Расстроенная Дзинтара позвонила Хао, и он сразу прилетел в замок.
— Здравствуй, Хао… — еле слышно сказала Артемида, увидев его.
— Привет, Арти… — ласково кивнул Хао и потянул её гулять в парк Шихиных.
Дзинтара тяжело вздохнула, глядя им вслед.
Они вернулись во дворец только к вечеру, и Дзинтара с восторгом увидела, что Артемида разительно изменилась — она даже стала слабо, но улыбаться!
— Как тебе удалось вытащить её из такого убитого состояния? — украдкой спросила Дзинтара у Хао.
— Мы пили зелёный чай на лугу среди цветов, — ответил Хао, — и я читал ей свои стихи…
— И только? — не понимала Дзинтара.
— Она тонула в ядовитом одиночестве, — помолчав, сказал Хао. — Я сумел разделить его.
Через две недели Хао улетел к родителям на Землю прямо из замка Дзинтары. В бостонский космопорт Логан его доставил не рейсовый шаттл, а личный катер короля Шихина.
Вечерний город раскалялся всё сильнее. Стоящий возле окна человек обернулся на звук открываемой двери.
— Отец! Я пришёл попрощаться с тобой — я возвращаюсь в Колледж: я не могу больше оставаться дома.
На лице младшего Дитбита пунцовели пятна волнения.
— Ты глуп и труслив. Но я тебя всё равно люблю, — холодно сказал Дитбит-старший.
— Этого мало. — Голос сына срывался. — Если ты хочешь видеть меня наследником, ты должен считаться с моим мнением. Ты же держишь меня за несмышлёныша. Посмотри, что ты наделал!
Лицо отца вдруг постарело:
— Не уходи.
— Не могу, отец. Пять человек убито. А могли погибнуть сотни…
И дверь за младшим Дитбитом аккуратно затворилась.
Старший Дитбит зарычал и яростно ударил в окно кулаком.
Городские огни резали глаза, и правый висок всё сильнее наливался болью. Некоронованный император Южных впервые почувствовал испепеляющую ненависть к этой выскочке-королеве.
Борьба с космической Маугли превратилась из служебного дела в личное. Он сам убьёт эту девчонку, которая разрушает его жизнь! Сам, своими руками.
Фил посмотрел на себя в зеркало и залюбовался. Китель сидел превосходно! Парадные аксельбанты сияли, шевроны подчёркивали успешность карьеры, а пуговицы любой банк с удовольствием обменяет на золотые монеты.
Фил Ков был перфекционистом. В форменной одежде — тоже. И сейчас он довольно оглядывал себя — от ног, обутых в лаковые чёрные ботинки, до полицейской фуражки, которую можно аккуратно снять с головы и поместить в витрину музея.
Полицейский сержант Фил встал сегодня очень рано. Принял душ. Хороший душ в столичной гостинице — у него дома, в Океане Бурь, сантехника попроще. Выбрился до синевы, надушился. Надел новое бельё, тёмные носки выровнял — хоть линейкой проверяй.
В остальном — тоже полный порядок: загорелое скуластое лицо, серо-голубые глаза, короткая стрижка. Грудные мускулы — каждый день два часа на тренажере — делают китель чуть тесным, как и полагается на бравом сержанте, который за выдающиеся заслуги перед полицейским участком Кратер-виллиджа послан в столицу, на праздничный слёт сил правопорядка Луны.
Сержант Фил Ков должен не только показать родной участок с лучшей стороны, продемонстрировав и себя во всей мужественной красе, — ещё ему поручено сделать доклад о полицейской работе. Вот без доклада он прекрасно бы обошёлся. Ладно, бывало страшнее. Да и сказать ему надо будет всего несколько слов — представиться, назвать номер участка, а потом запустить на голоэкран пятиминутный ролик, над которым две недели трудились четверо сотрудников. Там про всё сказано — про работу с трудными подростками, про физическую подготовку личного состава. Что-то ещё — Фил уже и подзабыл. Ему китель нужно было успеть пошить, некогда было следить за коллегами.
Так, теперь проблема завтрака. Фил нахмурился. Голод уже стучался в рёбра костлявым кулаком. Молодой мускулистый организм проснулся рано и требует своё. Но вдруг он капнет чем-нибудь на китель? И если сесть за столик, то брюки непременно помнутся.
Вчера он думал над этой проблемой и даже хотел надеть парадную форму не до, а после завтрака — но по времени не получалось. Придётся есть поосторожнее.
Или вообще отказаться от завтрака?
Кулак в ответ злобно двинул в ребро.
В кафе уже набилась куча полицейских. Шум, гам, дружеские приветствия — весь отель отдан полицейским. Делегаты съехались со всей Луны — даже с Марса есть целая бригада. Все рассматривают поездку как внеплановый отпуск, сияют лицами и парадными формами. Всюду видны фуражки с кокардами, а офицеры щеголяют в белых перчатках — предмет зависти младших по званию. Фил обязательно сдаст экзамен на офицера! Это мечта его жизни.
Он так решил проблему завтрака: взял лишь кофе с парой рогаликов — ничем сладким не обкапаешься — и остался стоять у высокого бара, спасая брюки от помятостей.
Из кафе все повалили в огромный зал отеля. Фил Ков поглядел на море фуражек — тысячи две, наверное, собралось. Его взяла гордость за родные силы правопорядка. А вот и бригада полицейских с Марса. Стоят отдельно — в полном вооружении и в зеркальных вакуум-скафандрах. Согласно программке слёта, марсианский спецназ через полчаса будет демонстрировать новые тактические приемы. Сержант порадовался, что его доклад после обеда, и пока можно не очень волноваться.
Фил добрался до своего места, где ему пришлось всё-таки сесть. Он постарался как мог — брюки поддёрнул, сел легко и аккуратно.
Фуражку снял и положил на колени. Стёр белоснежным платком лёгкую испарину со лба. Захотелось оглянуться по сторонам, поискать вчерашнюю симпатичную ирландку — лейтенанта из главного управления. Жаль, что её срочно вызвали к начальству… эта рыжая явно была не прочь поболтать подольше! Надо сегодня попробовать пригласить её на ужин.
Он сдержался и не стал крутить головой. Несолидно.
Девять тридцать.
Начало приветственной речи Генерального инспектора Пичкявичуса.
Вид инспектора, забравшегося на трибуну, разочаровал Фила.
Инспектор выглядел вовсе не торжественно, а даже помято и всклокоченно. А форменный китель был расстёгнут у горла на две пуговицы!
И начал речь Пичкявичус необычно, сразу потребовав отключить внешние коммуникаторы и т-фоны. Все недоуменно завозились, доставая из карманов сетевые устройства и переводя служебные коммуникаторы на полицейскую сеть.
Генеральный инспектор отследил по своему монитору выполнение приказа. Прикрикнул пару раз — оплошавшие покраснели ушами и полезли по карманам, выуживая забытые фоны.
— Звонки наружу будут рассмотрены как должностное преступление, — строго предупредил Пичкявичус. — А сейчас все участники съезда примут участие в тактических учениях… — Голос Генерального ясно показывал, что это не шутка.
Фил удивился — никаких общих учений в программе не было!
Покосился на стоящий строй марсианского спецназа и подумал, что это их штучки. На них смотреть поведут? Марсиане переглядывались между собой, и Филу показалось, что приказ Генерального инспектора оказался новостью и для них.
Приказы сыпались как из ведра. Оказалось, что зал заранее разбит на отряды. Во главе каждого отряда встали офицеры не ниже капитана. Растерянные поначалу лица командиров быстро приобрели должностную свирепость.
Фуражки и другие вещи было велено оставить на креслах.
Зал распахнулся множеством дверей, и Фил не успел опомниться, как он, с десятком других сержантов и рядовых, влетел в люк полицейского катера. Майор, командующий их отрядом, рявкнул, следуя неслышным приказам начальства:
— Боевая готовность!
В катере каждому достались бронежилет и каска. Фил рассердился. И бронежилет был слишком пыльный для его новенького, с иголочки, кителя, а уж что каска сделает с его причёской — трудно было представить.
Но все постронние мысли вылетели у него из головы, когда ему сунули в руки громоздкую М-600.
Боги космоса! Он такое оружие держал только в полицейской школе. На своём деревенском участке он носил электрошоковый пистолет, но только для виду. И стрелял только в тире, на зачётах.
Он прижал к себе автомат. Тот заурчал, привыкая, потом одобрительно мигнул зелёненьким огоньком — не дрейфь, выручу.
Катер бросало из стороны в сторону — так бывает, когда машина мчится на предельной скорости, и каждый поворот заставляет двигатели выть от перегрузки.
«Что за учения с такой пушкой?» — никак не мог взять в голову Фил. Майор словно бы услышал его вопрос, крикнул:
— Это не учения, ребята! Приступаем к боевой операции по обезвреживанию преступной группировки. Высадка через двадцать секунд. Двигаемся за мной и арестовываем всех, кто попадётся навстречу. При попытке бегства — стрельба на поражение без предупреждения.
Он прижал к себе автомат. Тот заурчал, привыкая, потом одобрительно мигнул зелёненьким огоньком — не дрейфь, выручу.
Катер бросало из стороны в сторону — так бывает, когда машина мчится на предельной скорости, и каждый поворот заставляет двигатели выть от перегрузки.
«Что за учения с такой пушкой?» — никак не мог взять в голову Фил. Майор словно бы услышал его вопрос, крикнул:
— Это не учения, ребята! Приступаем к боевой операции по обезвреживанию преступной группировки. Высадка через двадцать секунд. Двигаемся за мной и арестовываем всех, кто попадётся навстречу. При попытке бегства — стрельба на поражение без предупреждения.
Майору стало самому страшно от таких приказов, и он сказал потише:
— Смотрите по обстановке. Всё-таки лучше сначала стрелять по ногам.
У Фила пересохло в горле. Боевая операция? Огонь на поражение? Или сначала — по ногам?
Он крепче сжал автомат, не замечая, как новенький китель стирает со ствола оружейное масло, и вспомнил, что в зале было около двух тысяч человек.
Это не полицейская, а настоящая военная операция!
Пилот тоже нервничал. Катер резко затормозил и врезался во что-то так, что полицейские попадали друг на друга.
— Ребята, за мной! — гаркнул бледный майор и опустил забрало шлема.
«А как же доклад?..» — мелькнула глупая мысль, и Фил вскочил на ноги, сжимая ещё холодный автомат.
Надменный стекло-графитовый небоскрёб протыкал насквозь купол Луна-Сити, возвышаясь ещё на двадцать восемь этажей. На крышу здания, отведённую под ракетодром, такси и яхты садились потоком — с интервалом примерно в десять секунд. Ещё три посадочных оживлённых площадки для городских такси располагались под куполом — на десятом, сороковом и шестидесятом этажах. К зданию подходили две линии подземки и пять наземных улиц; два пешеходных моста из соседних зданий — к третьему и двадцать седьмому этажам, и двенадцать стеклянных труб с эскалаторами, бегущими под разными углами. Стоэтажная чёрно-блестящая громада обслуживалась двадцатью скоростными лифтами, которые молниями метались под прозрачной кожей здания. Небоскрёб был заполнен деловыми офисами, но там были и рестораны, сады, бассейны, а несколько верхних подкупольных этажей отводились люксовым пентхаузам, утопающим в пышной зелени открытых террас.
За последние дни офицер Горбин изучил внушительное здание как свою ладонь. Небоскрёб являлся штаб-квартирой династии Дитбитов, и сейчас офицер готовился к операции — самой важной и масштабной в его практике.
— Блокировка! — скомандовал он, внимательно отследив цифры секундомера.
В ту же секунду все автоматические такси, подлетающие к небоскрёбу Дитбитов, получили красный свет от кибердиспетчера и испуганно прыснули от здания, не слушая ругань спешащих пассажиров. На стартовых площадках небоскрёба замерли готовые к взлёту машины. Остановились эскалаторы в стеклянных трубах; поезда подземки со скрежетом затормозили в тоннелях на подходах к зданию. Пассажирам предстояло в следующие полчаса лишь волноваться и бесполезно набивать руганью микрофоны аварийных служб, пока она не станет вываливаться назад.
Операция была подготовлена тщательно. С синхронностью автоматов катера, набитые вооружёнными полицейскими, высадились на всех подкупольных и космических подступах к зданию, а над вершиной небоскрёба вспыхнула сжимающаяся россыпь огней блокирующей эскадрильи крейсеров Спейс Сервис.
Офицер Горбин подключился к Сети здания, и по всем ста этажам загромыхал его голос:
— В здании проводится полицейская операция высшей категории! Охране приказываю немедленно открыть входы. Все сотрудники должны оставаться в своих кабинетах и не шляться по этажам! Категорически запрещается покидать здание любым способом! Повторяю: в здании проводится полицейская операция высшей категории. Любые попытки покинуть небоскрёб смертельно опасны! Здание блокировано, и все вылетающие машины приказано сбивать без предупреждения. Повторяю для идиотов — они будут сбиты без предупреждения!
Офицер Горбин сидел в кабине флагманской машины, и водитель уже бросил её в пике к площадке шестидесятого этажа. Там было ближе всего к кабинету короля Дитбита.
В истории правоохранительных сил Луны это была беспрецедентная — по масштабу и скрытности — мобилизация. Впервые в истории Лунной республики было выдано разрешение на проведение акции высшей категории с привлечением половины полицейских сил Луны. В помощь была вызвана даже марсианская спецбригада, тренированная для действий в скафандрах и в условиях низкой гравитации. Стягивание сил для блокировки королевского дворца было замаскировано под невинный торжественный слёт полицейских.
Целью спецоперации являлся арест короля. Ордер на задержание Дитбита, обвиняемого в убийствах первой степени, в обстановке строжайшей секретности был выдан Верховным судьей Лунной республики. Главными причинами для ареста стали взрыв в Шрёдингере и убийство Михаэля Уолкера, совершённые на территории Лунной республики по приказу Дитбита.
Ты можешь быть удачлив, богат и могуществен. Но если ты переступаешь через чужую жизнь и счастье, то рано или поздно чаша терпения небес переполнится, и судьба с облегчением и омерзением отвернётся от тебя.
К моменту посадки флагманского катера Горбина дверь в здание была уже открыта, и офицер, в сопровождении двадцати вооружённых сотрудников, без промедления ринулся по длинному коридору к дверям королевского кабинета.
Они не успели открыть их, как раздался быстрый взволнованный голос Сэма Марофа — командира эскадрильи, барражирующей над зданием:
— Открылся шлюз ракетодрома! Вылетает яхта!
— Стреляй! — ненужно скомандовал Горбин и на экране своего коммуникатора увидел, как над зданием взмывает узкое судно. Первые несколько секунд Сэм не стрелял, чтобы случайно не зацепить купол города, но когда ракета на фиолетовом форсажном выхлопе поднялась метров на пятьсот, то сразу попала в перекрестье сразу нескольких лучей боевых лазеров. Яхта мгновенно вспыхнула и взорвалась, разбросав целую тучу обломков и пыли.
Горбин прикусил губу от волнения.
— Ещё одна! — крикнул Сэм.
Новая яхта рванулась с крыши здания в предельном ускорении бегства. Ей тоже дали немного отлететь и немедленно сожгли. Эта ракета взорвалась ещё сильнее, выпустив целое облако мерцающей серебристой пыли.
— Не понимаю, клянусь Плутоном! — воскликнул Сэм. — Они рвутся, как новогодние хлопушки!
Третья ракета устремилась вверх и через пару сотен метров влетела в тёмную кляксу пыли, образованную предыдущими взрывами.
Она сумела пролететь сквозь облако, в котором вязли лучи наводящих радаров, и её взорвали уже в километре над зданием.
Сразу две ракеты вынырнули из шлюзов небоскрёба, а затем — ещё две.
Эскадрилья Спейс Сервис трудилась вовсю, но последнюю ракету удалось достать лишь на десяти километрах.
Огромный столб пыли повис на месте взорвавшихся яхт, и, расплываясь, он заставил эскадрилью даже попятиться, чтобы не попасть в непроницаемое и малоприятное облако. Роботам придётся потрудиться, чтобы счистить эту дрянь, когда она осядет на купол Луна-Сити.
И снова пара ракет взлетели из штаб-квартиры Дитбитов, затем ещё несколько — их было трудно сосчитать из-за пыли.
Горбин следил за космическим сражением из пустого кабинета Дитбита, где даже секретарши не оказалось, а компьютерный блок был раскалён в явной попытке уничтожения содержимого.
В самый разгар истребления последнего роя вылетевших яхт — совсем небольших, скорее шлюпок, — среди густого пылевого облака мелькнул более крупный силуэт.
— Взлетел крейсер! — сообщил один из наблюдателей эскадрильи.
— Системы наведения его не видят! — недоумённо откликнулся Сэм.
Обычные полицейские системы, управляющие огнём, прохлопали крейсер, взлетающий в режиме невидимости вдоль траектории, окутанной непрозрачными клубами металлической пыли.
Детекторы поймали его лишь на многокилометровом удалении — когда он покинул задымлённую область.
— Огонь! — скомандовал Сэм, но было уже поздно.
Выпущенный вслед залп лазеров и ракет был запоздалым и недостаточно мощным, и ускользающий флагманский крейсер короля Дитбита легко отразил его защитной броней и антиогнём.
Взрыв негодования потряс эфир. Несколько отчаянных голов бросились в погоню — но силы были неравные: крейсер уходил на невероятном ускорении в двадцать «же».
— Разрази меня протуберанец! — закричал один из пилотов. — У крейсера есть электромагнитное кресло! Когда у нас появятся такие корабли?
Горбин тяжело вздохнул. Полицейским силам впервые попался противник, который обладает на своём корабле такой дорогой, громоздкой и редкой штукой, как электромагнитное кресло, которое передаёт ускорение корабля не только на поверхность спины пилота, но и в объём всего его тела. Это очень небезопасно для здоровья, но позволяет человеку переносить гораздо большие ускорения, чем обычно.