— Теперь ты подождёшь, — говорит Катя.
Она начинает раздавать пирожки. Груда пирожков тает, и Фима с тоской глядит на них.
Они стоят вокруг скамейки, жуют пирожки, передают друг другу термос с чаем.
— Алиса, ты чего не ешь? — спрашивает Альбина. — Моя бабушка готовила. Она говорит, что умрёт, и рецепт её забудут. Но я её сегодня успокоила. Я рецепт переписала и дарю тебе, Алиса. Пожалуйста, отвези в будущее, отдай там своей маме, пускай мою бабушку будут в будущем хвалить.
— Хорошо, — говорит Алиса и прячет бумажку в карман.
— Но ты же не попробовала!
— Сейчас, — Алиса берёт пирожок.
— Бабушка очень надеется, — говорит Альбина.
— На что?
— Ну я же ей объяснила, что у нас заблудилась одна девочка из отдалённого будущего. Что она проголодалась.
— Вот это зря, — говорит Мила Руткевич, — Неужели ты не понимаешь, что это тайна?
— Бабушка тоже понимает, она сказала…
— А что она сказала? — спрашивает Садовский. — Мне всегда интересно, что говорят бабушки в таких случаях.
— Она сказала — конечно, всё бери, ведь так далеко ехала, а совсем ещё маленькая.
— Алиса, а что если он соврал? — спрашивает Сулима.
— Кто?
— Тот мужчина, во дворе, который сказал, что ничего не видел.
— А зачем ему врать?
— Мало ли какие бывают ситуации? А вдруг его запугали? Или зачитался? Или не заметил?
— Давай я погляжу ему в глаза, — говорит Альбина. — Меня даже хулиганы боятся. Я погляжу в глаза и сразу всё пойму.
— С миелофоном лучше, — говорит Алиса и идёт к дому.
Но идти далеко не пришлось. Именно в этот момент из арки выходит Ишутин в замшевом пиджаке.
— Это он, — говорит Алиса идущей рядом Юльке.
И мужчина тоже замечает Алису. Он явно растерян.
Алиса суёт в ухо наушник, и мы слышим мысль Ишутина:
— «Ещё её здесь не хватало! И других привела. Неужели подозревают? Зачем они на меня смотрят? Ну что я могу поделать…»
Ишутин поворачивает прочь от школьников и спешит по улице. Алиса за ним.
Мысли Ишутина продолжают звучать в миелофоне.
— «Но я же не хочу ни во что вмешиваться! Это их дела. Все они преступники. Да, все… даже если изображают детишек. Главное, чтобы никто не подумал, что я боюсь…»
— Всё правильно, — говорит Алиса. — Он наврал.
— Ну вот теперь я с ним поговорю, — говорит Садовский.
— Погоди, я с тобой, — говорит Фима.
— Всем остаться на местах, — говорит Садовский. — И смотрите смертельный номер.
Садовский припускает за Ишутиным, обгоняет его и спрашивает:
— Простите, вы будете Наполеон Бонапарт?
— Что? Что такое? Какой Наполеон?
И в то же время Алиса в миелофоне слышит мысли Ишутина: «Наверное, намекает, конечно же, намекает… Вот попал! Это точно две банды. И пощады не жди. В милицию бежать? А что я скажу в милиции?»
— Если вы Наполеон, — говорит Садовский, — то должен вас предупредить, что сезон охоты на Наполеонов уже открыт. Со вчерашнего дня. Причём будут снимать шкуру! У вас натуральная замша?
— Хулиган! Типичный хулиган.
Ишутин отбивает руку Садовского и отпрыгивает в сторону. Он вдвое больше Садовского, но его обуял страх.
Мысли Ишутина несутся наперегонки.
— «Живым не уйти! Закричать? Нет, ничего страшного, сейчас же день. Кто–нибудь увидит, меня обязательно спасут. А вдруг, если я буду кричать, они меня… а потом мне уже будет всё равно…»
— Скрытность ещё никого не доводила до добра, — бубнит Садовский, быстро шагая за Ишутиным. — Когда мой дедушка шёл охотиться на Наполеонов, он брал с собой ведро с керосином. Достаточно побрызгать керосином на хвост Наполеону, как тот сдаётся в плен. Но как–то дедушка решил таким образом побрызгать тигра и никому об этом не сказал…
Ишутин совершает круговое движение по улице и влетает во двор через соседнюю арку.
Но на пути его возникает Алиса.
— Тихо! — говорит она. — Кричать не надо. Каждая ваша мысль нам известна.
— Какие мысли! — в сердцах отвечает Ишутин. — Честное слово, у меня нет ни одной мысли.
— Они поймали мальчика? — спрашивает Алиса, показывая знаком Садовскому, чтобы не приближался. Остальные столпились у арки.
— Я не видел… мне угрожали.
Но его настоящие мысли продолжают звучать в миелофоне: «Поймали — не поймали — откуда я знаю? Тащили бесчувственного, это я знаю».
Ишутин бросается обратно. Навстречу Садовский.
— Мы не договорили.
А мысли Ишутина: «Сегодня же в поезд, в самолёт, в Магадан, на Камчатку!»
Но он оборачивается — и тут снова Алиса.
— Куда они понесли бесчувственного мальчика? — спрашивает она.
— Не знаю!
И мысли: «Если я скажу про заколоченный дом, они до меня доберутся, если не скажу… Ну что сказать?»
Вслух его губы произносят:
— Они его потащили на чердак этого дома, клянусь здоровьем мамы.
Мысли: «Только бы пропустили. Только бы убежать».
— Пропускайте его, ребята, — говорит Алиса, — он признался, что пираты понесли Колю в заколоченный дом.
— Я не признавался, — кричит Ишутин. — Я буду жаловаться! Я не знаю никакого заколоченного дома.
Алиса вынимает из уха наушник и идёт во двор.
— В вашем возрасте, — говорит Фима нравоучительно, когда Ишутин пробегает мимо, — пора научиться врать как следует, что это за любительство — «я не говорил, я не знаю!»
— Я не врал!
— А меня возмущает, — говорит Мила Руткевич, — как могут ещё сохраняться люди, на глазах которых двое здоровых мужчин тащат беззащитного мальчика, и он не только не вмешивается, но и скрывает это.
— А может, у них есть право мальчиков носить? — огрызается Ишутин.
— Вы подлец, — говорит Садовский. — Я вас вызываю на дуэль любым удобным оружием, в любое время и место, ну?
Ишутин не отвечает — он бежит по улице.
— Его уже не перевоспитать, — говорит Алиса.
— Вот это мне не нравится, — говорит Крыс, стоя у окна.
Коля лежит на полу, глаза закрыты.
— Чего там? — говорит Весельчак, отодвигая Колю ногой. — Придётся подождать. Отключился. Слабенький попался.
— А то, что тот трус, который книжку читал, попался им в лапы.
— Кому им? Кто читал? Ты не путай, ты говори.
— Ага, — говорит Крыс. — Они совещаются. Скоро сюда побегут. Наверное, выпытали.
— Кто побежит?
— Ихние дети. И среди них… Погоди–ка, что она делает?
Весельчак подходит ближе, тоже глядит в щель между досками.
— Клянусь чернотой Галактики, миелофон уже у девчонки. Мы опоздали, Весельчак!
— Как?
— Она наушник из уха вынула… Видишь?
Весельчак неожиданно достаёт старомодные очки и напяливает на нос.
— Если у неё, давай схватим!
— Она не одна. Очень даже не одна.
— Что мы их, не раскидаем?
— Их–то раскидаем. А потом что? Всё равно мы должны здесь дежурить, пока временная дверь откроется.
— И подождём.
— А они на нас милицию напустят.
— Но ведь этой Алисе тоже надо обратно.
— Слушай, Весельчак, давай сделаем, как я предлагал.
— Остаться здесь?
— Конечно, здесь куда больше возможностей. С миелофоном и нашими талантами. Рванём куда–нибудь в эту… Латинскую Америку. Государство себе оторвём. Диктаторами станем, хунтой, а?
— Нет, ты не поймёшь, я по космосу тоскую. По настоящим делам. Что мне Гондурас? Мне планеты подавай, звёздные системы… — говорит Весельчак.
— У нас меньше минуты. Они кончили совещаться. Пошли к дому.
— А что с этим делать?
— Ничего не делать. Он нам больше не нужен.
Ребята наблюдали за домом из кустов.
— Значит, так, — говорит Сулима. — В дом идут только ребята. Я, Садовский…
— Кому–то надо охранять женщин, — говорит Фима. — Я беру это на себя.
— Вас понял, — говорит снисходительно Сулима. — Тебе самая трудная задача.
— Трудностей не боюсь, — не понял насмешки Фима.
— Ещё неизвестно, кого кому придётся охранять, — говорит Альбина.
— Борис, Гена, пойдёмте?
— Что за вопрос? — говорит Борис.
— Я тоже пойду, — говорит Алиса. — Не спорьте… Я умею и прыгать, и бегать, и драться. И знаю о них больше.
— А мы что? — спрашивает Катя.
— Вы следите за всеми окнами. Они могут попытаться уйти. Если видите что–нибудь подозрительное — сразу поднимайте шум. И не выпускайте их из виду.
— Не беспокойся, — говорит Мила.
— Только не подходите близко, — говорит Алиса. — Это, честное слово, не шутки. У них же оружие. И они трусы. А трусы всегда опасны. Я бы и ребят не пускала.
— Ну ладно, чего разговаривать, — говорит Борис. — Пошли.
Они идут к дому. Девочки по указанию Кати расходятся так, чтобы видеть окна дома.
В доме Крыс стоит у окна. На первом этаже.
Он оборачивается к Весельчаку.
— Я пошёл, — говорит он. — Они уже близко. Ты всё запомнил?
— Не дурак, — говорит Весельчак.
— Не дурак, — говорит Весельчак.
Крыс идёт к окну, раздвигает доски…
Мы видим, как раздвигаются доски со стороны двора. Из дома выскакивает Коля Герасимов.
Он бросается бежать от дома.
— Коля! Герасимов! — кричит Альбина. — Ты куда бежишь! Не бойся, мы тебя спасём.
Но Коля бежит от дома.
На крик оборачиваются те, кто собирался войти в дом.
— Он от них убежал! — говорит Сулима.
— Он не откликается. Он в шоке! — говорит Юлька и бросается за Герасимовым.
Все бегут за Герасимовым.
Алиса смотрит им вслед. Потом осторожно достаёт из кармана шнурок миелофона. Только она хочет вставить микрофон в ухо, как слышит сверху слабый голос:
— Алиса, на помощь…
Там, между досок, видно лицо Коли Герасимова.
— Они меня заперли! — плачет Коля. — Скорее. Я не выдержу! Там Крыс вместо меня побежал… Это не настоящий. Это не я! Скорей… Ой!
Кто–то оттягивает Колю от окна — его лицо пропадает.
Алиса кидается к двери в дом. Открывает её.
В тот момент, когда она скрывается в доме, её видит вышедшая из арки тренерша Марта Скрыль.
— Девочка моя! — кричит Марта. — Ты не понимаешь, от чего ты отказываешься.
Алиса бежит вверх по лестнице. Открывает дверь. Коля лежит связанный посреди комнаты.
— Нет, — шепчет Коля, — не найти… Вам его не найти…
Алиса бросается к нему. Начинает распутывать верёвки.
— Коля! Сейчас… Как же ты… — Она останавливается. — Как же ты подходил к окну?
Она насторожённо оглядывается.
— Простите, — Весельчак У играет бластером, — к окну подошёл я. Ты, моя крошка, не сообразила, что Коль может быть не два, а три! Мы неплохо провели операцию. Ты куда? Ни с места!
Ребята выбегают на улицу. Одинокая старушка бредёт, опираясь на палку. Коли не видно.
— Где же он? Он только что здесь бежал! — говорит Альбина.
— Бабушка, здесь мальчик не пробегал? — спрашивает Фима.
— За молоком ходила, милый, за молоком, — говорит бабушка.
— Там Алиса! — сообразила Юлька.
Она первой бросается обратно. Ребята стоят в растерянности. Мила Руткевич говорит:
— А может, это всё же был Коля? Ну он же совсем как настоящий.
— И в шоке, — говорит Альбина. — Его надо ещё поискать. Он наверняка спрятался.
— Ищите, — говорит Сулима. — Садовский, за мной!
Они бегут вслед за Юлькой.
Весельчак повернул Алису лицом к стене, вытаскивает у неё из кармана миелофон.
— Вот и отлично, — говорит он. — А ты бегала, скрывалась. Ну кто может скрыться от всемогущего Весельчака?
— Вы опять напали на эту девочку? — спрашивает, войдя в комнату, Марта Скрыль.
— Я должна вам сказать…
— К стене, мымра! — рычит Весельчак.
Он замахивается пистолетом.
Юлька подбегает к дому.
И видит, как доски, которыми забито окно на втором этаже, разлетаются и оттуда громадной тушей вылетает Весельчак У. Он падает на землю.
Ребята подбегают к нему.
Фима начинает считать:
— Один, два, три… десять! Аут!
— Молодец Алиса! — говорит Фима и смотрит вверх.
Наверху Марта Скрыль. Она кланяется. Все хлопают в ладоши.
— Ребята! — говорит Алиса, выглядывая из другого окна. — Там у него миелофон.
— Проще простого, — говорит Сулима и старается перевернуть Весельчака на спину. Ничего не получается. Все вместе наваливаются на Весельчака.
— Разрешите я помогу, — говорит маленькая старушка, которая незаметно оказалась рядом.
— Куда вам! — говорит Фима.
— А ну–ка, — говорит старушка. — Все вместе!
Все почему–то слушаются старушку. С помощью ребят старушка переворачивает Весельчака.
Он лежит с закрытыми глазами.
— Что же вы наделали, — говорит она укоризненно. — Вы же человека убили. Придётся в милицию вас отправить.
— Это не мы, — говорит Альбина. — Это он сам.
— А ну–ка, кто проходил первую мидицинскую помощь? Расстегните ему сорочку. Быстрее. Разве не видите, что человек умирает.
Катя и Мила наклоняются к Весельчаку.
— Погодите, разве не видите, что мешает, — старушка незаметно вытаскивает миелофон. — Я пошла в «Скорую помощь» звонить.
— Постойте! — говорит Юлька. — Миелофон!
Но старушка уже бежит к двери в дом.
Ребята за ней.
Весельчак вскакивает и тоже бежит следом.
Наверху Алиса и Марта приводят в чувство Колю. Алиса держит на коленях его голову.
Марта перевязывает ему плечо своим платком.
Тот повторяет словно в бреду:
— Я им не сказал. Они не догадаются… Миелофон в надёжном месте… Они не найдут, честное слово, не найдут.
— Они его пытали, били, — говорит Марта, — им это даром не пройдёт. Мы очистим нашу столицу от подобных садистов и хулиганов.
Тут снизу доносится страшный шум, грохот, крики.
— Простите, — говорит Алиса, — это может плохо кончиться.
Она поднимается, придерживая голову Коли.
— Позаботьтесь о нём, — говорит она. — Не оставляйте его.
— Ничего, — говорит Марта. — Парень здоровый, кости целы.
Алиса бежит вниз.
И видит, что в тёмном углублении под лестницей, там, где был вход в подвал, где стояла машина времени, стоят два пирата. Оба в настоящем обличии.
В руках бластеры.
Ребята стоят на некотором отдалении и не знают, что делать.
— Первый, кто сдвинется с места, будет пристрелен, — говорит Крыс. — Будьте уверены, что я не промахнусь.
— Они не посмеют, — говорит Мила Руткевич. — В конце концов мы в Москве, в двадцатом веке…
— А ты шагни, шагни, и тогда посмотришь, — говорит Крыс.
Сулима кладёт руку на плечо Альбины.
— Они не шутят, — говорит он.
Садовский начинает продвигаться по стене.
Крыс быстро переводит дуло на него.
— Коля, Садовский, не надо, — говорит Алиса.
Весельчак поворачивается к стене и включает заряд бластера.
Ослепительный тонкий луч вонзается в кирпичную стену.
Все как зачарованные смотрят, как в стене появляется тонкая щель.
— Уйдут, — говорит Катя.
— Ещё как уйдём, — говорит Крыс. — Погибла моя актёрская карьера. Какой талант пропадает! Какой мастер перевоплощения!
Весельчак ведёт лучом по стене. Несколько кирпичей падают внутрь.
И тут дверь в подвал раскрывается шире.
Освещённая сзади и сама светящаяся, на пороге стоит Лукреция.
— Кто там? — Крыс поднимает выше дуло бластера.
— Космический пират Крыс, — говорит женщина спокойно. — Космический пират Весельчак У. Именем закона Галактики вы арестованы.
— Это мы ещё посмотрим! — рычит Крыс.
Он начинает стрелять в женщину.
Ребята — кто падает, кто прижимается к стене.
Женщина идёт к пиратам, не обращая внимания на убийственные лучи, которые не могут пробить защитное поле вокруг неё.
— Бросайте оружие, — говорит женщина спокойно. — Вы бессильны.
Весельчак тоже стреляет в Лукрецию.
Но она продолжает идти.
Затем сама поднимает руку. В руке маленькая машинка. Ослепительная вспышка.
Пираты замирают.
Как статуи.
Тишина.
Потом голос Альбины:
— Вы их убили?
— Они парализованы. Ничего страшного. Они придут в себя, когда нам это будет нужно.
Наверху в комнате пустого дома.
Женщина из будущего опустилась на колени перед Колей, который сидит на стуле. Она проводит руками у его висков, как бы делая массаж.
Остальные ребята, а также Марта Скрыль стоят у стен.
— Так лучше? — спрашивает она.
— Спасибо, — говорит Коля.
Женщина выпрямляется.
— Ну что ж, — говорит она. — К сожалению, из одной моей ошибки вышли большие неприятности. И я даже не знаю толком, что теперь делать.
— Я этого боялся, — говорит Фима Королёв.
— Чего ты боялся, Фима? — спрашивает женщина.
— Вы знаете, как меня зовут? — удивлён Фима.
— Теперь я многое знаю, — говорит женщина. — Так чего же ты боялся?
— Вам придётся нас нейтрализовать, — говорит Фима.
— Они ни в чём не виноваты! — говорит Коля. — И Фимка тоже. Это моё проклятое любопытство.
— Вы за них не бойтесь, — говорит женщина. — Ничего с ними не случится. В будущем их отправят на одну планету. Где они очень много натворили бед. И жители той планеты их будут судить.
— Ну, а с нами что делать? — настаивает Фима. — Мы же слишком много знаем.
— Придётся мне… — женщина делает паузу, которая кажется почти зловещей, — придётся взять со всех вас слово, что вы будете молчать. Молчать о том, что видели, что здесь произошло.
Все молчат. Смотрят друг на друга.
— Не получится, — говорит Юлька. — Фима обязательно проговорится.
— Я?
— У Фимы вообще бы лучше память стереть, чтобы забыл, — говорит Мила Руткевич.
— Я — могила! — возмущён Фима. — Я тебе сказал, что с самого начала знаю про Герасимова? Я всё знал и молчал.
— А записка?
— Записка была про Садовского. Я отводил опасность от Герасимова. Как птица от гнезда.