты видел, что случилось со мной вчера вечером? – проворчал он. – Неужели не боишься подпускать ко мне своего сына?
Тристан тут же покачал головой:
– Нет, не боюсь. Ты не причинишь зла ребенку.
– Сейчас – да, однако…
– Я никогда не усомнюсь в том, что мой сын будет в полной безопасности под крышей твоего дома, – перебил Тристан. – А ты разве считаешь, что мне следует чего-то опасаться?
Гарет со вздохом пожал плечами:
– Не знаю, если честно.
– Для Гэри очень много значит привычка, – продолжал Тристан. – Без Миранды и мисс Долуорти ему приходится нелегко. Я прошу об этом только потому, что для моего сына лучше и безопаснее остаться с родными, чем с новой гувернанткой в незнакомой обстановке. Ну, так ты согласен?
Гарет медлил с ответом. Неужели Тристан верил в него так же безусловно, как и Софи? Или он просто… идиот? Гарету очень хотелось убедить себя в последнем, но внутренний голос говорил об обратном.
Да, Тристан действительно верил в него! И следовательно…
Откашлявшись, Гарет пробормотал:
– А когда ты вернешься из своих… поездок?
Тристан пожал плечами:
– Пока не знаю. Но думаю, что скоро вернусь. Не позднее начала июня, наверное.
Покосившись на Гарета, Софи проговорила:
– Действительно, а почему бы не взять Гэри к нам? Они с Мирандой прекрасно ладят, и общение пойдет им на пользу. К тому же им обоим будет очень полезно побыть вместе с Бекки и тетей Бертрис.
«Что ж, это верно», – подумал Гарет. И вообще не следовало отказывать родственнику в приюте.
Коротко кивнув, герцог сказал:
– Хорошо, мальчик может остаться, пока тебя не будет.
Тристан улыбнулся. И Гарет вдруг подумал о том, что впервые после возвращения домой видел улыбку кузена. Когда он улыбался, то казался совсем мальчишкой…
И тут Гарет вспомнил о детстве, вспомнил о том, как смеялся, когда они вместе играли на пустоши рядом с Колтон-Хаусом.
В один из таких дней он, Гарет, споткнулся и упал, ударившись головой о камень. А когда открыл глаза, то увидел склонившегося над ним Тристана, тогда еще совсем маленького. Кузен в отчаянии воскликнул:
– О, Гарет, ты умер! Гарет, мне так жаль! – И малыш плакал так, как будто это он был во всем виноват.
– Заткнись, – бурчал тогда Гарет. – Со мной все в порядке. – Он действительно прекрасно себя чувствовал, если не считать ужасной боли в виске.
Тристан попытался улыбнуться сквозь слезы – почти так же он улыбался и сейчас. Но потом вдруг стал серьезным и сказал:
– У тебя кровь на рубашке. Дядя побьет тебя за это.
Гарет пожал плечами.
– Ох, мне не привыкать. Старайся видеть светлую сторону во всем этом деле. По крайней мере я жив.
Тристан с облегчением вздохнул и помог ему встать, а потом они побрели домой, где Гарет стойко и с улыбкой выдержал порку.
«По крайней мере я жив», – промелькнуло у Гарета. И он вдруг сообразил, что трогает пальцем шрам, рассекавший его бровь.
– Спасибо, ваша светлость. – Гость снова улыбнулся. – Я завтра привезу Гэри. Он будет счастлив от встречи с вами. – Тристан поклонился дамам. – До свидания, леди.
Женщины встали, и Гарет заметил, что Софи смертельно побледнела – казалось, она вот-вот упадет в обморок.
– До свидания, кузен Тристан, – пробормотала Ребекка. – Жаль, что мы не сможем провести больше времени вместе перед твоим отъездом.
– Мне тоже жаль, Бекки, – ответил Тристан. Он обнял тетю Бертрис, затем склонился перед Софи. – До свидания, ваша светлость…
– До свидания, милорд, – пробормотала она.
Гарет следил за каждым их движением. Оба очень старались выглядеть олицетворением приличий и этикета – это было совершенно ясно. Но скрыть свои чувства они так и не смогли. Глаза Софи блестели от слез, а на щеке кузена нервно пульсировала жилка.
– Еще раз благодарю, ваша светлость. – Тристан повернулся к Гарету.
Герцог кивнул и отступил в сторону, пропуская кузена к двери. Внезапно у порога возник мистер Фиск.
– Добрый день, милорд, – сказал он, дружелюбно улыбнувшись Тристану.
Гость молча кивнул и вышел из комнаты. Гарет последовал за ним, после чего, резко развернувшись, устремился в убежище своего кабинета.
* * *Тристан просматривал только что полученные списки. Повинуясь порыву, он, покинув дом Гарета, тотчас отправился прямо в штаб-квартиру генерал-адъютанта, чтобы раздобыть хоть какие-то сведения о Фиске.
В то время как списки офицеров распущенного полка Гарета по-прежнему отсутствовали, список офицеров, погибших при Ватерлоо, к счастью, никуда не исчез. Сияющий секретарь вручил ему стопку бумаг, радуясь, что сумел продемонстрировать надежность делопроизводства в генеральской штаб-квартире.
В полутемном зале, окруженном полками с горами военных отчетов, за старыми письменными столами сидели клерки, что-то деловито царапавшие на бумаге. Тристан же пролистывал свои списки. И через несколько минут вдруг замер. Вот оно, это имя, – в центре страницы, среди десятков имен людей, погибших в тот день.
«Уоррен Фиск, лейтенант четвертого полка Колдстримской гвардии, Кенилуорт, возраст – восемнадцать лет».
Должно быть, это брат Фиска. Он был единственным лейтенантом из полка Гарета и носил ту же фамилию.
Значит, Фиск вовсе не из Лидса, а из Кенилуорта – города, находившегося к юго-востоку от Бирмингема. Какая удача, что он, Тристан, пришел сюда сегодня! Иначе Фиск направил бы его по ложному следу!
Тристан задумался… Уоррен Фиск погиб восемнадцатого июня тысяча восемьсот пятнадцатого года в возрасте восемнадцати лет. Останься он жив, ему было бы двадцать шесть лет. Столько же, сколько сейчас Уильяму.
Близнецы? Или Фиск назвался чужим именем?
Тристан нахмурился. К сожалению, кузен так и не сказал, назвал ли себя Фиск при их встрече или он, Гарет, сам его вспомнил.
Так или иначе, следовало отправиться в Кенилуорт, чтобы узнать правду.
* * *Остановившись перед камином, Софи взглянула на часы. Только начало второго, а она так устала!.. И ужасно ныло сердце. Ах, ну почему Тристан уехал! Даже когда Гарет выгнал его из дома, она находила утешение в том, что он где-то рядом, что всегда придет на помощь, а сейчас… сейчас ее неустанно терзало чувство тревоги.