Твердость дочери произвела на Амалию впечатление, и, чтобы окончательно все прояснить, она решила встретиться со Стивеном Хантером. Однако ей достаточно было увидеть мрачное лицо маленького инспектора, чтобы догадаться, что следствие идет вовсе не так гладко, как хотелось бы.
– Сочувствую вам, мистер Хантер, – сказала Амалия, чтобы расположить к себе собеседника. – Нелегко, должно быть, иметь дело с подозреваемым, которого вздумает защищать мистер Мюррей.
Стивен вздохнул и свесил голову.
– Дело не в мистере Мюррее, хотя он любого выведет из терпения, – признался инспектор. – Понимаете, мы никак не можем понять, как ему это удалось.
– Что именно, мистер Хантер?
– Убить жену.
– В каком смысле? – недоверчиво спросила Амалия. – В газетах писали, что Бедфорд признался жене в том, что он и есть мистер Возмездие, а потом сказал, что подмешал ей в кофе яд. Она уже успела выпить этот кофе и вскоре умерла.
– В кофе, – с отвращением произнес Стивен, – не было ничего, кроме кофе. Мы провели десятки экспертиз, проверили все, что только можно, сделали вскрытие жертвы… – Он скривился. – И ничего! Не было там никакого яда, понимаете?
Амалия задумалась.
– Если бы он даже успел подменить кофе в чашке жертвы, то вы бы все равно нашли следы яда на вскрытии. Верно?
– Да, но кофе оставался в обеих чашках, в кофейнике, да еще часть его пролилась на ковер. И везде этот кофе идентичен, то есть – он один и тот же, без изменений. Не может быть и речи о каком-то неизвестном науке яде, к примеру. Да и вообще это смешно – Бедфорд ведь не был химиком, он всего лишь романы сочинял…
– Но если миссис Бедфорд умерла не от яда, то от чего же?
– От остановки сердца.
– То есть у нее было слабое сердце?
– Нет. Но тем не менее она умерла.
– Мистер Бедфорд дал какие-то объяснения случившемуся?
– Нет. Он вообще ведет себя так, словно уверен, что выйдет сухим из воды, – добавил Стивен с обидой. – Его слуги стоят за него горой. Если верить им, то у него вообще алиби на большинство убийств, которые совершил мистер Возмездие. Конечно, некоторые обстоятельства располагают не в его пользу. Он знал доктора Дэйви, потому что был когда-то давно у него на приеме. Он знал вашу дочь и мог быть в курсе слухов, которые ходили о ней. Он потерял деньги из-за Гилмора – в точности как и Эндрю Найт. Он был на вечере у леди Хендерсон, когда Гилмор был убит. Однако мы не нашли никого, кто мог бы сообщить Бедфорду о гибели бельгийской семьи от рук британских солдат. Мы не нашли машинку, на которой он печатал письма, мы не нашли автомобиль, мы не нашли оружие, из которого он убил Хэйли и с помощью которого устроил взрыв в Ливерпуле.
– В каком смысле, мистер Хантер?
– Там дело было так: журналист Герберт Пирс получил некролог на группу Уэббера, встревожился и побежал к своим приятелям. Они находились в доме, где делали бомбы, и там же, естественно, была куча взрывчатых веществ. Мистер Возмездие, который находился где-то снаружи на безопасном расстоянии, выстрелил из снайперской винтовки по взрывчатке, и все взлетело на воздух. Потом он подошел, проверил, что осталось от тех, кого он приговорил, и отправился восвояси. Этот Пирс, который обгорел, но остался жив, слышал шаги преступника и до сих пор трясется от ужаса, вспоминая их. К сожалению, он не видел лица мистера Возмездие, хотя, если бы он запомнил лицо, я бы не дал за жизнь свидетеля и пенни.
– Хм, – задумчиво сказала Амалия, – а ведь не исключено, что сам Герберт Пирс фактически привел преступника к тем, кого тот хотел убить. Вы не проверяли эту версию?
– Разумеется, проверяли, но никто ничего не заметил. Но я хотел другое вам сказать. По нашим сведениям, Уильям Бедфорд стрелять не умеет, но даже если бы и умел, он никак не мог в тот день успеть в Ливерпуль и вернуться обратно. Несколько людей, заслуживающих доверия, видели его тогда в Лондоне с небольшими интервалами. Значит ли это, что он невиновен? Или это значит, что он работал не один? Или он, к примеру, подталкивал кого-то к действию – например, подал мисс Крюгер мысль убить вашу дочь, а сам держался в стороне? Но мисс Крюгер уверяет, что знать не знала о существовании Бедфорда, да и убить она собиралась мистера Сеймура, а вовсе не вашу дочь.
Амалия нахмурилась.
– Одним словом, если я вас правильно поняла, плохо ваше дело, инспектор, – проговорила она. – У вас нет ни одной улики против Бедфорда – ни в части, касающейся мистера Возмездие, ни в том, что касается убийства миссис Бедфорд. Да, конечно, существуют показания горничной, но вы не хуже моего знаете, что с ней станет на процессе, как только она начнет отвечать на вопросы Денниса Мюррея. – Амалия покачала головой. – Боюсь, он просто сотрет ее в порошок.
– Боюсь, что вы правы, мэм, – вздохнул инспектор. – Самое обидное, что я, Бренард и Сайкс ломаем головы, как он ухитрился прикончить жену, но не можем понять. Сержант Бренард считает, что он мог напугать миссис Бедфорд до смерти, ну просто в буквальном смысле. Заморочил ей голову, что он убийца, что он подмешал ей в чашку яд, она восприняла его слова всерьез и испугалась настолько, что отдала богу душу. Но меня смущает, что она была совершенно здорова. Будь у нее больное сердце – я бы поверил Бренарду, но ведь не было этого…
– Да, это и в самом деле любопытно, – протянула Амалия, и ее глаза сверкнули. – У вас найдется несколько свободных минут, инспектор? Если вы проводите меня туда, где умерла миссис Бедфорд, я, может быть, смогу подсказать вам что-нибудь.
Глава 31 Вышитая подушка
Стивен Хантер не слишком верил в то, что стоящая напротив него дама сумеет помочь расследованию, но, рассудив, что он ничем не рискует, согласился проехаться со своей спутницей в Блумсбери. В квартире миссис Бедфорд Амалия и сыщик обнаружили Мэтью Бренарда, который стоял и, задумчиво поглаживая подбородок, смотрел на тахту.
– Тело лежало здесь? – догадалась Амалия.
Стивен кивнул.
– Они пили кофе за столом. Потом миссис Бедфорд якобы стало плохо, он велел горничной звать доктора, а жену перенес на тахту.
– Понятно. А эта вышитая подушка, которая лежит на тахте, была под головой миссис Бедфорд?
– Ну… да.
– Последний вопрос. Скажите, джентльмены, на теле миссис Бедфорд обнаружили следы борьбы? Проще говоря, она отбивалась от своего убийцы?
– Нет. Никаких следов сопротивления найти не удалось.
– Значит, она действительно потеряла сознание, – резюмировала Амалия. – Это чрезвычайно умное убийство, и я боюсь, что вам ничего не удастся доказать. Вот как все было: Бедфорд запугал жену, ей сделалось дурно. Он крикнул горничной, чтобы она звала доктора. Горничная, которая слышала обрывки разговора, была испугана и поспешила покинуть квартиру. И Бедфорд, которому никто не мог помешать, удавил жену подушкой с тахты. Сопротивляться она не могла, потому что была без сознания. Затем он перенес тело на тахту, подложил под голову жертвы подушку и удалился. Когда вы прибыли на место преступления, вы думали только о кофе и о яде, который мог там быть. Фокус в том, что никакого яда не было и в помине, что и доказали экспертизы. Это, если можно так сказать, психологическое убийство. И если вы на следующем допросе разоблачите Бедфорда и расскажете ему, как именно он убил жену, он лишь посмеется над вами. Потому что доказательств у вас нет – и, боюсь, не будет.
– Вы хотите сказать, что он заранее все рассчитал? – пробормотал пораженный Мэтью. – И кофе, и обморок жены, и… и…
– Я не знаю мистера Бедфорда, – сказала Амалия, – но моя дочь кое-что рассказала мне о нем. Нет, он ничего не рассчитывал. Я даже не думаю, что он заранее планировал убить жену. В конце концов, в квартире могли оказаться гости, миссис Бедфорд не требовала бы от мужа денег и не заявляла бы, что его книги никчемные (а для писателя это самое страшное оскорбление). Но в голове у него еще до этой встречи что-то сидело. Он был обижен тем, что его популярность падает. Он завидовал миссис Карлайл, которая убила любовницу мужа и прославилась на всю страну. Он…
– Вы знаете, он мне кое-что сказал, – вмешался Стивен Хантер. – Когда я пытался убедить его, что мы все равно докажем его вину, так что в его интересах сказать нам правду, он посмотрел на меня, как на младенца, и ответил: «Ну я же не миссис Карлайл, чтобы совершить топорное убийство, нанести шестнадцать ударов жертве и отправиться на виселицу». Вы правы, Бедфорд думал о ней. И он чертовски тонко сумел подгадать момент.
– Инспектор, вы не слушаете меня, – вздохнула Амалия. – Я остаюсь при своем мнении, что никакого момента Бедфорд не искал. Произошло совсем другое: в какой-то миг его жена переступила черту, и он ее приговорил. Мы знаем, что она разорила его, она выставляла его на посмешище своими связями с другими мужчинами и не ценила его как писателя, но до поры до времени он согласен был все это терпеть. А потом его терпение кончилось. Вспомните, инспектор, ведь вы наверняка расследовали раньше немало дел, когда мужья убивали своих жен, которые им просто надоели. В этом убийстве нет ничего особенного, поверьте. Но, к сожалению, о преступлениях мистера Возмездие я того же сказать не могу.
– Инспектор, вы не слушаете меня, – вздохнула Амалия. – Я остаюсь при своем мнении, что никакого момента Бедфорд не искал. Произошло совсем другое: в какой-то миг его жена переступила черту, и он ее приговорил. Мы знаем, что она разорила его, она выставляла его на посмешище своими связями с другими мужчинами и не ценила его как писателя, но до поры до времени он согласен был все это терпеть. А потом его терпение кончилось. Вспомните, инспектор, ведь вы наверняка расследовали раньше немало дел, когда мужья убивали своих жен, которые им просто надоели. В этом убийстве нет ничего особенного, поверьте. Но, к сожалению, о преступлениях мистера Возмездие я того же сказать не могу.
– То есть вы считаете, что мистер Бедфорд не имеет к ним никакого отношения? – спросил Мэтью, который слушал Амалию очень внимательно.
– Нет, потому что мистер Бедфорд, если присмотреться, человек абсолютно эгоистического склада. Он избавился от жены, которая ему мешала, и он позволяет вам считать его автором других нашумевших убийств, потому что это приносит ему деньги и славу. Все, как видите, всегда вертится вокруг него и его желаний. Абстрактное правосудие его не интересует. Лично я уверена, что если бы он узнал, что по соседству с ним живут опасные убийцы, он бы только пожал плечами и прекратил с ними общение, вот и все. Возможно, он бы даже не стал извещать полицию о своем открытии, если бы не ощущал угрозы для себя лично. Тот, кто выслеживал Инмэнов, кто уничтожил группу террориста Уэббера, – человек совершенно другого типа. Мы постоянно задаем себе вопросы, почему он убивал через день, по нечетным числам, или почему он начал свои акты возмездия именно седьмого марта, но, может быть, надо оставить частности и посмотреть в корень? Кто мог бы совершать подобные поступки, что конкретно им движет? Все остальное – где он берет яды, откуда у него снайперская винтовка, где он хранит машинку, на которой печатал письма, – только детали. Нужно понять главное: что это за человек. Потому что, если в него не ударила молния, он затаился, а если он затаился, это значит, что когда-нибудь он может начать действовать снова. И возможно, мы опять увидим его в деле, когда мистеру Бедфорду надоест играть в многозначительное молчание и он соизволит признать, что не имеет к мистеру Возмездие никакого отношения. Так что вам, джентльмены, лучше поторопиться и найти настоящего преступника, пока он не возобновил свою игру. А что эта игра смертельна, я полагаю, никому не надо объяснять.
– Вам бы заправлять у нас в Скотленд-Ярде, – проворчал Стивен Хантер. Но Амалия видела, что ее слова заставили его задуматься.
– Вам не хуже моего известно, что у меня в этом деле имеется личный интерес, – сказала она. – Кто бы ни был этот человек, он намеревался убить мою дочь. Поэтому я как никто другой заинтересована в том, чтобы вы положили конец его деятельности, но вовсе не собираюсь вмешиваться в ваше расследование. Если вы вдруг сочтете нужным поделиться со мной какими-либо сведениями или спросить моего совета, вы всегда знаете, где меня найти.
Когда Амалия вернулась в больницу, Ксения как раз заканчивала разговор по телефону.
– Кто это был? – спросила мать.
– Миссис Ломакс. По-моему, она вообразила, что мы с Деннисом Мюрреем подходим друг другу и нам надо познакомиться поближе. Какие странные фантазии бывают у людей!
– Она была сильно разочарована, когда ты сказала ей о Ричарде? – поинтересовалась Амалия.
– Ну, я вообще-то не хотела ничего ей говорить, но потом у меня вырвалось, что мистер Сеймур наверняка будет против моих встреч с мистером Мюрреем, даже если мы станем беседовать только о погоде. Миссис Ломакс сказала: «О!» – и больше не возвращалась к этой теме.
– С ее стороны это было не только тактично, но и мудро, – сказала Амалия, забавляясь.
– Наверное, ты права. Кстати, она сказала, что пока не собирается сдавать мою квартиру и я могу в любой момент вернуться за вещами или продолжать там жить – как мне будет угодно.
– Нет, она и в самом деле мудрая женщина, – заметила Амалия. – Вот что: раз уж она коротко знакома с мистером Найтом, ты бы не могла попросить ее, чтобы она устроила нам встречу?
Ксения задумалась.
– Я, конечно, могу попросить ее, и вряд ли она мне откажет, но ты можешь мне объяснить, зачем тебе это понадобилось?
– Меня интересует его мнение как эксперта, – сказала Амалия. – Сегодня я разговаривала с двумя полицейскими, вполне профессиональными, кстати сказать. Но они никак не могли понять одну вещь, а между тем, едва я вошла в комнату и представила себя на месте преступника, я сразу же поняла, как он действовал.
И она рассказала Ксении, каким образом Уильям Бедфорд одним ударом убил двух зайцев – избавился от жены, которая ему надоела, и обрел славу вместе с солидной суммой денег.
– Возможно, Эндрю Найт, как эксперт в своем роде, тоже сумеет мне подсказать что-то интересное, – заключила Амалия.
И уже на следующий день она была у миссис Ломакс, которая представила ее бывшему прокурору и тактично удалилась под предлогом каких-то неотложных дел. Эндрю Найт пристально посмотрел на сидевшую напротив даму, и в его взоре мелькнула искорка любопытства.
– Мне очень жаль, что эти неприятные события затронули вашу дочь, и я понимаю причину вашего интереса, – промолвил он. – Но если вы пришли только затем, чтобы спросить, не я ли являюсь мистером Возмездие, я буду вынужден ответить отрицательно.
– А вы, сэр, человек с характером, – заметила Амалия. – Нет, меня интересует ваше мнение с профессиональной, так сказать, точки зрения. Ведь за свою жизнь вы видели огромное количество преступников и, вероятно, у вас сложилось некоторое впечатление о том, кто стоит за этими убийствами.
Эндрю Найт хмыкнул, сел в кресле поудобнее и, сцепив руки на животе, полузакрыл глаза.
– Это умный человек, – проговорил он раздумчиво. – И везучий, что в области преступлений немаловажно. Я мог бы рассказать вам немало историй о том, как самые хитроумные планы и самые прочные алиби разрушались из-за сущих пустяков, из-за самых незначительных просчетов. – Бывший прокурор шевельнулся. – Он, безусловно, не профессиональный преступник, но имеет некоторую подготовку.
– Военный?
– Полагаю, да.
– Он не может быть связан с системой правосудия? Допустим, некто, кто по каким-то причинам разочаровался в ней и решил, так сказать, восполнить ее пробелы?
– Если вам интересно мое мнение, то нет. Понимаете ли, правосудие, справедливость и прочее – это громкие слова из детективных романов. Мы же, кто работает или работал в судейской системе, привыкли мыслить другими категориями. Есть законы, есть установления, ими мы и руководствуемся. Обычно говорят о судейской машине, это нелепое слово, но в общем и целом можно сказать, что эмоциям там действительно не место.
– Понятно. Скажите, сэр, а что еще вы думаете о мистере Возмездие?
– Он эмоционален, и стиль его посланий выдает хорошо образованного человека. Я бы даже поверил, что мистер Возмездие – тот самый писатель, если бы мистер Бедфорд не сочинял детективы. Его книги, увы, оставляют желать лучшего, и сам он – слишком заурядная личность для подобного преступления. Поэтому я бы сказал, что мистер Возмездие – скорее человек, который много читает. – Эндрю Найт усмехнулся. – И поскольку, как вы знаете, мне пришлось на собственном опыте изучить, как работает полиция, я сразу же скажу вам: он им не по зубам. Они никогда не поймают его, если он сам не совершит ошибку или не выдаст себя добровольно.
– Как вы думаете, почему он выбрал именно эти случаи? – тихо спросила Амалия. – Почему решил сделать жертвами именно этих преступников? Допустим, ему было легко добраться до Роберта Бойла и Генри Хэйли. Но ведь ни о группе Уэббера, ни об Инмэнах того же не скажешь…
– Интересный вопрос, – пробормотал Найт. – Да, я тоже думал над этим. Тут должна быть какая-то связь, пусть для нас она может казаться несущественной, но она есть. Но интереснее всего другое: почему автор писем внезапно остановился. Очень многие преступники губили себя именно тем, что не умели вовремя поставить точку. Им казалось, к примеру, что если они утопили первую жену в ванне и им ничего за это не было, то с таким же успехом можно утопить и вторую жену, и третью. В конце концов горничная некстати возвращалась домой, или родственники одной из жертв начинали задавать неудобные вопросы, а потом бац – суд, эксперты, улики, результаты эксгумации, и судья надевал черную шапочку[23]. А ведь всего-то надо было вовремя остановиться и не искушать судьбу. Это, конечно, книжный оборот, но тем не менее он полнее всего отражает суть дела, – добавил прокурор.
В сущности, Эндрю Найт не сказал Амалии ничего такого, о чем она бы не догадывалась раньше, но беседа с ним все же не прошла даром. Проснувшись на следующее утро, Амалия стала размышлять, какая связь может быть между преступниками, которые стали жертвами мистера Возмездие.