— Гунн много старше нас обоих. Мне нужны сильные люди — ты пойдешь со мной?
— Нет, Бор, твое дело, ты и иди.
— Что ж, дело хозяйское. Но знал я тебя как неплохого ладейного мастера, хотя, вижу, давно ты этим не занимаешься. Прошу только — мне ворочаться надо будет, а не на чем. Сделай милость, надсади борта челнока, чтобы вышла лодка на несколько человек, на которой можно было бы сплыть бережком на юг.
— Ладно, сделаю. Только не стала бы она твоей погребальной ладьей, князь. Стоит ли связываться с теми, из-за гор?
— А уж это — мое дело, Одар! Подай тебе Юмбел счастья, авось свидимся! — С тем они разошлись, будто не земляки встретились.
Четверо людей, одетых в теплые кожаные куртки и штаны, с мешками провизии за плечами двинулись в лес, по направлению к подножию гор. Люди и собака молча провожали их взглядами, не надеясь увидать больше никого или почти никого из них. Ибо разнесся уже слух, что они идут в сердце гор, а мрачные ущелья Тундар считались краем смерти…
Целый день шли они непрерывно и переночевали в непривычно тихом и разреженном лесу. На следующий день лес начал редеть еще больше. В темноте они подошли к грозно нависающим горным склонам. Разбив лагерь, развели маленький костерок, надежно укрыв его от посторонних глаз. Лоптюж вынул из рукава изображение лося, сделанное из кости, и, воткнув основанием в землю, долго молился ему о чем-то.
— Завтра мы входим в горы, и вы должны будете поступать так, как говорю я. По крайней мере пока не достигнем сердцевины их, куда я никогда не заходил, — сказал он перед тем как уснуть.
Утром они вошли в ущелье, и скалы виднелись по сторонам, обступая редкий лес.
— Здесь, в горах, живут люди?
— Да, немногочисленные охотники… — отвечал Лоптюж. — Они платят дань мехами этим…
Ущелье было трудным, деревья иногда росли среди гигантских глыб, дно все поднималось. Внезапно впереди открылась широкая луговина, окруженная скалами.
— Стойте! И тише! — приказал проводник.
— Что такое?
— Смотрите. Видите траву? Круги… — В самом деле, во многих местах трава была выкошена кругами. Одни покосы успели пожухнуть, другие казались совсем свежими.
— Здесь, в этой долине обитают «поят» — косцы. Никто не знает что это и как они появились. Говорят, их вызвали ненянг из темного мира, чтобы преградить путь народу Сейдов… Они обитают лишь здесь, невидимые, пробуждаясь время от времени и начиная косить кругами. Тот, кто попадает под невидимую косу «поят», погибает. Кто видел, говорили, что зимой на этой луговине остаются круги, пропаленные жаром… И еще — если ты находишься на краю луговины, они могут прийти на звук громкого голоса…
— Как же нам быть? — спросил Бор, поеживаясь.
— Пойдем в обход, как все уже тысячу лет ходят.
Они направились к скалам налево — там темнел проход, поднимавшийся над страшной долиной. Они медленно взбирались по древней, протоптанной тысячами и тысячами ног за долгие века, тропе.
Наконец выбрались на ровное место. Сверху, с высоты сотни сажен было видно, что выкосы на днище долины идут по спирали, сгущаясь к центру.
— Странно… Это напоминает огромный лабиринт Ностранда?! — удивился Бор.
Гунн пожал плечами:
— Темное дело — галдерство!
Они огляделись. Леса здесь не было — только зеленая трава и кустарник покрывали покатое холмистое пространство, протянувшееся во все стороны до отдаленных горизонтов.
— А засуха-то здесь не чувствуется! — заметил конунг.
— Босоркун посылает долинами свои сухие и холодные ветры, — отвечал охотник.
Глава 17. ЗЕРКАЛО ТУНДАР
— Как широко… и пусто, — сказал Бор.
— Дальше там есть каменный стол, поставленный народом Сейдов, — ответил Лоптюж. — И еще кое-какие камни с той поры попадаются.
Они двигались ровно и быстро, и травы шуршали, раздвигаемые их сапогами. Вдруг вдалеке князь заметил темное облачко, к которому как бы поднимался столбик, постепенно изменявший очертания. Он приближался к путешественникам. Бор указал на него Лоптюжу, и тот мигом оценил опасность.
— Это Гундыр, ветряной змей. Плохо нам придется, если он пойдет на нас: здесь негде укрыться. Если только успеем спрятаться под Столом Великана! Бежим! — И они бросились вперед изо всех сил. Теперь трава уже летела навстречу, скрывая коварные камни и рытвины.
Смерч приближался, и, казалось, он идет прямо на бегущих людей. Однако впереди уже замаячило каменное сооружение, похожее на гигантскую столешницу. Гундыр завывал все ближе, но и видно было уже, — то, к чему они бегут, напоминает громадный, почти в рост человека, скальный ящик без передней стенки возведенный из гигантских плит.
Только они успели заскочить под каменный «стол», как почувствовали, что задрожала земля. Кругом потемнело, стеснилось дыхание и навалился ревущий, грохочущий вихрь, сотрясая все своей мощью. Люди уцепились за выступы и трещины камня, чтобы не дать ветряному змею выволочь себя наружу. С этими исполинскими глыбами смерч ничего не мог поделать, они даже не шелохнулись. Дышать стало легче, мрак исчез, рев стал стихать — вихрь прошел дальше.
Бор надел венец, чтобы рассмотреть уходящего ветряного змея, и преломленному волшебством взору представилось, что темный хобот посветлел и внутри можно различить какое-то существо изменяющихся очертаний, с горящими глазами, озиравшееся вокруг. Постепенно Гундыр удалялся на юг.
— Я видел одного такого змея, возможно даже этого — он пришел в наши места, в мой город на юге Озера. — Князь снял корону. — Внутри там есть какое-то живое существо, и теперь я понимаю, что мне удалось ранить его копьем и прогнать. И тогда он в ярости уничтожил поселения южнее…
— Да, говорят, Гундыр внутри живой, им правит сидящий в нем колдун, которого можно, если повезет, поразить острым железом, — отвечал Лоптюж. — Это посланец Войпеля, а стало быть — Чернобога.
— Он видит, куда идет и кого ему сразить?
— Не совсем. Наверное, изнутри ему плохо видно. Те, кто пережил встречу с ним — а их было немало, — говорят, что он различает лишь движущееся от неподвижного. Нас прикрыл камень, и мы для него исчезли. Голые равнины и деревянные поселения — вот где для него раздолье, вот где он хорошо видит разбегающиеся беззащитные жертвы…
— Он вернется?
— Неизвестно. Поэтому мы не пойдем так далеко, не будем делать крюк на запад, чтобы обойти не слишком хорошие места, как я предполагал раньше. Мы постараемся поскорее спуститься отсюда в ущелье, где он будет бессилен что-либо с нами сделать.
Бор вышел из-под укрытия и взобрался наверх, на каменную крышу, чтобы разглядеть, не возвращается ли ветряной змей.
— Оглянись лучше назад, — сказал ему ветемурт.
Последовав его совету, князь увидел на севере бескрайнюю волнистую горную страну, с отдельными невысокими вершинами и хребтами, и вдалеке — окруженную горами котловину, а на дне которой словно плыло в туманной дымке светло-синее озеро.
— Карнасьяур, Воронье озеро в сердце гор. Где-то в его округе — цель твоих поисков. Видишь темную полоску на полдороге перед котловиной?
— Да.
— Это Медвежье ущелье, похожее на огромную трещину. Туда мы должны спуститься.
— Там и вправду водятся медведи?
— Сейчас нет. Видишь, в стороне плавает в дымке остроконечная вершина?
— Налево?
— Да. Это Куовдвара, Медвежья гора — одна из самых высоких в Тундар. Ущелье поднимается к ней. Должно быть, отсюда и название. Говорят, в старину на ней жили братья-медведи, приводившие в страх все в округе. Думаю, что эта история осталась еще от ненянг, поклонявшихся медведю. Там есть пещера, и раньше находили огромные древние медвежьи черепа и кости — таких зверей нет сейчас…
Они спустились с каменного стола и быстро, почти бегом двинулись прямо на север. Через несколько часов перед ними открылись края ущелья с отвесными стенами. Обнаружив место, где начиналась тропа, они начали спуск, не слишком легкий для непривычных к горам озерян. Камень осыпался у них под ногами, сапоги соскальзывали с глыб. Наконец, они достигли дна ущелья, поросшего густыми кустарниковыми зарослями, с обеих сторон возвышались грозные обрывы.
Кругом царила тишина, прерываемая лишь редкими порывами ветра, который должен был усилиться к вечеру. Вдруг из чащи кустов навстречу им вышел человек в меховой куртке с капюшоном, меховых штанах и сапогах. Плоским лицом своим он походил на жителей Войкара, хотя не был так крупноголов, и волосы были темные, но не иссиня-черные.
— Привет, Мяндаш! — облегченно поздоровался с ним Лоптюж.
— Я так и думал, что ты здесь спустишься, — отвечал тот на приветствие.
— Будем ночевать возле Куовдвары?
— Придется, наверное… Куда идете?
— Придется, наверное… Куда идете?
— Нам надо будет выйти в котловину Карнасьяур. Ты знаешь неприметные проходы туда?
— Вообще-то туда мы не шастаем. Нечего там делать… А такие тропки, чтобы о них не знали совсем… Это, даже трудно сказать… — тундарский охотник сомнительно покачал головой, поскреб затылок.
— Говорят, в тех местах скрыт был в старые времена древний талисман — знамя богини.
— Тогда через Черепной перевал надо идти. Там где-то искать.
— Видите, недаром у Мяндаша в предках ненянг были — он тут как у себя дома! — сказал Лоптюж.
— Отчего перевал-то так зовется? — полюбопытствовал князь.
— А как раз в старину, говорят, там и пропало озерное войско. Сгоряча, возгордясь победами, осенью пошли — да замело их осенними буранами. Наверное, те, кто с талисманом богини были, сразу отбились от своих, раз остальных защитить не смогли. С тех пор на перевале долго попадались человеческие черепа да кости… Оттого и назвали. Говорят еще, это с той поры в пещере Куовдварской, что поблизости, поселились дети Страха, тойма.
— Тойма? Что это?
— «Живущие-по-ту-сторону». Они не порождение колдовства, нет… Они, наверное, просто приходят к нам из мира Туонелы.
— Как так?
— Были люди, сумевшие унести ноги из пещеры… Они рассказывали, что там, в глубине, стоит будто бы огромное зеркало, а рядом с ним лежат скелеты тех, кто нес его вместе с войском. Хотели они укрыться от метели, да замерзли, не сумев выбраться наружу. А может, иная причина была… Сами они выпустили тойма, или после кто на зеркало это набрел… Но только время от времени приходят в пещеру эти… Из долины Карнасьяур… Силы, что ли, набираться? И лишь они одни могут безнаказанно приблизиться к зеркалу и остаться в живых…
— Кто они — «эти»?! — возбужденно воскликнул Бор, но Мяндаш лишь суеверно покачал головой и испуг мелькнул в его глазах.
— Хватит болтать, пошли, что ли, — махнул рукой Лоптюж, и они отправились вверх по ущелью.
Стены ущелья понижались по мере того, как они поднимались к перевалу. Наконец впереди замаячило темное пятно на склоне горы. Вскоре стало ясно, что это огромный зев входа в пещеру. Возле него все остановились. Близился вечер, и малоприятен был визит в зловещее место. Однако Бор считал, что им необходимо взглянуть на таинственное зеркало, — вероятно, то самое, что было отнято у этелькузцев в Великой битве.
Кто знает, как глубоко уходила пещера в корни Куовдвары? Хотя мало она напоминала тот страшный тесный грот Трех в горах Харвада, но перед нею вновь испытал князь пакостное ощущение нарастающей опасности. Однако он лишь упрямо кивнул головой: «Пошли!» и зажег можжевеловый факел. Обнажив оружие, они вошли внутрь и стали спускаться все дальше во тьму, освещая себе путь факелами. Но спуск этот длился не так долго.
Перед ними открылся очень большой грот, в середине его блестело небольшое озерко. Смутно видневшиеся стены носили следы деятельности человеческих рук. У Бора снова возникла ассоциация с гротом Трех. Возможно, то были следы культов народа ненянг, некогда поклонявшихся своим богам в пещерах.
Затем он увидел нечто, принятое им за обрамленный узором из металла проход в другую пещеру с озером. Однако тут же понял — перед ним овальное зеркало в рост человека и даже больше.
Сделав еще несколько шагов вперед, конунг разглядел, что рама чеканного металла искусно выполнена в виде змеи, вцепившейся в собственный хвост — древнейшего знака вечности. Ее длинное чешуйчатое тело покрывали странные, невиданные руны в виде многочастных знаков, вероятно, скрывая имя древнего мастера и потайной смысл заклинаний. Нечто зловещее было в этих знаках.
— Бор, назад, назад! — послышался голос встревоженного Лоптюжа. Князь увидел теперь, что по полу пещеры то здесь, то там были разбросаны черепа и кости людей, и многие из них имели явственные знаки проломов и прокусов — точно следы отвратительной трапезы! Неведомо откуда страшное рычание раздалось под сводами пещеры. Это был долгий, голодный рев хищника, завидевшего добычу.
— Клыки страха тойма! — Смертельный испуг звучал в крике Мяндаша. Рычание раздалось ближе, исходя точно из воздуха, и послышались шаркающие звуки тяжелой поступи. Бор вспомнил, что корона у него за пазухой, быстро надел ее и тут же всего в двух шагах от себя различил прозрачную тень гигантского, невиданной величины медведя, на лапах которого холодно сверкали, точно осколки льда, огромные когти. И точно так же поблескивали клыки в призрачной пасти. Поодаль виднелись еще какие-то тени, но эта была главной.
Ржавый меч из-за спины мгновенно оказался у озерного конунга в руках, и он сам двинулся навстречу медведю-тени. Тот, казалось, понял, что замечен, и был как бы озадачен этим. Волшебное мерцание клинка раздражало его, и, взмахнув лапой, смертоносная тень издала новый рев, еще более ужасающий. В ответ князь спокойно занес меч. Медведь-тень раскрыл свои смертоносные объятия. Но клинок оказался проворнее — острая сталь прорубила грудь призрака-великана, и спутники Бора увидали, как бесцветная жидкость потекла из пустоты, в которую вонзился ржавый меч, капая на пол и тут же исчезая, точно испаряясь. Рев зверя, истекающего в агонии кровью, прокатился под сводами пещеры. Но только озерный конунг видел, как огромная тень опустилась наземь, обратилась в бесформенную груду… и исчезла даже для обладателя волшебного венца.
Бор обернулся и заметил, как два бледных двуногих чудища, похожие на сутулых людей, подходят с обоих боков к Гунну и Мяндашу, вытягивая длинные руки душителей.
— Берегись теней! Гунн — слева! Мяндаш — справа! — выкрикнул он. Сделав рывок, князь раскроил мечом тень, уже смыкавшую руки на шее растерявшегося Гунна, — она тут же опала и исчезла, подобно первой. Между тем Мяндаш, все время точно прислушивавшийся, резко ткнул длинным ножом вбок и попал в тень, подкрадывающуюся к нему, — та отшатнулась, издав вой: острая сталь причинила ей боль. Звериный инстинкт охотника позволил ощутить приближение незримой смерти! Бор оказался рядом и прикончил призрака-душителя ударом того клинка, что был смертоносен для нее.
— Мне чудилось, что я ощутил на шее холодные, очень холодные пальцы! — сказал Гунн, и рука его, державшая факел, слегка вздрогнула.
— Вот в чем сила зеркального талисмана: он выпускает на волю древние призраки опасных созданий! — воскликнул Бор. И тут он заметил, что из зеркала показываются новые твари. Конунг бросился туда. — Назад, во тьму, созданья Туонелы! — кричал он, взмахами клинка загоняя тени обратно. — Гунн, перевернем зеркало! Пускай идущие из глубин уходят обратно в землю! — Богатырь поспешил ему на помощь. Вдвоем, с натугой они приподняли тяжеленное зеркало, выворотив его из сцементировавшихся камней, и опустили полированной поверхностью к каменному полу. Раздался отрывистый высокий звенящий звук, точно оборвалась хрустальная нить.
Теперь наружу была повернута задняя, слегка выпуклая сторона, испещренная теми же непонятными знаками, но в других сочетаниях — вероятно, запрещающими заклятьями.
— Не лучше ли попытаться разломать или разрубить его? — предложил Гунн.
— Боюсь, оно сделано из прочного металла, к тому же толстое, — смотри, какое тяжелое! Однако неужели у него нет крышки?
— Наверное, его закрывали чехлом, — предположил помощник.
— Неужели каждый раз, как отпадала нужда, его переворачивали? И потом, если так легко вызвать смертоносных призраков, просто вернув зеркало в прежнее положение, тогда его не могли бы перевозить, не опасаясь гибели? — Князь пожал плечами.
— Говорят, один кудесник сказал тайные слова, чтобы выпустить тени некогда обитавших в этой пещере опасных существ, — сказал Мяндаш.
— Похоже на то. Медведь-исполин и древние дикие душители, верно, обитали в этой пещере в забытые времена. И они пожирали тех, кто случайно здесь оказывался… — задумчиво произнес Бор.
— Чтобы открыть ход снова, надо будет опять приманивать духов свежей жертвенной кровью, — добавил охотник.
— Почему ты так решил? — удивился конунг.
Вместо ответа охотник поднес факел к лежавшей рядом большой каменной чаше, внутри которой зловеще темнел подозрительный налет. А рядом валялся столь же древний, но по-прежнему острый кремневый нож для жертвоприношений.
— Ты прав. Как же нам помешать действию этого зловещего талисмана?
— Текучая вода — вот надежная защита от бесплотной нечисти! Озерко довольно глубокое — опустим его туда! — предложил Гунн.
— Это разумная мысль! — согласился Бор. Они снова, с натугой подняли древнее зеркало и опрокинули его в озеро, оказавшееся куда глубже, чем казалось. Без всплеска массивный овал ушел на дно, подняв тучу мути, которая, осев, надежно скроет зеркало от глаз того, кто попытается вновь разыскать его. Сверху, для уверенности, они набросали камней.