– Вон она! – Логан выбросил руку в сторону антенного поля, в воздухе над которым исполинским призрачным маревом скручивались первые завихрения. – Дуэйн, ты видишь?! Это она, чертова стерва, такое ни с чем не перепутаешь!
– Всем вниз! Свёртывание началось! – Дорн принялся торопливо спускаться по ступеням: – Логан, дьявол тебя забери, спускайся! Какого черта ты там делаешь?! Сейчас здесь всё рухнет в ад!
– У нас есть ещё секунд двадцать, – старик, словно зачарованный, не сводил глаз со стремительно темнеющего неба, вскипающего яростным воздушным цунами. – Так вот, значит, как это начинается… Красиво… И жутко до смерти… – Он издал полубезумный смешок: – Нет, детка, я не твой. Не сейчас, детка, не сейчас!
– Логан, дьявол тебя побери, спускайся!!! – заорал Дорн, колотя протезом по лестничному поручню. – Сейчас здесь всё накроет! Мы не успеем закрыть люк!!!
Старик вышел из оцепенения и рванулся к люку так, словно помолодел лет на тридцать. Он забрался внутрь и захлопнул крышку люка.
– Она шептала мне, Дуэйн! – усмехался старый полярник, стремительными рывками завинчивая кремальеру запирающего устройства. – Звала меня к себе! Я провел здесь восемнадцать смен, Дуэйн, восемнадцать! Я специалист по эксплуатации АЭС и нечасто выходил за пределы Завесы. Я не был героем, как те парни, что взрывали ледник или ходили с караванами к Могильнику, их мужеству можно только позавидовать. За эти восемнадцать смен я пережидал Воронку тридцать восемь раз, и всегда в момент её возникновения находился либо внутри Барбекю, либо в Бункере, либо в двух шагах от него. Я видел и тех, кто успел спастись от Воронки, как я, и тех, кого успели вытащить прямо из её ледяных когтей истинные великаны духа, вроде Уокера, и тех, чьи тела обнаружили после того, как наступил штиль. Я видел изломанную Воронкой технику, расшвырянную по Реактору, смятые в лепешку снегоходы, измочаленное внешнее оборудование, разорванные тросы Завесы и антенного поля! Но я никогда не наблюдал своими глазами, как она рождается! Всегда надо было бежать, что есть силы, чтобы выжить, некогда было глазеть! И вот теперь я увидел, Дуэйн! Сегодня я взглянул ей в глаза, нет, чёрт возьми, в самую её душу! И она…
– …и она взглянула в ответ, – мрачно закончил за него Дорн, машинально прижимая к груди протезированную руку. – Она кажется живой, если увидеть её зарождение. Она приходит сюда за нами. Она мстит, Логан! Мстит, понимаешь? Это не просто какая-то там «отдача» вследствие активности физических полей. Это месть планеты за Холод! Мы отобрали у неё тепло солнца, взамен она забирает у нас тепло наших сердец. Я отдал ей свою руку, чтобы сохранить…
Оглушительный грохот яростного удара взбешенной стихии заглушил его слова. Ревущий свист воздушных масс, беснующихся снаружи при скорости в четыреста километров в час, топил в себе звуки голосов, легко проникая сквозь бетонную толщу. Температура внутри третьего отсека начала быстро понижаться.
– Вниз! – закричал Дорн. – Уходим вниз! Сейчас же! – Полярники ринулись к лестничной площадке. Двое новичков подхватили под руки старика на протезе и потащили вперед, Логан поспешил следом и беззвучно прошептал: – Ты прав, Дуэйн… ты прав. Она знает, что мы виновны…
В центральную пультовую Майк вбежал первым. Он смерил деловито начищающего клинок варвара подозрительным взглядом и поспешил присоединиться к изумленным охам и ахам остальных. Косматый дикарь точно угадал Воронку, включая время и место её появления. Без каких бы то ни было метеорологических приборов. Это не просто ненормально, это подозрительно. Очень подозрительно. Настоящий, полноценный человек не способен сделать это. Пилот вертолёта был трижды прав: человеко-мутанты опасны. К ним должна быть применена соответствующая политика.
Чтобы осветительные приборы третьего отсека не полопались от разницы температур, его обесточили, тепловую завесу подуровня управления врубили на полною мощность и выставили на максимум систему отопления. Только что отремонтированная система вполне приемлемо держала нагрузку, энергии было хоть отбавляй, и в помещениях управления удавалось уверенно поддерживать температуру в двадцать два градуса. Полярные деды ещё раз убедились в том, что всё в норме, и разрешили всем расслабиться и снять арктическое снаряжение. Начались приготовления к обеду, потом на пол бросили пару одеял и на полученном настиле накрыли стол. За обедом деды принялись травить байки об ужасах Воронки, пугая рекрутов страшилками, одна ужаснее другой, потом речь зашла о мутантах и Могильнике, и Майк на правах бывалого полярника рассказал, как побывал в зубах кровожадных тварей и дважды выжил под Воронкой. Услышав подробности, новички стали поглядывать на него с уважением, зато отмороженные пенсионеры насупились, и их вечно недовольные рожи стали ещё более надутыми. Они о чем-то тихо перешептывались между собой, но ничего не говорили. Потом кто-то из новичков попросил косматого жлоба рассказать о Сибири и о том, как им удалось добраться оттуда до Новой Америки.
– В тайге мы живем заснеженной, – бесхитростно ответил жлоб. – Стариков бережем, детишек растим, Пращуров почитаем, ибо они суть Боги наши. И потому Заветы их чтим свято.
– Разве может человек быть Богом? – Майк позволил себе проявить сдержанный скепсис. Услышав такое кощунство и святотатство, он проявил бы и не сдержанный, но приходилось учитывать неадекватность полярных дедов, свихнувшихся на почве обожания варвара. – Бог велик, а человек – жалок. Людей много, а Бог един! Святая Библия дает ответы на все вопросы!
– Заветы Пращуров гласят, что у разных народов разные Боги, – невозмутимо изрёк головорез. – У кого-то свои, у кого-то чужие. Это дело личное. Сказано Пращурами Расичам: не навязывайте чужакам Богов своих, да не позволяйте навязывать себе чужих. Тако мы и живём. Коли у тебя какой свой бог имеется, то это дело твоё, нам до того дела нет. Но и ты нас не поучай, коли не просили. Тебя не неволят, так и ты не неволь. Наши Боги суть наши Предки, к чужой крови они отношения не имеют, чужим не помогают, посему Расичи чужакам о них не говорят, коли никто не просил. Тако и ты уважь уважение, человече. Не лезь к добрым людям с учением своим, раз не звали тебя.
– Дикость какая-то, – фыркнул Майк. – Привести к Господу заблудшие души – это богоугодное…
– Заткнись, Батлер, дай послушать! – бесцеремонно оборвал его однорукий дед. – Библию я и сам могу почитать, без твоих комментариев. А про другой народ послушать – когда ещё возможность выдастся? Скажи, Свьятогор, значит, вы верите, что произошли от Богов?
– Не так, старче, – улыбнулся двухметровый громила. – Мы произошли от Пращуров наших.
– Но они же и есть ваши Боги, так? – однорукий полярник прищурился. – В чем разница?
– В том нет разницы, старче, – покачал головой Святогор, – в том есть знание. Знание, что накоплено Пращурами и передано нам. Знание, что мы преумножаем и передаем чадам нашим. Знание, которое они продолжат хранить и приумножать во веки веков. На языке Расичей это называется ВЕРА. Это сокращение двух слов: ВЕдать РА. Ведать – означает понимать, осознавать. РА – это Жизньродящий огонь творения, Первоисток. И потому ВЕРА на языке Расичей означает «Понимание Мироздания» или «Знание законов устройства мира». Это наука. Но в вашем языке слово «вера» означает что-то другое. Наверное, то, во что вы верите. Тут уж тебе видней.
– Ты хочешь сказать, что ВЕРА для вашего народа – это физика? – уточнил однорукий дед.
– Физика суть одна наука, ВЕРА же суть взаимопроникновение всех наук, – загнул косматый болван. Майк аж восхитился – интересно, этот идиот сам-то понял, что сказал? – Но если тебе так будет проще понять меня, старче, то пусть так. Физика так физика. Наука наук.
– Хорошо, – не отступал дед. – Тогда как с точки зрения науки ваши Предки являются Богами?
– Не сложно это уразуметь, коли есть желание разобраться, – продолжал умничать головорез. – Заветы Пращуров гласят, что мироздание огромно и безконечно. И состоит оно из неисчислимого количества миров, что выстроились от простого к сложному. И сущности разумные путешествуют по лестнице этой от мира к миру. Чем выше мир, тем он сложнее, и тем сложнее существа, в нем обитающие. И чем сложнее существа, тем выше могущество их, что означает способности и возможности. Когда-то очень давно, Пращуры наши жили в этом мире. Были они Расичами, что означает «Люди единой Белой Расы». Потому мы и Расичи, что от Расичей рождены были, и Рода свои ведём с тех самых времён незапамятных.
На этой фразе Майк даже пожалел, что у него нет с собой смартфона или диктофона. Вот он, расизм, фашизм и шовинизм – во всей своей красе! Сейчас бы тщательно зафиксировать всё для следствия, вдруг всех свидетелей сожрут мутанты у точки аварийного управления.
На этой фразе Майк даже пожалел, что у него нет с собой смартфона или диктофона. Вот он, расизм, фашизм и шовинизм – во всей своей красе! Сейчас бы тщательно зафиксировать всё для следствия, вдруг всех свидетелей сожрут мутанты у точки аварийного управления.
– Пращуры наши жизни свои прожили достойно, – продолжал миссионерствовать супермясной идиот. – Удел свой в этом мире исполнили и потому в должный час встретили смерть – Смену МЕрного Тела. Сущности их разумные ушли в миры вышние и там воплотились в существах более сложных и могучих. И там они прожили достойно, удел свой исполнив, и вновь сменили тела и миры. И развиваются они так безконечно, становясь всё сложнее и сложнее. Возможности ихние для нашего мира кажутся небывалыми и невиданными, ибо могут они создавать планеты, зажигать звезды и сотворять галактики. Но сами они ведают, что нет предела разумной сущности совершенству, и потому движение то через лестницу миров не прекращается. Таких существ мы, Расичи, и кличем Богами. Как видишь, старче, они действительно и Предки наши, и Боги. И посещают они наш мир, и помогают потомкам своим, ежели на то причина неоспоримая случается. Потому мы и зовём себя внуками божьими, ибо в каждом из нас Бог заложен, и от каждого зависит, сменишь ли ты своё мерное тело на более сложное, или вновь родишься в таком же, потому как за жизнь прожитую не сотворил ничего, что сущность твою безсмертную пущей силой наделило бы.
– И что, согласно вашей теории, «наделяет» вас «божественной силой»? – не удержался Майк.
– Деяния праведные, – неподдельно удивился головорез. – А у вас разве не так?
– «Праведность» – понятие философское, – Майк припер его к стенке неоспоримым аргументом. – С разных точек зрения одно и то же деяние может быть одновременно праведным и преступным!
– Твоя правда, человече, – не стал спорить варвар. – Токмо у каждого народа свой путь. Потому и Предки у каждого народа свои, и Образы Крови, и законы. Ваши законы мне неведомы, да не спрашиваю я про то. Потому как оспаривать чужое не стану, жить на чужбине – тоже. Пращуры Расичам завещали, что коли хотят чада Расы Великой идти дорогою Богов и Предков, то должно им жизни свои посвящать служению Роду, Родине и Расе. От этого сущность разумная развивается. То есть у неё РА ЗВИВАЕТСЯ, то бишь свивается, вьётся, как космы девичьи из отдельных волосков слабеньких да тонких свиваются в косу тугую и сильную. Коли на ваш язык перелагать – поток первичной энергии творения увеличивается, усиливается и усложняется. Ведь сущность разумная суть сгусток энергии. И определить, как деяния на неё влияют, не так уж и тяжко. Коли для себя живёшь и под себя гребёшь – так растрачиваешь сущность свою. Коли Роду, Родине и Расе жизнь посвятил – тако и сущность твоя усиливается на ту меру, сколь ты другим людям подмогой был. А коли чужой Расе и Родине служишь – так и растворяется твоя сущность в чужих энергиях, теряет силу свою, ибо ты один, а чужаков много. Толпа-то всяко одиночки сильней, хоть кулаками маши, хоть сущностями сливайся.
– Я нахожу это слишком сложным и алогичным объяснением, – Майк решил не сдавать позиции. Пусть все остальные и слушают эту чушь, но он соглашаться с расистской ересью не собирается. Внезапно его осенило: да они же тут все белые! Он единственный афроамериканец! Вот почему они молчат – они втайне ненавидят его за черный цвет кожи! Вот почему они вечно рычат на мистера Коэна – им не нравится, что госсекретарь толерантен, умен и успешен. Это зависть чернорабочего пред президентом, вот что это такое! В таком случае Майк может позволить себе выразиться и более прямо: – Я считаю, что чем сложнее объяснение, тем меньше в нем правды! За запутанными формулировками скрывается ложь!
– Воистину так! – неожиданно согласился головорез. – Ложь любит витиеватые словесные переплетения, уходящие от прямых ответов, и никогда не сходящие улыбки, которыми маскируется оскал ненависти или зевок равнодушия. Но ежели тебе не по нраву моё объяснение, я могу изречь проще, како для тебя понятнее будет. Твоя сущность разумная подобна мешку с деньгами. Тратить их легко, а зарабатывать тяжко. Потому когда ты делаешь что-то для себя – ты делаешь это с легкостью, потому что растрачиваешь силу жизненную. А когда делаешь что-то безплатно для других – это дается тяжко. Потому как накапливается силушка трудом упорным. Можно ведь и для других что-то делать только для того, чтобы плату за то брать несоразмерную. Токмо это всё одно ради себя деяние будет. В общем, понять наши устои несложно, ежели захотеть.
– Нормально! – хохотнул Майк. – Это что выходит? Я должен горбатиться на всех подряд задаром, а они будут жить за мой счет? А мне что, с голоду умирать? Я уже представляю слоган: «Умри с голоду – стань богом!».
– Не виню я вас в том, как живёте, – Святогор с грустью вздохнул. – Чужаки вы друг другу. Нет у вас ни Родов, ни побратимов, ни Округ дружных, ни расы единой. Даже Родина у вас там, где вам жить хорошо, а не где прах Пращуров ваших развеян, которые кровью своею Землицу-Матушку поливали, дабы вы на ней жить могли, а не вороги-захватчики. Чужие вы средь самих себя. Вот и не хочется вам безплатно-то людям удружить-подсобить. Потому как наперед знаете, что и они не захотят. Потому и берете друг с дружки деньги даже за малость всякую, и нет для вас ничего важнее и желаннее, чем деньги и власть. В вашем мире по-другому нельзя. Сирые вы, жаль нам вас. Оттого и пришел я подсобить, коли смогу. Ведь не все из вас люди недобрые. Те, кто себя полярниками кличут, хоть и тоже без рода, без племени, а коли беда приходит, друг за друга горой! Когда тебя, Майк Батлер, соратники твои спасали от смерти лютой, жизнями своими рискуя, разве кто из них потребовал потом с тебя плату за спасение?
– Это наша работа! – фыркнул Майк. – Мы тут все зависим друг от друга, но если бы нам не платили хорошие деньги, никто бы сюда не пришел! Если нам удастся запустить Реактор, мы будем требовать достойной оплаты и солидной компенсации за риск и степень трудоёмкости!
– А если б вы знали, что вам не заплатят, – в глазах головореза мелькнул интерес, – то не приехали бы сюда ни за что? Я полагал, что вы радеете за спасение своих жизней да земляков ваших.
– Так и есть – мы за всеобщее спасение! – поспешил поправиться Майк, опять замечая в глазах полярных дедов нарастающую агрессию. – Но деньги мы всё равно потребуем! И ещё как! Потому что иначе никто даже не почешется, чтобы оплатить нам хотя бы жильё и пищу!
– Тут он прав, Свьятогор, – тяжело вздохнул Дорн. – Им дай волю, так они нас вообще никогда бы из Реактора не выпускали. Они, мол, платят налоги! И потому считают, что мы им обязаны чуть ли не во всём! Я отдал Воронке руку, потому что сохранял тепло в Новой Америке, а что взамен? Жалкая пенсия по инвалидности, место инструктора в Бюро на полставки, потому что нас таких ампутантов всегда слишком много, гораздо больше, чем вакансий. Да ещё и упреки, мол, это мы виноваты в том, что так случилось с Реактором. Они до сих пор считают, что мы им должны! Им про ваши устои расскажи, так они даже налоги платить перестанут, скажут нам: идите бесплатно работайте, это облагораживает! Станете богами! А за работу мы вам спасибо скажем! Берите «спасибо» и ни в чем себе не отказывайте. Просветляйтесь!
– Тако ведь те, кто чужим трудом живут, тоже ничего для развития своего не творят, – возразил головорез. – Паразитируют они на тебе, и потому сами себя губят. При́дет смерть, да и переродятся они в мирах примитивных, в личинах звериных да неразумных. Мудрые люди ввысь стремятся, а не в бездну, они тебя за помощь всегда отблагодарят деянием добрым, а не словом легковесным.
– От того, что все вокруг себя когда-нибудь погубят, мне не легче! – скривился Майк. – Мне кушать хочется сейчас. Одежда нужна сейчас. Апартаменты нужны сейчас! Я не хочу умереть от голода и нищенства до того, пока все одумаются и бросятся меня благодарить финансово!
– Кому как жить – то человек сам решает, – безразлично пожал плечами Святогор. – Вы живете так. Мы живем по-своему. Когда приходит осень, каждый пожинает, что посеял. Я тебя не неволю, человече, и даже не заставляю слушать слова мои. Зачем тебе Заветы Пращуров наших, коли у тебя свои Пращуры есть. Живи, как желаешь.
– А как живут Расичи, Свьятогор? – Логан задал свой вопрос быстрее, чем Майк открыл рот. При этом психованный дедок смотрел не на варвара, а на Майка. И старческие глазёнки чуть ли не лопались от тонн генерируемой в секунду ненависти. Майк понял, что больше щёлкать косматого болвана по носу не стоит, иначе Мистер Отмороженные Мозги со товарищи точно бросится в драку.
– Не всё ладно бывало у Расичей на земле этой, – туманно ответил громила. – Было дело, отказались от Заветов Пращуров люди многие… – он на мгновение умолк, – почти все. Да и сгинули они подчистую. Мы же живем, как завещано. Род друг за дружку держится крепко. Всё делается всем миром: и охота проводится, и рать на битву выставляется, и скуфы строятся. Скуфом мы поселение лесное кличем, равнинное поселение скитом зовётся, да нет у нас сейчас земель равнинных, токмо тайга. Рода-побратимы меж собой узами братскими надежно связаны, круг скуфов, образованных родами братскими вО Круг града или капища, образует Округу. Округа всеми родами сильна, коли надобно силушку собрать для дел ратных, строительных, али ещё каких. А коли и Округа не в силах совладать с напастью, тогда и соседние Округи друг другу на выручку поспешают.