– Бесполезная?! – возмущенный хор голосов эхом отразился от мокрых стен и потолка.
– Бесполезная! – твердо повторил я. – На кой мне здесь все это? Эх…
– Красиво! – вздохнула Алларисса.
– Не бесполезно! – уперся Койн, как юный мальчишка. – Друг Корне! Как можешь ты такое говорить? Пока, может, и не пригодится, но в будущем еще как пойдет на пользу! Хотя лучше не трогать вовсе и запереть за двумя замками и восьмью печатями! Ты сейчас попираешь сапогами мечту многих гномов!
– Хм… – издал я, наклоняясь и зачерпывая пригоршню металлических кругляшей.
Золото…
Серебро…
Драгоценные камни…
Я опять «навел» своих гномов и людей на сокровище. Столь драгоценное и желанное «там» и столь бесполезное здесь.
Гномы продвинулись совсем немного – они расширили начало истока, открыв в стене пещеры зияющее округлое отверстие, ведущее в непроглядную тьму. Туда с гулом утекала озерная вода, предварительно проходя сквозь частую каменную решетку, исправно блокирующую рыбу и древесину. После решетки пришлось коротышкам изрядно поработать молотками и зубилами, но хоть они и настроились на долгий упорный труд, спустя десять локтей они вышли на расширение подземного русла. Потолок здесь был так высок, что если бы не частокол каменных сосулек, свисающих с потолка, то каменный свод шел бы на высоте двух человеческих ростов. Имелось и резкое расширение аж в три раза. Словом, мы словно прошли через гортань и оказались в желудке, а дальше снова сужение – там начиналась кишка. Сравнение не особо изысканное, зато точное.
Вода здесь растекалась широко, очень широко, я не видел противоположного берега текущей под землей реки. И соответственно уровень воды упал, глубина достигала мне по пояс, гномам едва доходила до груди. И вот прямо напротив истока из озера имелся небольшой каменный островок, выглядящий как прибрежная мель. И почти вся протяженность каменной «мели» была завалена слоем золота, серебра и драгоценных каменьев.
Количество золота и серебра не ошеломляло. Не потрясало. Нет. Оно ужасало. Это же немыслимое количество! Просто немыслимое! Отмель тянулась и тянулась, полностью засыпанная драгоценным металлом. Возжелай я вдруг начать собирать золото, воспользовался бы не ладонями, а лопатой и ведрами. Тут и там посверкивали рубины, играли искорками изумруды, пускали блики на мокрый потолок алмазы, мягко светились в воде сапфиры, вились по дну лужи спутанные космы золотых и серебряных цепочек.
Имелись и мраморные скульптуры – вон какой-то бородатый мужик уткнулся каменным носом в золотую тарелку. А вон дева длинноволосая задумчиво изучает потрескавшуюся стену своими слепыми мраморными глазами. А вот сломанный пополам парусник, выточенный из темного дерева, – мореный дуб? Из золотой кучи виднеется край изогнутой и богатой украшенной каменной, дугообразной таблички с обильным текстом.
Пяти факелов хватило, чтобы «зажечь» металл и драгоценности, по стенам, потолку и воде поползли улыбчивые блики. И собравшиеся здесь люди и гномы завороженно смотрели на роскошное зрелище…
Я же больше внимания обратил на многочисленные деревянные обломки. Тут остатки бочек, уголки разбитых ящиков, широкие сгнившие доски, толстые брусья и странно изогнутые бревна с расщепленными изломанными концами.
– Если это попало сюда через водопад, – медленно произнес я, – то на озерном дне осталось раза в четыре больше, чем здесь.
– В четыре! Раза! – ахнул вездесущий Тикса.
– В четыре, – кивнул я. – Может, больше. И не только в воде. На берегу под слоем песка в локоть или чуть больше почти наверняка обнаружатся золотые и серебряные россыпи. Все зависит от того, как давно все это произошло. Но думается мне, что очень давно. Поэтому может быть, что золото на глубине двух локтей под песком. Или еще глубже. Но быть оно должно – если забросило в исток, то не могло не выбросить часть сокровищ на берег. До этого вы находили монеты, Койн?
– Находили, – кивнул гном. – Рыбаки особенно. Нет-нет нащупывали пальцы ног знакомые кругляши. Мыслилось нам, что попал сюда бочонок-другой с золотишком в незапамятные времена. Но чтобы в таких количествах…
– Песок хорошо скрывает тайны. Так… Койн, – продолжил я. – Проверили ли ту надпись?
– Проверили, – сухой ворчливый голос донесся от бочкообразного камня, высившегося над водой. На камне сидел отец Флатис, при свете факела рассматривая кусок деревянной панели. Факел удерживал Стефий, не обративший почти никакого внимания на золото, попираемое ногами.
Почему «почти»?
Потому что, абсолютно не скрываясь, Стефий присвоил большое и причудливо сделанное кадило с серебряной жаровенкой, удерживаемой золотыми цепями. Дико дорогое кадило… мыслится мне, что не каждая столичная церковь может позволить себе подобный сосуд для сжигания цветка Раймены.
А мы можем… чуется мне, что уже сегодня пройдет в нашем нищем поселении церковная служба в деревянной церквушке, и с золотым кадилом… хм…
– И что написано?
– Мало и много, – вздохнул старик. – Чаще всего встречается слово Инкертиал, написанное на разных языках и разными написаниями. Весь этот груз попал сюда из ныне разоренного Инкертиала, Корне.
– Как? – задумался я. – Портовый город отсюда на северо-западе. От реки отделен большой полосой суши. Как золото из прибрежного морского города попало чуть ли не в середину Западных Провинций? Сплавлялись по реке и угодили в водопад? Только так… но зачем было входить кораблям в эту реку? Один корабль? Два? Три?
– Не меньше трех, – на этот раз отец Флатис не скрывал своего удивления. – Очень много обломков. И слишком тяжелый груз. И еще… Корне, прочти надпись на носовой скуле того корабля.
– Корабля?
– Сломанный пополам корабль из черного дерева, что лежит рядом с тем серебряным блюдом.
Шагнув вперед, я едва не споткнулся о лежащую кучу золота, благополучно миновал лежащую на дне женскую статую с обломанными руками и неприкрытой грудью, кого-то мне сильно напомнившую… но кого? Не знаю. Я невольно бросил взгляд на Аллариссу и сразу же отвернулся, но этого хватило, чтобы девушка задумчиво прищурилась и сквозь толщу прозрачной воды внимательно принялась изучать статую. Но нет, статуя напомнила мне не юную баронессу. Тут что-то другое… из моего благополучно забытого прошлого.
Я успешно добрался до сломанной модели парусного судна и, наклонившись, разобрал полустертую и местами сбитую надпись.
– Иена Великая.
– Вилиена Великая, – поправил меня старик. – Первые буквы сбиты. Вилиена Великая. Вот истинное название парусного судна.
В следующий миг подземная каверна наполнилась шумом. Кричали, пораженно стонали, шипели что-то сквозь зубы или так или иначе выражали свои эмоции все, кроме меня. Я же стоял и несколько пристыженно теребил ворох золотых цепочек, ибо не понимал причин столь большого возбуждения. Чтобы и гномы и люди так одинаково поражались? Удивительно…
– Ты не помнишь, – понимающе кивнул отец Флатис. – Или не знаешь. Вилиена Великая. Корабль назван в честь очень древней языческой богини, покровительствующей мореходам. Флагман Инкертиала. Военный корабль. Когда столицу Западных Провинций охватили беспорядки, когда на улицах пролилась кровь, когда столкнулись мятежники с силами, оставшимися верными императору… в то самое время из порта вышло три корабля. Впереди шла «Вилиена Великая». Это было два столетия назад, и тогда все три корабля видели в последний раз. Больше три судна не вошли ни в один порт, не встретились в море ни с одним из судов торговых или военных. Корабли попросту пропали без следа. Каких только домыслов ни было потом, когда поутихла резня, после того как Тарис был повержен. Тогда люди вновь задумались о злате… и вопросили – а куда делись суда, груженные золотом из казны наместника? Кто говорил – погибли в шторме. Кто утверждал, что проглочены суда огромным водоворотом. Или же что команды не выдержала соблазна, перерезали офицеров и дворян, после чего отправились на Острова, где поделили добычу и стали жить припеваючи. Но истинной правды не знал никто. Каюсь, даже я по малолетству мечтал, что когда-нибудь открою тайну пропавшей «Вилиены Великой»…
– История интересная… – хмыкнул я. – В другое время послушал бы с удовольствием. Но сейчас как-то не до этого мне. Или, помимо злата и серебра, найдется там что-то могущественное против сидящего у нас под боком Тариса?
– Оружие здесь есть, – пожал плечами старик. – Вернее, золотые рукояти. Все остальное давно уж превратилось в ржу.
– Значит, здесь только хлам.
– Да, – согласился отец Флатис и задумчиво подбросил на ладони несколько монет. – И нет. Корис, помимо монет и каменьев, «Вилиена Великая» несла в своих трюмах иные сокровища! Куда более важные! Бесценные!
– А точнее? Самый большой алмаз в мире? Или рубин размером с голову, покрытый искусной гравировкой…
– А точнее? Самый большой алмаз в мире? Или рубин размером с голову, покрытый искусной гравировкой…
– Скипетр и золотой обод наместника Западных Провинций! А если еще вернее сказать – корону правителя Западных Провинций, ибо землями этими правил король, до того как сюда вторглись войска Империи. Где-то здесь, среди грязи и камней, вполне могут лежать королевские регалии.
– Ого, – чуть не икнул я. – Корона и скипетр? Весьма…
– И Диэртар из золота и магически «укрепленного» молочного стекла.
– А это еще что?
– Диэртар появился потом, после захвата Западных Провинций. Каждому наместнику с тех пор давался лишь скипетр, но не корона. А второй регалией стал Диэртар. Магический артефакт, созданный по приказу Императора. Он позволяет Императору услышать любые слова наместника, возжелай он того – до тех пор, пока артефакт находится при назначенном правителе. И сам наместник мог просить через Диэртар об аудиенции у Императора! – пожевав губами, отец Флатис продолжил: – Как я и сказал, наместникам давали только скипетр – как символ власти – и Диэртар – как символ подчинения Империи. Корона же была вывезена из Западных Земель и помещена в имперскую казну как боевой трофей. Впервые за долгие годы пылящуюся в имперской казне корону Западных Провинций напялил на свою темную голову не кто иной, как Тарис Ван Санти, ибо был не просто наместник, а еще и младший принц, в чьих жилах струилась кровь повелителей. И потому Тарису была оказана особая честь – корона была взята из казны, очищена, возвращена в Инкертиал и использована при возведении юного принца на трон наместника. А во время беспорядков все регалии вместе с золотыми запасами из казны наместника были вывезены в трюмах «Вилиены Великой»…
– Я бы хотел услышать эту историю во всех подробностях, – после короткой паузы произнес я. – В мельчайших подробностях. Особенно же меня интересуют не корона и скипетр, а тот Диэртар из стекла молочного… А еще мне бы хотелось узнать, каким образом Тарис прохлопал столь большое событие, как вторжение в свою собственную казну. Почему не пресек? Диэртар… как он работал? И еще… пираты ведь хорошо плавают и ныряют, да?
– Э-э-э… – протянул один из бывших пиратов, держащий факел. – Вода очень холодная…
– Тому, кто достанет мне любую регалию правителя, я дам столько золота, сколько он весит сам, – медленно и четко произнес я. – Тому, кто достанет мне Диэртар… знать бы еще, как он выглядит… тому я вдобавок отсыплю полную шапку драгоценных камней. Койн, возьми всех свободных людей. Нужны факелы и костры на берегу. Горячее питье. Шкуры и одеяла. Никто не должен заболеть. Но мы должны сделать все, чтобы достать артефакт… Отец Флатис, продолжайте историю. С самого начала, пожалуйста.
Чудеса, может, и случаются.
Но не с нами.
Диэртар не был найден.
Золото. Золото. Золото. Клятое золото… его доставали и доставали! Доставали отовсюду! Из-под прибрежного песка, с озерного дна, находили среди камней и у стен истока… попадались и другие металлы, другие драгоценности. Но золото встречалось куда чаще. И с каждой новой выуженной золотой монетой или слитком или смятым золотым украшением… я начинал все сильнее ненавидеть этот проклятый желтый металл!
Такой блестящий, такой тяжелый и такой бесполезный в том случае, если на него нельзя купить ничего…
О Создатель!
В любом месте, кроме Диких Земель, на подобное количество золота я бы смог нанять целую армию! И не меньше сотни самых лучших боевых магов!
А теперь я лишь с мрачной угрюмостью смотрел на все увеличивающуюся и увеличивающуюся золотую гору. И любовался собственными статуями – подгорный народец не нашел лучшего места для временного хранения, чем рядом с двумя моими скульптурами. Каменных постаментов видно уже не было – они давно скрылись под залежами золота и серебра. На самом верху стояло несколько корзин, наполненных разложенными по цвету драгоценными камнями – рубины, изумруды, алмазы, сапфиры и прочие камешки…
И высившиеся над золотом и драгоценными камнями мои статуи играли разноцветными отблесками – гномы не пожалели зажечь с десяток факелов вокруг временного склада.
Все это напоминало некий странный храм, заваленный крайне щедрыми приношениями, брошенными прямо к ногам каменного божества. Вот только я не бог. Хотя от меня ждали того же самого, чего обычные смертные ждут от божеств – защиты. Спаси и сохрани… Спаси наши жизни и сохрани наши души… я не мог обещать ни того, ни другого.
Диэртар… магический артефакт, представляющий собой и средство для передачи воли правящего Императора и для шпионства за наместником… для меня подобная вещица являлась истинным сокровищем.
В теории. Попади мне в руки Диэртар, я бы незамедлительно попытался связаться с правящим королем. Ради того, чтобы рассказать ему о происходящем здесь, о возвращении древнего врага, легендарного некроманта Тариса Ван Санти. Я осознавал, что новый король, возможно, уже знает о воскрешении принца Тариса, о воскрешении носителя древней правящей крови, последнего из династии Ван Санти… ну и что! Я бы повторил новость еще раз! А затем попросил прислать войска. Постарался бы убедить правителя о необходимости подобных действий.
Просто передать леденящее кровь сообщение о вернувшемся Тарисе я мог уже давно. Моя рука прямо сейчас сжимала мешочек с несколькими шариками из разноцветного стекла.
«Вестники». Магические посланники, могущие донести короткую устную весть прямо до адресата. Одна беда – мои «вестники» «нацелены» далеко не на самого короля. А лишь на какую-то персону из королевской канцелярии – и сомневаюсь, что на крупную шишку. Скорее, на равнодушного ко всему мелкого чиновника, думающего лишь о том, как бы поскорее уйти с опостылевшей работы.
Тогда как мифический Диэртар мог даровать мне постоянную связь прямо с правителем земель, что лежали по ту сторону далекой Пограничной Стены. Я бы многое ему сказал…
С досадой пнув подвернувшуюся под ноги корзину с золотом, я развернулся и зашагал по направлению к выходу из обжитой гномами пещеры, на ходу бросив притащившему несколько изумрудов Тиксе:
– К Темному золото! Пусть прекращают нырять. С завтрашнего утра возобновляем пробитие прохода через подземный исток!
– Но…
– Никаких «но», Тикса! Многие уже начали кашлять. А толку нет, если не считать большой кучи золота! Ты слышал мои слова!
– Хорошо, друг Корне! – вечно улыбающийся гном резко посерьезнел, поняв, что я не настроен шутить.
– Вот и отлично, – проворчал я. – И позови ко мне Койна – я буду на вершине Подковы. Где он сейчас?
– Дом сгархов! Я позвать Койна!
– Спасибо, – кивнул я, устало взмахнув рукой. – И передай остальным гномам, чтобы пришли вместе с Койном.
– Зачем?
– Койн знает. Скажи ему – пришло время закрыть пути.
– О-о-о-о… оченно красивые слова!
– Тикса!
– Уже бежать! Бежать, бежать…
Глава пятая Закрытые пути. Началось!
Страшный хруст заставил меня вздрогнуть.
Не треск, а именно хруст – будто кость сломалась, только звук был в сотни раз сильнее.
Огромный кусок гранитной скалы откололся от одной из сторон ущелья и тяжко рухнул вниз, увлекая за собой глыбы поменьше. На дно ущелья обрушился каменный дождь, вмиг перекрывший единственный проход к поселению, создав перемычку высотой в три человеческих роста. Гулкий рокот вырвался из узкого прохода и разнесся далеко в стороны. Шум, несомненно, донесся и до вражеского лагеря. Дрожь камня ощутимо ударила мне в подошвы. Стоящие вокруг люди и гномы забормотали – кто с радостью, кто с печалью. Как ни крути, а мы крушили собственный дом.
Вторая баррикада создана. Первая поменьше – у самого входа в ущелье, высотой не больше шести-семи локтей. Затем небольшой чистый участок и ущелье вновь упрется в препятствие – в только что созданный гранитный завал. Затем снова открытый проход, идущий до защитной стены поселения. Но это ненадолго – вскоре гномы создадут два подобных завала, причем на месте, где ущелье делает поворот.
Подготовка заняла долгое время. До последнего момента я колебался – может, стоит обрушить немыслимо тяжелые глыбы на головы идущего на приступ врага?
А затем принял решение. Я создам из ущелья настоящую полосу препятствий. Как бы ни был хитер Тарпе или его верный рыжий пес Риз, они не смогут приделать к спинам шурдов крылья – как я надеялся. И основные вражеские силы пойдут по земле, таща за собой все необходимое для осады. Ведя за собой нежить. И придется им перебираться через созданные моим приказом препятствия – что уже непросто. А когда они перейдут через первый завал и преодолеют часть ущелья, сверху на них рухнут еще больше камней. И отступить быстро не удастся – ведь первая перемычка заблокирует им дорогу. И вперед не рвануть – там еще одна преграда.