Я думаю, вы хотели бы найти именно тот, который бы пришелся вам по душе," - говорит Битти.
"Да, я хотел бы."
Рука Гейла обхватывает лук, который привлек мое внимание минуту назад, и он прикладывает его к плечу.
Делает визуальный круг по комнате, заглядывая в прицел.
"Это не кажется справедливым по отношению к оленям,"- говорю я.
"Не думаю что это предназначено для оленей? Не так ли?"- отвечает он.
"Я скоро вернусь,"- говорит Битти.
Он набирает код на панели, и открывается небольшая дверь.
Я смотрю, до тех пор, пока он не исчез и дверь за ним не закрылась.
"Дто было бы легко для тебя? Использовать это на людях?"- спрашиваю я.
"Я не говорил этого."
Гейл направляет лук в мою сторону.
"Но если у меня было оружие, которое, возможно, остановило бы то, что я видел происходило в Двенадцатом...если бы я имел оружие, которое бы смогло помочь держать тебя подальше от арены...
Я использовал бы его."
" Я тоже,"- признаюсь я.
Но я не знаю, что рассказать ему о тех чувствах, которые испытываешь после убийства человека.
О том, как они никогда больше не оставляют тебя.
Бити вернулся обратно с длинным черным прямоугольным чемоданом, которым был неудобно вставлен между скамеечкой для ног и его плечом.
Он остановился и посмотрел на меня.
"Для тебя."
Я положила его на пол и отодвинула задвижку с одной стороны.
Крышка открылась вверх очень тихо.
Внутри чемодана, устеленного темно-бордовым бархатом, лежал ошеломляющий черный лук.
"Ах", - шепчу я в восхищении.
Я подняла и направила его в воздух любуясь изысканным балансом, элегантным дизайном, и изгибом деталей которые так или иначе напоминают крылья птицы вытянутые в полете.
Есть кое-что еще.
Я все еще должна держаться, чтобы убедиться, что я это не выдумываю.
Нет, лук в моих руках настоящий.
Я прижимаю его к щеке и чувствую тихий гул, пробегающий по костям моего лица.
"Что он умеет делать?" - я спрашиваю.
"Говорить 'привет'," - объясняет Бити с улыбкой.
"Он слышит твой голос."
"Он распознает мой голос?" Спросила я.
"Только твой голос," сказал он мне.
«Видишь ли, они хотели чтобы я спроектировал лук который бы выглядел безупречным и простым. Это часть твоего костюма. Но я подумал, какой в этом толк? Я имею ввиду, что если он понадобится тебе когда-то? Не только как модная принадлежность? По-этому, внешний вид я оставил простым, а внутри позволил разыграться моему воображению.»
Так или иначе, лучшее объяснение на практике.
Хотите испытать их?"
Мы хотим.
Ряд мишеней только что был приготовлен для нас.
Стрелы, которые Бити спроектировал для нас, не менее удивительные, чем лук.
С таким луком и такими стрелами, я могу стрелять с точностью более сотни ярдов. Разнообразие стрел - наконечники острые как лезвие, поджигающие, взрывающие, превлатило лук в универсальное оружие. Каждая из них имеет разный цвет стержня.
Думаю что голосовая конструкция вообще мне не понадобится, и я не имею не малейшего представления зачем его нужно использовать.
Для того, чтобы лишить стрелы их уникальной особенности, мне нужно лишь сказать им «Спокайной ночи»
И затем они потеряют свои свойства пока мой голос не разбудит их снова.
В отличном настроении я возвращаюсь к своей подготовительной команде, оставив Бити и Гейла.
Я сижу терпеливо во время моего макияжа и примерки моего костюма, который теперь включает в себя кровавую повязку на моем шраме, которая показывает что я была в боевых действиях.
Вения дополняет костюм брошью Сойки-пересмешницы выше моего сердца.
Я беру свой лук и футляр с обычными стрелами, которые сделал Бити, зная, что я не смогу перемещаться с большим грузом.
Затем мы выезжаем на съемочную площадку, где как мне кажется мы будем часами стоять пока мне поправляют макияж, настраивают освещение, и корректируют высоту дыма.
В конце концов количество команд, которые исходили из застекленной будки, от неизвестных и невидимых мне людей, становилось все меньше и меньше
Фульфия и Плутарх начинают тратить больше времени на изучение моего вида нежели на корректировку.
И наконец-то тишина на съемочной площадке.
Меня снимают 5 минут, для того чтобы потом обсудить.
Затем Плутарх говорит «Думаю, что этого достаточно»
Мне делают знак подойти под монитор.
Затем проматывают назад последние 5 минут записи и я смотрю на женщину на экране.
Она кажется намного выше и более вношительнее чтом я.
Ее лицо испачканное, но сексуальное.
Ее брови, черные и изогнутые в форме неповиновения.
Немного дыма – наводит на мысль, что она либо только что была потушена, либо это вспышка пламени исходящая от ее одежды.
Я не знаю, кто эта женщина.
Финик, который скитался по съемочной площадке несколько часов, подошел ко мне сзади и сказал, с намеком но его старый юмор, «Они захотят либо убить тебя, либо поцеловать, либо быть тобой»
Все очень взволнованы и довольны своей работой.
Уже время перерыва на обед, но они настаивают и мы продолжаем.
Завтра мы сосредоточимся на выступлении, интервью и как меня представить в виде участника повстанческих боев.
Сегодня они хотят лишь один слоган, лишь один штрих который поместится в короткую заставку, для того, чтобы показать Коин.
«Люди Панема, мы боремся, мы бросаем вызов, мы положим конец голоду во имя справедливости!» Вот этот слоган
Кстати, могу сказать, что они работали над ним в течении нескольких месяцев, а может быть и лет, и действительно гордятся им.
Но для меня это выглядит нелепо и смешно
Не могу даже представить что это можно сказать в реальной жизни – если только не сказать это с насмешкой и используя акцент Капитолия.
Как Гейл, когда он сэмитировал голос Эффи Тринклс «Может и у вас когда-нибудь будет шанс». Но Фульфия изобразила только что закончившееся сражение, в котором я участвовала, лежащие вокруг меня трупы товарищей по оружию. И для того чтобы объединить живых, я должна повернуться к камере и выкрикнуть слоган!
Я вернулась на свое место и машина с дымом включилась. Кто-то попросил тишины и камера начала снимать, и я услышала «Внимание! Мотор!» И я натянула лук над моей головой и прокричала с вызовом в голосе «Люди Панема, мы боремся, мы бросаем вызов, мы положим конец голоду во имя справедливости!»
На местах была мертвая тишина. Она продолжалась и продолжалась.
Наконец-то прозвучал щелчок и отвратительный смех Хеймича залил студию. Он попытался сдержать себя только для того чтобы сказать «И это, мои друзья, как умирает революция»
6
Шок от услышанного вчера голоса Хеймича, от познания что он был не только официальный, но и имел особое влияние на мою жизнь снова, привело меня в ярость. Я покинула студию немедленно и не отреагировала на его замечание с о студийной будки сегодня. Несмотря на это, я знала что он был прав насчет моего выступления.
Это захватило его с утра для того чтобы убедить других в моей ограниченности и недостаточности образа. И я не могу добиться результата. Я не могу стоять в телевизионной студии одетой в костюм, накрашенной, в облаке фальшивого дыма и вести дистрикты к победе. Это невероятно, как долго я должна мучиться перед камерами. Конечно же присутствие Пита на это повлияло бы. Но одна, я не могу стать Сойкой – пересмешницей.
Мы собрались вокруг огромного стола для переговоров. Коин с ее людьми, Плутарх, Фульфия, моя подготовительная команда, группа с двенадцатого, которая также включала в себя Хеймича и Гейла, также и других, присутствие которых я не могла объяснить, таких как Ливи и Сальная Сью. В последнюю минуту Финик привез Бити в сопровождении Далтона, эксперта по рогатому скоту с 10-го дистрикта. Я предположила что Коин должно быть собрала столь разношерстную компанию для того, чтобы освидетельствовать мой провал.
Но так или иначе, это Хеймич их пригласил, и как я поняла их его слов, что каждый пришел из собственного интереса. Это первый раз когда мы оказались вместе в одной комнате, после того как я его поцарапала. Я избегала смотреть на него прямо, но мельком уловила его отражение на приставном столике который располагался вдоль стены. Он выглядел слегка пожелтевшим и потерял достаточно много в весе, он имел усохший вид. И затем я испугалась, что он умирает. Я должна переубедить себя, что мне это безразлично.
Первое, что сделал Хеймич, это показал пленку которую мы только что отсняли. Я заметила тихий новый возглас рядом с Плутархом и Фульфией. Все, и мой голос и мое тело было несвязным, отдельным как будто я марионетка и мной манипулирует невидимая сила.
«Хорошо» Сказал Хеймич когда закончился показ. «Может кто-нибудь хочет доказать, что это поможет нам выиграть войну?» Никто не отозвался «Это сэкономит время. Итак, давайте помолчим с минуту. Я хочу чтобы каждый подумал об одном случае когда Кетнисс Эвердин искренне тронула вас. Не тогда, когда вы были поражены ее прической, не тогда, когда ее одежда пылала и не тогда когда она эффектно выпускала стрелу. Не тогда, когда Пит делал из нее, то что видели вы. Я хочу услышать один момент, когда она заставила вас почувствовать что-то по настоящему реальное»
«Хорошо» Сказал Хеймич когда закончился показ. «Может кто-нибудь хочет доказать, что это поможет нам выиграть войну?» Никто не отозвался «Это сэкономит время. Итак, давайте помолчим с минуту. Я хочу чтобы каждый подумал об одном случае когда Кетнисс Эвердин искренне тронула вас. Не тогда, когда вы были поражены ее прической, не тогда, когда ее одежда пылала и не тогда когда она эффектно выпускала стрелу. Не тогда, когда Пит делал из нее, то что видели вы. Я хочу услышать один момент, когда она заставила вас почувствовать что-то по настоящему реальное»
Продолжительное молчание, и я начинаю думать, что это никогда не закончится, когда наконец-то Леви произнес «Когда он вышла добровольцем за Прим на Жатве. Потому, что я уверен, она сознательно шла на гибель»
«Хорошо. Прекрасный пример» сказал Хеймич. Он взял фиолетовый карандаш и сделал заметку в своем блокноте – «Доброволец за сестру на Жатве». Хеймич посмотрел вокруг стола: «Хто-нибудь еще?»
Я была удивлена следующим, кто имел что сказать. Это был Богс, кто на мой взгляд был мускулистым роботок который действовал только по проказу Коин. «Когда она пела песню, пока умирала маленькая девочка» Где-то в моей голове возник Богс в образе маленького мальчика который впал в уныние в общественной столовой. Может он не робот после этого.
«Верно, у кого не же не сожмется сердце при виде такого?» сказал Хеймич, и сделал запись.
«Я плакала, когда она напоила Пита снотворным, для того чтобы достать ему лекарства и когда она подарила ему прощальный поцелуй» выпалила Октавия, а затем прикрыла свой рот рукой, как будто была уверенна, что это было ошибкой.
Но Хеймич только одобрительно кивнул: «О, да. Усыпить Пита, чтобы спасти ему жизнь. Очень трогательно»
В моей голове всплывают воспоминания, быстрые и беспорядочные. Когда я взяла Риту как союзника. Моя протянутая рука к Чефу в ночной встрече. Попытка спасти Мегги. Снова и снова, когда я беру остатки ягод, что значило разные вещи для разных людей. Любовь Пита. Отказ соглашаться с правилами наравне с невероятным преимуществом. Брошенный вызов жестокости Капитолия.
Хеймич поднял свой блокнот: «Итак, вопрос в том, что общего между всем этим?»
«Это была Кетнисс» тихо сказал Гейл. «Никто не говорил ей что делать или говорить»
«Конечно, да» воскликнул Бетти. Он протянул руку и в знак одобрения похлопал по моей руке «Итак, мы должны только оставить тебя одну, правильно?» Люди засмеялись. Я только немного улыбнулась.
«Это все конечно очень хорошо, но не очень нам поможет» Раздражительно сказала Фульфия «Вообще-то, благоприятные стечения обстоятельств, которые делают ее непревзойденной в некоторой степени ограничены тут в тринадцатом дистрикте! Если вы только не предлагаете ее бросить в разгар сражения»
«Это именно то, что я и предлагаю» сказал Хеймич «Поместить ее на поле битвы и только держать включенными камеры»
«Но люди думают что она беременна!» заметил Гейл.
«Мы распространим слух, что она потеряла ребенка от электрического шока на арене» возразил Плутарх «Очень грустно. Очень печально»
Идея отослать меня сражаться очень спорная. Но Хеймич крепко держится своей идеи. Если я выполню свою работу хорошо только в реальной жизненной обстановке, тогда я должна идти. «Мы всегда даем ей наставления и указываем путь по которому нужно идти, лучшее на что мы можем надеяться, так это то, что все будет хорошо. Все это должно исходить от нее самой. Это то, на что люди отреагируют»
«Даже если мы будем осторожны мы не можем гарантировать невредимость» говорит Богс. «Она будет мишенью для каждого»
«Я хочу идти» отрезала я. «Я не помогу мятежникам здесь»
«А если тебя убьют?» спрашивает Коин
«Будьте уверены, вы получите отснятый материал. Вы сможете использовать его где-либо» отвечаю я.
«Хорошо» говорит Коин. «Но давайте заснимем первый шаг вовремя. Найдем ситуацию которая представляет наименьшую опасность и которая сможет вызвать у тебя спонтанную реакцию» Она ходит вокруг стола и изучает карту расположения дистриктов с занимаемыми позициями войск в реальном времени. «Поместите ее в Восьмой этим вечером. Тут была тяжелая бомбардировка этим утром но нападение кажется перешло в этом направлении. Я хочу, чтобы ее снабдили группой телохранителей. Камера будет снимать на земле. Хеймич, ты будешь находиться в воздухе и контактировать с ней. Давайте посмотрим что из этого получится. Кто-нибудь имеет какие либо дополнения?»
«Умойте ей лицо,» говорит Делтон. Все обернулись к нему. «Она все еще девочка, а вы сделали ее похожей на 35-летнюю. Чувство, как будто к этому приложил руку Капитолий»
Когда Коин закрывала заседание, Хеймич спросил ее можно ли ему переговорить со мной с глазу на глаз. Остальные ушли, за исключением Гейла, который неуверенно колебался стоя возле меня. «О чем ты беспокоишься» Спросил Хеймич. «Я хочу быть одним из ее телохранителей»
«Хорошо» сказала я Гейлу и он уходит. Затем остается только приглушенный шум инструментов и урчание вентиляционной системы.
Хеймич сел напротив меня. «Мы собираемся работать вместе, снова. Ты можешь идти. Только скажи это»
Мои мысли спутанные, злость и ненависть возвращает меня назад на воздушный корабль. Горечь мысли преследует меня. Все что я скажу так это «Я не могу поверить, что ты не спас Пита»
«Я знаю» ответил он.
Чувство неполноты. И не потому что он не извиняется. А потому что мы были командой. Мы заключили договор чтобы спасти Пита. Сделка малореалистичная между напившимися ночью людьми, но это это сделка. И глубоко в сердце я знаю, мы оба потерпели неудачу.
«Нет, ты скажи это!» я говорю ему.
«Я не могу поверить что ты отпустила его со своего поля зрения той ночью» говорит Хеймич.
Я кивнула. Это так. «Я снова и снова прокручивала все в моей голове. Что я могла сделать, чтобы держать его возле себя без раскола нашего союза. Но ничто не приходит мне в голову.»
«Ты не имела выбора. И если бы я мог остановить Плутарха и спасти его той ночью я бы спустил весь экипаж вниз. И врядли бы мы тогда сбежали». Я наконец встретилась глазами с Хеймичем. Серые и глубокие окруженные кругами бессонных ночей. «Он не погиб пока, Кэтнисс»
«Мы до сих пор в игре» Я стараюсь сказать это уверенно, но мой голос подводит меня.
«До сих пор. И я до сих пор твой ментор» Хеймич направил свой карандаш на меня. «Когда ты на земле, помни я в воздухе. Я буду иметь лучший обзор, поэтому делай то что я тебе буду говорить»
«Посмотрим» отвечаю я.
Я возвращаюсь в комнату и смотрю как полосы моего макияжа исчезают по водостоку в то время как я оттираю свое лицо. Лицо в зеркале выглядит коряво с неровной кожей и уставшими глазами, но она напоминает меня. Я отрываю свой ручной контроллер, оставляя ужасный порез от следящего устройства. Здесь. Он тоже напоминает меня.
Пока я буду в зоне сражения, Битти помогает мне с приспособлениями костюма Цинны. Чтобы головной убор с переплетающимся металлом лежал по моей голове. Чтобы гладкость материи могла отступать защитному слою. Я не хочу тратить на это лишнее время. Защитный жилет это защита моих жизненно важных органов. Маленький наушник прикреплен к моему воротнику проводом. Битти спрятал защитную маску в моем поясе, которую я должна буду одеть в случае газовой атаки. «Если ты увидишь, что кто-то сбрасывает то, что ты не можешь объяснить, надевай ее немедленно» говорит он. Наконец он привязывает отдельным ремнем три цилиндра стрел на моей спине. «Помни только, правая сторона – огонь, левая – взрывы, центр – сражение. Тебе это не потребуется, но лучше запомнить, чтобы потом не пожалеть»
Богс показывает мне мое сопровождение воздушного экипажа внизу. Как только лифт приезжает, появляется Финик в возбужденном состоянии: «Кетнисс, они меня не отпускают! Я говорил им, что я в порядке, но они не пускают меня на воздушный корабль!»
Я посмотрела на Финика – его оголенные ноги между больничной одеждой о тапочками, его спутанные волосы, наполовину завязанная в узел веревка обвитая вокруг пальцев, в его глазах дикий блеск я знаю, что любое возражение с моей стороны будет бесполезно. Не думаю что взять его это хорошая идея. Поэтому я бью себя рукой по лбу и говоря «Ой, забыла. Ох это дурацкое сотрясение. Я хотела сказать тебе что Бити включил тебя в особые войска. Он разработал для тебя новый трезубец.»
На слове трезубец Финик воспрял духом «Правда? Что он делает?»
«Я не знаю, но если это подобно моему луку и стрелам, то он тебе понравиться» сказала я. «Ты должен будешь потренироваться с ним»
«Хорошо, конечно. Думаю что я потренируюсь прямо здесь» он сказал
«Финик? Может ты сначала оденешь штаны?» говорю я
Он посмотрел вниз на свои ноги так как будто заметил свое одеяние впервые. Затем он скинул свое больничное платье, оставшись в одном нижнем белье. «Почему? Ты находишь это…» он встал в смехотворную и дерзкую позу «Ты думаешь, что это отвлекает?»