Джейми сладко простонал, перевернулся на спину и широко раскинул ноги.
Солнце уже добралось до нашего ложа из листьев, и Моим плечам стало тепло под его ласкающими лучами. Все вокруг казалось подернутым золотистой дымкой осени. Я чувствовала истому и восторг от того, как наливается живительным соком его плоть.
Весь кошмар и усталость минувших двух дней казались далекими и нереальными, а все, что сейчас с нами происходило, — волшебством. Его рука, легкая словно лист, медленно опустилась мне на голову. Я прильнула щекой к его бедрам, ощущая телом их изящную линию.
— Клэр, я хочу тебя, — прошептал Джейми. — Боже мой, как я тебя хочу!
Без топорщащихся нижних юбок было легко. Мне казалось, что я парю в воздухе, легко вздымая свою единственную легкую юбку вверх и накрывая ею всего Джейми, подобно облаку, обволакивающему вершину горы.
Его глаза были закрыты, голова запрокинута назад. Золото волос смешалось с листьями. Он поднял руки и властно обхватил мои бедра.
Я тоже закрыла глаза. Наши желания и плоть были настроены в унисон. Никаких мыслей и чувств, только одно всепоглощающее желание друг друга. А усталость, кажется, действовала сейчас подобно увеличительному стеклу, обостряя накал страсти.
— Я сгораю от нетерпения, — прошептал он. Я кивнула, зная, что он живо ощущает мое, скрытое от него юбкой, тело. Я приподнялась, прицелилась и точно попала в цель.
Раз, два, еще, еще и еще. Дрожь пробежала по его телу и передалась мне, подобно тому как вода от корней растения устремляется к листве.
Он шумно выдохнул и замер. Я почувствовала, как он медленно, словно меркнущий свет светильника, погружается в сон. Я упала рядом с ним, словно под тяжестью его горячего семени у меня в животе, кое-как расправив укрывавший нас плащ.
Мы уснули.
Глава 37 ЗАМОК ХОЛИРУД
Эдинбург, октябрь 1745 года
Я была занята просмотром содержимого моих пополнившихся запасов лекарств, когда раздался стук в дверь. После внушительной победы, одержанной Карлом под Престоном, он отвел свою победоносную армию назад в Эдинбург, чтобы там принять поздравления. Пока он купался в лучах славы, его генералы и вожди кланов трудились. Они занимались с солдатами, а также обсуждали, какое снаряжение необходимо в предвидении дальнейших событий.
Окрыленный первым успехом, Карл уже разглагольствовал о взятии Стирлинга, а затем и Карлайла, а потом, вероятно, о продвижении на юг вплоть до Лондона. Я проводила свободное время за подсчетом хирургических игл, сбором иван-чая и охотой за спиртным, я подбирала бутылки даже с незначительным остатком бренди или виски и припрятывала для дальнейшего использования в качестве дезинфицирующих средств.
— В чем дело? — спросила я. Посыльным был совсем юный подросток, едва ли старше Фергюса. Он старался выглядеть серьезным и солидным, но не мог скрыть свое природное любопытство. Я заметила, как он быстро оглядел комнату, с любопытством задержавшись на большом сундуке с медицинскими принадлежностями, стоящем в углу. Несомненно, слухи обо мне дошли до замка в Холируде.
— Его высочество просит вас прийти, мистрис Фрэзер, — сообщил он. Его любопытный взгляд остановился на мне. По-видимому, он искал во мне признаки необыкновенной натуры.
— Неужели? — удивилась я. — Ну, хорошо. А где он сейчас?
— В утренней гостиной, мистрис. Я провожу вас туда. Ох… — вдруг вспомнил он, собравшись было идти. — Если вас не затруднит, захватите с собой свой медицинский саквояж.
Мой провожатый шел рядом со мной с важным видом и, вероятно, с чувством исполненного долга, и мы вскоре очутились у входа в ту часть замка, где помещались королевские апартаменты. По-видимому, кто-то основательно потрудился, чтобы привить королевскому пажу соответствующие манеры, но незначительные промашки, которые он допускал, свидетельствовали о новизне его положения.
«Что могло Карлу понадобиться от меня?» — недоумевала я. Он вынужден был терпеть меня из-за дружбы с Джейми. Но история с Белой Дамой явно смущала его и внушала беспокойство. Не раз я с удивлением замечала, что он осеняет себя крестным знамением в моем присутствии или же держит два пальца «рожками», имитируя знак, которым отгоняют дьявола. Поэтому мысль о том, что он хочет просить меня о медицинской помощи, казалась мне маловероятной.
Когда тяжелая дверь, ведущая в небольшую утреннюю гостиную, распахнулась передо мной, я окончательно отбросила мысль о возможности какой-либо медицинской помощи, необходимой Карлу. Принц был явно вполне здоров. Он стоял, прислонившись к изящно изукрашенной арфе, и одним пальцем перебирал ее струны.
Нежная кожа его лица порозовела, но не от высокой температуры, а от волнения. Он обратил ко мне свой спокойный, внимательный взгляд:
— Мистрис Фрэзер! Как любезно с вашей стороны сразу же откликнуться на мою просьбу!
В это утро он был одет с еще большей, чем обычно, тщательностью. На нем был парик и новый, с иголочки, шелковый жилет кремового цвета, расшитый цветами. Должно быть, он чем-то взволнован, подумала я. Его английская речь оставляла желать лучшего, он то и дело запинался.
— К вашим услугам, ваше высочество, — смиренно произнесла я, делая реверанс. В гостиной он находился, вопреки обыкновению, один. Может быть, ему все же нужны мои медицинские услуги?
Быстрым, нервным жестом он пригласил меня сесть на один из золоченых дамасских стульев. Второй стул был слегка отодвинут и повернут к первому, но Карл продолжал быстро шагать взад-вперед, не в силах остановиться.
— Мне нужна ваша помощь, — коротко произнес он.
— Вот как? — вежливо произнесла я.
«Неужели гонорея?» — мелькнуло у меня в голове. Я не слышала, чтобы у него была еще какая-нибудь женщина, кроме Луизы, хотя для этого может быть достаточно и одного раза…
Он продолжал шевелить губами в поисках подходящих слов, но потом, видимо, решил отбросить все условности.
— У меня есть один capo — что означает военачальник, вы меня понимаете? Здесь. Он думает поддержать дело моего отца, но сейчас у него появились какие-то сомнения.
— Старейшина клана, вы хотите сказать?
Он кивнул, и на его лоб под завитым париком набежали морщины.
— Да, мадам. Он, разумеется, сторонник моего отца.
— О, разумеется, — прошептала я.
— Но он желает переговорить с вами, мадам, прежде чем отдать приказ своим людям следовать за мной.
Он прислушивался к тому, как звучат его слова, и я поняла, что румянец на его лице являлся свидетельством скрытой ярости.
Я была несколько сконфужена. Я представила себе какого-то военачальника — главу клана с какой-то серьезной болезнью, и его участие или неучастие в намечаемых военных действиях будет зависеть от моего врачебного искусства.
— Вы уверены, что он действительно хочет говорить со мной? — спросила я. Я сомневалась в том, что мой авторитет был настолько высок.
Карл холодно кивнул:
— Он так заявил, мадам.
— Но я знаю лишь немногих военачальников. Это — Барт Гленгэрри и Лочиэль, конечно. Да еще, пожалуй, Кланраналд и Кепох. Но они уже давно вверили себя вам, вместе со своими людьми. И зачем…
— Он считает, что вы знаете его, — перебил меня принц, явно раздражаясь. Он сжимал руки в кулаки, пытаясь заставить себя говорить вежливым тоном. — Это важно, мадам, очень важно, чтобы он присоединился ко мне. Поэтому я требую… я прошу вас… убедить его.
Я задумчиво потерла переносицу. Еще одно решение. Еще одна возможность направить ход событий по избранному мною пути.
Он был прав. Ему было необходимо любым способом убедить этого военачальника поддержать якобитов. Ведь с Камеронами, всеми Макдоналдами и прочими кланами, уже заявлявшими о своей поддержке, армия якобитов едва насчитывала две тысячи человек, да и те представляли собой всякий сброд и шушеру, с которыми вряд ли пожелает иметь дело кто-нибудь из генералов. И тем не менее этот сброд и шушера захватили Эдинбург, разбили значительно превосходящую английскую армию близ Престона и изъявили готовность воевать дальше.
У нас не было возможности остановить Карла. Джейми считал, что единственный способ избежать дальнейших бед — это сделать все возможное, чтобы помочь ему. Так что присоединение вождя влиятельного клана к числу сторонников Карла, несомненно, окажет влияние и на других, колеблющихся. Это позволит якобитам сформировать полнокровную армию, способную осуществить намечаемое вторжение в Англию. А если это произойдет, что, черт побери, последует дальше?
Я вздохнула. Неважно, как я решила бы поступить. Я не приму никакого решения, пока не поговорю с этим таинственным военачальником. Я взглянула на юбку своего платья, желая удостовериться, что оно подходит для встречи с важной персоной, и поднялась, крепко сжимая в руке мой медицинский саквояж.
— Я постараюсь, ваше высочество, — пообещала я.
— Я постараюсь, ваше высочество, — пообещала я.
Пальцы сжатых в кулаки рук расслабились, обнаружив обкусанные ногти, и морщины на лбу разгладились.
— Вот и отлично, — произнес Карл. Он направился к двери большой утренней гостиной. — Пойдемте, я сам провожу вас.
Стражник, стоявший за дверью, удивленно отскочил в сторону, когда Карл резко распахнул дверь и, не удостоив его взглядом, быстро прошел мимо. На противоположной стороне длинной, украшенной гобеленами залы красовался огромный мраморный камин в обрамлении белых делфтских фаянсовых плиток, расписанных сценками из голландской сельской жизни. У камина стоял небольшой диван, а рядом с ним широкоплечий человек в шотландском платье. В другом помещении он мог бы показаться огромным. Его ноги в клетчатых шотландских чулках, выглядывающие из-под шотландской юбки, были подобны стволам могучих деревьев. Но в этой комнате, с необыкновенно высоким потолком, он воспринимался просто как крупный мужчина. Его фигура как нельзя более соответствовала мифологическим героям, изображенным на гобеленах, висевших по обе стороны гостиной.
Я остолбенела при виде этого человека, не в силах поверить своим глазам. Карл обернулся и сделал рукой нетерпеливый жест, приглашая меня подойти к камину. Я кивнула здоровяку, затем медленно обошла вокруг дивана и посмотрела на лежащего на нем человека.
Он едва заметно улыбнулся мне, и его серо-голубые глаза зажглись веселым блеском.
— Да, — произнес он, как бы в ответ на мой изумленно-растерянный вид. — Я тоже не ожидал, что когда-нибудь снова встречусь с вами. — Он повернул голову и сделал знак своему телохранителю-великану: — Ангус, налей, пожалуйста, капельку бренди мистрис Клэр. Боюсь, что она слишком потрясена встречей со мной.
Это было очень кстати. Я опустилась в кресло и взяла хрустальный бокал, протянутый мне Ангусом Мором.
Ни голос, ни глаза Колама Макензи нисколько не изменились. Это были все те же глаза и тот же голос человека, возглавлявшего клан Макензи в течение вот уже тридцати лет, несмотря на болезнь, которая поразила его в ранней юности. Все остальные происходящие в нем перемены были к худшему: некогда черные волосы заметно поседели. Лицо изрезали глубокие морщины, щеки опали, резко обозначив скулы. Даже широкая грудь как бы ввалилась, плечи поникли.
Он уже держал в руке бокал, наполовину наполненный янтарной жидкостью, в которой отражался блеск пылающего камина. Превозмогая боль, он сел и поднял бокал с ироничной торжественностью.
— Вы прекрасно выглядите… племянница. — Краем глаза я заметила, что у Карла отвисла челюсть.
— Чего нельзя сказать о вас, — резко произнесла я.
Он бесстрастно взглянул на свои скрюченные ноги. Сто лет назад эту болезнь называли в честь великого страдальца, знаменитого художника «синдромом Тулуза-Лотрека».
— Вы видели меня два года назад. Именно тогда мистрис Дункан предсказала, что я проживу от силы два года.
Я глотнула немножечко бренди. Это был один из лучших сортов. В глазах Карла мелькнуло любопытство.
— Я не думала, что вы можете принимать всерьез предсказания ведьмы.
На красиво очерченных губах Колама появилась улыбка. Он был красив, так же, как и его брат Дугал, но сейчас былая красота померкла, однако, когда он снова поднял глаза, в них светилось мужество, пересиливающее слабость тела.
— Я не имею в виду деяния, отождествляемые обычно с представлениями о ведьмах. У меня сложилось впечатление, что эта женщина скорее была целительницей, нежели колдуньей. И я не встречал более проницательной женщины, чем Джейлис Дункан, — за одним исключением. — И он грациозно склонил голову в мою сторону, поясняя свои слова.
— Спасибо, — сказала я.
Колам перевел взгляд на Карла, с изумлением внимавшего нашей беседе.
— Я сердечно благодарю вас, ваше высочество, за предоставленную мне возможность встретиться в вашем замке с мистрис Фрэзер, — с легким поклоном произнес он. Его слова были обычными, но тон, которым они произнесены, — жестким. Карл, непривычный к подобному тону, вспыхнул и нахмурился. Но тут же взял себя в руки, поклонился и резко повернулся на каблуках.
— Страж нам тоже не нужен, — произнесла я ему вслед.
Карл пожал плечами, и шея под хвостиком парика сделалась пунцово-красной, но он тем не менее подал знак стражнику, и тот, удивленно взглянув на меня, последовал за Карлом.
— Хм, — усмехнулся Колам, бросив неодобрительный взгляд в сторону двери, и сосредоточил внимание на мне. — Я попросил о встрече с вами, потому что хотел извиниться, — без всяких предисловий заявил он.
— Извиниться? — переспросила я, стараясь вложить как можно больше сарказма в одно-единственное слово. — За то, полагаю, что пытались сжечь меня на костре за колдовство?
Он улыбнулся, нимало не смутившись.
— Думаю, что все это не совсем так, — начал он.
— Не совсем так? Меня арестовали и бросили в яму для воров без еды и воды, выставили полуголой и предали порке перед всеми жителями Крэйнсмуира… — Я перевела дух и продолжала уже более спокойным тоном: — Да, то, что вы сейчас говорите, в самом деле не вполне отвечает действительности.
Улыбка исчезла с его лица.
— Прошу прощения за неудачное высказывание. У меня не было ни малейшего желания обидеть вас.
Я посмотрела ему прямо в глаза, но не заметила в них ни тени насмешки.
— Конечно, — снова, глубоко вздохнув, произнесла я. — Более того, я полагаю, что вы собираетесь сообщить мне, что у вас также не было намерения арестовывать меня за колдовство.
В его глазах появилась настороженность.
— Вы знали об этом?
— Так сказала мне Джейлис. Когда мы сидели вместе с ней в яме. Она сказала, что вы хотели разделаться с ней. Я попала туда случайно.
— Да, это так. — Его лицо вдруг обрело усталый вид. — Если бы вы находились во дворце, я мог бы защитить вас. Какого черта вас понесло в деревню?
— Мне сообщили, что Джейлис Дункан больна и просит меня прийти, — коротко ответила я.
— А… — мягко произнес он. — Вам сказали. Но кто, смею вас спросить?
— Лаогера. — Даже сейчас я не могла сдержать ярости при упоминании имени этой девушки. Она не только страшно ревновала меня к Джейми, но и всячески пыталась меня погубить. Неизбывная злоба таилась в душе этой шестнадцатилетней девушки. И даже сейчас наряду с гневом я почувствовала удовлетворение. «Он мой, — подумала я. — Мой. И ты никогда не заберешь его у меня. Никогда».
— Так… — медленно произнес Колам, задумчиво глядя на мое вспыхнувшее лицо. — Скажите, — продолжал он, вздернув одну бровь, — если извинения вам недостаточно, может, вы прибегнете к мести?
— К мести? — Должно быть, у меня был испуганный вид, потому что он опять слегка улыбнулся, но уже без юмора.
— Да. Девушка вышла замуж шесть месяцев назад за одного из моих людей, Хью Макензи из Малдора. Сейчас он поступит с ней так, как я прикажу ему или как вы захотите ее наказать. Так как же я должен поступить?
Я растерянно моргала глазами от такого предложения. Он же не торопил меня с ответом, с видимым спокойствием попивая бренди. Он не смотрел на меня, но я встала и подошла к окну, желая на минуту остаться одна.
Стены здесь были в пять футов толщиной. Здесь в глубокой оконной нише я могла почувствовать себя в полном уединении.
Яркое солнце золотило светлые волоски у меня на руках. Я вновь вспомнила о яме, о сыром, спертом воздухе и о единственном луче солнца, который проникал туда сквозь щель наверху.
Я провела там первый день в холоде и грязи без всякой надежды. Второй день я дрожала от страха, так как узнала о вероломстве Джейлис Дункан и о том, что намеревался предпринять против нее Колам. А на третий день мне устроили судилище. И я стояла, снедаемая страхом и стыдом, под низким осенним небом, сознавая, что ловушка, в которой я оказалась, сейчас захлопнется, и виной всему была Лаогера.
Лаогера… Голубоглазое существо с круглым, хорошеньким лицом, она, в сущности, ничем не выделялась среди других девушек Леоха. Я думала о ней, сидя в яме с Джейлис Дункан. Там у меня было время о многом подумать. Но как бы я ни была напугана и зла — я и сейчас зла, — я не могла ни тогда, ни сейчас заставить себя смотреть на нее как на исчадие ада.
— Помилуйте, но ведь ей всего шестнадцать лет!
— Достаточно взрослая, чтобы выйти замуж, — произнес сардонический голос у меня за спиной, и я поняла, что говорила вслух.
— Да, она хотела выйти за Джейми, — продолжала я, обернувшись.
Колам сидел на диване, безжизненные ноги были покрыты пледом. Ангус Мор стоял рядом. Его глаза с набухшими веками были устремлены на хозяина.
— Может быть, она думала, что любит его.
Во дворе, клацая оружием, упражнялись солдаты Карла. Солнце отражалось в металле кинжалов и мушкетов, медной поверхности небольших щитов и золотило рыжие волосы Джейми, который, потный и возбужденный, возвращался после тренировок, заливисто смеясь над какой-то очередной убойной шуткой Муртага.