"Ты отлично справилась" - говорит он.
Ну, я не упала в обморок, не бросила это и не выбежала с криками. В основном, я лишь находилась во власти бушующих эмоций, вращающихся в этом месте.
"У нас получилось здесь немного хорошего материала," говорит Крессида
Я смотрю на насекомого -оператора,заливающегося потом под своим оборудованием. Мессалл набрасывал заметки. Я забыла, что они снимали меня.
"Я не сделала так уж много, правда" - говорю я.
"Вы поверьте в себя за то, что Вы сделали в прошлом," говорит Боггс
Что я сделала в прошлом? Я думала о следе разрушений на моем пути - мои колени ослабли и Я соскользываю вниз в сидячее положение.
"Это смешанные вещи. Ну, вы не дальновидная. (дословно:Ну, вы не совершенным дальнего прицела. Но раз быть тем, чем они, вам придется делать ", говорит Богс
Гейл садится на корточки рядом со мной, качая головой.
"Я не могу поверить, что ты позволила всем этим людям прикасаться к тебе. Я все ожидал, что ты рванешь к двери."
"Заткнись," сказала я со смехом.
"Твоя мама будет очень гордиться тобой, когда увидит пленку"- говорит он.
"Моя мама даже не заметит меня. Она будет в ужасе от здешних условий."
Я поворачиваюсь к Боггсу и спрашиваю: "И так в каждом дистрикте?"
"Да. Большинство под атакой. Мы пытаемся предоставить им помощь где только можно, но этого не достаточно."
Он остановился на минуту, отвлеченный чем-то в его наушнике. Я осознала, что не слышала голос Хеймитча и повертела в руках свой, думая о том, сломан ли он.
"Мы направляемся на взлетно-посадочную полосу. Немедленно", - говорит Боггс, поднимая меня на ноги одной рукой.
"Есть проблема."
"Какого рода проблема?" - спрашивает Гейл.
"Наступающие бомбардировщики", - отвечает Боггс.
Он дотягивается до моей шеи и рывком одевает шлем Цинны мне на голову. Давайте двигаться Не увереная в том, что происходит, я бегу вдоль фасада склада, направляясь к аллее, которая приводит к взлетно-посадочной полосе. Но я не чувствуют какой-либо непосредственной угрозы. В небе пусто, оно безоблачно голубое. На улице тоже никого, исключения - люди, которые везут раненых в больницу. Там нет врагов, нет сигнала тревоги. Затем сирены начинают вопить. Через несколько секунд низколетящие V-образныe бомбардировщики Капитолия появились над нами, и бомбы начинают падать. Меня сбило с ног, в переднюю стену склада. Только жгучая боль выше внутренней стороны моего правого колена.
Что-то ударило мне в спину, но кажется не проникло через мой жилет. Я пытаюсь встать, но Боггс толкает меня обратно вниз, прикрывая мое тело собственными. Земля подо мной колеблется, бомба за бомбой падает с самолетов и взрывается. Это ужасающее чувство, быть прижатой к стене,пока дождь из бомб падает вниз. Что же это было за выражение, которое мой отец использовал для того чтобы было легче убить? Вроде стрельбы по рыбе в бочке. Мы все рыбы, а улица - бочка.
"Kитнисс! "Я поражена голосом Хэймича в моем ухе.
"Что? Да, что? Я здесь!" Спросила я.
"Послушай меня. Мы не можем приземлиться во время бомбежки, но обязательно, чтобы Вас не нашли," говорит он.
Так что они не знают, что я здесь?" Как обычно, я принимаю, что именно мое присутствие навлекло наказание.
"Разведка, думает, что нет. что этот рейд был уже запланирован", говорит Хэмич.
Теперь голос Плутарха становится спокойным, но твердым (сильным). Голос Главы Устроителя Игр используется для выстрела под давление. "есть голубой склад 3 под вами. Это бункер в дальнем северном углу. Вы можете туда попасть?"
"Мы сделаем все возможное," говорит Боггс.
Голос Плутарх, должно быть, был слышан у каждого в ушах, потому что мои телохранители и экипаж тут же встали. Мой взор инстинктивно ищет Гейла и видит, что он на ногах, целый и невредимый.
"У вас есть ровно 45 секунд до начала новой волны", говорит Плутарх.
Я кряхчу от боли, так как моя правая нога поддерживает тело, но все равно продолжаю двигаться. Нет времени для изучения травмы. В любом случае, лучше сейчас не смотреть. К счастью, на мне ботинки, которые придумал Цинна. Вступая в контакт с асфальтом, они мягко пружинят, при каждом шаге. Я бы была безнадежно неуклюжей в той паре, которые быле предназначены мне в 13-ом. Боггс играет ведущую роль, но никто не проходит мимо меня. Вместо этого, они идут одинаковым со мной темпом, защищают меня со всех сторон и со спины. Я заставляю себя бежать, в то время ка секунды истекают Мы проходим второй серый склад и бежим вдоль коричнево грязного здания. Впереди, я вижу, синий выцветший фасад. Дом бункера.
Мы только что достигли другой аллеи, нужно только пересечь ее, чтобы добраться до двери, когда начинается следующая волна бомбёжки. Я инстинктивно погружаюсь в аллею и качусь к голубой стене. На этот раз это Гейл который бросается ко мне, чтобы обеспечить еще один уровень защиты от бомбардирвки. В этот раз она продолжается дольше, но мы находимся дальше я поворачиваюсь в сторону и обнаруживаю себя глядящей прямо в глаза Гейла. На мгновение мир отступает, и есть только его раскрасневшееся лицо, его пульс видимых на виске, его слегка раскрытые, потому что он пытается отдышаться.
"Ты в порядке?" спрашивает он, его слова почти заглушает взрыв.
"Да. Я не думаю, что они видели меня," отвечаю я
"Я имею в виду, они нас не приследуют. Нет, они нацелены на нечто другое, "говорит Гейл
"Я знаю, но там позади ничего нет, но.." мы осознаём одновременно
Больницa. Мгновенно вскочил Гейл и другие крича.
"Они целятся на больницу!"
"Не ваша проблема,"-говорит Плутарху твердо.
"идите в бункер но там же ничего нет, кроме раненных! говорю я
"Китнисс."
"Я слышу, предупреждение в голосе Хэймича и знаю, что будет. Даже не думай о...! я свободно выдёргиваю динамик и оставляю висеть на проволке.
с ушедшим отвлечением, я слышу другой звук. Огонь пулемёта, который исходит с крыши грязно-коричневого склада по аллее Кто-то даёт ответный огонь. Прежде чем кто-то может остановить меня, я делаю след для доступа на лестницу и начинаю взбираться Лазанье. Одна из вещей, которую я делаю лучше всего.
"Не останавливайся!" Я слышу Гейлa за моей спиной.
Потом я слышу звук от его ботинка на чьем-то лице. Если это Боггс, то Гейлу придется дорого заплатить за это позже. Я поднимаюсь на крышу и сама тащу на смолу. Я достаточно долго останавливалась, чтобы вытащить Гейла рядом со мной, а потом сняла по ряду гнезд пулемета на боковой улочке склада. Каждый выглядит укомплектованным для нескольких мятежников. Мы проскальзываем к пулеметным гнездам с парой солдатов, сгорбленных над барьером.
"Боггс знает, что вы здесь?"
Слева от себя я вижу Пэйлор возле одной из пушек, смотрящую на нас насмешливо. Я стараюсь быть уклончивой, без открытой лжи.
"Хорошо, он знает, где мы."
Пэйлор смеется.
"Держу пари, он знает. Вы тренировались в этом?"
Она похлопала по стволу своего пистолета.
"Да. В Тринадцатом", - говорит Гейл.
"Но я бы предпочел наше оружие."
"Да, у нас есть наши луки."
Держа его в руках, понимаю, что он выглядит скорее декоративно.
"Он более смертоносен, чем он выглядит."
"Он должен быть", - говорит Пэйлор.
"Хорошо. Мы ожидаем еще как минимум три волны. Они должны опустить свое невидимое поле перед тем как отпускать бомбы. Это наш шанс. Оставайтесь на земле!"
Я переменила позу, чтобы можно было стрелять, стоя на одном колене.
"Лучше открыть огонь", - говорит Гейл.
Я киваю и достаю стрелу из моего правого колчана. Если мы не попадем в цель, эти стрелы упадут где-то... скорее всего на складском помещении через улицу. Огонь может быть потушен, но разрушение и взрыв могут сделать непоправимое. Внезапно, он появляются в небе, двое спускаются вниз, примерно в ста ярдах от нас. Семь малых бомбардировщиков в форе V.
"Гусь!" - воплю я Гейлу.
Он поймет, что именно я имею ввиду. Во время сезона миграции, когда мы охотимся на домашних птиц, мы разработали систему деления птиц, для того, чтобы не целится в одну и ту же. Я получаю дальнюю сторону V, Гейл принимает ближнюю и мы стреляем по очереди в переднюю прицу. Больше нет времени для дальнейшего обсуждения. Я оцениваю скорость вертолета и позволяю моей стреле лететь. Я поймала внутреннее крыло одного из них, вызывая вспышку пламени. Гейл не попадает в самолет. Огонь разгорается на крыше пустого складского помещения напротив нас. Он чертыхается на одном дыхании. Вертолет, в который я попала, отклоняется от курса, но все равно выпускает бомбы. Все же, он не исчезает. Ни один другой же я полагаю, был ранен в результате обстрела. Разрушение должно препятствовать активации защитного поля.
"Хороший выстрел",- говорит Гейл.
"Я даже не целилась в тот" - бормочу я.
Я зафиксировала свой взгляд на вертолете напротив.
"Хороший выстрел",- говорит Гейл.
"Я даже не целилась в тот" - бормочу я.
Я зафиксировала свой взгляд на вертолете напротив.
"Они быстрее, чем мы думали."
"На позиции!" - кричит Пэйлор.
Следующая волна вертолетов только что появилась.
"Огонь не подходит" - говорит Гейл.
Я киваю, и мы оба достаем стрелы, оснащение взрывчаткой. Те склады в любом случае выглядели пустыми. Как самолет развертки, молча, я делаю другое решение.
"Я встаю!" - я кричу Гейлу и поднимаюсь на ноги.
Это и есть позиция, с которой я попаду с наилучшей точностью. Я веду раньше и точно попадаю в точку плоскости, его живот зрывается и остается отверстие. Гейл попадает в хвост второго. Он переворачивается и падает на улицу, положив начало серии
взрывов, а его груз уходит. Без предупреждения, образуется третья V-образная серия. На этот раз, Гейл попадает прямо в указанный самолет. Я попадаю в крыло другого бомбардировщика, заставляя его закружится и упасть на другой самолет. Вместе они обрушиваются на крышу складского помещения напротив госпиталя. Четвертый идет вниз от огня.
"Ладно, вот и все", говорит Пэйлор
Пламя и тяжелый черный дым от крушения затуманивают наш обзор.
"Они попали по госпиталю?"
"Должны были", - говорит она угрюмо.
В то время, как я спешу по направлению к лестнице дальнего конца складского помещения, вид Мессалла и одного из "насекомых", появившихся из воздуха, удивляет меня. Я думала, что они до сих пор внизу, на аллее.
"Они как будто выростают на мне" сказал Гейл.
Я взбираюсь вниз по лестнице. Когда мои ноги касаются земли, я нахожу телохранителя, Крессиду и других "насекомых", ожидающих нас. Я ожидаю сопротивления, но Крессида лишь машет мне, чтобы я следовала за ней в госпиталь.
Она кричит: "Меня это не волнует, Плутарх! Просто дай не еще пять минут!"
Не спрашивая, можно ли мне пройти, я шагаю по улице.
"О, нет", - шепчу я, увидев госпиталь.
Или то, что было госпиталем. Я продвигаюсь через раненых, через горящие обломки самолета, останавливаясь на бедствии передо мной. Люди кричат, отчаянно бегут куда-то, но не могут помочь. Бомбы упали на крышу госпиталя, и огонь распространился по зданию, где люди фактически оказалсь в ловушке. Собралась группа спасателей, пытающихся расчистить путь внутрь. Но я уже знаю, что они найдут. Если развалины и огонь не настигли их, значит это сделал дым. Гейл кладет руку на мое плечо То, что он это делает, лишь подтверждает мои подозрения. Шахтеры не отказываются от аварии, значит пока не безнадежно
"Пошли, Китнисс. Хеймитч говорит, что они подадут нам скоростное судно", - говорит он.
Но, кажется, я не в состоянии двигаться.
"Почему они это делают? Почему они целятся по людям, которые уже умирают?" - я спрашиваю его.
Напугать других. Помешать раненным обратитсяь за помощью. Те люди, они были уже использованным материалом. По крайней мере, для Сноу. Если Капитолий победит, зачем им будет нужна кучка покалеченных рабов? Я вспомнила все те годы в лесах, когда я слушала выступления Гейла против Капитолия. Я, не обращавшая на это внимания. Удивляясь, почему его вообще беспокоит анализирование их мотивов. Зачем думать, как наш враг никогда не думает. Ясно, что это что-то значило сегодня.
Когда Гейл спрашивал о существовании госпиталей, он не думал о болезнях, а об этом. Потому что он никогда не недооценивал жестокость тех, с кем нам пришлось столкнуться. Я повернулась спиной к госпиталю и увидела Крессиду, окруженной "насекомыми", стоящей в паре ярдов от меня. Она вела себя скованно. Даже прохладно.
"Китнисс", сказала она, " Президент Сноу только что показал эту бомбёжку в прямом эфире.
И затем он выступил с объявлением, о том, что таким образом шлет послание мятежникам.
"Что насчёт тебя? Ты хотела бы что-нибудь сказать повстанцам?"
"Да" - прошептала я.
Красный мерцающий свет на одной из камер ловит мой взгляд. Я знаю, что меня снимают.
"Да" - говорю я более уверено.
Все отходят назад от меня - Гейл, Крессида, "насекомые" - давая мне свободное место. Ноя осталась сфокусированной на красном свете.
"Я хочу сказать мятежникам, что я жива.
Что я прямо здесь, в Восьмом Дистрикте, где Капитолий только что разбомбил госпиталь, полный невооруженных мужчин, женщин и детей. Выживших не осталось. Шок, который я спытывала, начинает превращаться в ярость.
"Я хочу сказать людям о том, что если вы хотя бы на одну секунду думаете, что Капитолий будет относиться к нам справедливо, если будет соглашение о прекращении огня, вы заблуждаитесь. Потому что вы знаете, кто они что они делают. мои руки поднимаются почти автоматически,словно чтобы осознать весь ужас вокруг меня
"вот что они делают!и мы должны нанести ответный удар!"
я теперь иду на камеру,перенося на нее мой гнев
"президент Сноу говорит что он посылает нам сообщение?чтож,у меня тоже есть одно для него ты можешь пытать нас,и бомбить нас и сжигать наши дистрикты до основания но ты видишь это?"одна камера следует за моим пальцем,указывающим на самолеты,горящие на крыше склада напротив нас
печать капитолия ясно видна на горящем крыле.
"огонь пойман!"теперь я кричу,уверенная что он не пропустит ни слова
"И если мы сгорим,то вы сгорите вместе с нами!"мои последние слова повисают в воздухе
Я чувствую, что время застыло. Поднялось вверх в облаке, который генерирует тепло не от месте, где я нахожусь, но из моего собственного бытия.
"Снято!" голос Крессиды возвращает меня обратно в реальность, гасит меня.
Она кивает одобрительно
"Это цепляет".
8
Боггс появляется и крепко схватывает меня за руки, но я не планирую побег сейчас. Я оглядываюсь на больницу-как раз вовремя,чтобы увидеть,как остальная конструкция рушится-и весь мой пыл проходит. Всех этих людей, сотней раненых, родственников, врачей из 13, больше нет. Я возвращаюсь к Боггу, вижу опухоль на его лице оставленную сапогом Гейла. Я не эксперт, но я уверення что его нос сломан. Его голос более покорный чем рассерженный,все же. Обратно на взлетно-посадочную полосу. Я покорно делаю шаг вперед и вздрагиваю от боли позади моего колена. Прекращение потока адреналина свидетельствовало о прекращении ситуации, и части моего тела соединились в хоре жалоб. Я ударилась и кровавые, и что-то, кажется, стукнуло в моем левом виске внутри черепа. Боггс быстро осматривает мое лицо, затем хватает меня и бежит на взлетно-посадочную полосу.
На полпути меня вырвало на его бронежилет. Трудно что-то сказать, потому что он задыхается, но я думаю, что он вздыхает. Малое судно на воздушной подушке, отличающееся от той, которая перевозила нас, ждет от взлетно-посадочной полосе. Вторая часть моей команды на борту, мы взлетаем. На этот раз окна и сидения неудобные. Кажется, что мы, в каком-то грузовом судне. Богс оказываеи экстренную медицинскую помощь людям, чтобы они продержались до прибытия в 13-й.
Я хочу снять свой жилет, так как я получила изрядное количество блевотины на него, но слишком холодно, чтобы думать об этом. Я лежу на полу, головой на коленях Гейла. Последнее, что я помню, Богс растилает пару мешков из мешковины на меня. Когда я просыпаюсь, мне тепло и я в моей старой кровати в больнице. Моя мать тут, проверяет мои жизненно важные функции.
"Как ты себя чувствуешь?"
"Немного потрепанной, но все в порядке", говорю я.
"Никто даже не сказал нам, пока вы не пришли", говорит она.
Я чувствую укол вины. Если вашей семье пришлось отправить тебя дважды Голодные игры, то это вы подробно должны упускать из виду.
"Извини. Они не ожидали атаки. Я просто должна была посетить пациентов ", объясню я.
В следующий раз я буду ясно обговаривать их с вами.
"Китнисс, мне никто ничего не разъясняет," сказала она.
Это правда. Даже я этого не делаю не с тех пор как умер мой отец. Зачем притворятся? \
"Хорошо, я попрошу их...в любом случае ставить вас в известность."
На ночном столике часть шрапнели, которую они удалили из моей ноги. Врвчи больше озабоченны состоянием моего мозга, который вероятно пострадал при взрывах, что наложилось на неисцелённое до конца сотрясение. Но у меня не двоится в глазах, и мыслю я достаточно ясно. Я уснула ближе к вечеру и спала ночью, и сейчас я умираю от голода. Мой завтрак неутешительно мал. Только пару кусков хлеба вымоченых в теплом молокее. Меня позвали вниз, на утреннее собрание Управления. Я начинаю подниматься, но потом понимаю, что они планируют подвезти мою больничную койку прямо туда. Я хочу идти, но это исключено, по-этому я преодолеваю свой путь в инвалидном кресле. Я чувствую себя хорошо, правда. Не считая моей головы, ног и боли от ушибов, и тошноты, которая напала меня спустя пару минут, как я поела. Возможно инвалидное кресло-хорошая идея. Поскольку они направляют меня вниз,я начинаю беспокоиться о том, перед чем окажусь