– Ты что, серьезно? – пробормотала Клементина, все еще не веря.
– Абсолютно. Представляешь, когда я в начале года представлял свою очередную книгу, ко мне подошел человек и попросил подписать экземпляр. Сказал, что его зовут Смит. Меня одно это насторожило, да еще его борода… Это же всем известный прием, чтобы изменить внешность. Внезапно я вспомнил, где видел его фото раньше, и понял, кто он такой. Это был Инмэн, ламбетский убийца. Так-так, подумал я, значит, он уже вернулся в Англию… и его жена, которая помогала ему убивать, наверняка тоже где-то неподалеку. Отличные жертвы, просто идеальные! Конечно, – добавил Бедфорд снисходительно, – я мог прикончить дворецкого или, к примеру, Тома, но я к ним привык, и потом, это было бы слишком просто.
Миссис Бедфорд открыла рот, но, кажется, впервые в жизни не сумела вымолвить ни слова.
– Я выследил Смита, навел справки о его с женой образе жизни и понял, что прислуга у них приходящая, значит, разделаться с ними будет легче легкого. Я так увлекся, планируя убийство, придумал столько эффектных ходов, что мне вскоре стало ясно: одних Смитов для меня маловато. Почему бы не развернуться как следует, в самом деле? И я стал подыскивать другие кандидатуры. Мало, что ли, таких негодяев, которые ускользнули от правосудия и уверены, что никогда не получат по заслугам? Почему бы, например, не избавить общество от торговца наркотиками или от каких-нибудь террористов? Я наметил несколько будущих жертв и стал разрабатывать план. Понимаешь, – доверительно сообщил мистер Бедфорд, подавшись вперед, – работа в детективном жанре приучила меня как следует все планировать, прежде чем браться за написание текста. Хороший план – это девяносто процентов успеха!
– Уильям, – пролепетала миссис Бедфорд, впервые за долгое время назвав мужа полным именем, – я закричу! Не приближайся ко мне!
Писатель усмехнулся.
– Как, ты разве не хочешь узнать подробности? Например, откуда я узнал историю Мари Пеллетье? О ней мне рассказал один старый знакомый из военного министерства, и я взял себе на заметку имена тех, кто убил ни за что целую семью. Или почему я решил приплюсовать к остальным жертвам Хью Гилмора? Конечно, он был исключительной мразью, он шел по головам, из-за его махинаций разорились тысячи людей, он отвратительно обращался с женщинами… но он же никого не убил, верно? А если я сам потерял треть состояния из-за его спекуляций? Могу я свести личные счеты под прикрытием… м-м… убийственной благотворительности? По-моему, могу. Ведь в этом деле я рисковал, как никто другой.
– Но… но… – пробулькала миссис Бедфорд. – Уильям, ты что же… ты действительно совершил все эти убийства? Это и правда был ты?
– Клем, дорогая! Кто, как не ты, совсем недавно сказала, что у посланий мистера Возмездие неплохой стиль? Конечно, я делал все, чтобы не навести полицию на мой след, но от себя самого никуда не скроешься, это факт. – «Была эта фраза в моем романе или не была? Не помню…» – Один прием я нарочно заимствовал у Вернона Сомерсета – отравленный зонтик, которым была убита одна из жертв. Поразительно, что никто, включая его самого, не заметил плагиата. А вообще отравленный зонтик – жутко неудобная штука: помнится, я с непривычки чуть было не ткнул им себя самого…
Миссис Бедфорд тихо пискнула и вжалась в спинку стула. Ее глаза на побледневшем лице сделались совсем круглыми.
– Уильям, но ведь ты же… Но ведь тебя же повесят!
– Ну, если полиция будет действовать так же, как и раньше, мне ничего не грозит, – снисходительно успокоил ее мистер Бедфорд. – У этих людей поразительно мало воображения. Я уж не говорю о том, что они даже не прочитали, к примеру, мою «Тень возмездия». Ты помнишь этот роман, дорогая?
– Я? Нет… нет… нет.
– Странно, по-моему, я его тебе посылал, – отозвался писатель. – Речь там идет о человеке, который хочет отомстить, но не хочет, чтобы его повесили. Поэтому он изобретает целую серию убийств несимпатичных людей, чтобы скрыть среди них то, которое ему выгодно. Конечно, это не совсем мой случай, но если бы какой-нибудь умный полицейский прочитал текст, он бы сразу же увидел связь между ним и тем, что творит мистер Возмездие. Например, в романе убийца один раз приходит по потайному ходу, о котором известно только ему, а в реальности именно так был убит доктор Дэйви. К счастью для меня, Клем, полицейские книг не читают. Они вообще, похоже, не читают ничего, даже своих отчетов…
Чашка в руке Клементины задрожала, громко стукаясь о блюдце. Мистер Бедфорд посмотрел на жену и укоризненно покачал головой.
– Господи, Клем, какая же ты доверчивая, – промолвил он с досадой. – Неудивительно, что тебя все время обирают разные проходимцы.
Миссис Бедфорд разинула рот.
– Уи… Уильям!!! Ты что, хочешь сказать, что ты все это выдумал?
– Ну ты же сама посоветовала мне придумать что-нибудь злободневное, – отозвался писатель, пожимая плечами. – Я и придумал. Ты очень обидела меня, Клем, когда сказала, что мои книги ничего не стоят… ну, я и решил тебя немножечко проучить.
– Билли! Ты… ты чуть не напугал меня! Я сидела и думала: боже мой, ведь когда убийца в детективе начинает откровенничать, это значит, что тот, с кем он говорит, никому не сумеет об этом рассказать…
– Клем, ты же не раз говорила, что никогда не читаешь детективов! Ты всегда уверяла, что тебя интересует только передовая литература…
Миссис Бедфорд чуточку покраснела и, чтобы выгадать время для ответа, отпила из чашки кофе. Вкус его показался ей горьким и неприятным.
– Билли, вовсе не обязательно что-то там читать, чтобы быть в курсе избитых приемов… И вообще, когда ты начал говорить, что это ты, я сразу же вспомнила приметы преступника. Немолодой мужчина в черном плаще… И ведь у тебя точно есть такой плащ, я сама его тебе когда-то подарила!
– Разве? Не помню…
– Ну вот, не помнишь, а он у тебя есть! Что еще писали об убийце? Что он умеет водить, хорошо стреляет…
– Ох, – сокрушенно вздохнул мистер Бедфорд. – Вот про стрельбу я совсем забыл. Ведь я же не умею стрелять… Поразительно, Клем, как ты сразу же меня не раскусила!
– Ну, ты мог каким-то образом научиться стрельбе после того, как мы расстались, – прощебетала Клементина, почти успокоившись. – И… что еще? Ах да, ты ведь не умеешь печатать на машинке! – развеселилась она. – Бедный старина Билли! Как я могла об этом забыть? Конечно, ты не можешь быть никаким мистером Возмездие!
– Вот так фантазии разбиваются о реальность, – театральным тоном промолвил мистер Бедфорд, которого все же покоробило, что его назвали «бедным стариной». – Кстати, если бы я был убийцей, я бы обязательно подмешал в твою чашку яд, когда ты вышла ответить на звонок. Какой-нибудь быстродействующий яд из тех, которые описывают в детективах и которые на самом деле до смешного легко приобрести.
Клементина замерла на месте, в ее взоре мелькнуло подозрение. Бедфорд, не выдержав, расхохотался.
– Ты только что доказала мне то, что я всегда подозревал: люди всегда готовы поверить, что их ближний – убийца… Ну же, Клем, не надо смотреть на меня такими глазами! Кроме того, ты уже отпила отравленный кофе из этой чашки.
– Билли, – дрожащим голосом проговорила миссис Бедфорд, – это вовсе не смешно!
– Конечно, не смешно, – спокойно ответил писатель. – Потому что ты допустила ошибку. Ты думала, что знаешь обо мне все, а ведь на самом деле научиться стрелять или печатать на машинке, особенно когда речь идет о коротких письмах, проще простого. Мне очень жаль, но у тебя нет никаких шансов спастись… дорогая. Сейчас у тебя потемнеет в глазах, ты начнешь задыхаться… потеряешь сознание… Яд уже действует, Клем, тебе не спастись!
Миссис Бедфорд вскрикнула, схватилась за горло, выронив чашку… На светлом ковре образовалось уродливое темное пятно.
– Хелен! – закричал Бедфорд, высунувшись в коридор. – Хелен, хозяйке плохо, срочно бегите за доктором…
Горничная, до которой долетали обрывки разговора из гостиной, с ужасом посмотрела на писателя и, даже толком не надев пальто, а только вдев одну руку в рукав, выбежала из квартиры.
…Переложив Клементину на тахту и убедившись, что женщина мертва, мистер Бедфорд поднял голову и посмотрел на японскую гравюру Хокусая, изображающую хризантемы, которая висела на стене.
– Недооценка – страшная вещь, – пробормотал писатель себе под нос. – А иногда так вообще убийственная.
Он вышел в переднюю, надел пальто и шляпу, взял трость и с достоинством вышел из квартиры. Снизу уже доносился топот ног горничной, которая догадалась позвать на помощь не только доктора, но и знакомого констебля, который чуточку за ней приударял.
Писатель поднялся на этаж выше и, дождавшись, когда все трое зайдут в квартиру покойной миссис Бедфорд, спокойно спустился вниз и навсегда покинул дом в Блумсбери.
Глава 30
Глава 30
Звездный час
– Хелен, хватит рыдать, черт бы вас побрал! Давайте рассказывайте по порядку, что вы слышали. Ну?
– Он ска… ска-а-зал… что он и есть мистер Возмездие… Ы-ы-ы!
– Сам мистер Бедфорд? Это его собственные слова?
– Да, сэр! Это он всех убил… потому что ему надоело писать книжки… и он решил убить кого-нибудь в жизни… У-у!
– Допустим. Ну и какого черта он признался в этом жене, а?
– Она… она поняла, что это он! Она сказала… сказала, что узнала его… его… Его стиль, вот!
– В смысле, она поняла, что стиль писем преступника похож на стиль ее мужа? Она так сказала?
– Да! Сэр, но ведь он и меня мог убить, да? Он же ненормальный!
– Ну-ну, мисс, – вмешался Джонни Сайкс, который видел, что инспектор Хантер вот-вот взорвется, – я думаю, что если бы даже он попытался вам навредить, у него бы ничего не вышло…
Хелен всхлипнула и поглядела на Сайкса благодарными глазами.
– Он сказал, что отравил кофе хозяйки, когда она вышла, – доложила она. – И поэтому она умерла.
Полицейские переглянулись.
– Скажите, что вам известно об отношениях между мистером и миссис Бедфорд? – спросил Хантер. – То, что они разъехались, нам уже известно. Может быть, они ссорились или…
Хелен задумалась.
– Знаете, я у миссис Бедфорд служу всего три месяца… Если честно, сэр, они вообще редко общались. Но у меня возникло впечатление, что мистер Бедфорд… вы только не подумайте чего… По-моему, он был для нее дойной коровой. Я слышала, как она говорила о нем с… с разными людьми. Она никогда не упоминала, чтобы он ей угрожал, ничего подобного. По-моему, она его даже немножко презирала… и вот видите, как все обернулось!
– Большое спасибо, Хелен, – быстро проговорил инспектор, видя, что служанка намерена вновь включить водопад слез на полную мощность. – Вы нам еще понадобитесь, так что пока никуда не уходите из квартиры.
Горничная кивнула и, хлюпая носом и шаркая ногами, удалилась.
– Никакого письма с некрологом мы не обнаружили, – сказал Джонни. – С другой стороны, если все было действительно так, как она говорит, получается, что Бедфорду пришлось действовать экспромтом.
– Ты так думаешь? – буркнул инспектор.
– Ну да. А что? Миссис Бедфорд по стилю писем поняла, что их пишет ее муж, намекнула, может быть, что будет его шантажировать… И он ее убил.
– Угу, – кивнул Хантер. – Когда за стеной находилась горничная и когда на улице было полно свидетелей, которые видели, как он входил в дом. Что-то это не слишком похоже на нашего мистера Возмездие… Ладно, пойдем в гостиную, может быть, ребята уже сумели обнаружить что-нибудь.
Они вошли в гостиную, где работали эксперты, при ослепительных вспышках магния делал снимки фотограф и Мэтью Бренард, хмурясь, изучал содержимое чашек.
– Горничная уверяет, что ее не было минуты три, – сказал Хантер. – Явившийся на вызов доктор смог только констатировать смерть. Чем Бедфорд отравил жену – цианидом?
– Это не цианид, – покачал головой Мэтью, – иначе остался бы характерный запах. Вообще я пока затрудняюсь сказать, что это был за яд. Полагаю, что лаборатория Скотленд-Ярда определит его лучше, чем я… Вы собираетесь арестовать Бедфорда?
– В точку, сержант, – хмыкнул инспектор. – Честно говоря, мне жаль миссис Бедфорд, но куда больше меня интересуют слова этого джентльмена о том, что он и есть мистер Возмездие. Если это правда, то он славно покуражился над всеми нами, но теперь пришел наш черед!
Позже в газетных отчетах будет особо отмечено, что когда полицейские явились за мистером Бедфордом, тот сидел в гостиной, одетый в свой лучший костюм, с бутоньеркой в петлице, и, покачивая носком идеально вычищенного ботинка, слушал «Травиату».
– Сэр, – сказал Стивен Хантер, чувствуя мучительную неловкость, – я инспектор Хантер из Скотленд-Ярда, а это сержанты Джон Сайкс и Мэтью Бренард. Я…
Темные глаза Бедфорда насмешливо сощурились.
– Джон Сайкс? Ну что ж, хорошо хоть не Билл Сайкс[22]… – Он повернулся к молодому сержанту в очках. – Вы не подумывали о том, чтобы сменить фамилию, мистер Бренард? Полагаю, она доставляет вам немало хлопот.
– Напротив, сэр, я как раз подумываю о том, чтобы дать свою фамилию одной молодой особе, – ответил Мэтью с достоинством и поправил очки.
Инспектор сердито кашлянул. Он и так был до глубины души уязвлен тем, что человек, из-за которого он в свое время стал полицейским, оказался убийцей. Довольно сухо Хантер зачитал арестованному Уильяму Сидни Бедфорду его права и осведомился, имеет ли он что-либо сказать.
– Только не вам, инспектор, – спокойно отозвался писатель. – Джеймс! Позвоните, пожалуйста, мистеру Деннису Мюррею и скажите, что я прошу его быть моим адвокатом. Или нет, скажите вот что: человек, которого считают мистером Возмездие, просит его быть своим адвокатом. Полагаю, что мистеру Мюррею такая постановка вопроса понравится куда больше.
Он поднялся с места и, подойдя к патефону, остановил пластинку.
– А все-таки, джентльмены, Чайковский мне больше по душе, – любезно сообщил он присутствующим, после чего погрузился в молчание и предоставил событиям течь своим чередом.
В четверг 24 марта газеты вышли с сенсационными заголовками о том, что мистер Возмездие наконец-то пойман, и им оказался не кто иной, как автор детективных романов. Горничная Хелен дала 73 интервью и получила 145 предложений руки и сердца от людей, которых она никогда в жизни не видела. Деннис Мюррей заявил, что его подопечный невиновен и он докажет это, так что полиция еще сама пожалеет, что ополчилась на заслуженного и известного человека. А литературного агента Уильяма Бедфорда стали рвать на части издатели, жаждавшие во что бы то ни стало заполучить права на любую книгу писателя. Причем больше всего – по странной прихоти судьбы – усердствовали именно те джентльмены, которые вплоть до 23 марта отмахивались от всех предложений издать романы Бедфорда и высокомерно объявляли их макулатурой, чушью и вчерашним днем.
Но это было только начало, потому что вскоре на волне скандала случился настоящий бум, как уверяли знатоки, – беспрецедентный в книжной индустрии. Имя писателя-преступника было у всех на устах, и через некоторое время магазины страны были просто завалены книгами Бедфорда, которые сметали с прилавков едва ли не быстрее, чем печатали. Их читали продавщицы и студенты, лорды и министры, школьники и хозяева лавок. А так как, если вы не забыли, Бедфорд являлся плодовитым писателем, не было никаких сомнений в том, что его книги будут переиздавать еще очень долго. Что касается последнего романа, того самого, который в свое время перепечатывала Ксения, то ушлый агент продал права на его экранизацию в Голливуд, а за право на переделку книги в пьесу сцепились четыре почтенных антрепренера, причем дело дошло до рукоприкладства и вызова полиции. Одним словом, Бедфорд купался в славе, его банковский счет рос не по дням, а по часам, и даже то, что писатель находился под арестом и обвинялся в убийствах, по-видимому, ничуть не омрачало его настроения.
Когда Ксения узнала, что ее бывший работодатель задержан по подозрению в том, что именно он являлся мистером Возмездие, она опешила, потом потребовала газеты, прочитала статьи, посвященные Бедфорду, и под конец решительно заявила:
– Нет, это какой-то вздор! Это не он!
– Почему ты так думаешь? – спросила Амалия.
Ксения покраснела.
– Конечно, у меня нет доказательств. Я могу доверять только своей интуиции, а она говорит: нет! Да, он автор детективов. И он убивает людей – но только в книгах, понимаешь? Не могу себе представить, чтобы он стал убивать кого-то в реальной жизни! Это просто чушь!
– Полагаю, нам лучше оставить это дело полиции, пусть она во всем разберется, – заметила Амалия. – Одно то, что Бедфорд взял защитником небезызвестного мистера Мюррея, наводит на размышления.
– Это еще не означает признания вины, – возразила Ксения запальчиво.
– Но означает, что на обычного защитника обвиняемый полагаться не хочет, – парировала Амалия. – Так или иначе, с тех пор как Бедфорд был задержан, никто больше не получал некрологов. Газеты получили свою сенсацию, которой им так не хватало, читатели с упоением ищут в романах Бедфорда совпадения с убийствами, которые ему приписывают, мистер Мюррей обещает дать бой Скотленд-Ярду, и все по-своему довольны. Разве не так?
Ксения покачала головой.
– Я не могу представить, чтобы мистер Бедфорд прислал мне письмо с обвинением в убийстве, – тихо сказала она. – Я допускаю, что между ним и его женой могло произойти что-то скверное…
– Вот как? Значит, ты все-таки допускаешь, что он мог убить свою жену? Только что, если мне не изменяет память, ты заявляла, что убеждена в его полной невиновности.
– Ну хорошо, я признаю, что в исключительных обстоятельствах он мог ее убить. Мог! Но сесть за машинку… кстати, где эта машинка? – и напечатать некролог для меня… Нет, мама, я не могу в это поверить. Что бы о нем ни говорили, он старомодный джентльмен. В конце концов, я довольно хорошо его знала, мы общались… Не знаю, что там воображают в полиции, но между Уильямом Бедфордом как человеком и стилем этих чертовых писем нет ничего общего. Ничего!