Моё имя Китнисс Эвердин.
Почему я не умерла? Я должна быть уже мертвой.
Если бы я умерла, так было бы лучше для всех.
.
.
.
Когда я ступаю на ковер, горячий воздух начинает печь мою поврежденную сухую кожу.
Там нет ничего чистого, чтобы я могла одеть.
Нет даже полотенца чтобы обернутся в него.
Вернувшись в комнату я обнаруживаю что костюм сойки-пересмешницы исчез.
Вместо него бумажная одежда.
Еда была поднята из таинственной кухни с контейнером моих лекарств на десерт.
Я иду вперед и ем, принимаю таблетки, протираю бальзамом кожу.
Я должна сейчас сосредоточиться на способе своего самоубийства.
Я ложусь обратно на запачканный кровью матрац, не холодно, но чувствую себя настолько голой в бумажной одежде, неспособной покрыть мою нежную плоть.
Прыжок не вариант для самоубийства - оконное стекло должно быть толщиной в один фут.
Я могу сделать превосходную петлю, но нет ничего, чтобы повеситься.
Возможно, я смогу накопить свои таблетки и затем убить себя смертельной дозой, только, я уверена, что за мной наблюдают круглые сутки.
Кто знает может я нахожусь сейчас в прямом эфире, в то время как комментаторы пытаются проанализировать то, что, могло, заставить меня убить Коин
Наблюдение делает попытку самоубийства практически невозможной.
Забрать мою жизнь - это привилегия Капитолия.
Снова.
Все что я могу сделать - это сдатся.
Я решаю лежать на кровати без еды, воды, и не принимая своих лекарств.
Я могу сделать это.
Просто умереть.
Если бы не отказ от морфлия.
Не постепенно как в 13
Я, наверное, была на довольно большой дозе, потому что, когда тяга к нему вызывает припадки, сопровождаемый судорогами, и стреляющими болями, и невыносимым холодом, мое решение рушится как яичная скорлупа.
Я на коленях, обшариваю ковер с своими ногтями, чтобы найти те драгоценные таблетки, которые я вышвырнула в более сильный момент.
Я пересматриваю свой план самоубийства замедлить смерть из-за морфлия.
От меня останется кожа да кости, с желтой кожей и огромными глазами.
Я - за несколько дней, быстро выздоравливаю, потом происходит что-то неожиданное.
Я начала петь.
В окно, в душе, во сне.
Час за часом балады, любовные песни, песни гор.
Все песни, которые пел мой отец до смерти, после в моей жизни было не много музыки.
Удивительно что я так хорошо помню их.
Мелодии, лирику.
Мой голос сначала грубый и ломается на высоких нотах, со временем становится роскошным.
Голос, который заставил бы соек-пересмешниц затихнуть, чтобы присоединиться.
Дни проходят, недели.
Я наблюдаю как снег падает на выступ за моим окном.
И все это время - мой голос единственное что я слышу.
Они это сделают, так или иначе? Каково состояние там? Насколько это должно быть трудно организовать смерть одной девочки? Я продолжаю свое самоуничтожение.
Мое тело тощее как никогда и и мое сражение против голода является жестоко настолько, что иногда мой животный инстинкт искушается хлебом намазанным маслом или жаренным мясом.
Но я все еще выигрываю
В течение нескольких дней я чувствую себя очень плохо и думаю, что могу наконец уйти из этой жизни, потом я понимаю, что мои дозы морфлия уменьшаются.
Они пытаются медленно избавить меня от этой зависимости.
Но почему?
Конечно, от слабой сойки-пересмешницы будет легче избавиться перед толпой.
А затем ужасная мысль поражает меня:
Что, если они не собираются убивать меня? Что, если у них другие планы относительно меня? Новый способ переделать, обучить, и использовать меня?
Я не буду делать этого.
Если я не могу убить себя в этой комнате, то использую первую же возможность, когда выйду из нее, чтобы завершить начатое.
Они могут откормить меня на убой.
Они могут навести на мне полный глянец, нарядить меня, и сделать снова красивой.
Они могут проектировать оружие мечты, которое оживает в моих руках, но они никогда не будут снова промывать мне мозги чтобы использовать меня в своих целях.
Я больше не чувствую преданности этим монстрам, которые называются людьми, мне отвратительно быть одной из них.
Я думаю Пит понимал что мы разрушаем друг друга, позволяя каким-то мелочам взять над нами верх.
Поскольку что-то абсолютно не нормально с существами, которые жертвуют жизнями своих детей, чтобы уладить разногласия.
Вы можете повернуть это так как вы хотите.
Сноу считал Голодные Игры эффективными мерами контроля.
Коин думала что парашюты ускорят войну.
Но в конце кому это принесет пользу? Никому.
Правда - не приносит пользы никому живущему в мире, где происходят такие вещи.
После двух дней моего пребывания на моем матраце без попыток поесть, попить, или даже взять таблетку морфлия, дверь в мою комнату открывается.
Кто-то обходит вокруг кровати и попадает в поле моего зрения.
Хеймитч.
"Твое испытание закончено," говорит он.
"Давай.
Мы идем домой.
"Домой?О чем он говорит?Моего дома больше нет.
И даже если возможно было бы пойти в этонереальное место, я слишком слаб, чтобы двигаться.
Появляются незнакомцы.
Восполняют жидкость и кормят меня.
Моют и одевают меня.
Один поднимает меня как тряпичную куклу и несет меня до крыши, на планолет, и усаживает на место.
Хеймитч и Плутарх сидят напротив меня.
Через несколько мгновений мы взлетаем.
Я никогда не видела Плутарха в таком хорошем настроении.
Он светится от радости.
"У тебя должен быть миллион вопросов!"
Когда я не реагирую, он отвечает на них в любом случае.
После того, как я застрелила Коин, было столпотворение.
Когда шум утих, они обнаружили тело Сноу, все еще привязанное к столбу.
Мнения расходятся в том, задохнулся ли он, смеясь или был затоптан толпой.
На самом деле это никого не волнует.
Сразу были произведены чрезвычайные выборы, и Пейлор была избрана президентом.
Плутарх был назначен секретарем коммуникаций, что означает, что он устанавливает программы для вещания.
Первым большим переданным по телевидению случаем был мой суд, в котором он был также звездным свидетелем.
На стороне защиты, конечно.
Хотя большей частью заслуга моей реабилитации принадлежит доктору.
Аурелиус, риск которого, представить меня контуженной сумасшедшей очевидно сработал.
Одно условие для моего выпуска состоит в том, что я и дальше буду под его наблюдением, хотя это должно будет происходить по телефону, потому что он никогда не жил бы в заброшенном месте как 12, и я заключена там до следующего приказа.
Правда, никто толком не знает, что сделать со мной теперь, когда война закончена, хотя, если возникнет другая, Плутарх, уверен, что они могли бы найти роль для меня.
И Плутарх рассмеялся.
Кажется его не беспокоит, если другие не оценивают его шутки.
"Ты готовишься к новой войне, Плутарх?" спрашиваю я.
"Ох, не сейчас.
Сейчас мы находимся в том сладком периоде, когда все соглашаются, что наши недавние ужасы никогда не должны повторяться," говорит он.
"Но общественное мнение обычно часто меняется.
Мы - непостоянные, глупые существа с плохими воспоминаниями и большим даром самоуничтожения.
Хотя, кто знает? Возможно этобудет так, Китнисс.
"Что?" Спросила я.
Время продолжать жить.
Возможно мы свидетели развития человеческого рода.
Подумай об этом.
"И затем он спрашивает меня, хотела бы я выступить на новой певчей программе, она начинается через несколько недель.
Что-то веселое было бы хорошо.
Он отправит команду ко мне домой.
Мы не надолго приземляемся в 3 Дистрикте, чтобы высадить Плутарха.
он встречается с Бити для обновления системы вещания
его прощальные напутственные слова для меня"не будь чужой"
когда мы сновав возвращаемся в небо,я смотрю на Хэймитча
"так почему ты возвращаешся в 12-й?"
"кажется,что в КАпитолии они тоже не нашли ля меня места"говорит он
вначале,я не поднимаю этот вопрос
но сомнения продолжают расти
хэймитч никого не убивал
он мог пойти куда угодно
если он возвращается в 12-й,значит ему приказали
"ты должен приглядывать за мной,так?как мой ментор?"он пожимает плечами
затем я понимаю,что это значит
"Моя мама не вернется."
"Нет," сказал он.
он достает конверт из кармана куртки и протягивает его мне
я изучаю деликатные,совершенные буквы
"Она помогает организовать больницу в Четвертом Дистрикте.
Она хотела позвонить тебе позже, как только мы доберемся."
мой палец следует за изящной вязью букв
"Ты знаешь почему она не вернется."
Да, я знаю почему.
потому что между отцом и Прим и пеплом,это место причиняет ей слишком много боли,чем она может вынести
Но очевидно не для меня.
"Ты хочешь узнать кого еще не будет там?"
"Нет," сказала я.
"Я хочу чтобы это было сюрпризом."
как хороший ментор,Хэймитч заставляет меня сьесть сендвич и затем прикидывается что верит,что я сплю всю оставшуюся дорогу
он занят тем,что проверяет каждый отсек планолета на наличие спиртного и складывая его в свою сумку
уже ночь,когда мы приземляемся на лугу в деревне победителей
половина домов светится,включая дом хэймитча и мой
но не дом Пита
кто-то зажег камин на моей кухне
я сажусь напротив него,сжимая письмо матери
"ну,увидимся завтра"говорит хэймитч
когда затихает звон его сумки со спиртным,я шепчу"сомневаюсь"
я не в состоянии встать с кресла
остальная часть дома остается холодной и пустой и темной
я закутываюсь в старую шаль и смотрю на огонь
наверное я засыпаю,потому что следущее,что я вижу-что уже утро и Сальная Сей копошится у плиты
она готовит мне яйца и тосты и сидит со мной пока я не сьедаю все
мы не разговариваем почти
Ее маленькая внучка, которая живет в ее собственном мире, берет яркий голубой моток пряжи из корзины для вязания моей матери.
Сальная Сей говорит ей положить на место, но я сказала что она может взять ее себе.
в этом доме больше никто не вяжет
после завтрака,Сальная Сей моет посуду и уходит но возвращается к обеду,чтобы снова заставить меня поесть
я не знаю,делает ли она это просто по доброте душевной как моя соседка или правительство платит ей зарплату,но она появляется дважды в день
она готовит,я ем
Я пытаюсь обдумать свой следующий шаг.
теперь нет никаких препятсвий чтобы умереть
но мне кажется,что я чего-то жду
Иногда телефон звонит снова и снова и снова, но я не поднимаю трубку.
Хеймитч не разу не появлялся.
может он передумал и уехал,но я подозреваю,что он просто пьян вдрызг
никто не приходит ,кроме Сальной Сэй и ее внучки
после нескольких месяцев в одиночной камере они кажутся мне толпой
"весна сегодня в воздухе"
тебе надо выйти"говорит она
пойди поохоться"
я не покидала дом
я даже не покидала кухню,кроме как для того,чтобы сходить в маленькую ванную в паре шагов от нее
я все еще в той же одежде,в которой покидала Капитолий
Все, что я делаю, это сижу у огня.
смотрю на нераскрытые письма,наваленные на камин
"у меня нет лука"
"проверь коридор"говорит она
когда она уходит,я предпринимаю путешествие вниз по коридору
проверяю его
но спустя пару часов,я все равно иду,неслышной походкой на носочках,словно боюсь разбудить призраков
в кабинете,где я пила чай с президентом Сноу,яя нахожу коробку с кожаной курткой моего отца,нашу книгу растений,свадебную фотографию моих родителей,втулку,которую Хэймитч прислал мне и медальон,который Пит дал мне на часовой арене
два лука и колчана со стрелами,которые спас Гейл в ночь бомбежки,лежат на столе
я надеваю охотничью куртку и оставляю прочие вещи нетронутыми
я засыпаю на диване в гостинной
меня преследуют ужасные кошмары,в которых я лежу на дне глубокой могилы,а каждый погибший человек,которого я знаю по имени,подходит и бросает на меня полную лопату золы
сон довольно долгий,учитывая список людей,и чем глубже я погружаюсь в пепел,тем труднее мне дышать
я пытаюсь позвать кого-нибудь,умоляю их остановиться,но пепел заполняет мой рот и нос и я не могу издать ни звука
тем не менее лопаты не останавливаются
..
...
...
я просыпаюсь с рассветом
бледный утренний свет пробивается из-за края занавески
скрежет лопаты продолжается
все еще наполовину в ночном кошмаре,я бегу по коридору,к входной двери,выбегаю на улицу и за дом,потому что теперь я абсолютно уверена,что могу кричать на мертвого
когда я вижу его,то быстро отступаю
его лицо горит от копания земли под окнами
в тачке пять тощих кустов
"Ты вернулся," сказала я.
"доктор
Аурелиус не позволял мне покинуть Капитолий до вчерашнего дня"говорит Пит
"между прочим,он просил передать тебе,что он не может продолжать притворяться что он вечно лечит тебя"
ты должна брать трубку
он хорошо выглядит
стройный и покрытый шрамами от ожогов,как и я ,но его глаза потеряли это затуманенное измученное выражение
он слегка хмурится,тем не менее,когда заводит меня внутрь
я пытаюсь убрать волосы с глаз и понимаю что они спутались в колтуны
я чувствую необходимость защититься
"что ты делаешь?"
"я ходил в леса этим утром,чтобы выкопать это"
для нее"говорит он
"я думал,что мы могли бы посадить их вокруг дома"
я смотрю на кусты,со свисающими с их корней комьями грязи и задыхаюсь,когда в моем мозгу появляется слово розы
я собираюсь наорать на Пита,когда ко мне приходит полное название цветов
не просто розы,а вечерние примулы
цветок,в честь которого назвали мою сестру
Я кивнула Питу в знак согласия и поспешила обратно в дом запирая дверь за собой.
Но зло внутри меня, не снаружи.
Дрожа от слабости и беспокойства я бегу по ступенькам.
моя нога делает последний шаг и я падаю на пол
Я заставляю себя подняться и зайти в свою комнату.
запах очень слабый ,но все еще чувствуется в воздухе
оно здесь
Белая роза среди сухих цветов в вазе.
ссохшаяся и хрупкая,но держащаяся за то неестественное совершенство,взрощенное в теплицах Сноу
Я хватаю вазу, спотыкаясь спускаюсь на кухню и бросаю все содержимое в горячую золу.
когда цветы разгораются,взрыв голубого пламени окутывает розу и уничтожает ее
огонь снова пожирает розы
на всякий случай я разбиваю вазу
спускаясь вниз и открываю настежь окна спальни чтобы выветрить остатки тошнотворного запаха сноу
но он все еще остается-на моих вещах и в моих порах
я раздеваюсь и чешуйки кожи цепляются за одежду
избегая зеркала,я иду в душ и соскребаю розы с моих волос,моего тела,моего рта
ярко розовая и чувствуя покалывание во всем теле,я ищу что-то чистое чтоб одеться
проходит полчаса прежде чем я распутываю волосы
сальная Сей открывает входные двери
пока она готовит завтрак,я собираю одежду,которую хочу бросить в огонь
по ее предложению я чищу ногти с помощью ножа
покончив с яйцами я спрашиваю ее"куда пошел Гейл?"
"во второй дистрикт"
нашел там какую-то хорошую работу
я то и дело вижу его по телевизору то там,то здесь"говорит она
я копаюсь в себе,пытаясь выявить гнев,ненависть,желание,тоску
я нахожу лишь облегчение
"Я сегодня иду охотиться," сказала я.
"Что ж, я бы не возражала свежей добычи", отвечает она.
я вооружаюсь луком и стрелами и выхожу,намереваясь покинуть 12-й через луг
возле площади я вижу команды людей в масках и перчатках с запряженными лошадьми повозками
просеивающих то,что лежит под снегом после этой зимы
собирая то,что осталось
повозка останавливается у дома мера
я узнаю Тома,старого друга Гейла,остановившегося на миг,чтобы вытереть пот с лица
я помню ,что видела его в 13-м,но должно быть он вернулся
его теплое приветствие дает мне смелость спросить"они нашли кого-нибудь внутри?"
"всю семью"
и двух людей,что работали на них"говорит Том
Мадж.
спокойная и добрая и смелая
Девушка, которая подарила брошь, давшую мне имя.
я тяжело вздыхаю
задаюсь вопросом,присоединится ли она к компании в моих ночных кошмарах сегодня
засыпая пепел лопатой мне в рот
"я думала,что может быть то что он был мером...
..
...
"я не думаю,что то ,что он был мэром 12-го,добавило очков в его пользу"говорит Том
я киваю и продолжаю свой путь,стараясь не смотреть на повозки
все в городе осталось прежним
множество погибших
когда я оказываюсь рядом с моим старым домом,дорога становится запруженой телегами
Луговина исчезла или по крайней мере,существенно изменилась
вырыта глубокая яма и они собирают кости,сбрасывая их в большую братскую могилу моего народа
я пролезаю в дыру и вхожу в леса на свое обычное место
но это все равно не имеет значения
забор больше не охраняется и его подпирают длинные ветви для защиты от хищников
но старые привычки забываются с трудом
я думаю о том чтоб пойти к озеру,но я так слаба,что еле дохожу до места наших встреч с Гейлом
я сажусь на валун,где Крессида снимал нас,но он слишком широкий без его тела позади меня
Несколько раз я закрываю глаза и считаю до десяти, думая, что когда я открою их, он беззвучно появится, как часто делал это раньше.