– Хочешь сказать, получил капитал, которым не знаешь, как распорядиться? – Сергей догадался, зачем Шигин привел такой пример.
– Именно! – прищелкнул пальцами Майкл. – Давай усложним задачу: директор турфирмы вдруг получил не миллион. Нет! Десятки, а может, сотни миллионов. И у него голова пошла кругом от такого подарка.
Он должен не только придумать, как с этим поступить, – должен позаботиться о собственной безопасности на ином уровне. Потому что наш вымышленный директор теперь будет играть в другие игры. И, что самое неприятное, у него есть для этого деньги, но нет ни опыта, ни понимания, как действовать на новом поле. Более того, он даже не способен просчитать: когда и кому наступит на хвост, и какие мощности будут задействованы, чтоб уничтожить дерзкого выскочку.
– Сложные у тебя проблемы, – посочувствовал Сергей. – Честно говоря, мне и в голову не приходило… Но, в общем… да, ты прав… Катализатор Вербинского стоит очень много.
– Миллиарды долларов, – кивнул Шигин. – И мы на таком уровне, сам понимаешь, еще не играли.
– Да, покупатели могут выстроиться в очередь, – вздохнул Поздняков, – только открывай лавку. Но я все равно не понимаю смысла… Почему хотя бы не откачаешь в контейнер?
– А вот потому и не откачаю! – криво усмехнулся Шигин. – Неужели до сих пор не врубился? Пока это в тебе – есть, чем торговать. Вербинский мертв, его записи сожжены. Ты – единственный источник катализатора на Земле. А если откачаю в пробирку, в контейнер? Мои ребята, конечно, дисциплинированные, обученные. Но, боюсь, у многих башню снесет. Один попытается себе влить, другой – вынесет из виллы, чтоб на стороне продать, еще кто-нибудь захочет осчастливить жену, дочку… Едва только появится контейнер – возникнут и второй, и третий. Начнется торговля настоящим и поддельным «эликсиром Вербинского».
Боюсь, едва катализатор выйдет из твоего организма – не удержать монополию на препарат. У кого-то из моих съедет крыша, это точно… Любой способен возомнить себя богом, королем Вселенной. Пока оно в тебе, я знаю, что и как я должен охранять. А будет препарат в нескольких местах, – тут всему и конец, уже не уследишь. Завтра кто-то «выбросит» товар на рынок.
– Как же ты собираешься им торговать? – чуть подумав над словами Шигина, поинтересовался Сергей. – Майкл! Ведь по-любому – едва только реализуешь в первый раз – утратишь монополию.
– Именно! – указательный палец Майкла уперся в грудь Сергея. – Именно так! Едва только продам в первый раз – прощай, монополия на эликсир Вербинского! Что это значит? Это значит, есть лишь одна попытка выгодно реализовать препарат. Я могу сорвать на нем куш только в первый раз! И потому держу паузу.
Мы в поисках решения: кому, когда и как продать катализатор? Так, чтоб и в живых остаться, и слинять с деньгами? Мне потом больше ничего не надо. Получим столько, чтоб до конца дней хватило, и свалю на какой-нибудь теплый остров в Тихом океане. Пусть дальше без меня сражаются: ФСБ, ЦРУ, да хоть «Аль-Кайеда» – мне по барабану. Залягу на песок возле пятизвездочного отеля, забуду и о проблемах, и обо всем остальном. Я – маленький и незаметный миллионер, жадный до плотских утех. Все телки и бухло мои, а вселенские проблемы – это к другим. Так что, Серега, отдыхай пока: ешь, пей, спи. Расслабляйся. Тебе какую девчонку подогнать? Блондинку, брюнетку?
Поздняков отрицательно помотал головой: «Не хочу!»
– А вот черной меланхолии не надо! – неодобрительно сказал Шигин. – Я все понимаю… Про Алену. Но так нельзя… Что было – того уже не вернешь. Мы правильно сделали, так? Могила, священник, крест. Отпевали ее, культурно. Потом, с обидчиками ты поквитался. Все по понятиям! А теперь надо жить дальше.
Сергей не ответил, только выпил еще.
– Ладно, я сам за тебя выберу, – усмехнулся Шигин. – Отдам Милу, хоть и жалко. Ну да… нельзя быть жмотом. Тем более хочется настоящий подарок сделать. Честное слово, не пожалеешь. Классная девчонка, с ней обо всем забудешь.
«Вряд ли», – подумал Сергей.
– Ладно, мне пора, – Майкл поднялся со стула. – Мила приедет. Только, прошу, аккуратнее. Ну, вообще… Пока никто не знает – кроме моих ребят, – сколько ты стоишь. А вот как разберутся, что к чему, всякое может начаться… Попытки выкрасть тебя, вены вскрыть, выкачать катализатор.
В общем, пока дом охраняют мои люди, их немного. Думаю, уже в ближайшее время следует менять систему защиты особняка. Едва начнем выходить на контакты с покупателями – на такой «хвост» посадят… Даже страшно представить…
– Майкл, зачем тебе это? – осторожно спросил Поздняков. – Может, не надо лезть в игру, в которой легко сломать шею? У тебя стабильный бизнес, доходы. Влей себе катализатор. Себе, своим ребятам. Забудь к черту про игры на другом уровне. Живи! Зачем лишняя головная боль?
– Так проще, – быстро согласился Шигин. – В новой игре опасно. Очень опасно. Зато драйв, драйв какой!
Он громко захохотал и вышел из комнаты.
«Чего в нем больше, – подумал Сергей, присев на краешек стола и упершись взглядом в закрытую дверь, – тяги к беззаботной жизни на солнечном острове или жажды схватки, новых опасностей? Да он и сам не знает…»
На окнах не было стальных решеток, дверь «номера», в котором поселили Сергея, не запиралась снаружи. Майкл словно пытался доказать гостю: ты не в плену, не в ловушке. Поэтому мысли о побеге и не приходили в голову. Михаил Шигин не походил на Яреса. Конечно, босс «Доброй пираньи» оказался человеком со странностями, но иметь с ним дело было гораздо приятнее, нежели с начальником охраны секретной лаборатории «Ноев ковчег».
Поздняков вспомнил тяжелый взгляд убийцы Алены и Сашки. Взгляд, от которого сразу же становилось неуютно. Возникало чувство, что задолжал Яресу, но, даже если быстро вернешь долг, все равно останешься виноват. И еще неизвестно, простят или нет…
Впрочем, когда они остались один на один и без оружия, глаза у врага стали другими.
Да, Сергей не думал о том, чтоб бежать из дома Шигина. Поздняков не сомневался, что особняк хорошо охраняется, – Майкл сам предупредил его об этом. Но не с угрозой: «Даже не пробуй бежать», а так, чтоб гость почувствовал: о его судьбе беспокоятся.
И потом, Шигин выглядел нормальным человеком. Пусть и странным, но человеком. Даже выделил деньги на похороны Алены, а это сказало Сергею о многом…
Поздняков стоял у окна, глядя на ели, качавшие ветвями. Деревья росли не вплотную к забору – дальше, через поле. Скорее всего, Майкл приказал расчистить территорию, чтобы никто не смог подобраться к дому незамеченным. Давно, когда строил или покупал эту загородную резиденцию…
В дверь постучали. Действительно необычно, совсем не так, как у Яреса, – даже спрашивают разрешения…
– Войдите! – обернувшись, громко сказал Сергей.
И замер, открыв рот от удивления. На пороге стояла… девочка. Не женщина – девчонка. Больше всего она походила на школьницу из выпускного класса – слишком уж наивными и открытыми были темно-карие глаза. Взрослые не умеют смотреть на мир так.
Глаза. В первую секунду Поздняков зацепился только за них. Огромные, совершенно невероятные глаза. Сергей не выдержал взгляда молодой гостьи.
– Здравствуй! Я – Мила, – сказала девушка и по-хозяйски вошла в комнату.
Поставила сумку с вещами на стул, прикрыла дверь. Замерла возле нее, будто ожидая, что скажет хозяин. А Поздняков оторопело рассматривал гостью. Нет, она совсем не походила на Алену.
Наверное, это к лучшему. Наверное, Майкл хороший психолог. Понимал: ни в коем случае нельзя отдавать гостю блондинку. Будет она похожа на Алену Маркину или нет – все равно Поздняков станет искать черты мертвой девушки. И это причинит боль…
У Милы были волосы цвета воронова крыла, очень длинные, ниже талии. Такие могут позволить себе только молодые девчонки – не отягощенные бытовыми проблемами. Ведь такая черная волна требует ежедневного ухода – Сергей даже не мог представить, сколько надо потратить сил, чтобы такие волосы всегда были чистыми, ухоженными, аккуратно расчесанными.
Любая женщина, у которой дом, семья, работа – стандартный набор заморочек, – сдалась бы. Обрезала хвост, тем самым уменьшив проблему. А Мила – нет. И черная волна вкупе с огромными – фантастическими по размерам – глазами производили странное ощущение. Чего-то невозможного, неземного.
– Тебе четырнадцать-то есть? – чуть оправившись от удивления, спросил Сергей.
Девчонка так и стояла у двери. Тоненькая, хрупкая. Показалось – беззащитная и непривычно покорная. Она ждала слова мужчины.
Вопрос Позднякова чуть оживил гостью, лицо Милы стало другим. Девушка улыбнулась – широко, по-взрослому. Сразу стало понятно: этот вопрос часто задают темноокой брюнетке. И, наверное, напрасно. Ведь она могла ответить все, что угодно.
– Школу закончила, – насмешливо проговорила гостья. – Причем, если интересует, не в этом году. И не в прошлом.
– Школу закончила, – насмешливо проговорила гостья. – Причем, если интересует, не в этом году. И не в прошлом.
Голос у Милы был приятный, какой-то чарующе-интимный.
– Ладно, прости за глупый вопрос, – пробормотал Сергей. – Ну заходи, устраивайся, коли ты ко мне.
– Спасибо, – девушка вновь улыбнулась, и от этого Поздняков почувствовал себя не в своей тарелке.
– А у меня тут что-то вроде двухкомнатного гостиничного номера, – бодро начал Сергей, пытаясь избавиться от смущения. Впервые в жизни он чувствовал себя так рядом с женщиной. – Тут гостиная. А там вторая комната – спальня. Кухня, она же столовая. Есть холодильник, набитый продуктами. Балкона нет, извини. Зато душ. И джакузи…
Мила с интересом смотрела на Сергея. Вдруг Поздняков понял: девушка пришла сюда по просьбе Майкла Шигина и, видимо, не в первый раз, а потому лучше Позднякова знала весь дом и этот «номер».
– Тьфу, черт! – сам на себя разозлился Поздняков. – Прости, я немного растерялся. Глупости говорю. В общем, Мила, устраивайся, как удобно. Чувствуй себя, как дома, и на меня обращай поменьше внимания.
Он вернулся к окну, оперся ладонью на стену. Попытался сделать вид, будто погружен в свои мысли, но теперь в голове был полный сумбур. Ни о чем серьезном думать не получалось, потому что за спиной – из комнаты в комнату – бродила чужая женщина. Постукивая каблучками, раскладывала какие-то вещи, наводила порядок по-своему. Потом ненадолго исчезла – оказалось, принимала душ. Вышла и начала грохотать сковородками на кухне.
Сергей стоял возле окна и глупо тормозил. Он все так же не мог сосредоточиться на чем-то важном, главном. Не мог понять: как жить дальше? Где выход из положения, в котором оказался? Может, Майкл прав? Один раз продать катализатор – и все… Шигин получит деньги и свалит на Гаити, Мальту, еще куда-нибудь. Поздняков потеряет статус уникального сосуда и сейфа с баксами. Как только препарат Вербинского окажется у покупателя, Сергей сможет вздохнуть свободно. Тогда уже трястись не ему, тайному и случайному носителю чудо-разработки, а официальному покупателю. Потому что в перекрестии прицела окажется выложивший бабки. Может, надо подождать лишь несколько дней, и все закончится?
Нет… Это никогда не закончится. Хотя бы потому, что не вернуть Сашку и Алену…
Он не услышал, в какой момент Мила подошла сзади. Девушка обняла его, сцепила руки, прижалась телом. Словно почувствовала: мужчине больно, плохо, попыталась вытянуть из него это. Сергей благодарно погладил спутницу по руке.
– Ужинать хочешь? – тихо спросила девушка. – Я могу приготовить что-нибудь, по твоему желанию.
Поздняков осторожно развернулся, посмотрел в огромные карие глаза.
– А что ты умеешь? – с грустной улыбкой поинтересовался он.
И вдруг, против собственной воли, провел пальцем по ее губам.
– Я умею все, – ответила Мила.
В ее глазах Сергей читал понимание, несвойственное девочке-десятикласснице. Она прекрасно сознавала: мужчина задал вопрос с двойным смыслом. Она ответила так же.
– Все? – усмехнулся Сергей, аккуратно, бережно отодвинул волосы с ее лица, откинул их за плечо.
– Все, – повторила девушка. – Даже то, о чем боишься попросить вслух. Или подумать.
Поздняков не успел ответить шуткой. Девчонка вдруг шагнула к нему, вплотную. Прижалась бедрами, обвила шею руками. Огромные глаза распахнулись так, что закрыли все – лес за окнами, интерьер комнаты, даже дорогу в прошлое.
Остались только губы. Горячие, подрагивающие. Так, словно Мила делала это в первый раз и страшно боялась не понравиться мужчине. Боялась услышать «нет», которое убило, уничтожило бы ее – и потому губы дрожали, она робко тянулась к партнеру и ждала, ждала ответа, надеясь, мечтая о нем. Где-то в глубине трепетал, оживал огонь, на том месте, где еще недавно холодело черное пепелище прошлого.
…Сергей проснулся ночью – резко, неожиданно для самого себя. В первый раз за последние дни его не мучил кошмар. Огромный черный призрак не пришел, чтобы прижать к постели и резать вены ножом, выдавливать кровь. Сергей затаил дыхание, прислушиваясь к тому, что происходит в доме. Мила спала рядом, уткнувшись носом в его плечо, обхватив руку Позднякова, будто куклу или плюшевого мишку.
«Русалка, – вдруг подумал Сергей. – С виду – наивная, хрупкая. Но… такая опытная, все знающая о желаниях мужчины…»
– Я не сплю, – вдруг сказала Мила.
Ее ладонь скользнула вверх, погладила Сергея по щеке.
– Почему? – искренне удивился Поздняков. – Кажется, середина ночи…
– Ты проснулся, – ответила девушка.
– Разбудил тебя? – вздохнул Сергей и нежно провел пальцами по спине Милы. «Русалка» еще теснее прижалась к мужчине. – Извини.
– Нет, сама почувствовала, – тихо возразила Мила. – Поняла: ты уже не спишь.
Сергей промолчал, только потянул ее к себе. Так и лежал – долго, глядя в потолок, думая о прошлом, которого больше не существовало.
– Ты называл меня Аленой, – вдруг сказала Мила. – Во сне…
– Прости, – Поздняков осторожно выбрался из объятий партнерши, сел на постели. – Видимо, не смогу от этого избавиться. Мое тело – одно, а подсознание – совсем другое.
Мила повернулась на бок, положила руку под голову, ничего не ответила. Сергей долго сидел молча, затем встал, надел брюки, подошел к окну.
– Ты любил ее… – «русалка» не спрашивала, просто говорила то, что думала.
– Я дурак, – после длинной паузы тихо отозвался Поздняков. – Страшный дурак. Жестокий и бессердечный тупица…
Мила зажгла ночник, взбила подушку. Села, будто приготовилась выслушать мужчину – все-все, что он захочет рассказать. Даже если для этого потребуется целая ночь.
– Слыхала притчу про мудреца, который делал хрупкие игрушки? – спросил Сергей и обернулся.
Девушка молча покачала головой.
– Может, и хорошо, что не слыхала, – вдруг сказал Поздняков. – Ни к чему это. Только лишняя боль… Никогда не угадаешь, что и где случится. Где и кого потеряешь…
Мила встала с постели, набросила на плечи халат, завязала пояс. Подошла к Сергею, заглянула в глаза. Положила ладони на плечи.
– Хочешь, погадаю тебе? – спросила тихо и, не дожидаясь ответа, потянула партнера к светлому пятну ночника. – Я умею предсказывать будущее.
Усадила на кровать, сама устроилась у ног, взяла ладонь в руки.
– Бесполезно! – горько усмехнулся Поздняков. – У меня нет будущего, только прошлое.
Мила тряхнула головой, осторожно дотронулась тонким пальчиком до линий на ладони Сергея, будто удивляясь чему-то.
– Ну что, ясновидящая? – пошутил Поздняков. – Скоро мне вены вскроют? Долго ждать осталось?
– Пойдем, я тебя покормлю, – неожиданно сказала девушка, поднимаясь. Потянула его за руку – за собой, на кухню. – Ты есть хочешь.
– Да, хочу. Откуда знаешь? – искренне удивился мужчина.
Мила тихо рассмеялась.
– Давай считать, что это просто женская интуиция, – сказала Мила. – Никакой магии и ясновидения. Ты пропустил ужин и остался голодным, вот и все.
Девчонка втащила его в кухню, усадила за стол.
– А все-таки, что с моим будущим? – напомнил Сергей. – Ты посмотрела на ладонь, но ничего не сказала! Отвлекла меня…
– Кушай! – Мила поцеловала его в лоб. – О будущем поговорим потом.
Поздняков хотел возразить, но девушка поставила перед ним тарелку. Сергей посмотрел на вкусно пахнущие картошку и мясо, проглотил слюнки, и взялся за вилку. Нет ничего более увлекательного, чем ужинать посреди ночи. Если – в силу каких-то причин – забыл поесть вовремя.
– Ты все рассказал? – строго спросил Михаил Шигин.
Босс «Доброй пираньи» вытащил пистолет, понюхал ствол и брезгливо поморщился. Дмитрий Александрович Колотилов наблюдал за манипуляциями Шигина со «стечкиным», вытирая пот со лба и шеи. Пленника не привязывали к стулу, не сковывали наручниками, но депутату и не пришло в голову пробовать убежать. Он хорошо знал возможности Яреса и его «быков». Если эти смогли положить всех сотрудников службы безопасности, и не выжил никто – у Колотилова, к тому же давно отвыкшего бегать, – нет никаких шансов…
– Так что? – повторил вопрос Шигин. – Ты рассказал все о контактах?
– Все! – испуганно выдохнул депутат и преданно посмотрел в глаза Майклу.
Они явились домой к Дмитрию Александровичу посреди ночи, как снег на голову. Нет, как стихийное бедствие, сокрушившее привычный мир. Ураган или смерч, не оставивший ничего от прошлой жизни.
И, хотя депутат по-прежнему находился в собственной двухъярусной квартире, расположенной в престижном квартале, на Остоженке, и никаких разрушений вокруг не наблюдалось – последствия визита этих гостей были ужасающими.
Колотилова подняли с постели, и дневную усталость разом унесло куда-то шквалистым ветром. Одного факта, что Ярес мертв, оказалось достаточно, чтобы забыть про сон. Колотилов без длинных объяснений понял, почему не отвечают на звонки ни помощник Геннадий, ни начальник службы безопасности лаборатории «Ноев ковчег». Почему раз за разом автоответчик сотового оператора произносит дурацкую фразу: «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети».