– Ванная вон там, – сказала она. – Идемте, я помогу вам.
Если бы поблизости в эти минуты оказались миссис Ломакс или одна из горничных, не исключено, что они бы побежали за констеблем и в красках расписали бы ему душераздирающие подробности убийства, которое как раз в эти минуты происходит в одной из квартир прекрасного старого дома на Кармелит-стрит. Но миссис Ломакс ушла по делам, а горничные так увлеклись статьей в утренней газете, в которой десять специалистов пытались нарисовать психологический портрет мистера Возмездие, что даже забыли подать вовремя завтрак.
Примерно через полчаса Ксения сидела в столовой и ковыряла вилкой остывший омлет. Напротив нее, поставив локти на стол и опершись на скрещенные руки подбородком, сидел Ричард Сеймур. Дверь приоткрылась с заискивающим скрипом, и тень инспектора Хантера – которого, судя по всему, недавно тут убивали, но так и не убили окончательно – вползла в комнату. Больше всего Стивен, успевший где-то лишиться своего макинтоша, походил на мокрую выдру, которая выбралась из реки и ищет местечко, чтобы обсохнуть. Однако глаза сейчас у него были ясные, не замутненные алкоголем, и смело встретили огненный взгляд, который на него метнул Ричард.
– Я надеюсь, вы пришли в себя? – спросил Сеймур.
– Совершенно, – скорее прошелестел, чем проговорил инспектор. Он вытащил откуда-то из-за спины полотенце, недоуменно поглядел на него и протер им лицо и волосы.
– Садитесь, мистер Хантер, – пригласила его Ксения.
– Нет уж, – ощетинился Ричард. – Пусть для начала извинится, что напился и… и посмел в таком виде притащиться к вам!
– Пожалуйста, – смиренно ответил Стивен и бухнулся посреди гостиной на колени. Полотенце ему мешало, и он предпринял попытку засунуть его в карман.
– Мистер Хантер! – Ксения подпрыгнула на месте.
– По-моему, он все еще пьян, – сказал Ричард, теряя терпение. – Сейчас я выброшу его в окно, – в сердцах добавил он, поднимаясь с места.
– Ну уж нет, вы его не тронете! Давайте не будем изображать д’Артаньяна, который… который… – Ксения попыталась припомнить, покушался ли герой Дюма выкинуть из окна своего соперника, но так и не вспомнила, потому что Ричард поглядел на нее с явным удивлением.
– Я? Изображаю? Я никогда никого не изображаю, поверьте мне.
– В конце концов, – сказала Ксения, теряясь, – инспектор просто был очень расстроен. Да?
Стивен несколько раз энергично кивнул.
– Старик обещал меня уволить, – прошелестел он, – и позаботиться о том, чтобы я ник… никогда больше не позорил полицию своим присутствием. Я конченый человек.
– Никто вас не уволит, – буркнул Ричард. – Может быть, вы все-таки встанете… то есть сядете и расскажете нам, что произошло?
И Стивен подчинился.
Из его путаного рассказа стало ясно одно: план полиции не сработал. Убийца уже находился в доме, но где – совершенно непонятно, потому что Чемберс и его люди прочесали особняк от подвала до крыши. Когда мистер Дэйви ушел к себе в спальню и лег в постель, убийца пробрался к нему и сделал смертельную инъекцию, после чего просто-напросто исчез.
– Так и вижу заголовки в газетах: «Невидимый убийца наносит очередной удар!» – фыркнул Ричард.
– Скажите, он убил мистера Дэйви с помощью того самого наркотика, которым тот торговал? – спросила Ксения.
Стивен кивнул.
– Было очень глупо не ставить полицейских у двери спальни, – заметил Ричард.
– Там сидели три наших сотрудника, – сердито ответил Стивен.
– Включая вас?
– Нет. Я и Сайкс ходили по дому, следили, все ли наши на своих местах, не готовится ли какая-нибудь пакость… ну… вроде пожара, например.
– И вы никого и ничего не заметили?
– В том-то и дело. И те, кто сидел у двери спальни, клянутся, что никто не входил и не выходил.
– В романе мистера Бедфорда выяснилось бы, что в спальне имеется какой-нибудь тайник, – вздохнула Ксения. Стивен с укором покосился на нее. – Хорошо, я понимаю, что на самом деле тайника не было. Итак, если речь идет о… м-м… обычной комнате, где есть стены, пол, потолок, дверь, окна… Поскольку в дверь он войти не мог… и пройти сквозь стену тоже… пол и потолок отпадают по той же причине… Получается, что остаются только окна.
– В саду тоже были наши люди, – сердито промолвил Стивен. – И они клянутся, что никого не подпускали к дому и уж тем более – не давали залезть в окно.
– Значит, убийца все-таки находился в доме, – настаивала Ксения. – Он спрятался в одной из комнат, потом, когда стемнело, выбрался через окно… допустим, на наружный карниз и по карнизу перебрался в спальню Дэйви. Поднял окно – вы меня простите, инспектор, но ваши поднимающиеся окна открыть легче легкого, – залез в спальню, убил доктора и вернулся обратно в свой тайник. Поскольку в саду были полицейские, уйти сразу после убийства он не мог. Утром, когда поднялась суматоха, он покинул дом под видом… ну, не знаю, слуги… или почтальона… Одним словом, человека, на которого никто не обращает внимания, как выразился бы мистер Честертон[16].
В комнате наступило молчание.
– Почему полицейские, которые были в саду, не заметили человека на карнизе? – спросил Ричард.
– Потому что им внушили, что убийца может прийти с улицы. Вот они и следили за улицей, а не за домом.
– В том, что вы тут нафантазировали, есть рациональное зерно, – проворчал Стивен. – Только вот никто из слуг не покидал дом, я сам проверял.
– Значит, все еще хуже, – заметила Ксения. – Убийца – один из них.
– Или один из полицейских, – добавил Ричард. – А что? Подозревать – так всех… Как в романе!
– Слуги все время были под наблюдением, за каждым следил наш сотрудник, – уже раздраженно бросил инспектор. – Так что ваша версия никуда не годится. А полицейские, простите, занимались своим делом, а не лазали по карнизам. Я уж молчу о том, что заниматься этим ночью небезопасно, – ехидно прибавил он, – того и гляди сорвешься и сломаешь себе шею.
– Вы чертовски неромантичный человек, мистер Хантер, – сказал Ричард. Инспектор насупился.
– Сэр, если вы хотите меня обругать, сделайте это по-человечески. Я и сам понимаю, что набедокурил, – добавил он, умоляюще глядя на Ксению. – Конечно, мне не следовало напиваться и уж тем более – приходить сюда в таком виде, но…
Его прервал звонок в дверь.
«Кто бы это мог быть?» – подумала девушка, поднимаясь с места.
Впрочем, долго ей гадать не пришлось, потому что на пороге обнаружился смущенный Джонни Сайкс, который от волнения косил даже сильнее обычного.
– Прошу прощения, мисс… Тут такое дело…
– Входите, – сказала Ксения, широко распахивая дверь. – Мистер Хантер здесь.
– А… гм… как он, мисс? – осторожно спросил оруженосец инспектора.
– Насколько я могу судить, не хуже, чем обычно, – отозвалась девушка, пожимая плечами.
Оказавшись в гостиной, Джонни машинально отметил присутствие в интерьере алой розы и героя войны, а также то, что у инспектора были влажные волосы. Следует сказать, что Хантер воспринял появление Сайкса без особого удовольствия, но на то у инспектора были свои причины.
– Что, явился вручить мне приказ об отставке? – мрачно спросил Стивен.
– Не совсем, сэр. – Джонни замялся, но, видя, что на столе нет выпивки, которая могла бы соблазнить инспектора сорваться снова, решился: – Инспектор Чемберс уволен, сэр.
Если в голове Стивена еще оставался хмель, то после этих слов он окончательно выветрился. Инспектор резко распрямился.
– Быть такого не может!
– Да, сэр. Но это случилось, сэр.
– За что же его так?..
– Это ведь он осматривал комнаты в особняке. И это он проглядел тайный ход.
– Та… – инспектор поперхнулся словом, как будто оно встало ему поперек горла.
– Между спальней мистера Дэйви и переулком, сэр. Убийца спокойно пришел по нему, сделал свое черное дело, как говорят в романах, и ушел обратно.
– О господи! – вырвалось у Ксении. – Вы… вы не шутите, сержант?
– Мисс, это действительно самый настоящий тайный ход, – обиделся Сайкс. – Ему три или четыре века, не меньше. Дело в том, что в этом особняке жил когда-то человек, который… Одним словом, он был женат, но не слишком удачно, и не мог развестись, потому что родня жены не допустила бы этого, да что там – они бы просто сжили его со свету. Тот человек был влюблен, и… ну… Словом, он приказал проделать этот ход, чтобы навещать, так сказать, даму сердца без всяких помех.
– Это моя вина, – объявил Хантер.
– Вы-то тут при чем? – поднял брови Ричард.
– Моя вина, что я положился на слова Чемберса и сам не осмотрел особняк, – проворчал инспектор. – Вот в чем дело.
– Но, сэр, вы в тот день работали в Сент-Джордж-Хиллз не покладая рук, – напомнил Сайкс. – Мы еще опоздали на поезд и прибыли поздно. К тому же, если бы вы стали вновь осматривать комнаты, это означало бы, что вы не доверяете мистеру Чемберсу, одному из лучших наших сотрудников. Нет, сэр, тайный ход – это вовсе не ваша ошибка. Я так и сказал, когда начальство меня спросило. И еще я сказал, что было бы преступно увольнять вас, потому что семнадцатое число еще впереди.
– Это моя вина, – объявил Хантер.
– Вы-то тут при чем? – поднял брови Ричард.
– Моя вина, что я положился на слова Чемберса и сам не осмотрел особняк, – проворчал инспектор. – Вот в чем дело.
– Но, сэр, вы в тот день работали в Сент-Джордж-Хиллз не покладая рук, – напомнил Сайкс. – Мы еще опоздали на поезд и прибыли поздно. К тому же, если бы вы стали вновь осматривать комнаты, это означало бы, что вы не доверяете мистеру Чемберсу, одному из лучших наших сотрудников. Нет, сэр, тайный ход – это вовсе не ваша ошибка. Я так и сказал, когда начальство меня спросило. И еще я сказал, что было бы преступно увольнять вас, потому что семнадцатое число еще впереди.
И он с достоинством выдержал пристальные взгляды присутствующих.
– Хотите сказать, – не выдержал Ричард, – что завтра этот малый опять кого-нибудь убьет?
– Гм… пока ему все сходит с рук, мистер Сеймур. Так что я не вижу причин, по которым он может остановиться.
– Мы возьмем следующую жертву под круглосуточную охрану, – свирепо пропыхтел маленький инспектор. – Увезем ее в какое-нибудь место, в котором я буду абсолютно уверен. И никаких тайных ходов! – прибавил он, дергая шеей. – Клянусь, в следующий раз я изловлю этого любителя рассылать повестки, не будь я Стивен Хантер!
Глава 21 Весна в сердце
– Мне ужасно неловко просить вас об этом, – сказала миссис Ломакс, потупив взор, – но если я пойду на благотворительный вечер одна, это будет неправильно, и потом, я совершенно теряюсь среди незнакомых людей. Если бы вы, мисс, согласились меня сопровождать… Там будет весьма, весьма достойное общество. И разумеется, за такси заплачу я.
– Что вы, миссис Ломакс, – возразила Ксения, – я вполне в состоянии заплатить за такси, поверьте! Разумеется, если вам так хочется пойти на этот вечер, я согласна вас сопровождать – тем более что в пятницу вечером у меня нет никаких дел.
Миссис Ломакс просияла. Первая часть миссии по заманиванию Ксении на вечер с целью последующего ее облагодетельствования была проведена как нельзя лучше.
– Вы просто ангел, дорогая мисс, просто ангел! Честное слово, я не знаю, что бы я делала, если бы не вы. Значит, мы обо всем договорились? Я буду ждать вас внизу в семь часов.
Ксения пристально посмотрела на квартирную хозяйку. Получается, миссис Ломакс уже все предусмотрела, хотя разговор о вечере зашел только что, и Ксения вообще-то могла бы не давать своего согласия. Интересно, мелькнуло у девушки в голове, на что старая дама рассчитывает? Или на вечере будет герцог Олдкасл, и миссис Ломакс попросит Ксению представить его ей?
«Не беда, – решила девушка. – И потом, у меня всегда может заболеть голова».
А миссис Ломакс тем временем говорила, как важны такие вечера бывают для людей. Подумать только, ведь когда-то она тоже встретила своего Джона на благотворительном вечере!
Даже если это и неправда (Джон был сыном соседей, и миссис Ломакс знала его с детства), не мешало с самого начала внушить Ксении правильный настрой.
– Кстати, – перебила сама себя квартирная хозяйка, – я надеюсь, мисс, вам не слишком докучает полиция? Мэри сказала, что к вам утром приходил полицейский, а за ним еще один, который искал первого. Я, должно быть, не так ее поняла, потому что она уверяет, что тот, который пришел раньше, был… э… слегка навеселе.
– Что вы, – воскликнула Ксения, делая вид, что она шокирована до глубины души, – конечно же, нет! Просто инспектор Хантер никак не может поймать мистера Возмездие, и он забрал себе в голову, что я могла заметить убийцу на Стрэнде… ну… тогда, когда пыталась оказать помощь мистеру Бойлу. Но я сказала инспектору, что никого не помню, потому что все мое внимание было поглощено мистером Бойлом.
– Хорошо, что ваше имя не попало в газеты, – сказала миссис Ломакс поучительно. – Молодой девушке всегда следует беречь свою репутацию, а в наши дни это особенно трудно. Достаточно один раз попасть в прессу, и с добрым именем можно попрощаться.
И тут, признаться, Ксения рассердилась.
– Я знаю вещи куда страшнее, чем потеря репутации, – объявила она, вскинув голову.
– Да? И какие же?
– Война, например. Да мало ли…
Но миссис Ломакс только пожала плечами.
– Всякая война когда-нибудь кончается, мисс, а репутация – это навсегда. Так не забудьте, я буду ждать вас в пятницу в семь часов.
Она выплыла из комнаты, и Ксения услышала, как за гостьей затворилась дверь.
«Хорошо еще, что она не узнала о визите Ричарда… Трое мужчин за одно утро – это с викторианской точки зрения все-таки многовато».
Зазвонил телефон, и Ксения поспешила к аппарату, надеясь, что это окажется мать. Но это оказался Джеймс, дворецкий Уильяма Бедфорда, который сообщил, что сегодня хозяин хотел бы продолжить диктовку своего романа.
«Уволюсь», – подумала Ксения сердито и покосилась на часы.
Она обещала Ричарду в четыре часа быть в Мушкетерском клубе, где должна была состояться репетиция сцены «Мушкетеры против гвардейцев», и ей настолько хотелось видеть его в образе д’Артаньяна, что любое препятствие или даже намек на него выводил ее из себя.
«Я поговорю с мистером Бедфордом… В конце концов, найти в наши дни машинистку – совсем не проблема».
Она застала старого писателя, как всегда, безупречно одетого, в гостиной на Риджент-стрит. Он сидел в кресле и читал газету. Когда появилась Ксения, он поздоровался еще более любезно, чем обычно, но, бросив выразительный взгляд на часы, все же дал машинистке понять, что она опоздала на целых десять минут. И этот взгляд особенно задел ее, потому что получалось, что она что-то должна этому автору скучных романов, этому человеку, который платил ей гроши, да еще делал вид, что так и надо. «А если бы у меня не было мамы, которая всегда поддерживает меня? Если бы отец не оставил мне наследство? Если бы я и впрямь зависела от мистера Бедфорда… целыми днями выслушивать его разглагольствования о жене, которая его бросила, о Верноне Сомерсете и его успехах, о том, что мир катится в пропасть, о…»
– Читали, что в нашей замечательной газете написали о мистере Возмездие? – спросил писатель. – Это же просто уму непостижимо! Десять человек, именующих себя специалистами, изложили свои версии, кем этот ненормальный может быть. Версии, надо вам сказать, одна смехотворнее другой, потому что почти во всем друг другу противоречат. Вот, не угодно ли, знаменитый психолог: если верить ему, мы имеем дело с противоречивой натурой, у которой в детстве случилась моральная травма. Отставной сыщик заявляет, что современная полиция никуда не годится и в его время этого любителя некрологов сцапали бы в два счета. Впрочем, лично он не сомневается, что убийства – дело рук не англичанина, потому что наша нация на такие фокусы не способна. Какая-то пишущая дама – и к тому же феминистка – уверяет, что эти преступления чрезвычайно романтичны и что тут определенно видна женская рука. Вернон Сомерсет – само собой, он и тут подсуетился – считает, что убийца на самом деле не один, их несколько. «Я чувствую некую тайну, – вещает этот самодовольный олух, – одному человеку не под силу одновременно сочинять столь изощренные письма, выслеживать маньяков, изводить ядом и отстреливать. Разумеется, мы имеем дело с хорошо организованной группой». О да, разумеется, ни одному человеку не под силу сочинить письмо и подсыпать стрихнин своему ближнему, который вообще-то давно напрашивался на то, чтобы его прикончили, – ехидно заметил Бедфорд. – И ведь это еще не все! Политик, который на каждом углу кричит, как он будет бороться с коммунизмом, если его изберут, само собой, обличает мистера Возмездие как коммуниста. Еще один политик – из тех, которые помогли нам потерять Ирландию, – заявляет, что убийца – психопат и вообще упадочная личность. И так далее, и тому подобное. В другой газете репортер строит самые фантастические догадки, почему убийства происходят раз в два дня. В самом деле, почему бы не каждый день? Газетчикам было бы куда веселее, а то им, бедолагам, приходится в сотый и тысячный раз сочинять ругательные статьи о вашей России, до которой им вообще-то столько же дела, сколько до какой-нибудь Гренландии.
И тут Ксения решилась.
– Мистер Бедфорд, – сказала она, – мне очень жаль, но я больше не могу у вас работать.
Писатель поднял голову. Он был не то чтобы удивлен, но, скажем так, озадачен. В его представлении Ксения вполне справлялась со своими обязанностями. Она была добросовестна, молчалива, не раздражала его слишком дешевой одеждой или слишком кричащей косметикой, и сам он, разумеется, никак не мог ее раздражать. Он платил ей ровно столько, сколько она заслуживала, – не больше и не меньше. С чего это вдруг она решила уйти?
– Послушайте, мисс…
Он начал говорить – и вдруг сообразил, что забыл ее фамилию, хотя раньше помнил, и Ксения к тому же упоминала ее несколько раз, чтобы продемонстрировать, как правильно надо ее произносить.