— Опять ты за своё! — рассердился не на шутку Джерри.
— Джерри, это может случиться скорее, чем ты думаешь, — сказала Элиза. — С юными королевами и принцессами часто так.
Мрачное молчание.
— У меня к тебе есть предложение… скорее — просьба… — продолжала Элиза.
— Какое предложение? — буркнул юноша.
— Пожалуйста, не сердись, милый Джерри! — воскликнула Элиза. — Не сердись и не хмурься! Я просто хочу, чтобы ты знал: у меня много денег. На сегодняшний день моё личное состояние, за которое я никому не даю отчёт, около двух миллиардов. Любимая прабабушка надарила… Ты можешь взять у меня сколько нужно денег и расплатиться с Никки.
Джерри хотел возразить, но Элиза предостерегающе подняла руку и добавила:
— У меня одних процентов набегает в год столько, что твой долг — ничтожная сумма для меня. Ничего не прошу, никаких условий не ставлю, ты ничем не будешь мне обязан — это я буду рада, что смогла помочь тебе хоть чем-то…
Девушка говорила с таким искренним чувством, что злость Джерри куда-то испарилась, и он тихо сказал:
— Спасибо за предложение, Элиза, — он, конечно, не собирался у неё одалживаться, но оценил её слова.
— Чудная полянка! — сказала девушка, оглянувшись вокруг. — И солнышко приятное, нежаркое.
Элиза легко поднялась на ноги. Сделала несколько длинных загорелых шагов по лужайке, а потом вдруг сняла футболку и бросила её на траву, оставшись в купальнике.
— Можно, я позагораю рядом?
Что можно ответить на такой вопрос?
Элиза закинула руки за голову и с очаровательной непосредственностью потянулась на солнышке.
— Я тебе нравлюсь? Я — красивая? — вдруг спросила девушка.
Джерри не умел врать:
— Ты не можешь не нравиться, ты — первая красавица Колледжа. Но какое это сейчас имеет значение?
Элиза радостно улыбнулась.
— Мне это важно знать! А будет ли это иметь значение?.. Доживем до будущего, а там посмотрим… — повторила она слова Джерри.
— Я хотел бы поработать, — наконец решился сказать юноша. — У меня много дел, которые надо сделать до завтра…
Элиза резко помрачнела — словно внутри неё выключили свет. Плечи девушки ссутулились, а голова наклонилась. Рыжие волосы потускнели и загородили лицо.
Элиза стояла неподвижно, опустив руки.
Вдруг на землю стали падать крупные прозрачные капли, поблёскивая на солнце. Они летели вниз медленно и часто, разбиваясь и оседая росой на траве.
— Что случилось, Элиза? — вскочил Джерри.
Девушка не отвечала.
Джерри заглянул ей в лицо. Оно было искажено такой мукой, что юноша вздрогнул.
— Элиза?
Слёзы лились беззвучно и беспрерывно.
Джерри взял девушку за плечи и тихонько встряхнул, пытаясь привести в чувство. В ответ Элиза неожиданно прижалась к Джерри и спрятала лицо на его груди. Юноша замер. Девушка всхлипывала и бормотала:
— Джерри… Джерри… я потерялась и не могу себя найти… у меня всё валится из рук…
Рубашка юноши быстро промокала. Отсыревшие слова еле долетали до слуха юноши, но слёзы были красноречивей слов.
— Джерри… ты мне снишься каждую ночь… я просто схожу с ума… я никогда не думала, что это может быть ТАК сильно…
Элиза подняла заплаканное лицо и посмотрела на него с таким отчаянием и такой надеждой, что он почувствовал себя последним негодяем.
Их губы были очень близки. Элиза закрыла глаза и замерла.
Не ответить на такое чувство — это как ударить ребёнка.
Но Джерри сказал:
— Элиза, я люблю Никки!
В его голосе была и боль, и непреклонная решимость.
Девушка вскрикнула как птица, жестоко раненная на лету, сверкнула заплаканными глазами и, не разбирая дороги, вихрем умчалась в чащу леса — оскорблённая и прекрасная, в облаке огненных волос.
Джерри остался на солнечной тихой полянке один, тяжело переводя дыхание и пытаясь поднять упавшее сердце.
Оранжевая бабочка спикировала на ослепительно-белую футболку, брошенную хозяйкой, вцепилась в неё всеми лапками и, натужно жужжа, как огромный шмель, поднялась в воздух и медленно полетела вслед за Элизой.
— Чёрт! Дьявол! Чёрт! — Джерри был совершенно выбит из колеи.
Забытый лаптоп валялся у камней.
Глава 15 Император Северных
В пятницу во время ужина Никки обратилась к Дзинтаре непривычно официально:
— Принцесса Дзинтара, могу я попросить вас представить меня королю Шихину?
Дзинтара вскинула красивые чёрные глаза:
— Когда?
— Как можно быстрее… — сказала Никки, вернувшись к обычному тону, — у меня к нему важный разговор. Ты же понимаешь, что я не буду по пустякам тревожить такого человека. Дело прямо касается вашей династии, но в детали я не хотела бы сейчас вдаваться.
Дзинтара задумалась и кивнула.
— Поговорим из моей комнаты — там спокойнее.
Комната принцессы, в которую Никки попала впервые, поразила её шкафом, полным старых бумажных книг, и огромной белой шкурой на кровати.
— Чей это мех?
— Полярного медведя, — сказала Дзинтара, — память о единственном моём убийстве… Напоминание, чтобы оно осталось единственным.
— Зачем же ты на него охотилась?
— По детской наивности мне думалось, что… будет интересно, но оказалось, что это не так… — ответила русская принцесса. — Не думай, что этот зверь был тихим плюшевым мишкой: он задрал человека, поэтому и выдали лицензию на его отстрел. Но убийство даже такого людоеда мне категорически не понравилось. Больше не буду никого лишать жизни. Даже в биологии выбрала мирную ботанику.
— Я тебя понимаю… — Никки глубоко вздохнула, — осознавать себя причиной смерти даже убийц — очень болезненное ощущение.
Другой примечательной деталью в комнате Дзинтары оказались старые картины маслом. Самая большая изображала крепкого старика-шахтёра с седеющей бородой, присевшего в подземном штреке на тачку, нагруженную породой. Старик опирался на истончившуюся от работы рукоять кирки и был одет в грубую зелёную куртку со швами наружу, тёмную шапку и шарф из красной клетчатой шотландки. Брюки перехвачены ниже колен верёвочками — чтобы горная пыль не набивалась. Живые глаза старика устало и настороженно смотрели прямо на Никки — куда бы она ни перемещалась в комнатном тесном пространстве.
— Девятнадцатый век, малоизвестный английский художник Шау, но мне нравится, — сказала Дзинтара. — Этот старик смотрит сквозь время и напоминает мне о моих предках, которые работали в уральских горах. Я сама купила эту картину у Кристи.
Остальные картины были пейзажами. Выполненные крупными мазками, вблизи они выглядели почти хаотично, а при взгляде с расстояния превращались в яркую картину сада, берега с лодками или старинного города.
— Французские импрессионисты, — пояснила принцесса, — большей частью — Ван-Гог.
— Оригиналы?
— Далеко не все, — с сожалением вздохнула хозяйка комнаты. — Ван-Гога просто невозможно достать. Это молекулярно-прецизионные копии.
— Ван-Гог — тоже девятнадцатый век? — сказала Никки, указав на картину с огромными звёздами, вокруг которых удивительно завихрялось, искривлялось небо. — Хм… этот гений предвосхитил Эйнштейна: художник раньше учёного понял, что ослепительная и могучая звезда просто НЕ МОЖЕТ оставить пространство вокруг себя мёртвым и равнодушным.
Дзинтара кивнула:
— Знаменитая «Звёздная ночь».
— Что это за книги? — спросила Никки, с любопытством глядя на позолоченные старинные обложки за стеклом шкафа.
— Сочинения моих любимых поэтов и писателей.
— Сколько же языков ты знаешь? — спросила Никки, разглядывая названия, где ей часто были не только непонятны словa — даже буквы принадлежали неизвестным ей алфавитам.
— Свободно — только два, — невозмутимо сказала Дзинтара, — английский и русский. Хорошо знаю испанский и японский. Неплохо читаю на китайском и французском. Ну и итальянский, португальский и немецкий — на уровне бытовой беседы, шоппинга и заказа в ресторане.
— Потрясающе, — позавидовала Никки, — а я, кроме английского, только начала учить французский. Это родной язык мамы. С детства помню лишь: «Са ва? Тре бьен…» и мамину колыбельную.
— Зато у тебя масса других талантов, — улыбнулась Дзинтара.
— Почему книги так старо выглядят?
— Здесь только прижизненные издания с автографом автора… — спокойно сказала Дзинтара. — Мне нравится брать в руки книгу, которую держал сам поэт. Это похоже на братское рукопожатие…
— Здорово! — восхитилась Никки. — Наверное, каждая такая книга стоит целое состояние.
— Наверное, — равнодушно пожала плечами принцесса и нажала кнопку на своём т-фоне.
Большой настенный экран не зажегся, но буквально через секунду раздался сильный мужской голос:
— Здравствуй, моя девочка, почему я тебя не вижу?
— Здравствуй, папа, — улыбаясь, сказала Дзинтара, — позволь представить тебе мою подругу Никки Гринвич, она хочет поговорить с тобой.
— Отлично, я сам давно хотел познакомиться с этой юной королевой! — энергично сказал мужчина, и Дзинтара ещё раз нажала кнопку.
На экране во весь рост появился мускулистый человек средних лет с тёмно-каштановыми волосами и широкоскулым насмешливым лицом, одетый в белые брюки и облегающую мягкую рубашку цвета тёмной сирени.
— Здравствуйте, королева Николь, — церемонно поклонился он Никки, слегка смутившейся от всё ещё непривычного для неё обращения. Она тоже наклонила голову и вежливо сказала:
— Для меня большая честь познакомиться с вами, король Алекс!
— Если вы разрешите звать себя Никки, то я буду рад откликаться на имя Алекс, — улыбнулся король Шихин.
— С удовольствием, Алекс.
После чего Шихин повернулся к дочери.
— Ты выглядишь отлично и весело, Дзи! Кажется, Школа Эйнштейна тебе по-прежнему нравится?
— Да, — сказала Дзинтара, — здесь атмосфера… даже лучше, чем я ожидала. И хочу тебе сказать, что Никки составляет важный элемент этой атмосферы — она умная, смелая и непосредственная. Мы с ней сидим за одном столом, и я её хорошо знаю. Она никогда не врёт и не кланяется никому, даже королям. Мои знакомые принцессы просто скучные дуры по сравнению с ней.
Никки удивлённо посмотрела на Дзинтару — та никогда раньше не говорила так о ней.
— Я знаю, она уникальна, — кивнул Шихин, — и рад, что вы — подруги. О чём вы хотите поговорить, дорогая Никки?
— Буду краткой, — сказала Никки, — но готова обсудить всё подробнее. Алекс, вы имеете представление о математической теории катастроф и социосистемной математике?
— Да, — лаконично ответил Шихин.
— Тогда вы знаете, что стабильность Северной группировки династий описывается системным уравнением девятого порядка, а стабильность всей человеческой цивилизации — это уравнение десятого порядка.
— Знаю, поэтому попытки Южных династий изменить что-то в расстановке сил на мировой арене всегда оканчивались неудачей. Все эти попытки попадали в категорию воздействия на уровне низших порядков и не нарушали стабильности системы.
— По моим данным, — спокойно сказала Никки, — сейчас Южные готовят бифуркационную технологию четвёртого уровня, что понизит цивилизационную стабильность до шестого порядка и позволит не только свалить Северную группировку, но и изменить мировую линию всей цивилизации.
Широкоскулое лицо Алекса Шихина отвердело. Наступила краткая пауза.
— У вас есть более детальная информация? — спросил император Северных.
— Да, есть. И контрпредложение тоже четвёртого уровня.
Глаза Шихина расширились.
— Не продолжайте, пожалуйста. Сегодня пятница, все занятия в школе уже кончились. Никки, могу я пригласить вас вместе с Дзи провести уик-энд в нашем замке? Здесь мы сможем поговорить спокойно.
Никки согласно наклонила голову. Лицо Дзинтары выражало некоторую растерянность.
— Через сорок минут мой катер заберёт вас у Главной Башни.
— Нам нужна охрана, — серьёзно сказала Никки, — парочка истребителей для эскорта не помешают.
Шихин кивнул:
— До встречи.
То, что король Шихин назвал катером, оказалось на деле крейсером — небольшим, но с мощным вооружением, который еле уместился в немалом шлюзе Колледжа. Когда Дзинтара с сумкой, а Никки с огромным чемоданом подошли к Главной Башне, их встретили человек десять из службы безопасности династии Шихиных, а над куполом мерцали габаритные огни шести боевых истребителей, ожидающих взлёта катера.
— Кажется, твой отец переборщил в ответ на мою просьбу, Дзинтара, — подняла брови Никки.
— Ничего, — успокаивающе сказала принцесса, — хотя я никогда не улетала из Колледжа с такой помпой, но русские считают, что кашу маслом не испортишь…
— Интересная поговорка, щедрая…
Охранники профессионально сканировали взглядом окрестности и подчеркнуто не обращали на девушек внимания. Зато капитан катера в парадной форме космофлота клана Шихиных вежливо поклонился Никки и Дзинтаре.
— Ваше величество, ваше высочество, — приветствовал он их в порядке, предписанном этикетом, — добро пожаловать на борт.
Катер поразил Никки роскошью кают-компании. В центре стоял изумительный стол из цельного куска зелёного узорчатого камня.
— Малахит, — ответила Дзинтара на вопросительный взгляд Маугли.
Мягкие кожаные диваны полукольцом окружали это настоящее произведение искусства. Династия Шихиных высоко ценила натуральность. Камень, кожа и дерево. Никаких пластиков, ничего искусственного, даже металла в кают-компании почти не было, за исключением чугунных каминных щипцов узорного литья, бронзовых подсвечников и дверных ручек. Особенно восхитил Никки камин из чёрного, с золотыми прожилками камня — в космическом-то корабле! — уже разожжённый к их приходу. Пока девушки устраивались в кают-компании, где Никки поставила чемодан рядом с собой, катер неслышно взлетел и, в сопровождении эскадрильи истребителей, направился в сторону Луна-Сити, в фамильную резиденцию клана Шихиных.
За бортом раскинулась двухнедельная ночь, и на поверхности Луны, кроме редких пятен светящихся куполов, смотреть было не на что. Дзинтара устроилась у камина и потребовала себе фруктового пива. Никки заказала кьянти, и стюард в старинном фраке принёс его — настоящее итальянское! — и налил в пузатый бокал тонкого стекла, показав сначала Никки бутылку с этикеткой на незнакомом языке.
Обе девушки уютно забрались с ногами на мягкий диван.
— Ты столько комплиментов мне отвесила, — посмотрела Никки на Дзинтару, — на тебя совсем не похоже.
— Для отца важно знать, как я к тебе отношусь, — сделала величественный вид Дзинтара, — так что это была чисто деловая характеристика.
— Какая деловая принцесса! — хихикнула Никки.
— Ты на себя посмотри, — смешливо фыркнула Дзинтара, — социосистемная математика… контрмеры четвёртого уровня…
— Тс-с, — мгновенно посерьёзнела Никки. — Не повторяй больше никому. Учти, это очень опасная информация — отчасти поэтому они и летят вокруг нас, — она указала на обзорные экраны, где виднелись огни истребителей.
— Хорошо, хорошо, — торопливо и виновато отозвалась Дзинтара, — я всё поняла…
Помолчав, принцесса вполголоса спросила:
— Ты хоть растолкуй в общих чертах, что означает — технологии разных уровней?
Никки охотно разъяснила:
— Технология первого уровня — это важнейшие из открытий или изобретений, сделанных в течение года. Например, какая-нибудь сверхэкономичная лампочка. Технологии второго уровня — это самые важные достижения за десять лет, что-нибудь вроде информационного кристалла. Третий уровень присваивается технологиям, важным в масштабах века, — паровая машина, самолёт, телефон. Самые значимые технологии важны в масштабах тысячелетия — книгопечатание, математическое описание природы, ядерная энергия, космические корабли, компьютеры. Это — технологии четвёртого уровня, и они своим появлением определяют основные повороты истории.
— Ясно! Значит, технологии четвёртого уровня — горячая штучка! — пошутила принцесса.
Юная королева кивнула, не улыбнувшись.
Не долетев до Луна-Сити, светящегося ярким заревом впереди, катер пошёл на снижение, нацелившись на отдельный купол, который был, пожалуй, даже больше купола Колледжа. Стройная громада замка пробивала центр стеклянной выпуклости и вздымалась на головокружительную высоту, полыхая огнями сверху донизу. Великолепное зрелище в темноте лунной ночи.
— О Андромеда! — воскликнула Никки.
— Самое высокое строение Солнечной системы, — сказала Дзинтара, — папа делает лунный бетон, так что всё строилось из своего материала…
В голову Никки вдруг пришла, скорее ввалилась, паническая мысль:
«Ты — вчерашняя Маугли. В своём ли ты уме, что напросилась на приём к императору, живущему в высочайшем дворце и управляющему половиной мира?»
Дикая Маугли встрепенулась, внимательно рассмотрела эту мысль — и выбросила её из головы, как слишком цивилизованную.
Крейсер влетел в верхние замковые ворота, расположенные над самым куполом, и виртуозно приземлился в середине огромного шлюза.
Королеву и принцессу встретил у входа в замок невообразимо величественный дворецкий в тёмно-зелёном фраке. Он церемонно проводил их в помещение, от которого Никки раскрыла рот — зал, отделанный уже знакомым зелёным узорчатым камнем и золотыми орнаментами, был сказочно красив.
За большим столом, окружённым высокими креслами травяного бархата, сидел Алекс Шихин и разговаривал с кем-то на настольном экране. Увидев входящих гостей, он торопливо попрощался с собеседником и быстро пошёл навстречу.