Писано в г. Санкт Петербурге
16 мая 1937 г .
Александр
* Поскольку столица Римской империи после падения Рима под натиском варваров была перенесена в Константинополь, русский император являлся Цезарем Рима, то есть Императором Священной Римской Империи. Это был очень опасный титул и к концу века он стал еще опаснее, потому что мощь Российского государства, наличие огромного океанского флота и ядерного оружия делали вполне возможными претензии русского престола на восстановление Священной Римской Империи в ее старых границах. То есть – с включением в нее значительной части Европы и всей Северной Африки, так же и Италии…
Времени не было. Совсем.
Насчет того что произойдет дальше – Эрнст не имел никаких сомнений. Еще в двадцатые годы русские специально приглашали иностранных военных атташе – и они с затаенным страхом наблюдали за исполинскими стратегическими бомбардировщиками типа "Илья Муромец", равных которым на тот момент не было ни у кого. Сейчас в серии были уже новые бомбардировщики, они способны достичь Вены даже с аэродромов под Киевом и обрушить на город свой смертоносный груз. Тысяча тонн бомб каждые сутки. Город за городом, пока все не будет кончено.
Эрнст с ненавистью посмотрел на листок с ультиматумом. Проклятые британцы, как они могли так подставить его…
Оперативный план "Голубой Дунай" – план по ликвидации проклятых бунтарей и заговорщиков сербов был разработан при активной помощи специалистов британского генерального штаба. Он не был привязан к какой-то конкретной дате и был рассчитан на реализацию в тот момент, когда будет умирать русский император Алексей Второй. Бездетный и больной гемофилией император, в последние годы он не выходил из дворца, получив прозвище "Царскосельский затворник". У него не было ни жены, ни детей, он не мог ни править ни радоваться жизни – он просто тихо угасал в роскошном дворце, позволяя править от своего имени совсем другим людям. Вместе с ним уходила из жизни великая династия Романовых, про которую кто бы что не говорил – но она создала самую сильную империю в мире. Империи, которая должна была рухнуть вслед за последним представителем Романовых.
Не рухнула…
Просто удивительно, как быстро договорились между собой русские, возведя на трон уже тяжелобольного Михаила. Ведь сколько сил и денег было вложено в развал России, сколько интриг предпринято. И все – без толку.
И "Голубой Дунай" пришлось отложить. Отложить до смерти императора Михаила, потому что дальше откладывать уже было нельзя. Не получив желаемого в Белграде, Анте Павелич мог обратить свой взор на Вену. И итальянцы, и немцы, возомнившие себя римлянами, и британцы ведут двойную игру – Эрнст это отлично осознавал. Кое-кому очень надо, чтобы Австро-Венгрия стала первым государством в мире, где восторжествуют в полном объеме идеи фашизма. А ведь у Павелича и так слишком много мест в рейхсрате* стало…
Но этому – не бывать.
– Да кто там?!
Снова тот же лакей – как хочется взять письменный прибор и запустить им в его лысую голову. Или взять этот бесполезный револьвер и …
– Ваше королевское Величество, министр-президент граф Сечен настойчиво просит Вашей аудиенции.
– Убирайся вон!
Обсидиановый письменный прибор хлестко раскололся о дверь…
Что же делать… Что…
Павелич солгал. Проклятый позер, он обещал, что через два дня после начала "Голубого Дуная" он вступит в Белград, а через четыре – в Великой Хорватии сербы останутся лишь в двух местах – в могиле или в лагере "Пожаревац", прикованными цепями к своим тачкам. Лагерь специально расширили по такому случаю.
А теперь Павелич уже седьмой день не может подавить сопротивление в Белграде, даже при поддержке артиллерии Землина.
Где они? Где все те, кто говорил, что это будет всего лишь карательная экспедиция? Где? Попрятались в норы как крысы?
Эрнст со злобой застучал по золоченой клавише настольного звонка.
– Эй, кто там?
Вошел лакей, несмело остановился у двери, не смея поднять глаз.
– Пусть войдет граф Сечен!
Тучный, ожиревший до безобразия граф Сечен едва протиснул в дверь свою увесистую тушу. Э, как разжирел на казенных то харчах! И на взятках – Сечен брал так жадно, что это было нонсенсом даже для Вены, погрязшей в коррупции от верха и до самого низа.
– Ваше королевское величество! – размер пуза не позволил графу Сечену поклониться своему королю как того требовал этикет
– Вы виделись с посланником Священной Римской Империи? – его Величество не был настроен на долгую беседу
– Не далее как сегодня утром, экселленц.**
– Вы ознакомили его с текстом ультиматума, предъявленного мне русскими варварами?
– Ознакомил, экселленц
– Он дал ответ?
– Он его дал, экселленц
– И каков же он?
Граф Сечен замялся
– Говорите, Сечен!
– Он сказал, что лучше потерять нескольких подданных, чем империю целиком, экселленц!
Дверь шумно открылась, грохнув по стене, в кабинет не вошел, а ворвался граф Яворский, один из приближенных императора.
– Как смеете вы, граф врываться ко мне… – дрожащим от ярости голосом начал император Эрнст…
– Умоляю, выслушайте, Ваше королевское величество! – граф Яворский бухнулся на колени
От вида Яворского – белое как мел лицо, наспех застегнутый китель и безумные глаза – Эрнсту стало дурно.
– Что произошло?
– Ваше королевское величество! Посол Ее Величества Королевы Великобритании, граф Хантли убит!
– Что?! Как?! Что вы несете, граф?!
– Это правда! Только что телефонировали во дворец! Он выезжал из здания посольства, когда произошел сильный взрыв! Машина сгорела дотла, никто не спасся.
Ледяная рука наигрывала Рахманинова на мокрой от пота спине.
– Вон! – тихо сказал Эрнст
– Ваше королевское Величество…
– Во-о-он!!!
Рука метнулась к лежащему на столе револьверу, когда в кабинете уже никого не было…
Сербы! Проклятые сербы! Бич их династии, рок их государства! Сколько крови на их руках, сколько смертей они принесли в этот мир!
Лучше потерять нескольких подданных, чем империю целиком…
Примерно через полчаса император Эрнст, внешне спокойный вышел из своего кабинета в присутствие, нашел взглядом графа Яворского
– Русский посланник здесь? Пригласите ко мне его!
Русский посланник нашелся удивительно быстро – видимо, в ожидании ответа он так и был во дворце…
Снова зашел лакей, поклонился в пояс.
– Чрезвычайный и полномочный посланник Российской Империи, Светлейший князь Багратион!
Представитель одного из древнейших и самых уважаемых родов России, потомок одного из командующих русскими армиями, геройски погибшего в битве с армиями Наполеона, генерал лейб-гвардии, Светлейший князь Багратион был высоким, сухим, прямым как палка, стариком. На его изрезанном морщинами лице выделялись роскошные, седые, отпущенные по уже устаревшей моде бакенбарды, черные, цыганские глаза его смотрели на императора Эрнста непреклонно и сурово. Войдя в кабинет, старый князь едва поклонился, скорее даже не поклонился – кивнул. На лежащий на столе крупнокалиберный револьвер он не обратил ни малейшего внимания.
– Вы ожидаете ответа на доставленное вами послание, князь? – спросил император Австрии Эрнст.
– Да, Ваше Величество.
Эрнст в раздумьи прошелся по кабинету
– Зачем вам сербы, князь? Это беспокойные и постоянно умышляющие против престола подданные. Клянусь честью, такие подданные принесут вам больше вреда, чем пользы.
– Того я не могу знать, ваше Величество. Государь приказал мне доставить послание и дождаться ответа на него.
Эрнст надменно кивнул головой
– И вы дождались его. Высочайшим указом я повелеваю прекратить обстрел хорватских земель и дать коридор на выход из них тем сербам, которые пожелают сделать это в направлении порта Дубровник. Письменный ответ вручит вам мой секретарь не более чем через час.
Светлейший князь Багратион кивнул, не проявляя внешне никаких эмоций
– Честь имею, Ваше Величество.
Воистину лучше потерять нескольких подданных, чем империю целиком…
* рейхсрат – парламент Австро-Венгрии
** прим автора – уважительное обращение к мужчине дворянского рода
Картинки из прошлого
24 мая 1936 года
Порт Дубровник, Хорватия
Сначала было небо. Удивительно синее, без единого облачка, бездонное. Даже больно смотреть – из светло-синего, чем выше, тем боле оно темнеет, окрашиваясь в бездонной выси – это если смотреть прямо вверх и глаза не слепит солнце – в холодный цвет кобальта. Кто знает, что там наверху, в этой холодной выси.
Когда они воевали – не было ни единого светлого дня. Мрачные серые тучи висели над Белградом, дым пожаров застилал небо. Да и они сами поджигали все, что было под рукой. Чтобы прикрыться дымом, не дать артиллерии точно прицелиться.
Горло пересохло, он пошевелился, попытался что-то сказать – и провалился обратно в спасительную тьму.
Следующий раз он пришел в себя… и не увидел неба. Бородатый, чумазый четник склонился над ним, закрывая небо собой…
– Пришел в себя? На, попей, брачо*, немного еще осталось…
Холодная вода из фляги обожгла губы, бальзамом пролилась на иссохшее горло…
– Хватит, хватит… Много нельзя. Позже еще дам. К вечеру придем.
– Где мы?
Четник улыбнулся
– К Дубровнику идем. Еще немного осталось…
К Дубровнику? Зачем?
– А …
– Молчи лучше, тебе не стоит много говорить. Тебя на улице нашли, думали не жилец уже. Но все равно взяли…
– Хорваты… танки…
– Нету танков… Пожег ты танки друже… Оба спалил. Русы за нас вступились, кончилась война. Мы к Дубровнику идем, русы нас принять обещали. Нет больше Великой Сербии друже. Но пока жив хоть один серб – мы не забудем. И не простим…
* Брачо – брат
15 июня 2002 года
Виленский военный округ, сектор "Ченстохов"
Чета
Продолжение
– Хватили вы… – проговорил задумчиво сотник
– Хватили… – согласился серб – моего деда вывезли русские на своем корабле в Одессу. А потом переселили его как и других сербов сюда, прямо на границу с Австро-Венгрией. Но русы дали нам самое главное – они дали нам свободу и оружие. Свобода и оружие дает нам возможность мстить…
– Мстить… Месть – дело хорошее. Только затянувшееся…
– Тебе хорошо говорить пан коммандер. Твой Дон принадлежит тебе и твоим детям – а смекни что будет если его отнимут у тебя?
Велехов попытался представить – и не смог. Он просто не мог себе представить, не мог вообразить как это так – если у него отнимут Дон. Если на его земле будет хозяйничать враг? Это было просто непредставимо, никто даже не думал об этом, потому что этого не могло быть никогда. Никогда…
– Часто ходишь на ту сторону?
– Когда как. Скоро Видовдан… день нашего праздника… – Радован вдруг сменил тему – ты знаешь, что происходит сейчас на месте, где родился мой дед?
– Нет.
– Есть лагерь. Большой. В Пожареваце. Когда русы вступились за нас – каждому был дан выбор – уйти или остаться. Мой дед не мог сделать выбор – потому что он был тяжело ранен и лежал при смерти. Остальные свой выбор сделали. Кто-то ушел к русам. Кто-то остался, сказав, что умрет но не сойдет с родной земли. Пойдем, я тебе кое-что покажу, пан казак…
Вслед за сербом, сотник Велехов прошел обратно в кузню, где Радован, не обращая внимания на притихшего Славомира достал что-то с верхних полок.
– На, поглянь, пан коммандер.
В руках у сотника оказалось странного вида оружие – что-то типа перчатки, но с загнутым, довольно длинным обоюдоострым клинком. Непривычное – рука казака привычна к простому ножу и к шашке – но если приноровиться – очень эффективное оружие.
– Что это?
– Это сербосек. Тех, кто остался, в конце концов разоружили и согнали в Пожаревац. Усташи заказали себе такие ножи – патронов было немного и они не хотели тратить патроны. А потом они начали вырезать сербов этими самыми сербосеками. Нас убивали за то что мы сербы, без разбора, всех мужчин, женщин, детей, стариков, раненых – всех кто серб. Таким ножом, пан коммандер, вырезали почти всех, кто остался. Павелич тогда еще не был министром-президентом – но никто не сказал ему ни слова, когда он вырезал сербов. Остались только мы, те кто сохранил жизнь, потеряв родину. Поэтому мы и ходим туда – поклониться родной земле …
Сотник покачал головой.
– Давай, выйдем на воздух, друже…
Вышли. С севера подувал прохладный ветерок, деловито кудахтая, в земле барахтались куры под присмотром голенастого, старого петуха. За мячом бежали, весело крича что-то на смеси польского, русского и сербского дети, словно утверждая господство жизни над политическим и религиозным безумием, моровым ветром выветрившим некогда благодатный край…
– Ты сам говорил друже… беда собирается. Вот я и хочу знать, чего ждать. По ту сторону границы – что делается?
– По ту сторону… По ту сторону спокойно никогда не было. Несколько лет назад сделали настоящую полосу отчуждения. Датчиков понапихали. Патрулируют.
– Как же вы проходите? – сотник сам был разведчиком-пластуном и знал толк в прохождении подобного рода полос отчуждения. Но он был именно что профессионалом, специально подготовленным к инфильтирации на территорию противника при максимальном уровне противодействия – так это называлось. В армии их учили жестко, даже жестоко –например выбрасывали в незнакомой местности и давали задание пройти к определенному пункту за определенное время. А чтобы веселее было идти – давали ориентировку на сбежавших особо опасных каторжников. Или давали задание проникнуть на сильно охраняемый объект – а охрану не предупреждали. Но как та же Драганка пройдет такую вот полосу… сотник просто себе не представлял.
– Я не за то. Там, в пограничной зоне концентрация крупных сил противника наблюдается? Бронетехника? В последнее время есть усиление?
– И усиление есть. Сейчас каких то наемников к границе подтянули… на нас охотиться. Дюже злые… Лихих людей хватает, если усташей власть в стране.
– Усташей?
– А то. В армии – усташи сплошные. В полиции – тоже. Половина армии даже больше – из Хорватии, офицерский состав – на три четверти.
– Усташей же запретили.
– То на бумаге, друже. Национал-прогрессивная партия Австро-Венгрии – думаешь, это что такое? Это они и есть. Просто под вывеской другой.
Сотник никак не мог нащупать нить разговора.
– Слухай, друже… Вместе сработаем?
– Смотря чего.
– Того. Я матчасть получил новую – заглядение. Но тебе сразу говорю – ничего не дам, и не проси – все на мне записано, отчитываться надо. Сделаем вот как. У меня машина есть… бронетранспортер для работы ночью… спецприцел там, ночью, днем, за стенами, за деревьями – везде сечет. И пулемет – что такое КПВТ знаешь?
Серб кивнул
– Сам служил, знаю.
– Дом развалит, в лесу любой ствол прошибет. Вот там – как раз такой, это тебе не ДШК. И… ты ведь с подъесаулом Черновым знаешься?
– Знаешься? – озадаченно спросил серб
– Ну, знаешь его хорошо? Хороший человек?
– Да, добре человек…
Сотник хлопнул кулаком по ладони
– Казаки все добрые пока спят зубами к стенке… Ну так вот. Сколачиваем группу быстрого реагирования. Мы четверо, подъесаул еще казаков подкинет. Два БТР. Даем тебе раций… пару, связь на нашей частоте… – Велехов подумал и решился – ладно, дам приставку ЗАС*… но не дай тебе Бог ее на боевые списать, понял? За потерю приставки ЗАС все будут пятый угол в комнате искать. И работаем. Ты все равно по ночам по лесам шарахаешься. Если увидишь чего интересного с нашей стороны … ты дай нам знать. Неважно контрабандисты или кто – но если тех самых, что в черном ходят зацепишь, тебе особая благодарность выйдет. Ну и … в долгу не останемся. Ежели так удастся спирт захомутать – половина тебе. Казна по пять рубликов за литр принимает, с очень хорошей акции можно каждому по машине справить. А если те что в черном ходят… оружие все что с них – себе забираешь. Тебе оружие лишним не будет?
Серб потер небритый подбородок, размышляя…
– Говоришь складно… пан коммандер. Только я тебе что скажу… За контрабандистов – не проси. Мы тут живем, на нас и так вуйком… волком смотрят. Спалят всех и все. Тут все этим живут… не работают… А вот если кого в черном заметим… тех что с оружием… или кого еще с оружием… сообщим по чести, пан коммандер. Они мне кровники, они наших побили. Вот так скажу…
Сотник протянул руку, серб крепко пожал ее
– К вечеру засылай людей за рациями. Кого потолковее.
– Божедара пошлю.
– Оружия хватает?
– Запасли, хвала Богородице
– Тогда по рукам.
* приставка ЗАС – приставка засекречивающей связи
Подъесаул Чернов, выслушав гениальный план своего подчиненного, как и подобает опытному командиру с ходу принимать его не стал. Но и посылать инициативного подчиненного по известному адресу – тоже не стал. Приглаживая пальцем аккуратные офицерские усики прошелся по модулю, в котором никого кроме них двоих не было.
– С кем-то гутарил за это?
– Нет – коротко ответил сотник
– Почему?
Велехов недобро улыбнулся
– Совпадений много. И обстрел этот мне не понравился… заметили, как точно по мехпарку вложили? Все масксетями закрыто, это должен был быть кто-то, кто не раз здесь бывал и ориентируется даже ночью.