Затем следует долгое молчание, во время которого люди притворяются, что едят.
"Энни," говорит Дейли воодушевленно, "ты знаешь, что Пит украшал твой свадебный торт? Дома его семья управляла пекарней и он занимался глазированием."
Энни осторожно смотрит за Джоанну.
"Спасибо Пит.
Это было очень красиво."
"Не за что, Энни," говорит Пита, и я слышу, старые нотки мягкости в его голосе, которые я думала исчезли навсегда.
Не то, чтобы это адрессовано мне.
Но все же.
"Если мы собираемся еще прогуляться, то нам нужно идти", говорит ей Финник.
Он складывает оба их подноса так, чтобы можно было нести их в одной руке, в то время как другой крепко держит ее за руку.
"Рад тебя видеть, Пит."
"Будь добор к ней, Финник.
Или я постараюсь и заберу ее у тебя."
Это было бы шуткой, если бы его голос не был бы так холоден.
Только все понимается не правильно.
Открытое недоверие Финника, предположение, что Пит положил глаз на Энни, что Энни может бросить Финника, что меня даже не существует.
"Ох, Пит," сказал Финник легко.
"Не заставляй меня сожалеть о том, что я перезапустил твое сердце."
Он уводит Энни, одаривая меня озабоченным взглядом.
Когда они ушли, Дейли сказала укоризненно, "Он действительно спас твою жизнь, Пит.
И не один раз."
"Для нее."
Он мне кратко кивнул.
"Для восстания.
Не для меня.
Я ничего ему не должен."
Мне не следует поддаваться на уловку, но я поддаюсь.
"Может и нет.
Мег умерла, а ты все еще жив.
Это хоть что-то,да значит."
"Да, многие вещи должны значить что-то, но не значат, Китнисс.
У меня есть несколько воспоминаний, которые я не могу понять, и я не думаю, что Капитолий коснулся их.
Многие ночи в поезде, например," говорит он.
Снова скрытый подтекст.
Что в поезде произошло больше, чем есть на самом деле.
То, что случилось тогда - те ночи, когда я сохраняла рассудок лишь потому, что его руки обнимали меня, - больше не имеет значения.
Все это ложь, все это лишь способ управлять им.
Пит делает жест своей ложкой, объединяя нас с Гейлом.
"Так, вы уже официально стали парой, или они все еще затягивают эту звездную любовную фигню?"
"Все еще затягивают" - говорит Джоанна.
Из-за судороги Пит сжимает руки в кулаки, потом выкручивает их странным способом.
Это все, что он может сделать, чтобы держать их подальше от моей шеи? Я чувствую напряжение в мускулах Гейла рядом со сной, боязнь перебранки.
Но Гейл просто говорит: "Я бы не поверил в это, пока не увидел собственными глазами".
"Что это?" спросил Пит.
"Ты," ответил Гейл.
"Тебе нужно быть более конкретным" - говорит Пит.
"А что по поводу меня?"
"Они заменили тебя твоей злобно-идиотской копией" - говорит Джоанна.
Гейл допивает молоко.
"Ты закончила?" он спросил меня.
Я встаю, и мы идем, чтобы вбросить наши подносы.
У двери, пожилой человек останавливает меня, так как я все еще сжимаю в руке оставшийся кусок моего хлеба с соусом.
Что-то в выражении моего лица или, возможно, тот факт, что я не скрывала этого, облегчает мою ситуацию.
Он позволяет мне запихнуть хлеб в рот и продолжать идти.
Гейл и я почти у моего отделения, когда он снова начинает говорить.
"Я не ожидал такого."
"Я говорила тебе, он ненавидит меня."
"То, как они ненавидит тебя.
Это так.
.
.
знакомо.
Я себя так чувствовал." признается он.
"Когда я видел как ты целуешь его по телевизору.
Только я знал, что не справедлив.
Он этого не видит.
Мы подходим к моей двери.
"Может он просто увидел какая я на самом деле.
Я должна немного поспать."
Гейл ловит меня за руку, прежде чем я исчезну.
"Так вот что ты сейчас думаешь?" Я пожимаю плечами.
"Кэтнисс, поверь мне, как своему старому другу, когда я говорю, что он не видит тебя такой, какая ты есть на самом деле.
Он поцеловал меня в щеку и ушел.
Я сижу на кровати, пытаясь упорядочить в голове информацию из книг по военной тактике в то время как воспоминания о ночах с Питом в поезде отвлекают меня.
Приблизительно через двадцать минут входит Джоаннаи бросается к моей кровати.
"Ты пропустила лучшую часть.
Дейли вышла из себя из-за того как Пит обращался с тобой.
Она так визжала.
Это похоже на то, как кто-то часто штрыкает мышку вилкой.
Весь обеденный зал наблюдал.
"Что Пит сделал?" спросила я.
Он начал спорить сам с собой как будто у него было раздвоение личности.
Охране пришлось увести его.
С другой стороны, кажется никто не заметил, что я прикончила его рагу."
Джоханна погладила рукой выпирающий живот.
Я смотрю на слой грязи под ее ногтями.
Размышляя, моются ли когда-нибудь люди из Седьмого.
Мы потратили пару часов, тестируя друг друга на знание военных терминов.
Я ненадолго зашла к маме и Прим.
Когда я вернулся в свое купе, приняла душ,и глядя в темноту, наконец спросила: "Джоанна, ты действительно слышала, как он кричит? "
"Только частично," говорит она.
"Как сойки-говоруны на арене.
Только это было реальным.
И это не прекратилось через час.
Тик Так."
"Тик-так," отзываюсь я.
Розы.
Переродки.
Трибуты.
Замерзшие дельфины.
Друзья.
Сойки-пересмешницы.
Стилисты.
Я.
Все кричат сегодня в моем сне.
Глава 18
Я бросаюсь в обучение с удвоенной силой.
Ем, живу и дышу разминками, тренировками, обучением обращению с оружием, лекциями по тактике.
Некоторые из нас переведны в отдельную группу, и это дает мне надежду на то, что я смогу противостоять в реальном бою.
Солдаты называют эту группу Блок, но татуировка на моей руке выглядит как "С".
С.
Ц.
Сокращенно - Симулирующие уличный бой.
Глубоко в недрах 13-го были сооружены городские кварталы Капитолия.
Преподаватель разбивает нас на команды по 8 человек, и мы пытаемся выполнять задания - занятие позиции, уничтожение цели, поиск дома, как если бы мы реально пробивали себе путь через Капитолий
Симулятор устроен так, что все задание может пойти прахом из-за одной ошибки.
Ложный шаг вызывает взрыв мины, на крыше появляется снайпер, оружие дает осечку, плач ребенка заводит в ловушку, старший группы -только голос, записанный на пленку - поражен минометом, и нужно решать, что делать дальше, без приказов.
Какая-то часть тебя понимает, что это всего лишь игра и никто не собирается тебя убивать.
Если наступаешь на мину -слышится взрыв и нужно упасть на землю, притворившись мертвой.
Но в остальных случаях все выглядит настолько реальным - вражеские солдаты, одетые в форму Миротворцов, задымление от дымовых бомб.
На нас даже выпускают газ.
Только я и Джоанна успеваем вовремя одеть маски.
Остальная часть нашей команды повержена в течение 10 минут.
А пару раз вдохнув предположительно безвредного газа, я зарабатываю головную боль до конца дня.
Крессида и ее команда снимают меня и Джоанну, пока мы отдыхаем.
Я знаю, что Гейл и Финник тоже снимаются.
Это часть новых роликов, чтобы показать, что мятежники готовятся ко вторжению в Капитолий.
В целом все идет хорошо.
А затем Пит начинает посещать наши утренние разминки.
Без наручников, но он все еще находится в сопровождении двух охранников.
После ланча я вижу его в поле, тренирующегося с группой начинающих.
Я не знаю о чем они думают.
Если простая размолвка с Дейли приводит к тому, что он начинает разговаривать сам с собой, то ему нет смысла учиться собирать оружие.
Когда я сталкиваюсь с Плутархом, он уверяет меня, что это все для камеры.
У них есть видео об Энни, выходящей замуж, и Джоханны, поражающей цели, но Весь Панем задаются вопросом, что с Питом.
Им нужно видеть, что Пит борется за мятежников, не за Сноу.
И возможно, если бы люди уивели всего несколько снимков, где мы с Питом вместе, не целующихся, а просто выглядищих счастливыми от того, что мы вместе...
Я убегаю прочь от него.
Этому не бывать.
В редкие моменты вынужденного бездействия я с волнением наблюдаю за приготовлениям к вторжению.
Вижу, что техническое оснащение и запасы провианта подготовлены, дивизии собраны.
Вы можете видеть когда кто-нибудь получает допуск, потому что его сразу коротко стрегут, это как опознавательный знак человека идущего в бой.
Много говорят о готовящемся наступлении, секретность которого будет обеспечена с помощью тоннелей, по которым поезда поставляли продукты в Капитолий.
Всего за несколько дней до первого перемещения войск Йорк неожиданно говорит Джоанне и мне,что она рекомендовала нас на экзамен и мы немедленно должны явиться
Он состоит из четырех частей: полоса препятствий, которые оценивают ваше физическое состояние, письменный экзамен по тактике, а также проверку знания оружия и борьбу с смоделированной ситуацией в Блоке.
Я справлюсь с первыми тремя, не успев занервничать, но остается незавершенная часть в Блоке.
они исправляют некоторые технические ошибки
Наша группа обменивается информацией.
Все выглядит очень правдоподобно.
Ты проходишь это в одиночку.
Нет никаких подсказок насчет места, куда тебя забросят.
Один мальчик шепотом рассказал, что он слышал, будто бы целью этого является выяснение индивидуальных слабостей.
Мои слабости? Это - дверь, которую я даже не хочу открывать.
Но я нашла тихое место и постаралась оценить, какими они могут быть.
Длина списка угнетает меня.
Отсутствие грубой физической силы.
Абсолютный минимум тренировок.
И каким-то образом мой статуст Сойки-пересмешницы не оказывается преимуществом в ситуации, когда они пытаются сделать из нас группу.
Есть много вещей, с которыми я не смогу справиться.
Джоанна идет по списку на три человека раньше меня, и я киваю ей в знак поддержки.
Я надеюсь, что я буду в начале списка, иначе я буду слишком много думать о своих слабостях.
Но к тому времени, как называют мое имя, я еще не знаю, какой должна быть моя стратегия.
К счастью, оказавшись в Блоке я понимаю, что большинство того, чему нас обучали, мне не здесь не пригодится.
Это ситуация - засада.
Отовсюду быстро появляются Миротворцы, и мне необходимо пробраться к месту встречи с остальной моей командой.
Я неспеша осматриваю улицу, выискивая Миротворцев, чтобы пройти незамеченной.
Двое на крыше слева, другой - в проеме двери впереди.
Это проблема, но не настолько большая, как я ожидала.
Появляется подспудная мысль, что это слишком легко - пробраться к своей цели.
Я нахожусь на расстоянии всего нескольких зданий от своей цели, когда ситуация начинает накаляться.
Я нахожусь на расстоянии в несколько зданий от моей цели, когда ситауция накаляется.
Около полдюжины Миротворцев поджидают за углом.
Я явно с ними не справлюсь, но тут я замечаю кое-что.
Бочку с бензином, небрежно лежащую в грязи.
Это все.
Мое испытание
Понять, что взорвав эту бочку, я пройду испытание.
Как только я решаю сделать это, старший моей группы, который до этого момента был бесполезен, спокойно приказывает мне прижаться к земле.
Все инстинкты кричат мне, что нужно поразить цель, отправить Миротворцев на тот свет.
И внезапно я понимаю, что военные знают о моей самой большой слабости.
С того самого момента, когда я бежала за оранжевым рюкзаком в моих первых Играх, с перестрелки в Восьмом, с внезапной реакции во Втором, когда я перебежала через площадь.
Я не выполняю приказы.
Я прижимаюсь к земле так сильно, что наверное, буду очищать подбородок от гравия целую неделю.
Кто-то взрывает бензобак.
Миротворцы погибают.
Я достигаю места встречи.
Когда я покидаю Блок с противоположной стороны, солдат поздравляет меня, ставит на моей руке штамп "команда № 451" и просит меня доложить Командующему.
Окрыленная успехом, я бегу через залы, поворачиваю за углы, спускаюсь вниз по лестнице, так как лифт слишком медленный.
Я врываюсь в комнату перед тем, как странность ситуации озаряет меня.
мне не к командующему, мне должны постричь волосы
Люди вокруг стола - не новоиспеченные солдаты, а те, кого называют снайперами.
Боггс улыбается и качает головой, когда видит меня.
"Давай посмотрим.
" Неуверенная сейчас, я вытягиваю вперед свою руку со штампом.
"Ты со мной.
Это специальное подразделение стрелков.
Присоединись к команде."
Он кивает на группу людей, стоящих у стены.
Гейл.
Финник.
Пятерых других я не знаю.
Моя команда.
Я не просто в деле, я должна буду работать под руководством Боггса.
С моими друзьями.
Я заставляю себя успокоиться, решительно шагаю по направлению к ним, вместо того, чтобы прыгать вверх-вниз.
Мы должно быть тоже важны, потому что мы в Команде, и ничего не поделаешь с некой Сойкой-пересмешницей.
Плутарх становится перед широкой плоской панелью в центре стола.
Он объясняет что-то о природе того, с чем мы столкнемся в Капитолии.
Я думаю, что это ужасная презентация, так как даже на носочках, я не могу видеть то что на экране - пока он не нажимает на кнопку.
Голографическое изображение блока Капитолия появляется в воздухе.
"Это, к примеру, площадь, окружающая один из бараков Миротворцев.
Не такая уж неважная, но и не самая решающая цель, но все равно, смотрите."
Плутарх вводит что-то вроде кода на клавиатуре, и начинает вспыхивать свет.
Целое разнообразие цветов и мерцают они с разной скоростью.
"Каждый цвет обозначает ловушку.
Оно показывает разные препятствия, которые могут быть чем угодно - от бомбы и до банды болванов.
Не делайте никаких ошибок, чтобы оно не представляло - это предназначено либо для того, чтобы заманить вас в ловушку, либо для того чтобы убить.
Некоторые из них были созданы еще в Темные Дни, другие развивались годами.
Если честно, я сам создал приличную часть.
Эта программа, которую один из наших людей прихватил с собой, когда мы покидали Капитолий, наша самая последняя информация.
Они не знают, что она есть у нас.
Но вероятно новые ловушки были активированы за последние несколько месяцев.
Это - то, с чем вы столкнетесь."
Я не осознаю, что мои ноги движутся к столу,пока я не оказываюсь в дюймах от голограммы.
Моя рука опускается в чашу, мигающую зеленым светом.
Кто-то присоединяется ко мне, его тело напряжено.
Конечно, Финник.
Потому что, только победитель увидит то, что я так быстро обнаружила.
Арена.
Напичканная ловушками, которыми управляет Распорядитель Игр.
Пальцы Финника осторожно гладят красную полосу, обозначающую дверной проем.
"Леди и джентельмены.
.
."
Его голос тихий, но мой раздается на всю комнату.
"Семьдесятшестые Голодные Игры начинаются!"
Я смеюсь.
Быстро.
Перед тем, как кто-либо мог понять, что значат те слова, которые я только что произнесла.
Перед тем, как поднимаются брови, произносятся возражения, слагаются два и два, и выводится решение, что меня следует держать от Капитолия как можно дальше.
Потому что озлобленный, независимый победитель, запрятавший свои шрамы под такую толстую броню, что не пробиться, - последний человек, которого хотели бы видеть в команде.
"Я даже не знаю, почему ты потрудился провести Финника и меня через треннировки, Плутарх," говорю я.
"Да, мы ведь два самых подготовленных солдата из тех, что у тебя есть," самоуверенно добавляет Финник.
"Не надейтесь, что этот факт заставит меня передумать" - нетерпеливо говорит он.
"Вернитесь в строй, Солдаты Одейр и Евердин."
Я заканчиваю презентацию"
Мы отступаем к нашим местам, игнорируя вопросительные взгляды. брошенные нам по пути.
Я принимаю сосредоточенный вид, пока Плутарх продолжает, киваю головой, перемещаюсь, чтобы лучше видеть то, о чем он рассказывает, заставляя себя держаться непосредственно, до того момента, когда я смогу добраться до леса и кричать.
Или проклинать.
Или плакать.
Или все сразу.
Если это был тест, то мы оба, Финник и я, прошли его.
Когда Плутарх заканчивает, и встреча прерывается, мне становится плохо, когда я узнаю, что для меня есть особое задание.
Но это значит лишь то. что я пропускаю военную стрижку, так как они хотят, чтобы Сойка-пересмешница как можно больше была похожа на девушку на арене, в ожидании, пока противники сдадутся.
Для камер, конечно.
Я пожимаю плечами - мне все равно, какой будет длина моих волос.
Меня отпускают без дальнейших комментариев.
Финник и я стремительно подходим друг к другу в коридоре.
"Что я скажу Энни?" говорит он шепотом.
"Ничего," отвечаю я.
"Это то что услышат от меня мама и сестра."
Достаточно плохо, что мы знаем, что направляемся обратно в полностью оснащенную арену.
Не стоит перекладывать это на тех, кого мы любим.
"Если она увидит ту голограмму..." - начинает он.
"Не увидит.
Это секретная информация.
Должна быть секретной" говорю я.
"В конце концов это не настоящие Игры.
Любое количество людей может выжить.
Мы просто принимаем все слишком близко к сердцу потому что... в общем, ты знаешь почему.
Ты все еще хочешь пойти, не так ли?"
"Конечно.
Я хочу уничтожить Сноу также сильно как и ты," говорит он.
"Это будет не так, как с другими," - говорю я твердо, пытаясь убедить в этом и себя.