– Хорошо, поехали, – небрежно бросила я. – Подожди, переоденусь.
– Тогда у входа встретимся, – ответил он.
Я затащила лыжи обратно, прислонила их в угол и стала торопливо сбрасывать лыжную экипировку. Я же не говорила Витьке номер комнаты, откуда он узнал? Не провожал, лыжи не чинил... У Мишки со Славиком спросил? Но когда, если только что появился?
Ответов на эти вопросы у меня не было и, как я предполагала, не будет – не спрашивать же его самого! Поэтому я выбросила из головы тормозящие мысли и сосредоточилась на сборах. Меня ждут, в конце концов... И тут же какой-то противный голос внутри ответил: ничего, подождут!
Снаряжаясь в дальнюю зимнюю дорогу, я натянула на себя все теплые вещи, какие у меня были. Кто его знает, сколько мы на улице пробудем! Хорошо, что сегодня я предусмотрительно намазалась кремом от мороза заранее, хотя никаких романтических спасений из сугроба не ждала. «Выходит, ждала все-таки», – подколол тот же голос, но я отмахнулась от него и, уже полностью одетая, пошла полюбоваться на себя в зеркало.
Убедившись, что с лицом все в порядке, я на всякий случай еще раз припудрилась и вернулась в комнату за сумкой. Запнувшись о лыжи, я погладила их и извинилась:
– В другой раз, ладно?
Когда я появилась у входной двери, Витька недовольно проворчал:
– Сколько можно собираться?
– Кто бы говорил, – парировала я.
– А что я? – удивился он. – Я здесь уже минут десять торчу, запарился уже.
И он демонстративно помахал полой расстегнутой куртки.
«Сам все время опаздываешь», – хотела пояснить я, но опять почему-то промолчала. Что такое, этот парень действует на меня прямо как удав Каа на бандерлогов из сказки про Маугли!
Витька тем временем застегнул куртку, и мы наконец отправились в путь.
Пока мы шли от корпуса к воротам, я нервно озиралась:
– А уезжать разве можно?
– В погоню не пустятся, – успокоил он. – Но мы на всякий случай выйдем через калитку в лес.
Так вот что он там делал, когда я пыталась на лыжах покататься, – дорогу разведывал! Однако озвучивать свою догадку я не стала во избежание неуместных ассоциаций. Вдруг накатила радость – мы с Витькой убегаем из лагеря и едем в музей Чуковского! На месте я, конечно, не запрыгала, но рот сам собой разъехался до ушей. Я даже испугалась, что Витька заметит мою идиотскую улыбку, и поспешила стереть ее с физиономии. Правильно Лиана сказала: детский сад, штаны на лямках. Или что-то в этом роде.
Мы благополучно выбрались через калитку и по тропинке прошли к автобусной остановке. В лесу нам встретилось немало лыжников, которые проводили нас недвусмысленными взглядами и ухмылками. Но мне было все равно. Пусть смотрят!
Едва мы устроились на мягком кожаном сиденье старенького дребезжащего автобуса, Витька доложил:
– Я вчера домой ездил. Родители позвонили, сказали, Тузик заболел. Я и отпросился.
Все разъяснилось самым простейшим образом, и я лишь спросила:
– Кто такой Тузик?
– Кролик наш.
– И что, без тебя бы не справились? – Я чувствовала, что становлюсь бесцеремонна, но уже не могла остановиться. – У тебя ведь родители ветеринары!
– Они в цирк вечером ушли, – просто пояснил он. – А я не хотел, чтобы Тузик один оставался.
– А вечером-то они что там делают? – удивилась я.
– Я же рассказывал – зрителей с животными фотографируют.
– Цирковыми?
– Нет, – вдруг отчего-то смутился Витька, и я безжалостно уточнила:
– С Тузиком?
– У нас еще лиса живет и питон.
– Да не может быть! – не поверила я. – Правда?
– Ну да, правда.
– А их как зовут? – спросила я, будто это самое важное.
– Питона никак не зовут, – бодро начал Витька. – А лису... – он замешкался и умолк.
– Алиса, – со вздохом ответила за него я.
Недаром я сразу, как про лису услышала, какой-то подвох почувствовала!
– Алиса, – со смущенным смешком подтвердил он.
– Что ж так банально-то, – подколола я.
– Первое, что родителям в голову пришло, – развел руками Витька.
Я решила сменить скользкую тему:
– А питона почему никак не зовут?
– Да он все равно имени своего не знает и к людям не привязывается.
– Мозгов маловато, – перевела я. – Глупое земноводное.
– О, какие мы слова знаем, – ехидно заметил он.
– А что? – удивилась я. – Чай, не с необитаемого острова, тоже в средней школе обучаемся.
– Да, но обычно никто ничего не помнит, – махнул рукой Витька. – А уж тем более про какой-то там класс земноводных...
– Тип – класс – отряд – семейство – род – вид – особь, – послушно перечислила я классификацию живых существ, которую мы учили на биологии еще классе в шестом.
– Ты и это знаешь, – поразился он.
– Да ладно тебе, – засмущалась я. – Подумаешь...
Доехав до конечной, мы вышли из автобуса и отправились на станцию – искать кассу. Витька купил нам билеты, хотя я все порывалась отдать деньги, и мы погрузились в подошедшую электричку – почти пустую по причине несезона.
– А кролика почему Тузиком зовут? – спросила я, когда мы устроились на жесткой деревянной скамейке.
– Не знаю, – пожал плечами Витька. – Просто по приколу – кролик Тузик. Смешно же?
Я согласно кивнула – смешно.
– Следующая станция Переделкино, – объявил скрипучий голос.
Так быстро доехали, что я даже не заметила!
Витька спохватился:
– Наша! – вскочил с места и вопросительно посмотрел на меня.
Мне ничего не оставалось, как последовать за ним, хотя до станции было еще ехать и ехать.
Мы стояли в тамбуре возле самого стекла и смотрели на пробегающее за окном белое полотно с редкими узорами черных веток. Нехитрое зрелище завораживало, и говорить ни о чем не хотелось. Возникло странное чувство, что мы так и будем ехать и ехать, глядя на бесконечный заснеженный лес...
Поезд притормозил, мы вышли, спустились с платформы и оказались в заваленном снегом и абсолютно безлюдном дачном поселке.
– А ты уверен, что тут музей есть? – поежилась я.
– Сейчас все будет, – пообещал Витька, разворачивая какой-то листок.
Это оказалась распечатка из Интернета – адрес музея и план, как до него добраться. Со вчерашнего вечера, что ли, готовился? А если бы я не согласилась?
– Туда, – сверившись с картой, указал направление Витька, и мы зашагали по узкой тропинке между сугробами.
Задавать свои провокационные вопросы я, конечно, не стала, продолжила предыдущую тему:
– А все эти звери в цирке живут?
– Нет, у нас дома.
– Дома? – ужаснулась я. – Где же они помещаются?
– Питон в террариуме, – пояснил Витька. – А кролик и лиса в клетках.
– Бедные, – пожалела я зверьков.
– Кролику все равно, – пожал плечами он. – Лишь бы корм был. А лису мы иногда выпускаем побегать. Я с ней даже гулять хожу.
– Гулять? – хихикнула я. – С лисой? На поводке, что ли?
– Ну да, она же у нас ручная. Особенно зимой хорошо. Она так радуется, бегает, в снегу валяется... А однажды собака охотничья прибежала – так хозяин еле оттащил. Сказал: как взбесилась, неслись из другого района, никак не мог остановить.
– Добычу почуяла? – усмехнулась я.
– Конечно. Собака в квартире живет, но инстинкты никуда не денешь. Лису унюхала и – на охоту!
– Гулять с лисой на поводке, – хихикнула я. – Как на тебя люди-то смотрят?
– Да сначала даже не все понимают, она ж у нас чернобурка, – усмехнулся Витька. – Принимают за собаку. А потом, конечно...
Слушая эти диковинные байки, я думала: надо иметь немалое мужество, чтобы гулять по городу с лисой. И очень сильно любить эту самую лису...
– Смотри, указатель, – обрадовалась я.
Мороз был небольшой, но я уже начала подмерзать, и погреться совсем не помешало бы.
– Смотри! – снова завопила я, едва мы вошли в калитку. – Чудо-дерево!
У входа и правда росло раскидистое дерево, увешанное детскими башмачками, сапожками и сандаликами.
– Это из какой сказки? – не понял Витька.
– Не помню, – пожала плечами я. – Но где-то у Чуковского было дерево, на котором всякая обувь росла.
– Ну и фантазия, – хмыкнул он.
– Это еще что, детский сад! Помнишь из «Бармалея»:
– Да уж! А в детстве даже не задумываешься, – озадачился Витька. – Как будто так и надо...
– Я читала в одной статье: детьми его стихи воспринимаются нормально, – тоном лектора сообщила я. – Потому что дают выход детской жестокости.
– Внутрь пойдем? – поторопил меня он. – Холодно же!
И я первой пошла к входу, слегка обидевшись на такое пренебрежение моими энциклопедическими познаниями.
Как и следовало ожидать, мы оказались единственными посетителями музея.
– Здравствуйте, проходите, пожалуйста, – засуетилась женщина, кутавшаяся в теплый пуховой платок. – Раздевайтесь, я вам все покажу.
– Что это она нам покажет? – забеспокоилась я, когда мы снимали куртки и вешали их в крохотном гардеробе.
– Направление, – пожал плечами Витька. – Знаешь, в музеях обычно стрелочки стоят: «Начало осмотра», «Продолжение осмотра».
– А здесь стрелочками работает тетя? – хихикнула я.
Он оглянулся на дверь:
– Тише ты.
– Вы находитесь в доме-музее Корнея Ивановича Чуковского, где вся обстановка сохранена такой, какой была при его жизни, – начала тетя, когда мы снова вышли в прихожую. – Как известно, это псевдоним, на самом деле писателя звали Николай Васильевич Корнейчуков. Он разбил свою фамилию на две части, получив из нее имя и фамилию псевдонима...
Мы переглянулись – для нас двоих будут проводить экскурсию, хотя мы заплатили за билеты смешную сумму в двадцать рублей?
Но это оказалось именно так – женщина провела нас по всем комнатам и обо всем рассказала. Меня впечатлила лампа с иллюстрациями к «Мухе-Цокотухе», а Витьку – фигурка Шалтая-Болтая. Не скажу, что я была страстной поклонницей «Мухи», но английский стишок про странную личность, сидевшую на стене, мог поспорить по степени бредоносности с самой «Алисой», поэтому сей персонаж меня совершенно не порадовал. Впрочем, Шалтай-Болтай, кажется, тоже проживал в стране чудес, так что ничего удивительного.
Мы поблагодарили добрую женщину, наверное, совсем ошалевшую тут от скуки, еще раз полюбовались на огромные фигуры Мойдодыра и крокодила и отправились одеваться в гардероб.
– Надо было фигуру не крокодила, а таракана сделать, – глубокомысленно заметил Витька. – Был бы у них Тараканище в человеческий рост.
– Гадость какая, – поморщилась я. – Притом это противоречило бы сказке: ее суть, если ты помнишь, сводилась к тому, что большие и страшные звери боялись маленького таракана.
– Не помню, – прищурился он. – Давно сказок не читал.
– И, между прочим, зря. Сказка, как известно, ложь, да в ней...
– Тараканище, – закончил Витька, натягивая куртку. – В нашем случае – Крокодилище.
Я ответила сдержанным смешком и вздохнула – снова выходить на мороз совсем не хотелось.
Глава 6 Кофе по-венски
Мне показалось, что на улице стало еще холоднее, хотя вовсю светило солнце и весело искрился снег. До станции мы дошли быстрым шагом, уже не обращая внимания на окрестные красоты, однако там нас ждал неприятный сюрприз – в расписании электричек как раз начался перерыв, и следующая должна была прийти только через полтора часа.
– На обед опоздаем, – заметил Витька.
– Больше ни о чем не беспокоишься? – язвительно отозвалась я. – Мы же тут за это время в сосульки превратимся!
– А что ты злишься? – обиделся он. – Я же не виноват, что у электричек перерыв.
– Надо было посмотреть заранее, – упрямо заметила я. – И спланировать так, чтобы успеть.
– Что же ты не посмотрела?
– Но ведь ты все организовывал! Должен был и об этом позаботиться!
– Какая теперь разница, – поморщился Витька. – Надо подумать, что будем делать.
И мы начали усиленно думать.
– Спросим у кассира, нет ли отсюда автобуса, – наконец решил он.
– Иди спроси, – разрешила я.
Витька хотел возразить, но не стал и послушно потопал к будочке кассы, однако сразу вернулся – по случаю перерыва она оказалась закрыта.
– Давай пройдемся, – преувеличенно бодро предложил он. – У людей спросим.
Мы прошлись, но никого не встретили – как будто на время электричечного перерыва жизнь здесь полностью замерла. Руки уже замерзли даже в варежках, которые мне, несмотря на все протесты, дала мама. Я шмыгнула носом.
– Замерзла? – обеспокоился Витька.
Я неопределенно мотнула головой.
– Тогда тем более нельзя стоять, – потянул он меня. – Пошли!
– Куда? – вяло сопротивлялась я. – Там же ничего нет.
Однако скоро выяснилось, что есть: впереди показался какой-то населенный пункт, вовсе не напоминающий дачный поселок – на его окраине высились многоэтажные дома.
– Вот, – приободрился Витька. – Сейчас остановку найдем.
Однако вместо остановки мы наткнулись на премиленький домик с вывеской «Кофейня».
– О, пошли! – обрадовался он и направился к входу.
– Подожди, – растерялась я.
Он остановился, испытующе взглянул на меня:
– Да есть у меня деньги!
– У меня тоже! – вспыхнула я.
Мама и правда перед отъездом снабдила меня кое-какой наличностью «на всякий случай».
– У тебя родительские, – снисходительно бросил Витька. – А я сам зарабатываю!
– Да ты настоящий герой труда, – не удержалась я. – Но я вообще не из-за этого.
– А из-за чего же?
Я замялась:
– Ну... просто...
Не объяснять же, что я просто стесняюсь туда идти? Конечно, мы с Серегой иногда посещали заведения типа «Макдональдса», но ни разу не бывали ни в каких кофейнях. Тем более с обслуживанием – я почему-то не сомневалась, что здесь будут официанты.
– Идем, – решительно взял меня за руку Витька. – А то ты замерзла совсем.
Рука почти ничего не чувствовала, и я нехотя подчинилась. А сам-то он, интересно, не замерз?
Ничего страшного внутри не оказалось – обычный интерьер кафе, не убогий, но и без особых изысков. За столиками сидели несколько человек: вот мама с дочкой, вот две подружки, а вот молодой человек с девушкой... Увлекшись, я застопорилась на пороге, а Витька тем временем осмотрелся и решительно потянул меня к стойке. О чудо, здесь нет никакого обслуживания!
– Ты что будешь? – деловито осведомился он.
Я пожала плечами:
– Кофе.
– Понятное дело, кофе! А какой? Вон их сколько видов. И что еще? На обед мы точно не попадем. Поесть надо!
Я послушно всмотрелась в меню:
– Кофе по-венски. Блинчики с ветчиной и сыром. И торт «Наполеон».
В отличие от остальных мудреных названий, с кофе по-венски я была прекрасно знакома – недавно прочитала рецепт в Интернете, подивилась простоте и решила немедленно опробовать напиток в домашних условиях. Для его приготовления понадобился лишь баллончик взбитых сливок и пакетик корицы – кроме самого кофе, конечно.
– Мне то же самое, – обратился Витька к парню за кассой.
Получив заказ, мы оттащили тарелки с чашками за столик, и только тут я заметила, что в кофейне тепло. Наконец-то начала согреваться! Мы пристроили верхнюю одежду на вешалку в углу, уселись за столик, синхронно сжали между ладонями чашки с кофе, взглянули друг на друга и засмеялись. От моего унылого настроения не осталось и следа. Это же настоящее приключение! Заблудиться в лесу и забрести в придорожную харчевню...
– О чем думаешь? – прервал мои фантазии Витька.
Я смущенно улыбнулась:
– Да так.
Не рассказывать же про харчевню!
Он не стал настаивать, глотнул кофе и с подозрением уставился на чашку:
– А по-венски – это вообще с чем?
– Всего лишь со взбитыми сливками, – хихикнула я. – Не нравится?
Он дипломатично пожал плечами.
– Зачем же тогда взял?
– Доверяю твоему вкусу, – прищурился он и протянул: – Эх, хорошо, тепло... У нас питон знаешь, как тепло любит! Мы его перед тем, как крысу давать, пускаем в горячую ванну поплавать, чтобы сил набрался.
– Они умеют плавать? – удивилась я.
– Очень даже хорошо, – усмехнулся Витька.
И тут до меня начало доходить:
– Какую крысу? Зачем?
– Обыкновенную, – пожал плечами он. И добавил: – Съедобную.
Я молчала, а он продолжал разглагольствовать:
– Питона можно кормить исключительно живой пищей. Он ест всего раз в неделю. Помнишь, в «Маленьком принце» рисунок, где удав кролика проглотил?
– Ты читал «Маленького принца»? – высокомерно осведомилась я, аккуратно снимая ложкой слой тертого шоколада, которым здесь посыпали взбитые сливки вместо корицы.
– А что тебя удивляет? – вскинул брови он.
– Я думала – только справочник по кролиководству, – невозмутимо пояснила я, отправляя ложку в рот.
С тертым шоколадом, оказывается, тоже очень прикольно, надо будет дома попробовать.
– Прихожу я как-то в зоомагазин, – как ни в чем не бывало продолжал Витька, – и говорю: «Дайте мне крысу». Продавщица спрашивает: «Вам рыженькую или серенькую?» А я: «Да мне все равно, мне для питона». У нее такие глаза были!
– И тебе приятного аппетита, – язвительно откликнулась я.
– А что? – смутился он.
– Не жалко тебе крысок?
– Ты же ешь ветчину, – кивнул он на блинчики. – Не жалко тебе свинок?
– Все равно ты мне аппетит не испортишь, – твердо сказала я, но потянулась почему-то не к блинчикам, а к «Наполеону».
Вдруг заиграла «Финская полька». Я эту мелодию страшно любила и даже позавидовала: у кого-то такой клевый звонок! Через секунду до меня дошло – это же мой мобильный, просто я закачала «польку» недавно и не успела привыкнуть! Еще до того, как я дотянулась до телефона, меня окатил ужас: нас разыскивают в лагере! Потом я сообразила, что в лагере мой номер не знают. Но оттуда могли позвонить маме, а она, в свою очередь, мне...